-Ваша с Велкой проблема очень вовремя подвернулась. Не будь ее, я этот амулетец заблокировал бы на хрен, или подарил кому, ради хохмы. А так, получилось распорядиться с толком.

-Что она теперь умеет?— спросил Сетро.

-То же, что и раньше,— сказал Профессор.— Днем, хорошая вежливая девочка. Ночью, вампир, не отдающий себе отчета в своих поступках. С амулетом, вампир, но слабый и медлительный, отдающий отчет, и равнодушный к крови. Кормить ее лучше жидкой пищей. Молоко, простокваша, бульон, жидкая кашка, хорошо идет мед. Крови лучше не давать, может сорваться. Первое время возможно расстройство сна.

-Ты гений, Клена,— сказал Сетро.

-Я скромный ученый,— сказал Профессор, и потер указательным пальцем сургуч на горлышке бутылки.

-Почти свежая,— сказал он,— сварена две декады назад. Не припомню, для кого я ее варил. Тебе это поможет.

-Давай.

-Сперва поешь,— сказал Клена,— ее принимают после еды.

-Что входит в состав?— спросил Сетро.— Подорожника и укропа там нет?

-Чего? Укропа?— Профессор сломал печать и вытащил пробку.— Нет, насколько мне известно.

-Значит должно помочь.

-Мы согрели солянку в адской печке.

На пороге возникла Велка. за спиной девочки бессмысленно таращил глаза Первый Блин. В правой руке голем держал поднос с бутылкой вина, желтым кругом сыра, и дымящимся горшком. Пряный аромат мгновенно распространился по библиотеке, в одночасье, превратив ее из вместилища мудрости, в филиал закусочной. За спиной голема, возникая то над правым, то над левым плечом, мелькала нетерпеливая Бишкина рожица. Первый Блин не мог похвастаться богатырским сложением, но вход в библиотеку перекрывал мальчишке не хуже коровы застрявшей в узких дверях.

Когда, наконец, неуклюжий голем, освободил проход, Бишка, с трудом смиряя себя, остался топтаться на пороге, ибо неприлично налетать с вопросами на голодного усталого человека, допреж того, как будет ему оказано надлежащее гостеприимство. В Сохрыни жили люди вежественные, в их понятие о гостеприимстве входила обильная трапеза, баня, и сон. Пока гость не получит все сполна, расспрашивать его не годилось. Дозволялось среди воспитанных людей приветствовать гостей поклонами и пожеланиями здоровья, что Бишка и сделал, едва переступив порог.

-Здоровья вам, господин Сетро, и покоя под нашей кровлей.

-Здорово, Бишон,— кивнул ему Сетро,— как поживаешь? Не обидел кто?

-Волей небес, ныне мы благополучны,— сказал подросток, и замолчал, блюдя традиции.

Выдержки ему хватило, лишь пока Сетро выхлебав стакан вина, не запустил ложку в горшок с раскаленной пахучей солянкой. Он солидно крякнул, обращая на себя внимание, и спросил:

-А благополучна ли госпожа Скале?

-Не трави мне душу, Бишка,— не глядя на него сказал Сетро.— не нашел я ее. Судя по всему, в беде она.

Бишка побледнел, но в полутьме, рассеиваемой единственным шариком под потолком и тремя свечами в плошках на столе Профессора, этого никто не заметил.

-Вот что, Клена,— Сетро оторвался от еды и в упор посмотрел на Профессора,— я знаю, что ты мне скажешь. Что мне надо подлечиться, окрепнуть, отлежаться... так ты не говори ничего. Я завтра уйду. Опять туда.

-Уйдешь,— сказал Профессор.— Конечно уйдешь. Куда тебе деваться? Но если ты не совсем дурак, то уйдешь не один. Возьми с собой человечка или двух.

-Меня возьми, господин Сетро,— встрял Бишка,— я пригожусь.

-И меня,— сказала Велка,— у меня теперь оберег есть. Я не опасная. За мной присматривать не надо.

-Я много времени потерял, Клена,— сказал Сетро.— Пока найдешь кого-то свободного, пока уговоришь, Пока они соберутся, день пройдет, А то и три. А я очень много времени потерял.

