Где-то там, внизу, среди блеющих местных жителей, был академик по имени Тило, высаженный военно-космическим флотом на пару стандартных месяцев раньше, он был частью глобальной сети, которая собирала данные о причинах вулканизма. Работа Тило, откровенно говоря, заключалась в том, чтобы доказать, что во всем виноваты ксили. Академик каким-то образом оказался отрезанным от своего устройства связи. Нашей миссией, наряду с оказанием помощи в эвакуации местных жителей, было найти и вернуть Тило и его данные. Неудивительно, что Ксера была так враждебна, подумал я; комиссары, параноидально настроенные по поводу собственной власти, как известно, с подозрением относились к союзам между военно-космическим флотом и академиями.
Зеленые огоньки осветили люк в прозрачной стене. Время шоу.
Диспетчер высадки прошел вдоль строя. — Встать! Встать! — Космопехотинцы неуклюже подчинились. — Тридцать секунд, — сказал мне диспетчер. Это был крепкий, покрытый шрамами ветеран, прикрепленный к поручню пуповиной толщиной с мою руку. — Ветер хороший.
— Спасибо.
— На корме все чисто. Десять секунд. Пять.
Замигали зеленые огоньки. Мы закрыли лица эластичными забралами.
— Три, два...
Люк открылся, и внезапный порыв ветра сделал все это реальным. Диспетчер высадки стоял у люка и кричал: — Вперед, вперед, вперед!
Когда космические пехотинцы проходили мимо, я в последний раз проверял каждый неподвижный фал, резко дергая за него, прежде чем они прыгали в темноту. Девушка, Лиан, была предпоследней, а я был самым последним.
И вот я оказался в воздухе нового мира.
Мой поддерживающий трос натянулся и оторвался, включив нейтрализатор силы тяжести в моем скафандре Юкавы. Этот первый шок от невесомости может быть неприятным для желудка, но для меня, после полусотни капель злости, это было облегчением.
Я посмотрел вверх и направо от себя. Увидел стройную шеренгу космопехотинцев, падающих в воздухе звездными рыбками. Один из них был намного ближе ко мне, чем остальные — Лиан, как я догадался. За ними я разглядел наш корабль-сплайн, корпус которого обуглился от поспешного вхождения в атмосферу. Наш открытый десантный блистер был блестящим шрамом на его боку. Сплайн выглядел огромным, его покрытый оспинами корпус напоминал перевернутый ландшафт надо мной. Это было великолепное зрелище, внушающая благоговейный трепет демонстрация человеческой силы и способностей.
Но за ней я увидел огромное величие этой горы, затмевающее даже очертания сплайна. Возле ее усеченной вершины, подсвеченной огненным сиянием, висело плотное облако дыма и пепла.
Я посмотрел вниз, в поисках долины, к которой стремился.
Я смог определить цель. На картах Комиссии, составленных два столетия назад, была изображена обычная агломерация, окруженная широкими сверкающими полями репликаторов, где органическое вещество земли без проблем перерабатывалось в пищу. Но вид с воздуха был другим. Я мог видеть характерную пузырчатую форму куполообразной агломерации, но она выглядела темной и плохо ухоженной, в то время как вокруг нее выросли пригороды из более массивных зданий, как будто колонисты переехали из предоставленных им зданий. Что ж, здесь, на краю света, можно было ожидать небольшого отхода от ортодоксальности.
Тем не менее, эта агломерация была целью для нашей эвакуации. Среди куполов я разглядел приземистый конусообразный корпус тяжелого шаттла, сброшенного здесь во время последнего прохождения сплайна через атмосферу и готового забрать население.
Но теперь я понял, что у меня возникла проблема. Мои космические пехотинцы направлялись прямо к заданной цели — агломерации, как и следовало ожидать. Но на полпути к вершине горы виднелось еще одно скопление зданий и огней, гораздо меньших размеров. Не было никаких признаков куполообразной городской архитектуры, но, без сомнения, это были люди. Еще одна деревня? И тут я увидел бледно-розовый огонек, мигающий мне из середины этого скопления лачуг.
