Абсолютное равновесие

— Мы искренне приветствуем ваше стремление пополнить словарный запас, — одобрительно проворчал Барбисоль.

— Секундочку внимания. Постараюсь быть предельно точным. Война, ненависть, уничтожение, убийство, обстрел из всех стволов, правда, ложь, оттарабанить по полной программе. Я не ошибся в произношении?

Компаньон перевёл дух и с удивлением заметил, как у пришлого Хансена глаза округлились до невозможных пределов. Леонид энергично тряхнул головой и все присутствующие явственно услышали звон мозгов. Ивна качал ногой, криво усмехался и царапал грязным пальцем столешницу.

— С тобой всё в порядке, милое дитя? — мягко поинтересовался Барбисоль. — Не ударился ли ты головой?

— Неужели трудно пояснить? — вякнул робот.

— Давайте отложим на время разъяснительную работу, — ответил Лукмукто, — а ты, местный перестань ковырять в носу.

— Смею утверждать, таких слов никто не произносил со дня сотворения мира! — не унимался Бантик.

— Этого ты не можешь знать, — улыбнулся Ивна.

— Как это не могу? Могу! Мы все пришли в нашу Вселенную ровно 1001 год назад. Совсем недавно прошли празднества по поводу тысячелетнего юбилея. С начала летоисчисления фиксировалось каждое слово. Так что ошибки быть не может!

— Ты уверен? — растерянно поменял цвет Юю.

— Конечно. Это всем известно...

— Бантик, не горячись, — сказал Лукмукто. — Разве не видно — мои друзья не в курсе. У них память отшибло. Просвети несчастных...

— Хорошо, — снизошёл бритый обезьян. — Так вот. Много, очень много лет назад на месте нашей Вселенной существовала пустота. Правда, это было не обычная пустота. По всему её объёму были равномерно распределены: газ, пыль, плазма и нейтральная материя. Потом появились Высшие силы, которым подвластно всё в мире. Они из подручного материала принялись создавать планеты, звёзды и прочие небесные тела. Несколько позже из них сформировали галактики. Таким образом, закончился первый этап сотворения мира. Далее Высшие силы стали подготавливать удобные планеты для размещения на них разумной жизни. А почему вы улыбаетесь? — поперхнулся робот. — Неужели я сказал что-то смешное?

— А откуда взялись ваши хвалёные Высшие силы? Где они обретались до того момента, когда им пришла в голову мысль о строительстве Вселенной? И почему они не сделали все планеты пригодными для жизни?

— Не знаю, признался бритый обезьян. — Сей вопрос ни разу не поднимался в научных кругах. Да и кто мы такие, чтобы обсуждать поступки Высших сил?

— Ребята, не отвлекайте докладчика, — строго поменял цвет Юю. — Бантик, продолжай...

— Так возникла цивилизация на Земле. Но для начала Высшие силы породили океаны, наполнили их рыбой. Континенты заселили животными, вырастили леса. Затем в удобных местах воздвигли заводы, фабрики, жилища, институты, магазины, построили космический флот и многое другое. И вот когда всё было готово они построили Родильные Дома, куда поместили миллиард человеческих зародышей. Так возникло наша цивилизация. Да и остальные тоже...

— Более чем занимательная интерпретация сотворения мира, — восхитился пришлый Хансен.

— Ох уж эти Высшие силы. Только отвернешься на миг, а они уже тут как тут и дружно засучив рукава, принимаются что-то мастерить, выращивать, приколачивать один атом к другому, а потом кому-то приходится всё это расхлёбывать. И откуда у них берётся столько терпения? — Барбисоль странно хмыкнул и торжественно закончил. — Хотя у нас все религии говорили о том же...

— Судя по вашей не прикрытой иронии — вы располагаете несколько иными сведениями, — сказал местный Хансен.

— Ты не плохо разбираешься в интонациях, — усмехнулся Ивна. — На самом деле всё происходило несколько иначе. — И он ровным, внятным голосом поведал своё видение предмета.

