Твое... величество-2!

С верой можно обратиться к Предматери.

Третье — военная сила.

Три опоры, без которых государство держаться не будет.

А еще тайная полиция, дипломаты, шпионы... ох, мать-перемать! Сама она это не потянет! И если с тайной полицией и шпионами еще кое-как поможет Феликс, то что делать с военной силой?

Нет ответа.

Ничего, Мария что-нибудь придумает.

Просто чем дальше, тем сильнее у нее ощущение, что эту проблему придется решать именно ей. А значит надо готовиться.

Море насмешливо фыркало, глядя на сидящую женщину.

Много вас тут таких ходило, и следы на песке оставляло. А потом все равно было море.

И вечность.

И равнодушие бездонных глубин...

Смешные люди. Нелепые... рыбы намного умнее.

* * *

Саймон смотрел на эрра Марко добрым-добрым взглядом. Наверное, в этом все короли похожи. Улыбаются они как-то так... Марко почувствовал, что у него задрожали колени.

Ханс тоже так смотрел.

И сразу становилось ясно, что и ты в его власти, и твоя семья, и захочет он — оборвет ваши жизни. Легко и непринужденно, одним росчерком пера. Еще и радоваться будете, если одной плахой отделаетесь!

Спустя минуту его величество моргнул, и рассеялось впечатление. Сидит на троне пожилой усталый мужчина, смотрит серьезно так...

— Рассказывайте, эрр Шедан. Если отец Роман счел необходимым отправить вас ко мне, это не просто так. Верно же?

Марко опустился на колени.

— Все верно, ваше величество. Я благодарен святому отцу за эту помощь, в противном случае я был бы уже мертв. Я не уберег его высочество Вернера.

— Вы? — поднял брови Саймон. — отец Роман отписал мне иное.

Марко потупился.

— Я... я должен был его удержать, остановить, убедить, что это не дело, что надо все доверить слугам. Тогда его высочество уцелел бы.

— По порядку, эрр Шедан. Рассказывайте по порядку.

Марко повиновался.

— Все началось, ваше величество, когда по Атрее поползли слухи. О чудовище, которое пожирает людей. Приходит по ночам, в дома не врывается, но и не боится. Просто подходит к окнам, смотрит, принюхивается, стонет от отчаяния, а потом уходит. Но если оно повстречает кого-то на улице — горе несчастным. Разорвет и сожрет.

— Неужели не нашлось достаточно охотников? Извести эту дрянь?

— Ох, ваше величество... охотников эта тварь извела несколько десятков. А потом я узнал... совершенно случайно.

— Случайно?

Эрр Марко вздохнул.

— Я мужчина, ваше величество. И связи у меня случаются. В том числе и связь с одной милейшей женщиной, вдовой палача. Его имя Павло... Павло Мадар.

— Павло Мадар.

— Беата, его супруга, поневоле знала о работе мужа. Она и рассказала, что в подземельях храма Многоликого, главного храма Фардании, творится неладное. Туда приводят людей, и там... их не пытают и не мучают, их не прижигают каленым железом, но с ними делают нечто другое. Им дают что-то... Павло называл это волшебным порошком, и ни разу не проговорился супруге о том, как его делают. Может, и сам не знал. Но в результате в подземелье из людей получалось... нечто. Полулюди — полузвери.

— Та-ак...

— обычно они быстро умирали. Но иногда... получались полуразумные твари, похожие на животных, невероятно быстрые и сильные, жестокие и любящие кровь. Если такой твари удавалось вырваться в город, она начинала убивать. Не каждую ночь, но достаточно часто. А еще такие твари получали вкус к человеческому мясу.

— Вот как...

— я не знаю, что придумала Беата, а что ей правда рассказывал муж. Но она особа очень... приземленная. Она просто не могла такое выдумать. И вроде как за этим стоит сам тейн.

— Тейн?

— Второй облик — благословение Многоликого. И может быть, они искали какой-то способ его получить для себя... не нашли.

— Там, где человек лезет в дела творца, добра не жди.

— Да, ваше величество. Тогда я посчитал это сказками, мы встречались с Беатой, потом меня назначили послом в Эрланд. И вот тогда...

Саймон внимательно слушал про эрра Сарана, про тех, кого привез с собой Вернер, про приступы, про то, что рассказывал ему эрр Линок, когда мужчине было особенно плохо, слушал, думал...

Потом подвел итоги.

— Эрр Шедан, я доволен. Вы получите убежище в моей стране, получите новое имя, я защищу вас и вашу семью. Но вам придется все это повторить перед конклавом, если потребуется.

— Хоть перед всеми богами разом, — твердо ответил эрр Шедан. Он был бледен, руки у него дрожали, но голубые глаза смотрели твердо. — Так с людьми нельзя, ни с кем нельзя...

И Саймон был с ним совершенно согласен.

М-да...

Вырисовывалась интересная картина...

* * *

Дома Мария поделилась своими размышлениями с Феликсом. И была озадачена в ответ. Да так, что только головой качала.

— Нет. Не хочу. Мне не нравится эта идея.