Я не сентиментален и не склонен к героическим поступкам. В данной ситуации, при наличии ресурсов, вы делаете все, что в ваших силах, что возможно. Будь у меня свобода действий, я бы сосредоточил свои силы на эвакуации агломерации, в которой, несомненно, находилась основная часть населения. Я бы не пошел за этой изолированной горсткой людей, вообще не подошел бы к той деревне, если бы не этот розовый огонек. Это был маяк Тило. Кард достаточно ясно дал понять, что если я не вернусь домой с академиком или, по крайней мере, с его данными, то в следующий раз, когда совершу высадку, буду без скафандра Юкавы.
Я замедлил падение и выкрикнул приказы. Я знал, что мои люди смогут проконтролировать эвакуацию главного населенного пункта без меня; это была простая миссия. Затем я перенаправил свой полет вниз, к небольшому поселку. Я бы сам вытащил оттуда Тило.
Только после того, как я связал себя обязательствами, увидел, что одна из моих людей последовала за мной: это была Лиан.
Сейчас нет времени думать об этом. Скафандр Юкавы хорош только для одного случая. Ты не можешь вернуться и передумать. Как бы то ни было, я был уже близко. Я заметил несколько ветхих зданий, их обращенные вверх грани блестели, как монеты.
Затем земля понеслась мне навстречу. Ноги вместе, колени согнуты, спина прямая, перекатываешься при ударе — и затем опустошающий легкие удар о твердый камень.
Лежа на холодной земле, я позволил себе три полных вдоха и убедился, что все еще цел.
Затем встал и снял шлем. Воздух был пригоден для дыхания, хотя и насыщен запахом гари и серы. Но земля под моими ногами дрожала снова и снова. Меня это не слишком беспокоило — пока я не напомнил себе, что я больше не на корабле, что планеты должны быть стабильными.
Там стояла Лиан, ее скафандр мягко светился. — Удачной посадки, сэр, — сказала она.
Я кивнул, радуясь, что она в безопасности, но раздраженный; если бы она следовала приказам, ее бы здесь вообще не было. Отвернулся от нее, намеренно пренебрежительно, но на данный момент этого предостережения было достаточно.
Я попытался сориентироваться. Небо было темным. За облаками пепла проплывали солнечные лучи. И за ними я увидел красную точку местного солнца и призрачный диск Галактики.
Я был совсем рядом с деревней на склоне горы. Долина подо мной огибала подножие горы Совершенство, аккуратно отделяя ее от более пересеченной местности за ней. Ландшафт был темно-зеленым, его контуры покрывал лес, а прозрачные ручьи сливались в реку, которая текла по центру долины. Через долину был перекинут единственный элегантный мост, ведущий к старой агломерации на противоположной стороне. Выше по склону я увидел что-то похожее на лесозаготовительный завод — гигантское оборудование желтого цвета, стоявшее без дела среди огромных штабелей спиленных деревьев. Идиллическая картина, если вам нравятся такие вещи, а мне нет.
Деревня на этой стороне долины представляла собой просто скопление сгрудившихся на нижних склонах горы хижин, часть которых была построена из дерева. Более крупные здания, возможно, были школой, медицинским центром, была также пара потрепанных наземных транспортных средств. За ними я разглядел прямоугольные очертания полей — по-видимому, вспаханных, и ни намека на технологию репликации. Это было похоже на выставку живой истории. Но сегодня все это было покрыто пеплом.
Люди стояли и смотрели на меня, серые, как земля у них под ногами. Мужчины, женщины, дети, грудные младенцы на руках, старики, люди собирались небольшими группами. Всего их было около тридцати человек.
Лиан стояла рядом со мной. — Сэр, я не понимаю. То, как они держатся вместе...
