— Прости, — взгляд не изменился, даже голос не дрогнул. Я легко усмехнулась.
— Нет, мне не за что прощать — ты лгал, и я знала. Ничего нового, чтобы заставило меня верить в то, что люди, в большинстве своем, все же, разнятся, — покачала головой. — Я спрашиваю еще раз: ничего не грызет внутри?
Мужчина, казалось, перестал дышать, а после... Я чуть не упала на пол под тем калейдоскопом эмоций, замелькавших в карих глазах. Боль, сожаление, грусть, толика нежности, вины — у меня перехватило дыхание, когда он, резко шагнув вперед, вцепился пальцами в прутья клетки, прижимаясь к ней.
— Прости, Анта, я не могу иначе, — быстро зашептал он, водя глазами по моему лицу. — Мы уже умерли, давным-давно умерли. Прости, я не могу помочь тебе, никак — моя натура иначе не может. Но, вскоре, ты станешь частью нашего Бога, ты будешь внутри вместе со мной, а значит, мы будем едины! — его глаза фанатично заблестели, от чего былой эффект внутренней боли, при виде него, мгновенно пропал, очищая разум и заставляя думать, думать, думать... нужно бежать, хоть мысль не нова.
— Тебе не приходило в голову, что я не хочу быть частью кого-то? — сощурившись, сухо поинтересовалась у него. — Что я хочу быть сама по себе, чтобы рядом был тот, ради кого я буду дышать? Отдельно от меня, но рядом? Ты не понимаешь, да? Обнять, поцеловать, увидеть улыбку в ответ и просто коснуться кончиками пальцев?
— Анта, это ты не понимаешь, — возразил он. — Быть частью чего-то вместе — это истинная любовь!
— Это не любовь, Ручей, и никогда ею не было. Это смерть, после которой ничего нет, что было бы дорого смертному телу. А то, что я успела здесь увидеть, лишь доказывает, что она еще и мучительна, — отступила назад, с болью глядя на него. — Любящие боль не причиняют.
— Боль следует за нами на протяжении всей жизни. Рождение, взросление, первый поединок, первая любовь, — сощурился он. — Здесь, всего лишь чуть дольше, а потом только вечное наслаждение, — он улыбнулся. Я грустно покачала головой, отступая на шаг назад.
— Что нам предстоит? — перешла на деловой тон. Ручей явный фанатик. Если, конечно, не обращать внимания на ту его фразу: мы умерли, давным-давно. Если учитывать ее, то становится понятно, почему я не могла почувствовать аборигенов при помощи Воли Наблюдения — трупы не котируются. Хотя, с другой стороны, когда он прижимал меня к себе, был таким горячим...
Румянец опять вспыхнул на щеках, заставляя внутренне выматериться — нас тут собираются зверски убить, а я краснею перед своим будущим палачом. Гребаная бабская натура!
— Шаманы вместе с отцом уже начали песню, — он оглянулся на людей вокруг алтаря, начавших что-то гнусаво выть на одной ноте. — Первая жертва из двух птиц, с крыльями, но не летающими, скоро будет принесена. Потом пойдет ваш черед. Сначала мужчины, потом девушки.
Я задумчиво прищурилась, рассматривая танцующих людей. Те вскидывали руки и ноги, замирая в странных позах, в тон ритма. Камень алтаря отдавал в ответ странной вибрацией, усиливающейся с каждой минутой. А этими загадочными птицами оказались те самые курицы, крутящиеся в руках у шаманов во всех направлениях. Бедные птички...
— Боги сами явятся! — воскликнул дедушка Ясное Око. Или не дедушка, вон, как лихо он потрясал конечностями, а после вообще на колени рухнул рядом с каменной глыбой. Вождь племени, и не на алтаре — шаманы действительно выше в цене.
— Немыслимо, отец, — прошептав, повернулся к нему Ручей, после вообще отбежал от клетки. — Немыслимо... Мы, наконец-то, увидим их. Наши боги...
