— Хорошее шоу, док. Вы ему уже нравитесь. — Райберт похлопал его по плечу. — Наденьте наушники, и вы сможете слышать его и Клейо.
— Тогда ладно. — Бенджамин выхватил из воздуха два наушника и вставил их в уши.
— Добро пожаловать на борт, доктор Шредер, — сказал викинг. — Мы искренне хотели бы, чтобы вы прибыли сюда при лучших обстоятельствах.
— Да. Лучшие обстоятельства. — Он оглянулся на Эльжбету.
— А теперь я покажу вам, на чем мы стоим. — Райберт указал большим пальцем на дверь. — Сюда.
Он провел Бенджамина в круглую комнату с круглым столом в центре. Как и медицинский отсек, эта комната была заставлена красочными дисплеями, и самые заметные из них располагались над самим столом.
— Взгляните. — Райберт указал на то, что казалось графическим изображением корабля. Изображение с большим количеством красного цвета. — Как вы можете видеть, "Клейо" сейчас находится в довольно плохом состоянии. Клейо, не могла бы ты вкратце изложить нам ситуацию?
— Да, профессор, — ответил успокаивающий женский голос. — Ракетный удар Админа пробил мой корпус в трех местах, и я получила тяжелые поверхностные и умеренные внутренние повреждения. Орудие защиты левого борта было уничтожено, гравитонные двигатели номер один и номер два сильно повреждены, оболочка из метаматериала не функционирует на тридцати процентах поверхности, два узла хронометрической матрицы повреждены и требуют перестройки, оболочка вокруг горячей сингулярности треснула, хотя я локализовала утечку радиации, и разрушен один из четырех теплообменников. Пожалуйста, обратите внимание, что броня из прог-стали повреждена и будет обеспечивать лишь минимальную защиту до тех пор, пока я не смогу ее усилить.
— Звучит не очень хорошо, — сказал Бенджамин.
— Это так, — согласился Райберт. — Мы только что получили пинок под зад от одного хронопорта, и их там двенадцать, охотящихся за нами.
— К счастью, — добавила Клейо, — Администрации не удалось повредить мой импеллер, и все принтеры по-прежнему работают. Моя способность устранять повреждения остается неограниченной, а моего внутреннего запаса сырья достаточно для выполнения поставленных задач.
— Администрация? — спросил Бенджамин.
— Это те придурки, которые охотятся за мной, — сказал Райберт.
— Те же, кто стрелял в Эллу?
— Те же самые.
— И почему, могу я спросить, они охотятся за вами?
— Ну, просто маленькая деталь: если я исправлю временную шкалу и спасу вселенную, их версия тридцатого века, которой, я мог бы добавить, вообще не должно было быть, исчезнет. Так что, да. У них есть довольно веский мотив, чтобы преследовать меня.
— Почему у меня такое чувство, что вы чего-то недоговариваете мне?
— Ха! — воскликнул Райберт. — Поверьте мне, есть масса вещей, о которых я вам не рассказываю, но это только потому, что не могу говорить быстрее. Кроме того, я подумал, что мы подождем, пока не проснется любовь всей вашей жизни, чтобы мне не пришлось постоянно повторяться.
— Ладно. Думаю, пока этого хватит, — признался Бенджамин.
— Эй, Клейо?
— Да, профессор?
— А что с моей рукой? Ты забыла упомянуть о моей руке.
— Я не забыла о вашей руке, профессор. Это просто более низкий приоритет, чем другие повреждения, о которых я упоминала. У меня есть соответствующий шаблон, поставленный в очередь для принтеров, и команда микроботов гипсовой повязки занята расширением и подготовкой внешнего слоя. Это должно очень точно соответствовать характеристикам вашей оригинальной руки.
— Я бы, конечно, на это надеялся.
— Я делаю все, что в моих силах, используя доступные мне ресурсы, профессор.
— Подождите секунду, — внезапно сказал Бенджамин. — Если ваш корабль так сильно поврежден, и он был прямо над рестораном, когда атаковала Администрация. Что случилось со всеми остальными?
