Бескрылые

— У тебя просто не было времени на изучение особенностей его секирей, их привычек. Они ведь не враги нам? С другой стороны, подобному вопросу в будущем стоит уделить больше внимания... грузи Мацу, пусть помогает.

— А я, а я? Справилась? Я себя очень сдерживала!

От чего себя сдерживала девушка, я спрашивать не стал. Банальной драки не вышло, хотя нужный результат достигнут и без нее — спасибо Санаде. Правильный он парень, нужно будет постараться не потерять его из виду в будущем. А сдерживала себя Му-тян наверно от того, чтобы не засмеяться — ладно, засчитываем. Перевожу взгляд на повеселевшую Акицу. Ее-то что развеселило?

— Угу. — Киваю 88ой и снова смотрю на седьмую. — Кстати, Аки! К тебе в гости зайти можно?

— Ты прямо мои мысли читаешь! Как раз хотела пригласить вас с Мусуби к себе! — Достает телефон и, набрав какую-то команду, убирает обратно. — Тебя проводят Кахо и Удзуме. Мусуби, пойдем вперед, нужно кое-что приготовить...

Не вдаваясь в объяснения, Акицу моментально освободилась из моего плена и прыгнула на крышу ближайшего здания. 88ай, преодолев возникшую растерянность и доверив развитие ситуации своей сестре, отправляется следом. Вот так мы и теряем возможность повлиять на ситуацию. Едва их след простыл, рядом со мной материализуется Кахо со своей нагинатой, упакованной в чехол. Десятой так и не видно. Девушка, коротко поклонившись, предлагает жестом идти в прежнем направлении, на ее лице появляется легкий румянец смущения, словно мы на свидании и она некоторым образом изменяет своему ашикаби.

— Привет. Где Удзуме? Как ваши дела с Оошими? Как вы втроем уживаетесь?

— Удзуме идет по крышам, в прикрытии. У нас все хорошо...

Тихий ответ и румянец на щеках. Хм... дальше лезть не буду — мы и так перевернули их жизнь. Возможно, что к подобным переменам они не готовы, а что делать? Время не стоит на месте, а скоро вообще помчится вскачь. Может так статься, что другой возможности для развития отношений у них просто не будет. Так мы и брели больше часа. Маршрут моего сопровождения исключал транспортные артерии города. У открытых ворот, при входе на территорию небольшого частного коттеджа, Кахо, еще раз коротко поклонившись, отправилась по своим делам, пряча красивую улыбку за рукавом кимоно. Теперь то, что будет "сюрприз" я не сомневался. Достаточно просторный двухэтажный домик с застекленной верандой на втором этаже занимал практически всю отмеренную площадь, но зато выглядел достаточно свободным и вместительным. У входной двери нахожу коробку, которая преграждает путь. Появляется стойкое ощущение, что я в зоопарке, но по другую сторону ограждения. Открываю картонную емкость и нахожу в ней средних размеров плюшевого медведя, что лежал сегодня в той витрине, где Мусуби что-то приглянулось, букет лилий, ага, и пачка презервативов. Сервиз, однако. И зачем такие сложности? Взяв медведя в одну руку и цветы в другую, обнаружил на дне лист бумаги, на котором старательными мазками было выведено: "Девушка на кухне, постель на втором этаже, после лестницы дверь на право". Угу. И кто еще, чьи мысли читает? Кхм... а я Аки цветы так ни разу и не подарил... — мой косяк. Будем надеяться, что букет для Му это не намек, а необходимое условие для проникновения в мир детских фантазий моей радости. Не потеряться бы по дороге. Пока разувался в коридоре да предавался подсчету своих возможных огрехов на пути сближения со своими девушками, решил попробовать провести этот день как обычный парень и свел активность недовольного ядра к минимуму. Хм, пахнет рыбой. Прохожу на кухню и застаю Мусуби в переднике поверх выбранной сегодня одежды, перед плитой с половником в руке. В духовке скворчит, запекаясь, рыба с картошкой. На разделочной доске нарезана зелень для салата, охлажденные устрицы, накрыты прозрачной крышкой, бутылка муската в ведерке со льдом. Меня не замечают — хорошо. А, что делает безнаказанность, когда взгляд полный вожделения видит эти плавные покачивания краев короткой юбки, повторяющей движения чуть полноватых, но не обласканных бедер? Да, похоть предлагает утолить голод не только зрительного восприятия, но и насытить тактильные чувства. Тихонечко освобождаю руки от различного непотребства и подхожу к девушке, но ничего не успеваю сделать, отлетев туда, откуда пришел. Что-то упало, что-то разбилось. Не успеваю подняться, как 88ая оказывается рядом, сев на корточки и с беспокойством меня оглядывая. Ладно, двинула она меня неплохо, благо, что не во всю силу, видать тренировки и правда идут ей на пользу. Не получилось стоя, попробую уйти в партер из положения лежа.