— Вы никогда не виделись? — перебила, отступая назад, к Уилу, и чувствуя, что еще немного, и я сорвусь. Одежда позволяла не касаться кайросеки, из-за чего была высокая вероятность того, что загорюсь. Загорюсь. Тварь в коридоре растеклась лужицей и развалилась кусками пепла, стоило мне лизнуть ее огнем. План?
— Нет, или мы уже забыли... — его слова перебил грохот разлетающихся во все стороны камней алтаря, давящих нескольких человек, в том числе и вождя. Все смолкло. Вернее не так: все, кроме шаманов, резко замолчали, в то время как они сами взяли наиболее высокие ноты, успев не только вовремя отпрыгнуть в стороны, но еще и увернуться от обломков. Удивительно, но то, что вождя племени превратило в лепешку, никак не повлияло на окружающих. Только Ручей сжал каменные прутья решетки до побелевших костяшек пальцев, да где-то вдалеке чуть слышно вскрикнула Слышащий Лист. Прощально выпустили воздух из распоротых легких курицы, наполняя подставленные девушками чаши кровью. Оборвали свой вой шаманы, подходя к разлому и выливая туда алую жидкость. Всё стихло.
— Грррррр, — не сдержалась, вжимаясь спиной в поднявшегося на ноги Уила и прижимая удлинившиеся уши к голове. Остальная часть команды так же подскочила на ноги, прижимаясь друг к другу.
— Анта, успокойся, — легонько встряхнул меня парень, приобняв за плечи. Вырвавшись, вновь подошла к решетке, специально обхватывая прутья и вжимаясь в них. Все метаморфозы тут же пропали, сразу же делая меня похожей на обычных людей. Мозг заработал с немыслимой скоростью, выдавая множество идей и способов их решения. Нам нужно сбежать. А я могу убить эту тварь. Могу.
По земле во второй раз прошла волна. Куда более сильная и злая, с явной жаждой крови. Аборигены радостно взвыли, отбегая назад и оставляя своих шаманов одних. Следующая волна выпустила наверх странные бурые щупальца, раскидавшие остатки осколков в стороны. Опять кого-то придавило, взметывая вверх брызги крови. Призванная тварь тут же метнула отростки в те стороны, утягивая еще живых раненых к себе. Кричащие, скорее больше от счастья, нежели от боли и страха, люди были быстро поглощены телом этого... бога. Полностью обосновавшись на поверхности, он замер, осторожно разворачивая и сворачивая отростки, но не двигаясь с места. Шаманы почтительно рухнули на колени, распластавшись по земле и что-то тихонько бормоча. Высокий, роста в четыре человеческих, с трудно узнаваемыми формами человека, обтекаемый и лоснящееся-черный, бог, нет, просто тварь, имела маленькую, слепую голову с маленькими рожками, большую часть которой занимала челюсть с внушительными клыками. Вместо рук — щупальца. Вместо ног — тоже самое. Еще десяток вытекало из различных мест в теле, невидяще шаря вокруг и, натыкаясь на кровавые места, будто всасывая остатки.
За спиной взвизгнули девушки и Бан, только пришедший в себя и, тут же теряющий сознание. Звучно выругался Антон.
— Эй, чти кодекс, — вяло протянул сэр Соло. — Не уподобляйся пиратам.
— А сам-то? — огрызнулся мичман.
— А я мысленно, — вздохнул сэр Соло, осторожно перетекая вперед и заслоняя собой девушек. Антон поступил так же, с другого бока прикрывая их от дротиков, которыми располагали стрелки.
Пришло время активных действий.
* Отсылка к произведению Андрея Белянина "Джек сумасшедший король"
Кровь и пламя
— Пора! — один из шаманов, встав на ноги и еще раз поклонившись твари, быстро прошел к нашей клетке, кидая взгляд на стоящего неподалеку Ручья.