— Это семьи, — пробормотал я. — Ты поймешь это.
— Темная материя. — Новый голос был хриплым из-за дыма.
Ко мне, прихрамывая, приближался мужчина. Примерно моего роста и возраста, но гораздо худощавее, он был одет в потрепанный темно-синий комбинезон и ковылял по каменистой земле, опираясь на импровизированный костыль, выглядевший как средство помощи при переломе ноги. Его лицо и волосы были серыми от пепла.
Я сказал: — Вы академик.
— Да, я Тило.
— Мы здесь, чтобы вытащить вас.
Он разразился лающим смехом. — Конечно, так и есть. Послушайте меня. Темная материя. Вот почему ксили здесь, они вмешиваются в эту систему. Возможно, это вообще не имеет к нам никакого отношения. События будут происходить быстро. Если я не выберусь отсюда... что бы ни случилось, просто помните об одном — это темная материя.
Ко мне поспешила женщина. Одна из местных жительниц, на ней была простая рубашка из ткани и кожаные сандалии; на вид около сорока, сильная, но усталая. На плече у нее висел старинный переводчик. — Меня зовут Доэл, — сказала она. — Мы видели, как вы высадились.
— Вы здесь главная?
— Я... — Она устало улыбнулась. — Да, если хотите. Вы поможете нам выбраться отсюда?
Она не выглядела, не говорила и не вела себя, как любой житель Экспансии, которого я когда-либо встречал. Здесь все действительно поплыло своим чередом. — Вы не в том месте. — Я был раздражен тем, как чопорно это прозвучало. Указал на агломерацию на другой стороне долины. — Вы должны быть там. На месте эвакуации.
— Простите, — смущенно сказала она. — Мы живем здесь, в деревне, со времен моего деда. Нам там, в Блаженном, не нравилось. Мы приехали сюда, чтобы жить по-другому. Никаких репликаторов. Сами выращиваем урожай. Одежду, которую производим...
— Матери, отцы и дедушки, — хихикнул Тило. — Что вы об этом думаете, лейтенант?
— Академик, почему вы здесь, в этой деревне?
Он пожал плечами. — Я приехал сюда, чтобы изучить эту гору как образец геологии планеты. Воспользовался гостеприимством этих людей. Это все. Они мне понравились, несмотря на их... чуждую культуру.
— Но вы же оставили свое оборудование, — огрызнулся я. — У вас нет коммуникационных имплантов. Вы даже не взяли с собой мнемоническую жидкость, не так ли?
— Я захватил свой радиомаяк, — самодовольно сказал он.
— Лета, у меня нет на это времени. — Я повернулся к Доэл. — Послушайте, если вы сможете переправить своих людей через долину, туда, где находится транспорт, вас заберут вместе с остальными.
— Но я не думаю, что у нас будет время...
Я проигнорировал ее. — Академик, вы можете идти?
Тило рассмеялся. — Нет. И вы не слышите гору, не так ли?
Именно тогда взорвалась гора Совершенство.
Позже Тило сказал мне, что, если бы я знал, куда и как смотреть, то мог бы разглядеть выступающий северный склон горы. Огромный хтонический разлом заметно увеличивался — на метр в день. Я этого не заметил. Благодаря каким-то ухищрениям акустики я даже не услышал извержения, хотя его услышали другие команды флота, работающие за сотни километров отсюда.
Но последствия были достаточно очевидны. Вместе с Лиан и Доэл, а также академиком Тило, ковылявшим за нами, я взбежал на гребень горного хребта, чтобы посмотреть вниз, на долину.
На наших глазах миллиард тонн горной породы обрушился в долину чудовищным оползнем. К темному небу уже поднималась огромная серая туча дыма и пепла. В результате сильного землетрясения вздувшийся склон горы сдвинулся с места и обвалился.