Напарники никогда не слышали ничего подобного. История о невероятном происшествии потрясла их до глубины души потому, что никто, никогда и слыхом не слыхивал ни о каких тоннелях, войнах, падениях миров, ну а теория эволюции повергла их в настоящий шок. Бантик первым вынырнул из пучины растерянности и, слегка заикаясь, произнёс:

— А с Родильными Домами-то как быть, раз люди произошли от простейших организмов?

— Дело в том, — мягко пояснил Юю, — что данные сооружения предназначались совсем для иного. В них не рождалось, а спасалось население!

— Не понял? — обескуражено буркнул местный Хансен, тщетно пытаясь установить на место отвалившуюся челюсть. — Может вы сами запутались в хронологии? Согласитесь, странно у вас всё получается. Наши и ваши сведения не сходятся по всем позициям.

— Нет, не путаем — вздохнул Ивна. — В результате агрессии биосистем население Земли стало стремительно деградировать, поэтому его пришлось уложить в анабиозные установки. Лопроидакам требовалось время для разработки контрмер.

— Кто тогда построил Родильные Дома?

Местный Леонид с благодарностью посмотрел на компаньона. Он сам уже потерял способность трезво и логически мыслить, а робот не терял самообладания и не собирался сдаваться.

— Мне неудобно говорить — это сделал альянс дружественных миров, — скромно ответил Барбисоль.

— Опять ничего не сходится, — заявил Бантик. — Если это так, то...

— Давайте остановимся на этом, — предложил Юю. — Нам всем требуется основательно отдохнуть, перекусить, хорошенько подумать, сделать множество запросов. Потом, если потребуется, продолжим дискуссию. И вообще нам пора на процедуры. Доктор не любит ждать...

Кают-компания опустела.

Глава Љ 3

— А теперь бы я хотел бы знать, что вы об этом всём думаете? — открыл сверхсекретное совещание Советник. Сегодня после завтрака компания разными путями просочилась на нижнюю палубу, укрылась за насосной установкой, стоящей в глубине оранжереи, тщательно проверила подсобное помещение на предмет обнаружения подслушивающих и записывающих устройств и перешла к прениям.

— Ребята, меня обмануть крайне сложно, — заговорил Барбисоль. — Я понимаю — глубокое сканирование запрещено законом, но мне выбирать не приходилось. Так вот! Я прошёлся по экипажу самым бессовестным образом и выяснил крайне удивительные вещи. Он оказался напрочь лишённым агрессии, враждебности, воинственности. У него полностью отсутствует злоба, подозрительность, алчность нахрапистость, кровожадность. Благословенная парочка не стремилась устроить коллегам козью морду, нагадить в карман ближнему своему или продвинуться за чужой счёт по служебной линии. Психика, психическая организация местного Хансена совершенно не походит на нашего Леонида. Этого даже сканировать не надо. По дикой роже видно, что готов укокошить любого, кто только посмеет покуситься на его завтрак. Они все гиперблаженные какие-то. С огромной долей вероятности смею предположить — мы попали в рай для грешников или ад для праведников. Между прочим, я параллельно узнал удивительную штуку! На Воортреккере нет ни одного ствола, боевого лазера, базуки. Рогатки простой нет! Так что давай, газообразный, отчитывайся перед коллективом о проделанной работе.

— Я давеча пошуровал в информатории и надыбал целую кучу прелюбопытной информации. Прежде чем я её преступно разглашу, хочу во избежание возможных эксцессов, непонимания, предупредить — все данные абсолютно достоверные. Подчёркиваю для особо тупых — абсолютно!

— Ты нас страшно напугал, — зевнул Ивна. — Я уже почти описался...

— За последнюю тысячу лет на Земле не было войн. Более того — за всё это время не зарегистрировано ни одного убийства!

— Сон пошёл человечеству на пользу, — прохрипел Юю.

— Не спешите радоваться, — голос Лукмукто приобрел зловещий оттенок. — Сейчас вы узнаете самое ужасное. У наших союзников тоже не было ни внутренних, ни внешних конфликтов! Даже вульгарной кражи не было. За тысячу лет!!!