— Ой! Минато! Ты меня напугал! Мы же с Акицу отрабатываем неожиданные нападения! Больше так не делай! Минато... не надо... не здесь...

Девушка смущается, краснеет, крепко сжимает мои руки, лишая их маневра. Мда... это не Акицу. Ладно, пойдем очерченной тропой. Встаю и торжественно, целомудренно целуя в щечку, вручаю дары, взятые мной из "дары приносящей коробки", ну, не все, разумеется. Хотя мысли о том, как могут закончиться эти наши посиделки начинают ненавязчиво кружить вокруг воображаемого образа моей радости.

— Кья! Это же тот самый мишка! Он же был там один, и ты сразу понял, чего я хочу?! И цветы!

Выражение щенячьей радости было закончено выдачей мне разрешения поцеловать другую щечку. И тут я понял, что мне нужно форсировать только один поцелуй в губы и... все как-нибудь закружится, но... откупоривать свое ядро я так и не собирался. Хочет простого свидания? Получит, пока у меня резьбу не сорвало. За обедом болтали о тренировках, сегодняшнем походе к Санаде, его секирей... в общем, было интересно. Оказалось, что довольно большой пласт информации проходит мимо меня. Когда с едой было закончено, а посуда вымыта, Мусуби села на стул и я понял, что этот мир не просто "не прост", а издевательски сложен. Хотя, почему бы и нет? Так даже веселее. Беру одеревеневшее тело на руки и несу на второй этаж, в открытую дверь после лестницы направо. На убранство комнаты уже не обращаю никакого внимания потому как передо мной стоял вопрос, нет, пока висел, но собирался встать и спросить: "И, как мы будем?!" Нужно было однозначно "быть", но вот как? Красное лицо, пылающие уши, взгляд, устремленный на сжатые руки, покоящиеся на коленях. Кхм... начинаю тихий монолог, и Мусуби потихоньку оттаивает, односложно отвечая на мои вопросы кивком головы.

— Слушай, Му-тян. Помнишь, как мы были на том мосту? Ну, с отрядом перехвата? Тогда еще твое тама отключилось. Я вот что хотел спросить. Когда Юме поднялась и атаковала Беницубасу с Хайхане, как она это сделала? Это было что-то совсем не реальное...

Пока я стоял перед девушкой на коленях и тихо рассеивал ее напряженное состояние, ее колени понемногу расслабились, чуть подавшись в стороны, а ладони соскользнули на расстеленную кровать. Глаза, затуманенные воспоминаниями, невидяще смотрели на меня. Потом она свела свои ладони вместе, ее губы дрогнули в улыбке, как будто вспомнилось что-то приятное, и, наконец, сфокусировав взгляд своих счастливых карих глаз на моем лице, чуть приподнимает руки и открывает ладони. Где на маленьких ладошках начинает разгораться маленькая сфера с быстро вращающимися язычками обоих тама девушки, показывая своей неистовой скоростью насколько им там тесно. ПиZдец! Она же тут все разнесет! Свожу ее ладони своими и чувствую, словно электрический разряд перешел в кисти моих рук, попутно ощущая толпу мурашек пробежавших по спине. От такого концентрированного приема энергии своей птички мой источник вздрогнул, разразившись всплеском духовной энергии, ушедшей волнами в окружающее пространство, и снова свернулся, следуя прежнему указанию. Со вздохом роняю голову на колени Мусуби. Даже не знаю, смогла бы она взять свою энергию обратно...