-Вон у тебя уже два добровольца есть,— сказал Профессор,— и уговаривать не надо. Ты жуй давай.

-Не хочу. Наелся. Вина выпью.

-Пей, тебе полезно.

-Господин Сетро...,— голос Бишки, дрожащий от обиды.

-Если серьезно,— Профессор наполовину наполнил стаканчик с темной жидкостью, вглядываясь в отметки на зеленом стекле,— Ты немного отстал от жизни. На Эспефе в последнее время наблюдается интересный парадокс — безработные ходоки. Пей. Не скажу, что это люди первого сорта, Но ходок вообще без способностей, это парадокс еще интересней. Я таких, по правде не встречал. Так что хоть кого-то полезного, ты себе подберешь. Зайди завтра в таверну подешевле, и парочку оборванцев найдешь без труда.

-Чепуха, какая то,— Сетро опрокинул стаканчик с зельем в рот, и замер, прислушиваясь к ощущениям.— На чагу похоже.

-Там грибы кое-какие.

-Откуда вдруг взялись безработные?

-От барона Кейфеля, мать его, императора пути.

-Он же просто клоун,— удивился Сет.

-Он завел связи. Он клоун со связями. Как-то у него получилось прибрать под себя лучшие контракты на Эспефе. Торговцы, дворяне Тавгена, теперь не бродят по трактирам в поисках желающих отправиться в экспедицию, им теперь даже не надо устраивать отвальную пирушку. Они идут к Кейфелю и оставляют заказ, за небольшие комиссионные. Кейфель снаряжает своих подлизал в дорогу, или нанимает желающих со стороны, и опа, в назначенный срок, заказчик имеет товар, Кейфель деньги и новые заказы, а те, кому не повезло, кто пропил все до нитки и не может купить снаряжение, кому не выпало от крипта полезного дара, кто, наконец, слишком ленив, чтобы, высунув язык искать клиента, но не против заработать, идут к барону, и записываются в очередь. Кого-то он принимает в свою банду жополизов, кому-то дает вожделенный контракт, а некоторых пинком под филейную часть отправляет на улицу, пропивать в дешевых кабаках все, что еще осталось.

-Интересно,— сказал Сетро.— а что им мешает сбиться в ватагу, накопать на Сане броневого льда, продать, и поплевывать Кейфелю на лысину.

-То, что на Эспефе стало трудно что-либо выгодно продать, помимо Кейфеля. Торговцы занижают закупочные цены. У них не иначе сговор с бароном. Или он просто продает товар достаточно дешево, и купчишки не желают отдавать лишнего. Насколько мне известно, наемники у него не жируют. Он платит им поденно, не зависимо от дохода.

-И к нему идут?

-Идут. Эспеф очень уж удобное место. Тут все под боком. Многие, да возьми хоть меня, здесь обжились. Хозяйство, у кого-то семьи. Срываться, все бросать не хочется. Идеалистов, готовых всю жизнь топтать тропу с надеждой найти конец почти не осталось. Я тебя знаю, да еще парочку таких же скаженных. А Кейфель, хоть и грабит, но все же у него люди получают постоянный доход. Дураки конечно. Но дураки, Сет, в отличие от идеалистов, никогда не переводятся.

-А сам ты как к этому относишься?— спросил Сетро зевнув.

-Паскудство это, конечно,— Профессор пожал плечами,— но что я тут могу поделать. Не бросать же големов на штурм Тавгена. Какое мне дело до тысяч дураков. Они, похоже, всем довольны. Меня кейфелевские реформы пока не касаются. К тому же я сейчас сильно занят. Обкатываю одну идейку. Расскажу, ты не поверишь. Мне тут посчастливилось набрести на такое... Сейчас обсасываю со всех сторон.

-Я тоже, сейчас занят,— сказал Сетро.— Клена, что ты мне намешал? Глаза закрываются. Занят, а то взялся бы за этого императора, просто ради удовольствия.

-Надумаешь взяться, мне скажи,— сказал Профессор,— с тобой интересно нарываться.

-Черт, засыпаю,— сказал Сетро, и заснул.

Он проснулся на рассвете, почти здоровым. Никаких последствий ранения, если не считать необоримого нежелания покидать постель. Профессор уступил ему свое обширное ложе с высокими спинками из светлого резного дуба. Сам, надо думать, ночевал в библиотеке.