— Скоро наши боги окончательно пробудятся — нужно подождать ещё совсем немного, — листья на головном уборе качнулись от кивка, после мужчина перевел взгляд на нас. Ручей за его спиной буквально закаменел, после стремительно ушел в сторону Листа, даже не глядя на тварь, что продолжала стоять на своем месте. А вот эта его реакция меня сильно удивила — явное непочтение для того, кто верит. — Сначала мужчины, — шаман внимательно взглянул на нас. За спиной раздался тихий ропот, и команда еще сильнее сплотила ряды. — Не сопротивляйтесь. Примите божество всем сердцем и впустите его внутрь. Станьте его частью и породнитесь с ним. Будьте кровью в его венах. Не сопротивляйтесь, — шаман говорил тихо, размеренно. — Чем больше смирения, тем больше благ потом.
— Каких благ? — громко спросила, привлекая всеобщее внимание, отойдя от стенки клетки и подходя к нему.
— Анта, назад! — рявкнул вскочивший следом Уил, бросаясь ко мне. Удар ногой в живот поубавил у него прыти, сгрузив тушкой на полу. Команда недоуменно взглянула на меня, но осталась пока в стороне.
— Божество примет вас и сделает частью себя, — шаман отвлекся от распутывания цепей на замке. Что ж, выбранный мною план ничем не хуже остальных...
— Хорошо. Я готова принести высшую жертву. Это же нужно? Высшая жертва даст больше силы, — кивнула сама себе, сжав руки в кулаки. Судя по загоревшимся глазам аборигенов — да. Именно это и нужно им было.
— Анта, ты сбрендила! — Уил, кажется, не понял того, что я задумала, вновь бросаясь вперед и ещё раз получая ботинком в живот. Прости, родной, так надо. А твое непонимание и незнание только на руку.
— Ты уже познала близость тел? — шаман сдернул цепи, принимаясь за замок.
— Нет. Я чиста, — самой-то неизвестно, что там с телом до меня было. Но, вера главное, так что — танцуем.
"Чиста — можешь перестать язвить", — ворчливо прошептало в сознании. — "Я не могу понять того, что ты задумала. Но, надеюсь, ты знаешь, что делаешь".
Если бы, милая моя, если бы...
Мужчина издал ликующий крик, не в силах спокойно стоять на одном месте, буквально приплясывая от нетерпения.
— Ты благословение нашим богам. Они переродятся и ты вместе с ними, став частью великого, — возбужденно шептал он, открывая дверь и, под напряженным взглядом остальных, выпуская наружу. Теперь оставалось дело за малым — обмануть и убить. Как просто.
— Мне будут что-то вскрывать? — по-деловому повернулась к мужчине, пока он спешно вешал замок на место. Хм, уже без цепей — видимо, остальных сразу после меня планировали пустить. Итак, ключи я так просто не смогу достать, во всяком случае, именно в этот момент — мешают лучники, до упора натянувшие тетивы и провожающие меня настороженным взглядом. Необходимо всё внимание отвлечь на себя — только так ребята не пострадают.
— Нет. Бог уже тут — он голоден. Иди к нему, слейся с ним, — лихорадочно трясясь, он схватил меня за руку, утягивая вперед, к столпившимся вместе девушкам племени. Стараясь не замечать отчаянных взглядов из клетки, позволила им стянуть с себя одежду, ежась от прохлады воздуха. Позволить разукрасить непонятной краской, быстро ложащейся на кожу и неприятно холодящей. Кажется, с примесью хны — почувствовался довольно-таки приятный травяной запах, столь знакомый по прошлой жизни. Мне распустили волосы, позволяя им белой волной лечь на спину и что-то напевая, проводя по ним костяными гребнями. Болтающиеся перед глазами человеческие зубы, сделанные как ожерелья, заставляли бессильно сжимать свои — Гарп явно угадал с отработкой, послав на такое задание. Поделом мне за клыкастость, поделом за самостоятельное принятие решений. Чтобы знала, когда нужно держать язык за зубами, а мысли не пускать дальше собственной ушастой черепушки. На глаза стали наворачиваться не прошеные слезы отчаяния и безысходности: я боюсь не суметь. Боюсь подвести, пустив все под откос.