— Думай что говоришь, — недобро усмехнулся статипик. — Одно дело быть блаженным, другое — мелкое воровство.

— Я ещё не всё сказал, — не унимался газ со звёздочками. — Все, понимаете, все без исключения жители дружественных и прочих миров пришли в наш мир из Родильных Домов! Прямо не Вселенная, а один громадный инкубатор!

— Наверное, лурри удалось перетравить всех без исключения, и население упрятали под купола, — констатировал Ивна.

— Никакие ссылки на биосистемы и безумный корнеплод не дают ответа на главные вопросы. Концы не сходятся с концами, — проговорил Юю. — Мы не ложились в анабиоз, да и чего ради? А Љ1 пришёл в наш грешный мир через 1001 год после того, как человечество вылупилось на свет, а мы проспали 700...

— Надеюсь, мне удастся внести некоторую ясность в ситуацию, — заявил Леонид. — Прошу обратить внимание на вот это, — он установил на полу проектор, и в воздухе возникло голографическое изображение планеты. — Беру на себя смелость утверждать — это не моя Земля. Очертания континентов сильно искажены, что нельзя объяснить никакой тектонической деятельностью. Наклон оси вращения отсутствует, а в Египте нет и намёка на пирамиды. Куда они подевались, и были ли вообще, об этом нигде не говорится. Ко всему прочему, если попристальней изучить Родильные Дома, то в глаза сразу бросается их не соответствие Хранилищам. Я курировал их постройку и разбираюсь в предмете.

— Мозаика начинает складываться, — кашлянул Советник. — Если обобщить все данные, отбросить эмоции, то получится интересная картина. Она получится ещё интересней, если к ней присовокупить никем не проверенную и ничем не подтверждённую гипотезу. В дни моей юности, когда я только-только начинал делать первые робкие шаги на стезе разведки, кто-то из коллег познакомил меня с не признанным официальной наукой гением. Он по собственной инициативе и на личные, более чем скромные, сбережения занимался всякой галиматьёй: строил вечные двигатели, сращивал земноводных с кактусами, пробовал просочиться дерзновенной мыслью в строение подливки для шницеля. А вот верхом его гения явились часы, у которых стрелки стояли на месте, а двигался сложной конструкции циферблат. Мы тогда здорово поспорили по поводу какой-то ерунды. Мой собеседник распалился до чрезвычайности. Его затрясло от возбуждения, и учёный выплеснул на меня то, над чем работал в тот момент. Всё в нашем прогнившем мире, заикаясь и захлебываясь вопил он, обязано находиться в равновесии. Зло не может перевешивать добро, но и добро не в состоянии доминировать над злом! Наша Вселенная буквально пропитана негативной энергией насквозь! Значит, за неведомой гранью обязана существовать её зеркальная копия с огромным положительным зарядом. Вот так! Не больше и не меньше! Я тогда не стал сильно раздражать несчастного, но узелок на память завязал.

— Это тот, который у тебя на макушке? — ехидно спросил Хансен.

— Страсть как смешно, просто бездна остроумия! — ответил Советник

— Это очень похоже на правду, — сказал Барбисоль. — Очень. А почему молчит наш газ со звёздочками? Давеча он принародно бахвалился, будто уже давно сообразил, что к чему...

— Самому всегда приятней добраться до истины, — пояснил Лукмукто. — Её необходимо выстрадать. От этого она делается во сто крат слаще!

— А ведь ты, батенька, врёшь! — заявил Леонид. — Насколько я помню, тебя не было с нами, когда монтировали Хранилища на Земле. Ты не можешь знать, чем они отличаются от Родильных Домов. Ты элементарно блефовал и умышленно водил всех за нос! Хотел выглядеть умней товарищей?

— Я тебя не понимаю, — холодно возразил газ со звёздочками. — Нехорошо думать так о своём друге.

