Ходок 5

— А должен?

— Послужишь — узнаешь, — туманно пообещал Шэф. — Короче, Склифасовский, — продолжил он, — пока за время службы у тебя не опустятся почки, не откроется третий глаз, не прочистятся все чакры и тебя не озарит мистическая догадка, в чем заключается сакральный смысл трех основных истин дзэн-будизма, зашифрованных в изречениях: "Кто в армии служил, тот в цирке не смеется", "Вы в армии, или кто?" и "Дедовщина, осмысленная и беспощадная — залог наших побед!", считай, что ты — мальчишка, жизни не знаешь и молоко у тебя на губах не обсохло!

— Ну-у... фиг знает... — протянул Денис.

— Тем более!

Блестящую речь командора Денис обдумывал весь оставшийся до кареты путь, а уже поставив ногу на ступеньку, неожиданно произнес:

— А вообще... — это мысль!

— Ты это о чем? — подозрительно осведомился главком.

— А чтобы осесть в Бакаре, когда закончу на тебя батрачить.

— Бакар местечко, конечно, неплохое... — задумчиво протянул командор.

— Но?

— Что, но? — прикинулся валенком Шэф.

— Ты сказал: местечко неплохое... а в конце явно присутствовало "но..." которое ты не сказал.

— Какой ты проницательный! — восхитился главком, но Денис на подколку не повелся, промолчал и дождался продолжения: — Бакар местечко неплохое... но встречаются не хуже... — командор немножко помолчал и добавил: — по крайней мере — не хуже.

Завершение диалога удачно совпало с размещением компаньонов в карете. Куда надо ехать Брамс знал, и как только компаньоны уселись, шарабан двинулся в путь. И путь этот проходил в молчании — все нужные слова для поднятия боевого духа были сказаны Шэфом ранее, Денис все помнил, и повторяться смысла не было — оба это прекрасно понимали. Немножко развеять тревожные мысли, которые наверняка присутствовали у личного состава, главком попробовал. Получилось, или нет — дело другое, но он свой долг выполнил — побалагурил.

Настроение Дениса можно было описать двумя словами: тревожное ожидание. Как ни крути, а без своих любимых дыроколов он с магами еще не воевал, а любое дело, которое делаешь в первый раз, каким бы простым оно не представлялось, вызывает определенные опасения... у людей с мозгами. Это только у безмозглых все просто. Единственное, что его утешало, это наличие мандража. Мандраж был — и еще какой! А как показывала студенческая практика, наличие предстартового мандража — верный признак успешной сдачи. Так что хотя бы с этим было все в порядке. А еще Денис сильно надеялся, что когда начнется, все посторонние эмоции и ненужные мысли исчезнут к... Он даже хотел уточнить, куда, но в последний момент застеснялся и не стал этого делать.

На перекрестке, за которым начинался квартал, где располагался дворец Дожа Эмидуса Флакса, к карете компаньонов подскочил человек, в котором Денис узнал одного из матросиков "Арлекина", и что-то прокричал на бегу. Тут же открылось маленькое переднее окошко и Брамс лихо отрапортовал:

— Господа! Во дворце четверо магов!

— Четверо, так четверо... — отозвался Шэф, а по-русски прибавил: — Нам, татарам, все равно! Пора, — обратился он к Денису. После этого компаньоны споро, правда толкаясь локтями и коленками и сдержанно матерясь сквозь зубы, скинули одежду и остались в черных, отливающих металлом комбезах. Спустя минуту карета остановилась прямо напротив дворца, и в окошке снова показалась физиономия тезки великого композитора, который за время общения с "черными демонами" всякого навидался, ко многому попривык и поэтому при виде двух черных металлических статуй остался вполне себе равнодушен. Брамс в своей многогрешной жизни интуитивно руководствовался мудрым принципом, который будучи облечен в слова, выглядел бы примерно так: Не важно, как выглядит работодатель. Важно, чтобы он вовремя платил и был справедливым. Поэтому компаньоны, в качестве руководства, его вполне устраивали.