Встряхнувшись, добилась того, что несколько лучников быстро перевели на меня свое оружие, натягивая тетивы. Но дымка отчаяния немного спала, открывая ход уже злости — нет, господа командующие, нет. Я не сдамся и смогу выбраться из этой заварушки живой. И ребят я вытяну — еще покажу вам всем, вы, высокопоставленные многоликие. Я так просто не прогнусь под бумажными законами.
Тело легонько потряхивало: эмоции, бурлящие внутри, пробивались наружу, да так, что тварь меня заметила и теперь разворачивала и сворачивала щупальца, в ожидании подношения. Однако, какая раскормленная мерзость. Кто-то сейчас обломится. А мне главное ребят спасти.
— Анта, — неожиданно уха коснулся шепот. Слышащий Лист оказалась рядом, в последний раз поправляя волосы и доплетая странную косичку с вплетенной алой нитью. — "Сделай, что нужно" — это просил передать мой брат.
Я удивленно вскинула брови, выворачивая шею в сторону Ручья и видя, что его взгляд полон боли. Мужчина тут же отвернулся, после припал на колено, когда меня подвели к твари, довольно заурчавшей при виде полуголой жертвы. Не особо приятно, на самом деле, когда под хвостом сквозит и пятки мерзнут. А тут еще эта мерзость пасть открыла и громко зарычала, обдавая смрадом давно нечищеных зубов, заставляя поморщиться и почти что заплакать. Глаза резануло капитально. А окружающие, скорее всего, посчитали, что я действительно начинаю рыдать при виде неизбежной кончины — команда в клетке начала двигаться куда как активнее, привлекая к себе внимание стрелков и рискуя вновь получить дротиком в горло.
Шаманы закружили вокруг, заводя уже другую песню. От первых звуков их голосов начало трясти, после вернулась злость, теперь не сдерживаемая. Тварь явно не контролировала себя, посылая волны безумия во все стороны, и под одну из которых я попала. Что ж, вы сами разозлили зверя — встречайте.
— Назад! — один из мужчин почувствовал неладное, когда недавно нанесенная краска резко пропала, уступив место огню. Я радостно зарычала, позволяя пламени вырваться наружу и мгновенно поглотить так не понравившихся мне разукрашенных убийц, поющих ужасные песни. Завывающие тела звучно ударились о решетку, откинутые звериной лапой, на миг сформировавшейся из огня. Неподвижно сидящий до этого Хикару, пулей кинулся к одному из них, быстро срывая с тлеющего пояса ключи. Зазвенел замок. Тварь, на которую перекинулось пламя, пронзительно завизжала, начав крутиться на месте и давить всех, кто попадался ей на пути.
Лучники и обладатели духовых трубок попытались атаковать меня и выскальзывающих из клетки ребят, но потерпели неудачу: тетивы не выдержали жара огня и лопнули, тонкие дротики вспыхнули следом. А та пара стрел, что, все же, успела вылететь, прошила их собственного бога — пламя просто расступилось перед заряженными Волей наконечниками, не получив никакого урона. Аборигены, видя такое дело, завывая, бросились врассыпную, пытаясь укрыться от огня и разбушевавшейся твари, которой явно было наплевать на своих почитателей. Рванув вперед, взмахнула крыльями, взмывая вверх и метя ей в голову, вцепляясь зубами и когтями. Та завизжала, резко оплетая меня щупальцами, тут же истончающимися и осыпающимися пеплом. Прокусить ей что-либо не представлялось возможным — под тонкой шкурой была лишь кровь, с изредка попадающимися ниточками мышц — в помидоре и то больше мяса. Нанесенные ей раны тут же срастались, словно в насмешку, льющаяся кровь забивала горло и нос, мешая дышать и вызывая тошноту. Поэтому оставалось лишь жечь эту гадость, чем я и занималась, распространяя огонь вокруг себя во все стороны и плотно обхватив черное и скользкое тело лапами и крыльями. Было даже зло-весело, особенно когда она сменила тональность, уже на какую-то отчаянную. Будто звала кого-то. Эта ее заминка позволила отвлечься и повернуться к замершим на выходе из пещеры ребятам, смеряя их внимательным взглядом.