— Минато, я люблю тебя... не оставляй меня...

Поднимаю взгляд на ее вмиг ставшее несчастным лицо и замечаю слезы, что начинают набухать и капать с мокрых ресничек. Так же, как и в момент нашего ночного разговора в столовой Идзумо. Хм, не-не, плаксы мне не нужны! Целую сжатые кулачки, подбородок, щеки, собираю губами соленые слезы. Так с горечи бытия и слез одиночества прошлой жизни начинаются наши новые отношения. Едва заканчиваю целовать ее задиристый носик, как ее губы находят мои... и окружающий мир для меня меркнет, погружая в состояние необъятного счастья, что переполняет мою любимую. Воспринимать ее по-другому я больше не в состоянии. Удивившись этому новому открытию и не успев задаться вопросом, понимаю причину происходящего. В моем воображении рисуется образ моего тела, стоящий на коленях перед девушкой, сидящей на кровати, а за нашими спинами гигантские, словно большие звезды, наши тама обмениваются между собой акрио и мы в их потоке. Причем в моем источнике акрио других птичек стянуты к внутреннему ядрышку и покрыты изоляцией моих частиц. Мой источник автоматом настроился на волну Мусуби, и я принимаю ее мир таким, какой он есть на данный момент. Полный улет!!! Когда освобождал желанное тело от одежды, вспыхивало ощущение стыда и неловкости, которое сразу тушилось новым поцелуем, что получался от взаимного устремления наших губ. Мусуби сама желала забыться в своем шторме чувств и искала наших поцелуев как утопающий спасательный круг. Похоже, что принять меня на данный момент по-другому девушка не способна и сама отдается в руки единственного средства, лишающего ее выбора. Как вошел в нее не помню, только момент короткой яркой боли, перешедшей в мазохистское удовольствие в сочетании с нахлынувшей истомой и шепотом: "не останавливайся", который проскользнул по краю сознания. Короткие возбуждающие стоны, прерывистое дыхание и последний вскрик..., крепкие объятия ее ног, не отпускающих из конвульсивного плена, и руки, вжавшие мое лицо в грудь. Если бы не новый всплеск частиц из моего ядра, после которого хватка девушки ослабла, то я бы наверно точно сдох, кончив посмертно, а так ни че. Великий Эрос миловал, не помереть на любовном ложе. Когда Му кончила и буря ее чувств немного утихла, я смог мыслить связно. Меня уже давно посещала мысль, что просто так я в этом мире не сдохну...

— Прости... зачет по самообладанию я не сдала... но... хочу еще...

Кто-то нагло подслушал мои эмоции и чувства, что ж, справедливо. Желая что-то взять, будь готов с чем-то расстаться. Смотрю на разгоряченное тело Мусуби, пышущее жаром и нетерпением. Вздымающуюся грудь и коричневые соски, гипнотизирующие своими движениями, капельки пота. Остаюсь открытым для девушки и посылаю ей одну мысль, дополненную предвкушающей улыбкой: "терпи", сажусь удобнее и протягиваю руки, оставляя ладони над ее взволнованной грудью. Короткий всплеск смущения затоплен вожделением. Мои ладони короткими поглаживаниями сопровождают движение отвердевших сосков, когда ее тело начинает выгибаться, стараясь прильнуть к моим рукам, отстраняюсь и с осуждением качаю головой. Не, моя радость, самообладание — им надо обладать, а не поддаваться ему, хотя чего я несу?! У меня самого грудь начинает ощущать что-то бессвязное — нужно завязывать с этой связью во время секса. Мозг в постели сносит капитально — так и наркоманом стать не долго. Разрываю нашу связь и, отпустив вожделение, припадаю губами к груди, дрогнувшей девушки. Стон облегчения и ее пальцы зарываются в мои волосы, стараясь скорректировать мои движения. Ласкал ее соски, гладил нежную киску, что норовила принять ласки немного глубже. Это все хренова Казехана со своими сиськами, она точно действует на каком-то животном уровне, хотя чего грешить на хорошую девочку, если у самого от эмоционального недотраха крыша едет? Терзал ее тело ласками, пока Му-тян, не зажала мою руки у себя между ног и не свалила меня на бок, а, уложив на спину, залезла сверху. Взяв пальцы моих рук, стала с силой водить ими по своим ребрам груди, бедрам, в конце оставив ладони на сосках.