— Все помнишь? — строго поинтересовался Шэф.

— Так точно, Господин! Проехать немного вперед, развернуться, так чтобы ворота были на виду, остановиться и ждать. Как только вы покажитесь, мгновенно подать экипаж.

— Маладэц! — похвалил его главком и скомандовал Денису: — Пошли. — Черные шкиры пошли разноцветными пятнами и через мгновение из кареты показались компаньоны, облаченные в штаны, камзолы, ботфорты, краги... короче говоря — Северные Лорды в полном парадном облачении.

Набережная перед дворцом, обычно многолюдная в это время, была подозрительно пуста, хотя отдельные, явно специально обученные люди, имели место быть. Денис почувствовал их благодаря ожившим мелиферам, четко говорящим о повышенном интересе, испытываемом этими самыми, специально обученными людьми, к личности компаньонов в целом и к Денису в частности.

"Шпионы..." — безучастно подумал он, шагая рядом с Шэфом к замершему в ожидании дворцу. Ворота и калитка были закрыты, а сам парк, в отличие от прошлой ночи, был погружен в темноту, в которой угадывалось присутствие большого числа вооруженных людей... — так, по крайней мере, казалось Денису, нервы которого были напряжены до чрезвычайности.

— Работаем! — негромко скомандовал командор и, набирая скорость, бросился к запертым воротам. Главком был в своей стихии — открытое военное противостояние! Никакой дипломатии, никаких рыцарей плаща и кинжала! Как пел незабвенный Владимир Семенович Высоцкий: "Легко скакать, врага видать, И друга тоже — благодать!" — это как будто про Шэфа. Не добегая до ворот метров трех, он легко взмыл в воздух и через мгновение обрушил на них удар двумя ногами такой силы, что сорвал тяжелые чугунные ворота с петель! Путь восставшему пролетариату был открыт! Штурм Зимнего начался!

"Я — непобедимый Северный Лорд! — начал тонкую настройку операционной системы Денис, входя в кадат. — Я — Истинный Лорд! В моих жилах течет кровь Ледяного Огня! Я — Ужас вечной полярной ночи! Трепещите враги! Я вышел на тропу войны!"

Как только они с Шэфом, прогрохотав по лежащим на земле створкам снесенных ворот, ворвались в дворцовый парк, в нем тут же зажглись многочисленные огни, придавая действу оттенок какого-то костюмированного представления о средневековой жизни: солдаты, в блестящих доспехах и белых плащах; офицеры в еще более блестящих доспехах, ярких цветных плащах и шлемах с плюмажами; начальник всего этого многочисленного воинства в доспехах блестящих уже совсем до чрезвычайности, плаще, великолепию которого мог бы позавидовать любой павлин, а не исключено, что и даже сам Филипп Киркоров, и в шлеме, при виде которого директор Эрмитажа Михаил Борисович Пиотровский потерял бы дар речи от восхищения! — в Рыцарском Зале такого не было...

Но, увы... ни о каком представлении речи не шло — все эти многочисленные вооруженные люди собрались здесь, чтобы не дать компаньонам выполнить их священный долг — покарать святотатца, поднявшего руку на Северных Лордов! Убивать простых людей (простых без всякого уничижительного смысла, типа Шэф с Денисом, дескать баре, а это — простые люди. Нет, простых в том смысле, что — не магов), тем более никаким боком не причастных к их разборкам с Дожем Эмидусом Флаксом, компаньоны решительно не хотели, поэтому главком взревел, как раненый медведь гризли, добавив в голос, до кучи, инфразвуковые обертоны, от которых благодарные слушатели и без всякого рева и так еле сдерживались, чтобы не наложить в штаны от ужаса:

— Кто хочет жить, прочь с дороги!!! — заорал главком и, надо честно признать, преградить путь ему (и следовавшему за ним в кильватере Денису) никто не пытался. Как-то не нашлось таких героев...