Сетро пересилил лень, умылся во дворе, холодной водой из колодца. Замерз до озноба, и чтобы согреться прогнал по жилам волну обжигающего огня. Огонь просился наружу, играть травой и сухим деревом. Сетро ему не позволил и, наконец, впервые после ранения ощутил себя человеком. Сильным и деятельным, как раньше. Наверное, болезнь еще гнездилась где-то, в потаенных уголках организма, может к вечеру даст о себе знать тошнотной слабостью, или колотьем в боку — Клена не стал бы говорить о неделе на выздоровление из пустой осторожности — но пока она сидела там тихо, как мышь под веником, и Сетро не думал о ней. Изволит проснуться — поборемся.

За завтраком Бишка демонстративно дулся. На приветствие буркнул нечленораздельное, Смотрел в другую сторону, нарочито громко стучал ложкой, брякал миской. Торопливо поев, схватил веник, принялся подметать, хотя в доме полно было незанятых големов, ждущих только приказа. Весь этот комплекс мер, должен был заставить Сетро устыдиться, проникнуться сознанием того, как он был не прав, отказываясь от бескорыстно предложенной ему помощи, и что еще хуже, не принимая это предложение всерьез.

Пришлось буквально ловить его за руку, усаживать рядом с собой, со всей возможной мягкостью преодолевая дергание и рывки пытающегося освободиться обиженного подростка, и тратить такое драгоценное время на "мужской разговор", вместо того чтобы решить вопрос обыкновенной затрещиной.

Велка, как женщина избрала другую тактику. Она была так медово предупредительна, настолько благожелательно услужлива, с такой самоотверженной готовностью бросалась подливать ему кофе в чашку, только что не дула в ложечку, что Сетро, прекрасно понимая, что за таким поведением стоит, в глубине души засомневался в своем решении, поддался чуть-чуть, этим древним, давно известным, но все так же трудно преодолимым женским чарам. Будь Велка лет на пять постарше, может и передумал бы. Увы, юный возраст играл против нее, и Сетро, принимая все эти знаки внимания, не проникся. Сделал вид, что не понимает прозрачнейшего подтекста.

Хлопоча по хозяйству, Велка внимательно прислушивалась к "мужскому разговору". Сет восхищался сообразительностью мрачного Бишки, его не по годам, острым умом, и рассудительностью. Сокрушался его неподготовленности для дальней экспедиции, не до конца восстановившемуся здоровью, и жалел, что из-за этих досадных фактов, лишается такого толкового спутника.

Подействовало. Бишка еще дулся, но смотрел уже не враждебно из-под бровей, а скорей огорченно, признав, что отправится с Сетро в неведомый техномир, ему не позволяют неумолимые обстоятельства, а вовсе не самодурство последнего. Он даже пожал протянутую на прощание руку.

Велка же, из этого разговора, сделала совсем другие выводы.

Она догнала его за воротами, когда он с мечем за поясом, и взятым взаймы у Профессора кошельком, отправился вслед за отрядом големов-строителей, искать по трактирам ходоков наемников.

Он услышал топот за спиной, вздохнул, и остановился. Велка подбежала, и встала перед ним, поправляя волосы, глядя в глаза.

-Что, Вел?— спросил он.

-Возьми меня с собой,— выпалила она.

-Ну вот, а я думал, что все объяснил.

Велка замолчала. Только что она думала, что готова к этому разговору, что в запасе у нее железные аргументы, неоспоримые доводы, но теперь, они куда то подевались. Высказать их вдруг стало невыносимо трудно. Кивнуть на прощание и уйти, тоже немыслимо. Не возьмет, это уже ясно — но поверить в это невозможно.

-Я не как брат, я могу сражаться,— вытолкнула она аргумент, недавно казавшийся весомым, а теперь ставший вдруг тусклым и безжизненным.

-Можешь?— удивился он.— Пойдем, проводишь меня. Поговорим дорогой.

И она пошла, понимая уже, что это будет просто прогулкой, и ничего уже не изменится.

