Это было просто удивительным совпадением, таким нелепым и смешным, что Сетьюду хотелось рассмеяться. Но как только наступил приступ смеха, юноша закашлялся, и резкая боль пронзила его левую часть шеи.
— Успокойся, — в храме его голос показался весьма строгим, но в этом неизвестном месте священник говорил мягко и ласково.
— Я.. Я..
Флавиан подавил в себе приступ кашля и еще раз взглянул в лицо священнослужителя.
— Я собирался к вам идти, — шепотом промолвил северянин. — Но привел меня к вам совсем другой путь.
— Я узнаю, — кивнул головой жрец, но Флавиан не придал значению его словам.
Теперь помещение казалось Сетьюду довольно просторным и вытянутым. Его по-прежнему трясло от озноба, но и верно от холода, потому как сквозняк гулял здесь постоянно, протяжно воя в застенках этого места. Флавиан боялся тревожить свою рану, но без резких движений он покрутил головой в обе стороны и заметил в стенах каменные ниши, в которых стояли гробницы древних королей и наместников Рэвенфилда. На надгробьях находились длинные вытянутые восковые свечи, которые своим пламенем коптили верхушки ниш, а на стенах висели факелы, но только в этом месте, где лежал Сетьюд, горело несколько из них.
— Где я? — Флавиан задал вопрос в воздух. — Кто вы?
У него в голове возник целый стог вопрос, но он задал только несколько снопов, понимая, что сейчас ему на это не хватит сил.
— Ты в безопасности, мальчик, — промолвил жрец в тот момент, когда ему принесли перевязь. — В древней усыпальнице властителей Рэвенфилда. Мое имя Гонорий, мы с тобой виделись тогда, в храме. Мерьи, вестимо ты знаешь, она сподобила нас своим присутствием и принесла нужные для лечения травы.
Юноша перевел свой взор на Клоповницу, желая задать вопрос, как она тут оказалась. Однако священник не дал вставить ему вопроса.
— Остальные собравшиеся — члены нашего братства, — продолжил Гонорий, при этом чуть приподнял голову раненого, чтобы наложить на него перевязку. — Но об этом позже, когда ты встанешь на ноги.
"Когда я встану на ноги?" — хотел было воскликнуть Флавиан.
— На, хлебни, — к мальчику подошел человек с темными волосами и весьма вытянутым лицом, с очень узким и острым подбородком. — Это снимет твой озноб.
Флавиан хотел взять чашу в руку, но подошедший человек отмахнулся, и не дал ему сосуда. Он поднес чашу к его губам и влил юноше в рот. Флавиан глотал травный отвар из зеленушки небольшими порциями, каждый глоток отдавался в его шеи болью. Жидкость была в меру горячей, юноша надеялся, что это поможет ему восстановиться.
— Как я сюда попал? — в его голове возникли те самые тени, что следили за ним и это прекрасное лицо Миры, что погубила молодого северянина.
Вдруг, перед каменной плитой, где лежал юноша, возник самый настоящий здоровяк, с гладко выбритой головой. У него был ясный взгляд, и выражение его лица было слегка глуповатым, а форма головы походила на кирпич. Юноша вспомнил его — это же тот здоровяк, что за ним гнался! Флавиан хотел закричать, но мысли вновь перепутались в его голове.
— На тебя напал вампир, — вдруг возник голос жреца. — Милостью речных духов, ты остался жив, друг мой, но ты стоял одной ногой в мире теней.
— Вампир, — дрожащий Флавиан, только сейчас осознал, что тем самым вампиром, что терроризировал Рэвенфилд, была миловидная дочь лекаря Сонье — Мира. — Это она.
— Да, — кивнул головой жрец, заканчивая перевязку.
Мерьи снова подала Сетьюду чашу с отваром из зеленушки и Флавиан сделал глоток этой горячей жидкости.
— Милостью Двенадцати, мальчик, ты остался жив, и подвергся такой опасности не напрасно, — продолжил говорить Гонорий. — К счастью, теперь мы выяснили, кто теперь стоял за всеми этими убийствами в стенах города.