Но, скорее всего, Дож на это воинство больших надежд и не возлагал, потому что, как только компаньоны появились в саду, мгновенно на балконе третьего этажа показалось двое мужчин, при виде которых мелиферы обдали Дениса кипятком — так, по крайней мере, ему показалось — опасность эта парочка представляла нешуточную и костер подмышками явно на это указывал. Одного из них Денис узнал сразу — это был Велиус Домитэн.

В какой-то момент Денис отчетливо почувствовал, что продолжать бег не надо, а надо наоборот — резко затормозить и прыгнуть вбок и немного назад, что он и не преминул осуществить — и правильно сделал! То место, где бы он очутился, продолжи Денис равномерное прямолинейное движение, через мгновение стало эпицентром маленького вулкана, куда угодил знатный файербол, пущенный кем-то из зловредных колдунов. Душераздирающие крики, раздавшиеся сразу же после огненного удара, показали, что не всем так повезло и кто-то из многочисленных воинов, собравшихся в саду, угодил под раздачу.

"По площадям бьют, суки, — отстраненно подумал Денис, делая очередной прыжок, резко меняющий траекторию его движения и уворачиваясь от толстой ветвистой молнии, — своих не жалеют..." — видимо маги, обстреливающие компаньонов, исходили из принципа: солдатики не лошадки — бабы еще нарожают.

Сколько времени продолжалась эта пляска смерти: пробежка в пару шагов — прыжок в сторону — пробежка... — прыжок... — Денис сказать бы не смог, как его не пытай — может несколько секунд, а может и несколько минут, но только после очередного прыжка, жжение подмышками уменьшилось. Не до конца, но утихло. Он бросил взгляд на балкон и увидел, что людей там прибавилось — их стало трое — третьим был любимый руководитель.

Видимо магам стало не до стрельбы по тарелочкам — Шэф предложил им другое развлечение. А еще через мгновение один из колдунов полетел вниз. То ли сам выпрыгнул, осознав, что близкое общение с командором является чем-то сродни курению — может повредить его здоровью, то ли главком его выкинул. Да это было и неважно, а важно было то, что появилась возможность добраться до этой сволочи. Разбиться он, конечно же, не разбился — боевой маг все-таки, а не хрен собачий, и приземлился он прекрасно, как кот — на четыре лапы, но из ритма боя, хоть на мгновение, а может даже и на два, вывалился, а Денису больше и не надо! Маг начал выпрямлять спину, одновременно вздымая руки — явно готовил очередную пакость, но... не успел — прыжок — взмах "Черным когтем"! И!.. И ничего... — "Черный коготь" двигался как будто в воде... — медленно и печально. Впрочем какой там "в воде" — в патоке... а хорошо если не в гудроне. Не теряя ни мгновения, Денис повторил попытку вторым когтем — с тем же успехом.

Глаза колдуна сверкнули дьявольским огнем, как писалось в старых приключенческих романах, вроде "Похождений Жиль Бласа из Сантильяны", или тех же "Трех мушкетерах". Денис, когда в детстве зачитывался подобной литературой, всегда пытался представить этот блеск, и не получалось. А вот теперь увидел, так сказать — воочию, и блеск этот, ему очень не понравился — по всему выходило, что колдун его из списка живых вычеркивал. Оба "Черных когтя" остановились сантиметрах в трех от шеи зловредного мага и, судя по всему, двигаться вперед не собирались.

Колдун поднял обе руки на уровень шеи, сложил ковшиками — типа излучатели какие, и приготовился к самой зубодробительной, как отчетливо почувствовал Денис, волшбе. По-крайней мере Денис был уверен, что ему будет очень неприятно, а своим предчувствиям, за последнее время, он привык доверять. И тут сработал закон природы, гениально озвученный в "Особенностях национальной охоты" — "Жить захочешь, не так раскорячишься!". В голове молнией сверкнуло: не можешь рубить — коли!