-Видишь ли,— сказал Сетро шагавшей рядом девочке,— на самом деле ты не умеешь сражаться. Твоя сила, и быстрота, это все не твое, не настоящее. Я бы взял тебя, если бы мы шли на одну ночь. Но что ты будешь делать днем, если придется драться?

Велка вскинулась, что-то ответить, но он не дал ей возможности.

-Дело даже не в этом, хорош бы я был, если бы собирался использовать вас с братом как бойцов. Нет, дело в том, что я ухожу в другой мир. Как тебе объяснить. Это место, куда нельзя попасть, если просто идти долго в нужную сторону. И вернуться оттуда тоже, можно только с помощью особого колдовства. Этому нужно долго учиться. За один раз не получится. Месяц пройдет, а то и больше, прежде чем начнет получаться.

-Но ты ведь же привел нас сюда,— сказала Велка.

-Привел,— согласился Сетро,— и туда могу привести. Но там будет драка. Очень серьезная, нешуточная драка. Как вы вернетесь, если я погибну? Мне бы не хотелось остаться в том месте навсегда. Тебе там тоже не понравится.

-Такого не может быть,— сказала Велка,— господин Сетро, я видела, как ты сражаешься. Тебя нельзя победить.

-Можно,— он криво улыбнулся,— еще как можно.

-Если я буду рядом...

-Ты никому не позволишь приблизиться ко мне с плохими намерениями. Я тебе верю. Если будет ночь, если враги пойдут на нас в рукопашную, как ваши гуленские иерархи. Видишь, уже два если. Велка, в меня стреляли из огнестрельного. Ты еще не знаешь что это такое. Это намного опаснее и смертоноснее самострела. Пуля из карабина пробивает человека насквозь, и летит дальше. Ты ничем не сможешь мне помочь. Наоборот, мне придется отвлекаться, чтобы защитить тебя. Прошу тебя, останься здесь с братом.

-А если я научусь этому колдовству?— спросила Велка.

-Конечно научишься,— сказал Сетро.— если хочешь, мы со Скале, сами вам все покажем, когда вернемся.

-Ладно,— понурилась девочка.

-А пока, попросите Клена, он объяснит вам теоретически.

-Как это?— спросила она.

-Это значит на словах. Когда на деле, называется практически. Ну что, мы договорились?

Они остановились в начале каменной улицы. Кабак "Дохлый Мур", невзирая на неурочный час, глядел на лавку напротив окнами, не закрытыми ставнями. Дверь тоже была распахнута.

-Хорошо,— сказала Велка.

-Молодец, теперь я буду спокоен. Ты доберешься сама до дому? Или тебя проводить?

-Я доберусь,— сказала Велка.

Она повернулась и пошла назад.

-Ждите нас дней через пять!— крикнул Сетро удаляющейся худенькой спине.

Велка не ответила, не обернулась, не махнула на прощание рукой. Сетро постоял, немного глядя ей вслед. Где-то внутри, в месте, традиционно занимаемом душой, творилось неладное, происходили странные метафизические процессы, бурлили, возгонялись, кристализовались непознаваемые ингредиенты, которые беспокоили совесть, поднимали осадок чувства вины. Что-то он сделал не правильно. Он оставался на месте, пока Велка не скрылась за углом, тщетно пытаясь понять, где же именно, в его поступках и словах образовалась трещина, через которую пролезла неискренность. Нигде он этой трещины не находил.

А в "Дохлом Муре" что-то происходило. До Сетро доносились раздраженные голоса, громкий стук небрежно переставляемых стульев, дребезжание и звон посуды. Ее еще не бьют, но, судя по звукам, ей приходится не сладко.

Сетро оценивал шанс, найти в трактире безработных ходоков, как очень скромный. Вернее было бы наведаться сейчас к истоку, или к полюсу, благо на Эспефе они располагались почти рядом, или потолкаться в торговых рядах... Где еще можно встретить праздных коллег? Тем не менее, решил заглянуть. Кто-то там ожесточенно спорил, и если дело еще не дошло до рукоприкладства, или того хуже, до применения боевых навыков, то вот-вот должно было. Стаканы и бутылки начнут биться о стены и головы, мебель, которую, судя по всему, пока только отшвыривают с дороги, станет с треском ломаться о спины оппонентов, а в скулы и челюсти будут смачно впечатываться кулаки.