— Это такое блаженство... я не могла поверить Акицу... думала, меня разорвет от переполняемой силы. Отныне мой дом в твоем сердце. Хочу тебя... я такая ненасытная. Аки говорила, что ваш первый раз был не долгим, но она запомнила его на всю жизнь... Минато... сейчас будь моим, пожалуйста...

Наклоняется ко мне и целует, приподнимая бедра. Сжав напоследок грудь, провожу одной рукой по ее мягкому животику снизу, ощущая возбуждение податливой плоти, а другой по спине до крестца, прижимая к себе, и заканчиваю путь на беспокойном лоне. Когда касаюсь ее киски, выгибается дугой, а ощутив мое естество своей плотью, устремляется ко мне, снова смыкая наши губы в страстном поцелуе. Мусуби полностью отдалась желанию своего тела, не замечая ничего вокруг. Этот секс больше наполнен плотским, даже где-то удовлетворением животных позывов, когда неторопливым, а когда неистовым. Под конец снова сворачиваю активность своего ядра, позволяя себе с жаром, натужным дыханием и самоотдачей кончить вместе с опьяневшей от счастья девушкой. Мусуби не отпускает меня и после того как конвульсии взаимного оргазма стихают. Такого необычайно яркого секса у меня давно не было. А может, и вообще не было. Спасибо тебе. Хотя сдается мне, что мой источник все же до конца не отключился от ядер 88ой, скрашивая мое естественное восприятие происходящего яркими чувствами их обладательницы, заодно синхронизируя наше возбуждение.

— Ну, что? Остаемся здесь, в Идзумо не пойдем?

В ответ мою грудную клетку сжали в крепких объятиях до хруста, уткнувшись своим жарким дыханием в шею. Я чего-то не то спросил? Начинаю успокаивающе гладить по спине, вдоль позвоночника, вкруговую чуть выпирающие лопатки, опустившись к краям выпирающей по бокам груди. Провожу пальцами по их нежной коже и, дождавшись мурашек, по ребрам спускаюсь к напряженным ягодицам, что расслабляются под моими пальцами.

— Мне нужен холодный душ. Скоро приду...

Рывком поднимается и уходит. Кхм... и что это было? Выбрасываю очередной презерватив в оставленное заботливой хозяйкой ведро. Ладно, на сегодня наверно достаточно, хотя просто побыть в компании голой Му-тян и поговорить о том о сем, было бы познавательно. После эмоционального сексуального общения хочется просто насладиться видом ее прекрасного тела, чтобы потом с легким сердцем и каменным выражением лица спокойно наблюдать заигрывания в исполнении Казеханы. В душ не пойду, в поместье помоюсь. Постель мы взбили основательно — пытаюсь привести все в прежний вид, но не успеваю. Услышав голос за спиной, поворачиваюсь на звук.

— Да ладно! Брось! Потом сама уберу. Давай одежду нашей девочки, пойду, отнесу ей в душевую, и сам одевайся. Знаешь Минато..., сегодня я узнала, что такое ревность, но не волнуйся, все будет хорошо...

Появилась, огорошила признанием и, взяв белье 88ой, вышла из комнаты. Осталось только одеться, да ждать продолжения. bлять! Такое ощущение, что я ей изменил..., хотя в каком-то роде так и есть. Ладно, посмотрим, с чем она решила вклиниться в наш интим и каким образом будет устраивать это свое "хорошо". Вернувшись в свою комнату, села в дальнее кресло у окна. Что уж она увидела на моем лице, не знаю, но ее это точно развеселило.