Денис резко отдернул левый коготь назад — маневр этот прошел на ура, безо всякого сопротивления со стороны противника, и нанес резкий колющий удар в солнечное сплетение боевого мага. Но и тут его ждала неудача. Защита колдуна, конечно же, никуда не делась, и когда до вожделенной тушки остались считанные миллиметры, клинок ожидаемо остановился. Система "Денис — Колдун" застыла в неустойчивом динамическом равновесии, которое могло нарушить любое, самое незначительное, событие. Денис, насколько мог, расширил восходящий поток и перенаправив его в "Черные когти" пытался дожать клинки до тела мага, однако безуспешно — маг вполне удачно сопротивлялся этим попыткам — впрочем тоже не без труда — об этом говорило то обстоятельство, что никаких атакующих действий он не производил, а если бы у него были необходимые для этого силы, то наверняка что-нибудь этакое: файербол, молнию, или еще что-то смертоносное, обязательно бы в ход пустил.

И тут произошло это самое событие, которое послужило спусковым крючком — к Денису подскочил один из немногих, сохранивших верность присяге и присутствие духа, офицеров — по всему видать, справный рубака, и нанес ему страшный удар, что-то типа "полета ласточки". Не будь на Денисе его любимой шкиры, быть ему располовиненным. И судя по всему, и маг и рубака именно этого и ожидали. А когда выяснилось, что удар, которым можно срубить голову быку, никакого видимого воздействия на Дениса не произвел, оба на секунду оторопели. Ну, офицер, ладно — как ни крути, а солдафон — человек простой, что с него возьмешь, а вот боевому магу непростительно...

И вот этого-то мгновения Денису и хватило. Сопротивление колющему клинку скачком уменьшилось. Почему колющему уменьшилось, а рубящему нет? А кто ж его знает... — тайна сия велика есть! Честно признаемся, что теоретические аспекты этого явления Дениса конечно же заинтересовали, но, честно говоря — не сильно. Так, промелькнуло небольшое удивление где-то на краешке сознания и все. С другой стороны и удивляться тут нечему — не аспирант он, в свитере с оленями и вытянутыми на коленках джинсами, с кафедры теоретической магии, а самый, что ни на есть практик, которому не сильно важно как, а главное — чтобы работало. Конечно, мелькнуло в голове Дениса первое, что приходит на ум в такой ситуации, а именно, что удельное давление колющего удара намного превышало аналогичное рубящего, но так ли это на самом деле, и в этом ли причина явления, осталось неизвестным. Разумеется, сопротивление уменьшилось не до нуля, но уменьшилось, что и позволило Денису довести дело до логического конца и нанести магу хотя и медленный, но довольно глубокий — сантиметров шесть, укол. Никакой брони на искуснике не было, а солнечное сплетение — оно и в Африке солнечное сплетение — болевой шок обеспечен.

Конечно, если бы у колдуна была пара лишних мгновений, он бы этот болевой шок купировал и какую-никакую, а боеспособность восстановил, но в том то все и дело, что не было у него этих мгновений. Как только силовой купол, или же защитное плетение, или что там еще у него было, исчезло, Денис практически без сопротивления завершил разгром немецко-фашистских захватчиков под Сталинградом, или грузинских агрессоров, науськиваемых янкесами, под Цхинвалом, или непосредственно янкесов во Вьетнаме, короче говоря — кому что ближе, пусть то и представляет — вжжжик! — и пальцы обеих рук, достигшие уровня шеи, вместе с головой мага, проявляя явные сепаратистские наклонности, от туловища вышеупомянутого мага отделились.

Время в бою текло несколько замысловато. Может от того, что в бою, а может от того, что Денис был под кадатом. Обезглавив колдуна, он успел рассмотреть такие подробности, на которые в обычной жизни не только не обратил бы внимания, а просто не успел бы рассмотреть. Хотя нет... один момент, он точно бы отметил — укороченный на голову маг, вернее его голова, раньше скрытая капюшоном, один в один походила на голову Хосе Пинто — запасного вратаря "Барселоны". А тот, в свою очередь, чрезвычайно смахивал как на конкистадора, так и на ацтекского военачальника: иссиня-черные густые волосы, заплетенные в косичку, ястребиный профиль и взгляд, горящий двумя угольками.