Но это было только началом последовательности геологических событий, поскольку удаление всей этой массы было подобно вскрытию герметичной банки. Гора взорвалась — не вверх, а вбок, как при выстреле огромного орудия залпом перегретого газа и измельченной породы. Извержение быстро опередило оползень, и я увидел, как оно сносит деревья, завезенные с далекой Земли, столетних стражей, сплющенных как соломинки. Я был ошеломлен масштабами всего этого.
И это было еще не все. Из разверзшегося склона горы сочилась хтоническая кровь, желто-серая, вязкая, дымящаяся. Она начала стекать по склону горы в изрезанные дождями долины.
— Это лахар, — пробормотал Тило. — Грязь. Из-за жары тает вечная мерзлота — две недели назад гора была покрыта снегом, вы знали об этом? — образуется густая смесь вулканических обломков и талой воды. Я изучил здесь много эзотерической геологии, лейтенант.
— Значит, это просто грязь, — неуверенно произнесла Лиан.
— Просто ил. Вы ведь не земляной червь, не так ли, космопехотинец?
— Посмотрите на лагерь лесорубов, — сказала Доэл.
Грязь уже захлестнула тяжелое оборудование, большие желтые тракторы, огромные тросы и цепи, используемые для перевозки бревен, смяв все это, как бумагу. Груды распиленных бревен были разбросаны, огромные деревянные балки без особых усилий сваливались вниз по течению. От грязи, серой и желтой, шел пар, странно похожий на свернувшееся молоко.
Просто грязь. Впервые я начал задумываться о том, что мы можем и не выбраться отсюда.
В этом случае моей основной задачей было сохранить данные Тило. Я быстро воспользовался своим скафандром, чтобы установить связь. Мы смогли получить доступ к записям Тило, хранящимся в черепных имплантах, и запустить их в сплайн. Но на случай, если это не сработает...
— Расскажите мне о темной материи, — попросил я. — Быстро.
Тило указал на небо. — Эта звезда — естественное солнце, карлик — не должна существовать.
— Что?
— Она слишком мала. Ее масса составляет всего около двадцатой части массы земного Солнца. Это должна быть почти планета: коричневый карлик, похожий на большого, жирного Юпитера. Она не должна гореть — пока нет. Вы знаете, что звезды образуются из межзвездной среды — газа и пыли. Первоначально эта среда состояла из водорода и гелия, образовавшихся в результате Большого взрыва. Но звезды накапливают в своих недрах тяжелые элементы, такие как металлы, и выбрасывают их обратно в среду, когда умирают. Так что с течением времени среда становится все более загрязненной.
Я нетерпеливо огрызнулся. — И в чем же суть?
— Дело в том, что увеличение содержания примесей в межзвездной среде снижает критическую массу, необходимую для того, чтобы звезда могла сжигать водород. Так что со временем, когда среда становится более темной, начинают зажигаться звезды меньшего размера. Лейтенант, эта звезда не должна светить. Не в нашу эпоху, не через триллионы лет; межзвездная среда слишком чиста... Вы знаете, звезда настолько мала, что температура ее поверхности составляет не тысячи градусов, как у земного солнца, а равна точке замерзания воды. Это звезда с ледяными облаками в атмосфере. На ее поверхности может быть даже жидкая вода.
Я поднял глаза, желая получше разглядеть застывшую звезду. Несмотря на важность момента, я вздрогнул, столкнувшись со странностями, с видением, открывшимся через триллионы лет после нас.
Тило с книжным видом спросил: — Что все это значит? Это означает, что здесь, в гало, что-то, какой-то агент, делает межзвездную среду грязнее, чем она должна быть. Единственный способ сделать это — заставить звезды стареть. — Он махнул рукой в сторону загроможденного неба. — И если вы посмотрите, то увидите это по всей этой части гало; диаграммы звездной эволюции невероятно искажены.
Я покачал головой; я был совершенно не в себе. Что могло заставить звезду стареть слишком быстро? ...О, темная материя?