— Учитывая то, что обрушилось на нас... — Райберт развернул виртуальную карту. — Ага. Это был бы действительно большой кратер.
Бенджамин прищурился, глядя на Райберта.
— Не смотрите на меня так. Это не я выпустил те ракеты.
— Но целью были вы.
— Ладно, согласен, это во многом правда. Но взгляните на это с другой стороны. Они не обстреляли нас ядерным оружием, антивеществом или чем-то подобным, так что ваш город все еще на девяносто девять процентов там.
— Все это должно быть по-прежнему там.
— Послушайте, извините, если я кажусь бессердечным, док, но на случай, если вы забыли, вселенная взорвется, если мы не решим эту проблему. Прямо сейчас на меня оказывается совсем небольшое давление.
— Уясните одну вещь, Райберт. Я рад, что вы залечиваете ее раны, но я никогда не говорил, что помогу вам изменить прошлое.
Райберт наклонился над столом. — Прекрасно! Как насчет того, чтобы отложить это обсуждение до тех пор, пока не проснется Эльзеба? Может быть, тогда вы будете более благоразумны.
— Эльжбета, — поправил Бенджамин.
— Неважно. Фило?
— Да? — рядом с ним появился викинг.
— Проследи, чтобы наш гость не наделал глупостей. Я буду в своей комнате. Это был трудный день.
— Конечно.
Райберт покинул мостик, не сказав больше ни слова, а Бенджамин подошел к изображению викинга, который затем сверкнул ему зубастой, хотя и неуверенной улыбкой.
— Итак, вы искусственный интеллект.
— Да, хотя мы предпочитаем, чтобы нас называли абстрактными гражданами.
— Полностью осознающий себя?
— Так же сильно, как и вы.
— И что вы обо всем этом думаете?
— Итак, доктор Шредер, — начал викинг, приняв задумчивый вид. — Если вам нужен мой совет, я предлагаю вам взглянуть на эту ситуацию с положительной стороны. Возможно, вы летите на сломанной машине времени в будущее, о котором ничего не знаете, с парнем, которому не доверяете, но, по крайней мере, вы знаете, что не сходите с ума. Это должно что-то значить, вам не кажется?
— Вы один из тех людей, у которых стакан наполовину полон, не так ли?
— На данный момент, доктор, это, по сути, требование к людям на этом корабле.
Гроб для выздоровления открылся, и Бенджамин накинул на Эльжбету белое платье, когда она пошевелилась и потянулась.
— Эй, — прошептал он.
Эльжбета облизнула губы и провела рукой по лицу.
— Что... — пробормотала она. — Где я нахожусь?
— Не торопись.
Она моргнула, и ее глаза привыкли к свету. Оба глаза.
— Что происходит? — Она закрыла один глаз, затем другой, затем быстро заморгала вверх-вниз.
— Э-э, Райберт? — спросил Бенджамин.
— Да?
— У нее два глаза.
— Как у большинства людей. И что с того?
— Как что? Когда она вошла, у нее был только один глаз. Откуда у нее теперь два глаза?
— Э-э, алло? — Райберт прижал свою единственную руку к груди. — Прямо у вас за спиной стоит путешественник во времени из тридцатого века. Это был сюрприз, док. Кроме того, не будет ли это слишком, если я попрошу здесь немного благодарности?
Бенджамин погладил ее по щеке кончиками пальцев. Все признаки восстановительной хирургии исчезли, и он не мог не восхищаться сияющей красотой, которую скрывали эти шрамы. Ее кожа была теплой и мягкой на ощупь, и он улыбнулся ей сверху вниз.
— Привет, красавица.
— Я чувствую это, — сказала она и подняла правую руку, чтобы прикоснуться к своему лицу. — Я это чувствую! Мертвые зоны исчезли!
— Я думал, что потерял тебя, — прошептал он в ответ и провел тыльной стороной пальцев по ее щеке.
— Да, что случилось? Я помню, как разбилось окно, шум и крики, а потом... холодное, темное место. — Она села, и Бенджамин поправил на ней платье. — Подожди, что? — Она опустила глаза и уставилась на свою левую руку, лежащую на гробе для выздоровления.