В этот момент Флавиану было все это безразлично. Он уже и забыл в какой раз все его блеклое существование подвергалось критики с его стороны и со стороны здравого смысла. Зачем боги высыпали на него ворох всех этих происшествий? Но он не замолчал, и решил продолжить беседу. Толпа, увидев, что с мальчиком все хорошо, начала рассасываться и вскоре, у каменной плиты осталась только Мерьи и Гонорий.
— Зачем все это ей? — равнодушным голосом спросил Флавиан. — И что же получается, что ваш лекарь тоже вампир?
Вместо жреца ответила Клоповница, пожав плечами.
— Патре Гонорий уже отослал человека с извещением к нашему герцогу, — ответила на это Мерьи. Конечно, это гнусное отродье уже скрылась из города, но по крайней мере стража теперь будет знать, кого им надо найти. Сначала мы допросим ее отца — Сонье, если конечно он является ее папашей.
И тут Флавиан осознал, что следовало бы предупредить Галария об опасности. Конечно, страж сейчас находился в сопровождении двадцати вооруженных людей, но все же. Он поднялся с каменного ложа, как оказалось под ним было застелено мягкое и теплое покрывало, однако у юноши сразу же закружилась голова.
— Эй, эй, милок, куда же ты собрался, — Мерьи взяла юношу за плечо и уложила его обратно. — Ты потерявши много крови, малек, ляг обратно, и выпей-ка ты другой отвар.
Теперь в руках Мерьи была другая деревянная кружка, расписанная яркими красками, а узоры напоминали крупные ягоды, в виде клубники и малины. Флавиан выпил и через несколько минут он снова погрузился в сон.
Когда он очнулся, боль минула и казалось, что шея уже почти зажила. С такой тугой и толстой повязкой юноше было неудобно, пальцами правой руки он постарался оттопырить ее и глубоко вдохнув воздух, понял, что это ему не поможет. На страже по-прежнему стояла Мерьи, больше никого не было. Теперь Флавиан чувствовал себя значительно лучше, интересно, а сколько времени прошло с того момента, как его укусили?
— Давно я тут? — поинтересовался Сетьюд, усаживаясь на каменную плиту.
Хвала богам, но голова больше не кружилась, хотя слабость в теле все же присутствовала.
— О, очухался, — улыбнулась Мерьи и встала с одной из каменных плит. — Не больше половины стражи.
"Не может быть", — подумал сам про себя Флавиан.
Казалось, что минуло несколько дней, ну или хотя бы ночь сменилась днем.
— Ты еще слаб, мальчик, — Клоповница взяла Сетьюда под руку и куда-то повела. Я думаю тебе стоит подкрепиться. Ну там мясцо, ржаного похлебаешь.
Это было хорошей идеей. Пусть юноша сейчас и не был голоден, но закинуть в топку дров было необходимо. Они побрели с Мерьи рукой об руку по темным коридорам, пусть здесь и покоились кости мертвецов, но почему-то сейчас Флавиану страшно не было. Здесь лежали упокоенные души благородных рыцарей и прежних королей Рэвенфилда, эти могучие и крепкие воины оставили свои подвиги на страницах кровных летописях.
— Так это вы следили за мной? — Флавиан догадался, что этот хвост, все время болтавшийся позади путников, были именно эти люди, что и спасли его.
— Ты уж нас прости, милостью нимфид умоляю, прости нас, — ответила Мерьи. — Нас предупредили о появлении того, кто нам сможет помочь, понимаешь, и мы размышляли над тем, ты ли это, или нет.
Теперь Флавиан окончательно запутался, он ничего не понимал из сказанного банщицей, хотелось бы разобраться, но сил сейчас было не особо много.
— Я это или нет, ты, о чем? — переспросил юноша. — Вы меня ждали?
— Возможно, — кивнула головой Мерьи. — Вороний пророк говорил с нами.
Флавиан поджал свои губы, услышав слова Клоповницы. Вороний пророк. Кажется, еще совсем недавно, он изрекал свои пророчества во сне пастуха.
— Значит, Вороний пророк настоящий? — задал вопрос Флавиан. Он мне снился.
— Я знаю, — кивнула головой Мерьи. — Он... Настоящий, только в наших снах. Его физического тела не существует, сынок.