— Мы промахнулись, — тихо сказал статипик. — Какой пассаж! Я хочу домой. Мы здесь долго не протянем. Свихнёмся, ибо слеплены из другого теста. Наше место там, где идёт борьба, кипят страсти и проблемы сплетаются в смертельный клубок. Не пора ли собираться в дорогу?

— Верхом на палочке? Или предлагаешь угнать "Воортреккер"?

— Мне давеча посчастливилось одним глазком посмотреть результаты обследования, которое проводил доктор перед началом реанимационных мероприятий, — неожиданно сказал Барбисоль.

— Велика невидаль, — усмехнулся Леонид. — Что с того?..

— Советник оказался особью женского пола...

— Гнусная клевета, и не более того, — вскипел Юю. — Как тебе могло придти на ум такое?!

— Я серьёзен как никогда...

— Внимание, — объявил Лукмукто. — К нам приближается худосочный Бантик. Скорее всего, за овощами. Предлагаю тихонько разойтись во избежание лишних вопросов.

Так закончилось совещание клуба полудохлых злоумышленников...

* * *

Ответ на историческое сообщение Бантика, рождённое в страшных мучениях, пришёл довольно быстро. Гости всё время между отправкой депеши и получением ответа, занимались, кто во что горазд. Лукмукто буквально поселился в информатории. Делал многочисленные запросы, внимательно выслушивал ответы, принимался чаще мигать звёздочками и снова погружался в бездонную память мудрого аппарата. Время от времени информаторий заходил в тупик от каверзных вопросов Лукмукто, требовал уточнений, разъяснений. Тогда газ со звездочками подбирался с другого конца, и вскоре всё повторялось сначала.

Пришлый Хансен отдавал предпочтение столовой и оранжерее, где пропадал целыми днями. По проходам он топотал словно слон, вызывающе хрустел редиской, аппетитно чавкал, бурчал под нос варварские песни, а потом, нажравшись до отвала, колодой валился в постель и храпел так, что вся станция ходила ходуном. Изредка, от нечего делать, принимался донимать Бантика глупыми расспросами. Весело ржал над его беспомощностью и называл странными словами.

Юю бросил якорь в медотсеке. Всего за три дня свёл доктора с ума составлением невиданных микстур, мазей, снадобий и бальзамов. Через каждые четыре часа господин Советник подвергался комплексным процедурам, а в промежутке между ними мазался вонючими донельзя притирками и принимал ароматические ванны, благодаря чему драгоценное здоровье Советника стремительно восстанавливалось.

Барбисоль всецело предался исследованию "Воортреккера". Он обшарил все помещения, отсеки, отделения в какие смог просочиться. Тщательно изучил двигатели, разобрал одного оперативного разведчика, долго рассматривал сканеры, систему защиты от метеоритов, телескопы: радио, рентгеновские, оптические, инфракрасные. Короче. Желеобразный совался во все щели и страшно удивлялся, почему ему это позволяют делать. Бедолага ещё не привык к тому, что ни на одной двери не были установлены идентификаторы и системы опознания по отпечаткам пальцев, глазному яблоку и тепловому портрету.

Ивна медленно, но неумолимо погружался в пучину лени. Он не выходил из каюты, продукты получал по линии доставки, валялся на диване и не проявлял ни к чему, кроме туалета, интереса.

Кроме того, гости продолжали сторониться экипажа, искусно уклонялись от общения и плевали с высокой горы на законы гостеприимства.

Местный Хансен последнее время испытывал беспокойство. Он чувствовал, что прикоснулся к чему-то необычному, из ряда вон выходящему. Он с детства привык к полной ясности мысли. А здесь ничего не складывалось. Странные разговоры и туманные объяснения только запутали и без того не простую ситуацию. И чем дольше оставались гости на борту, тем меньше их понимал экипаж. Самый главный вопрос так и остался без ответа — откуда появилась странная команда, которая говорила непонятные слова, и логика её не поддавалась никакому осмыслению. С другой стороны, бритый обезьян не сильно вдавался в тонкости общения с пришельцами. Он занимался своими прямыми обязанностями: руководил разведчиками, работал с отчётами и старался выходить из рубки только для приёма пищи.