— Да, это тоже исправлено, — сказал Райберт.
Она неуверенно подняла левую руку, подержала ее открытой перед глазами, затем медленно сжала и разжала пальцы.
— Кстати, не за что.
— Как это возможно? — Она посмотрела на Бенджамина и Райберта.
— Позвольте мне официально поприветствовать вас на транстемпоральном транспортном средстве или времялете "Клейо", — сказал Райберт.
— Вы хотите сказать, что говорили нам правду?
— Правильнее всего сказать в такой момент: "Спасибо, что спасли мне жизнь", но на данный момент я согласен с тем, что вы оба не пытаетесь своими милыми маленькими способами убить меня.
— Спасибо, — пробормотала она без особого энтузиазма и села немного прямее, просунув руки в рукава платья, когда Бенджамин протянул его ей.
— Ну, это прозвучало совсем неискренне, — проворчал Райберт.
— Что все это значит? — огляделась она.
— Какие вещи? — спросил Бенджамин.
— Эти светящиеся штуки. — Эльжбета схватила воздух, как будто пыталась поймать невидимую бабочку. Затем она проделала это снова в другом месте. — Что это такое?
— Какие штуки? — спросил Бенджамин. — О чем ты говоришь?
— Вокруг меня повсюду формы и символы. Разве ты их не видишь?
Она схватила невидимый предмет, лежавший перед ней, и притянула его к себе.
— Райберт, что она делает? — настойчиво спросил Бенджамин. — С ней все в порядке?
— Ха.
— Что должно означать это "ха", черт возьми?
— Просто я этого не ожидал.
Эльжбета уставилась на невидимый предмет у себя на ладони, затем повернула его, как будто изучая под разными углами.
— Здесь есть цифры, буквы и диаграммы, но я не могу в этом разобраться. — Она протянула пустые руки к Бенджамину. — Разве ты этого не видишь?
— Райберт, что происходит? Что с ней не так?
— О, успокойтесь. С ней все в порядке. На самом деле.
— Но она что-то видит, и это не может быть хорошо.
— Перестаньте волноваться и снова наденьте свои очки.
— Что? О. — Бенджамин полез в карман и развернул интерфейсные очки. Он не стал надевать их полностью, а вместо этого поднес к лицу и посмотрел сквозь линзы. Он сразу же увидел в руках Эльжбеты медицинскую схему из набора для выздоравливающих. — Ты можешь видеть эту штуку?
— Да. А ты не можешь?
— Вставьте свои наушники обратно, док. Я думаю, мы оба хотим услышать это объяснение.
— Конечно. — Бенджамин сделал, как его просили.
— Эй, Клейо!
— Да, профессор.
— Можете ли вы объяснить, почему у пациентки теперь есть биопрограммное обеспечение СисПрава?
— Я просто следовала вашим инструкциям, чтобы все исправить, профессор.
— Не вешай мне лапшу на уши. Я никогда не говорил тебе давать ей биопрограммное обеспечение.
— Если вы помните, я действительно пыталась прояснить ситуацию, но вы были непреклонны в том, чтобы я устранила все повреждения пациентки. Поскольку оборудование Эльжбеты, по-видимому, не функционировало, я заменила его новым имплантом.
Райберт стукнул себя по лицу.
— Кто это говорит? — спросила Эльжбета, оглядываясь по сторонам. — Я не могу сказать, откуда доносится этот звук. Как будто голос звучит у меня в голове.
— Это потому, что так оно и есть. — Райберт пожал своими полутора руками. — Ну что ж. Похоже, теперь вы подготовлены по стандартам тридцатого века. Дополнительный сюрприз, я полагаю.
— Это опасно? — спросил Бенджамин.
— Ни в малейшей степени. Там, откуда я родом, они есть у всех физически развитых людей. Я полагаю, мы могли бы их вынуть, но они не предназначены для того, чтобы их можно было снимать. Мы говорим об инвазивной нейрохирургии.
— В таком случае, нет, — твердо заявил Бенджамин.
— Эй, Клейо? Поправь ее программное обеспечение с помощью того же метода автоперевода, который использует док.
— Да, профессор.