Флавиан хотел бы поддержать разговор и расспросить Мерьи об этом Вороньем пророке, но Мерьи велела сэкономить силы и помолчать. Стало совсем темно, но Клоповница умело петляла по длинным и низким коридорам гробницы, вскоре, она вывела их в другой коридор, в конце которого горели яркие факела. Здесь было очень тихо, ничто не нарушало покоя мертвых, кроме этих двух голосов.
— Но кто вы такие? — Флавиан до сих пор не мог понять этого. — И зачем все же вы следили за мной.
Мерьи не отвечало несколько секунд, видимо задумавшись над вопрос, но оказывается, сей вопрос лежал не в ее компетенции.
— Гонорий сам тебе все расскажет, — ответила Мерьи. — Не в моей власти вливать тебе в уши то, о чем тебе дано узнать.
* * *
— Следы ведут сюда.
Галарий заметил, как у амбара было натоптано. Здесь следы телеги делали крутой поворот на сто восемьдесят градусов и шли обратно к мосту через Холодную — Жон выполнив приказания, отправился, как небывало к себе домой, где вскоре его забрал к себе Жнец, острыми, как бритва клыками вампира.
— Он привез девочку в заброшенный амбар, — пояснил Галарий.
— Что же мы ждем? — Ланьен вытащил из ножен на поясе свой меч и направился к двери зернохранилища. — Забираем Оделию и уходим отсюда.
Рыцарь толкнул дверь и очутился внутри амбара и ему в нос ударил резкий гнилостный запах зерна. Из амбара выбежало сразу несколько крыс, Ланьен опешил от их стремительного побега. Грызуны петляли между ног чужаков, но по всей видимости не все крысы покинули зернохранилище.
— Братья, двое на стражу, остальные за мной, — приказал Ланьен и первым вошел в амбар, сжимая в руке свой полуторный меч.
Каси следовал за своим господином, словно сторожевая собака. Он был левшой, поэтому в левой руке держал меч, а в правой фонарь. Отблески фонарей речноземных рыцарей не смогли в полной мере осветить всю эту махину. Амбар казался пустым, по крайней мере кадки с зёрнами пустовали. Голос рыцаря прокатился по всему пустующему зернохранилищу.
— Есть идеи, почему именно сюда Жон сопроводил дочь герцога? — задал вопрос Ланьен.
— Тихо, — полушепотом ответил страж и поднял свою голову вверх.
Он пустился в путешествие по бескрайним простором океана эфира. Обычное зрение не могло полностью в такой кромешной тьме дать картину пустующего амбара. Пока Галарий стоял на месте и использовал магическое око, остальные рыцари медленно, но верно продвигались вглубь амбара. Под их тяжелыми железными сапогами проминало сырое плесневелое сено, казалось, что им застлан весь пол амбара. Ланьен крутил головой во все стороны, но свет от фонаря Каси не смог рассеять всю тьму.
— Назад! — крикнул Галарий во всю глотку. — Все назад бегом из амбара!
Ланьен остановился, как вкопанный. Неожиданный возглас стража его напугал, зная, что стражи не любят разбрасываться словами понапрасну. Мысль о том, что они попали в ловушку пришла не сразу. Каси уже куда-то исчез, в кромешной тьме амбара лампы начали свое хаотичное движение, подобно светлячкам. Рыцарь Да Диже, брат герцога Простора стоял и наблюдал за хаосом, что воцарился среди его рыцарей. Единственным ориентиром, который оставался неизменным для Ланьена был слабый источник света — открытая амбарная дверь. Однако, что-то упала из-под покатой крыши амбара, что-то, что заставила закричать остальных рыцарей от ужаса.
* * *
Галарий использовал "Теос окулус", магическое око, лишь потому, что смог учуять своим носом стервятника мерзость разложения, посеянное в амбаре. То, что он узрел в океане эфира, удивило его. Огромный сгусток нечеловеческой ярости, готовый на все, лишь бы убивать.
"Ухвостень", — сделал педагогическое примечание Галарий.