— Ого! — Эльжбета отпрянула назад. — Все просто изменилось и... и теперь я могу читать эти дисплеи!
— Все еще жду искренней благодарности от вас здесь.
— Спасибо, Райберт. — Она обвела взглядом все вокруг, затем остановилась и уставилась на дверь. — Ммм, это викинг стоит снаружи комнаты?
— И да, и нет, — сказал Райберт. — Если вы пройдете сюда, я все объясню.
— И это наша история, — закончил Райберт час спустя.
— Тут я скажу честно, — сказал Бенджамин. — Каждый раз, когда вы говорите "хронометрический", мне кажется, что часть моего мозга совершает самоубийство. Не могли бы вы немного прояснить, что на самом деле происходит с временной шкалой?
— Конечно. Может быть, поможет аналогия. — Райберт на мгновение задумался. — Ах! Это должно сработать. Вы знакомы с "Гордиевым узлом"?
— Конечно, знаком, — сказал Бенджамин.
— Отлично. Я так и думал. Видите? У нас так много общего. Как будто нам суждено было работать вместе.
— Просто продолжайте твердить себе это, Райберт.
— Александр Македонский, верно? — сказала Эльжбета и одарила Бенджамина кривой полуулыбкой. — Прости, Бен. Боюсь, я больше интересовалась физикой, когда училась в средней школе и была старшеклассницей. Думаю, что у меня есть основы, но на самом деле это не мое время.
— Это не проблема. — Бенджамин улыбнулся ей в ответ, пораженный тем, как легко стало у него на сердце от этой улыбки. Он потянулся через стол, чтобы сжать ее руку, затем снова посмотрел на Райберта.
— "Гордиев узел" отсылает к мифу, связанному с Александром Македонским, — начал Бенджамин. — Как гласит история, в 333 году до нашей эры он ввел свою армию в город Гордию, столицу Фригии. В городе он нашел старую повозку, запрягаемую волами, с завязанным на ярме невероятно сложным узлом, концы которого были хорошо спрятаны. Согласно фригийской традиции, повозка, которая тогда хранилась в храме, посвященном Зевсу, принадлежала Гордию, отцу царя Мидаса. Оракул однажды провозгласил, что любой человек, который сможет распутать этот узел, станет правителем всей Азии, и это пробудило интерес Александра.
— Он столкнулся с древней загадкой и, после того как некоторое время боролся с ней, предположительно, вытащил свой меч и разрубил узел одним мощным ударом. В ту ночь над городом бушевала сильная гроза, и пророк Александра Аристандер истолковал это как знак того, что Зевс был очень доволен и что он дарует Александру много побед.
— Не предположительно, — поправил Райберт. — Все в значительной степени разыгралось именно так, как вы описали.
— Есть некоторые разногласия по этому вопросу, — продолжил Бенджамин, с сомнением взглянув на Райберта. — Современные ученые задаются вопросом, действительно ли он разрубил узел или использовал другое решение, например, выдернул стопор из шеста, к которому было привязано ярмо.
— О, да ладно, — запротестовал Райберт. — Я же путешественник во времени, помните? Я действительно представился одним из помощников Аристандера и даже записал, как Александр разрубает узел. Интересный парень, насколько это возможно для двадцатитрехлетних покорителей мира.
— Прекрасно, — признал Бенджамин. — Думаю, не смогу превзойти это. Идите вперед и уберите из этого всю таинственность.
— Важная часть, — сказал Райберт Эльжбете, — заключается в том, что Гордиев узел — это, казалось бы, неразрешимая проблема, которую можно решить только нетрадиционным способом. И это именно то, что мы здесь имеем. Забудьте обо всех "хронометрических" штучках, о которых я упоминал. Все, что вам нужно знать, это то, что шестнадцать вселенных, включая эту, оказались связанными в узел. Любому случайному наблюдателю кажется, что этот узел невозможно распутать, вот почему мне нужен меч, чтобы разрубить его. Меч, олицетворяемый, в данном случае, Событием, которое должно быть возвращено на круги своя. Меч, который в данный момент находится в вашей голове. — Он ткнул пальцем в Бенджамина.