Он спрыгнул из-под крыши амбара и преградил вход, выбегающим из пустующего помещения рыцарей. Это существо было втрое больше волка, а на своих огромных лапах имело бритвенно острые когти. На мощной шее, защищенной костяным гребнем, находилась большая вытянутая голова, а зазубренными клыками. Демонические глаза угрожающе сверкали алым светом во тьме амбара. Казалось бы, в насмешку над теми, кто встретится с этой машиной убийства, Тьма наградила ухвостеня самым главным и опасным оружием — хлесткий хвост, что был в два раза длиннее туловища этого создания Тьмы. Шерсть чудовища торчала дыбом, а его хвост в тот момент напоминал змею, что готова кинуться на свою жертву.
Один из рыцарей Ланьена, закованный в тяжелую железную броню попытался проскочить мимо враждебной твари. Ухвостень взмахнул своим хвостом и одним ударом отбросил воина в другую сторону амбара. Галарий услышал характерный звук ломающихся костей, у рыцаря не было шансов выжить.
Второй, более храбрый воин принял боевую стойку и подбежав к ухвостеню был готов рубануть тварь по шеи. Стойка. Меч над головой рыцаря. Сильный удар воина Ланьена пришелся прямо по шеи чудовища, однако костяные пластины чудовища защитили его. Ухвостень воспользовался моментом, совершенно невредимый, он вытянул шею и схватил рыцаря своими острыми клыками. Рыцарь был подобен металлической банке, которую сжимают прессом. Он закричал он чудовищной боли, бедственный крик смешался со злобным рычанием твари и скрежетом железа. Клыки ухвостеня продырявили доспехи воина насквозь и из дыр, оставленных лезвиями твари просочилась кровь. Словно филин, держащий в клюву мышь, ухвостень подкинул рыцаря в воздух и ухватился за его нижнюю часть торса. Воин молил о помощи, он выронил свой меч на отсыревший пол амбара и тянул свои руки в сторону бегающих огоньков. Но это ему не помогло, одним движением, подобно змее, ухвостень проглотил свою жертву и зашипел на тех, кто еще бегал по всему амбару, ища путь к отступлению.
Галарий был матерым воином, опытным стражем и прекрасно знал бестиарий. Однако, он никогда не сталкивался лицом к лицу с ухвостенем и эта была первая его подобная встреча. Он прекрасно знал, что эта тварь не имеет собственного мозга, и она может управляться лишь сознанием его хозяина, приручившего это чудовище. Страж ни на секунду не сомневался в том, что ухвостень был под контролем того вампира, что терроризировал Рэвенфилд.
— Бросайте в него светильники со свечами! — кричал Галарий, однако огоньки не переставали бегать в кромешной тьме амбара.
Рыцари были напугана до первобытного безумия, они в первый раз столкнулись с настоящим творением Тьмы. Ухвостень терзал очередную жертву, бравада этих молодых людей были пресечена этой гигантской опасной тварь. Страж решил взять дело в свои руки. Тот угол, куда ухвостень кинул первого рыцаря, раздробившего все кости, уже начал гореть. Сено хоть и было старым, но разгоралось оно довольно быстро и в считанные мгновение, всполохи огня уже начали лизать стену амбара.
Галарий поймал одного из рыцарей и схватил его за плечо. В щелках шлема, он видел испуганный бегающий взгляд воина, даже через железный наплечник страж чувствовал, как сильно трясся от страха этот человек. От молодого воина пахло мочой, да такое часто бывает во время бойни, страж попытался отобрать у него фонарь, но костяшки пальцев, закованные в латные перчатки, продолжали сжимать источник света. Не произнеся ни слова, страж мощным ударом в шлем отправил рыцаря в нокаут и забрал у него фонарь.
Суматоха продолжалась. Раздался еще один нечеловеческий вопль, один из рыцарей находился под лапой ухвостеня. Жертва пыталась сопротивляться и колоть мечом брюхо чудовища, но оно не обращало на это никакого внимания. Ухвостень одним движением своей челюсти, оторвал голову рыцаря и проглотил ее. В это время, Галарий набивал фонарь соломой, чтобы пламя было как можно более яркое. Страж увидел, что этим же занимается еще один человек. В отблесках сальной свечи от увидел хмурое лицо Ланьена, который старательно запихивал отсыревшее сено в фонарь.