— И все же, все же... ваше величество, вам надо дать о себе знать. В противном случае, вы точно не сможете вернуться.

Мария вздохнула.

— Я и возвращаться-то не хочу.

Только вот одно дело не хотеть. И второе — когда ты и правда не можешь. Потому что тебя все списали, решили с тобой не связываться... да мало ли причин?

Феликс молча ждал. Голос подала Тина.

— Мария, а ты уверена, что сможешь выжить? Когда Иоанн начнет на тебя охоту?

Мария уронила лицо в ладони.

Когда-когда... а ведь есть и такая возможность!

Считаем!

Иоанн объявил ее мертвой и женился на этой рыжей твари! Что он сделает, чтобы сохранить статус-кво? Да попросту — все!

Мертвая Мария — его спокойная жизнь. Живая королева — постоянный источник напряженности, если Мария заявляет о себе, считай, он покойник.

Ладно-ладно, публично не казнят, как всех двоеженцев, и в кипящем масле не сварят, как это скромно тут принято. Но вилкой его величество подавится. Или нет?

Сложный вопрос.

Тут, как и в оставленном Марией мире, все просто. Бьют не за то, что украл, а за то, что попался. Иоанн попадает — и становится нерукопожатным. Изгоем вне церкви, при таком раскладе ему самому надо отрекаться от престола и топать ножками в монастырь, грехи замаливать.

Мария не настолько хорошо знала этот мир, чтобы предсказать все последствия, но... пусть так! Иоанну будет плохо. И поделом.

Сейчас они друг против друга, ее побег стал окончательной точкой в отношениях. В живых должен остаться кто-то один.

Будет ли Иоанн ее искать?

Безусловно.

Найдет ли?

И это возможно. Вот он, Феликс, элитный киллер и шпион, специализируется на особых поручениях его величества Саймона. Может такой специалист найти Марию?

Вполне. Какие-то следы они точно оставляли за собой, кто захочет, тот найдет.

Сможет ли она защитить себя? Сможет ли отбиться?

Лучшая защита — нападение. Но...

— Ваше величество, — Феликс смотрел Марии прямо в глаза, и не лгал. Об этом говорило — все. Даже запах. Запахом-то он лгать точно не умеет! — Выйти из игры можно всегда. Но если вы сейчас устранитесь, то упустите инициативу.

— А она мне нужна?

— А если потом понадобится?

Мария покачала головой.

— Хорошо. Что надо делать?

— Садитесь, ваше величество, вам надо написать два письма. Для начала.

Мария сильно подозревала, что из этой игры выйти не получится. И вообще... за вход золотой, за выход — сорок. Но кто ее спрашивать будет?

— Кому пишем?

Ответы ее не удивили. Действительно, кому еще и писать, если ты женщина?

Вот ведь... почему она не могла попасть куда-нибудь в тело обычной эрры? И жить себе спокойно в медвежьем углу, в большой и счастливой семье?

Не повезло. Просто — не повезло.

* * *

Эсмеральда чуточку волновалась.

Сидела в карете, и было ей зябко, хотя пока еще летнее солнышко пригревало вовсю.

Как-то ее примут?

Что ей скажут родители мужа?

Она не бесприданница, они с Питером успели осмотреть домик, который ей передал эрр Виталис, и оценить по достоинству. Кому-то такой не сгодится, а им очень удобно.

С одной стороны вход в ту часть дома, которая сдается. Там шесть небольших квартирок, в одной из них живет управляющий, остальные сдаются.

С другой стороны дома хозяйская часть. Совсем небольшая, гостиная, кухня, комната слуг, кладовки и три спальни. Но что еще им нужно?

Эсмеральда о таком и не мечтала.

Подтекст подарка она поняла, конечно.

Я тебе все это даю, но ты мне должна останешься. Только вот ничего тут у дядюшки не получится, она все сполна отработала! И это, и еще побольше!

Диана ее так замучила, что глаза бы Эсси ее не видели! С ее скандалами, истериками, склочностью, похотливостью, просто дурью...

Пусть теперь король с ней мается! И эрр Виталис!

Сама Эсмеральда иллюзий не питала, Диана делала и будет делать то, что захочет в данный момент. Может, это будет вредно, может, полезно, на два шага вперед она не заглядывает. Просто не может. Она сделает то, что захочет вот прямо сейчас, а как это исправить, подумает потом.

Пока Эсси была рядом, она Диану удерживала от самых серьезных глупостей, а вот сейчас... где-нибудь кузина крупно влетит. Эсмеральда была в этом так же уверена, как в восходе и закате солнца. Так и будет!

Но оставаться с Дианой рядом и помогать ей? У нее и своя жизнь есть! Не нужен Эсси тот двор, ей нужен маленький домик, муж, дети... хоть бы все удалось! Хоть бы ее приняли!

Многоликий, помоги! Предотец, Предмать, не оставьте дочь свою милостью своею...

— Эсси, смотри, дом!

Питер поравнялся с каретой, и Эсси выглянула в окно.

Да, она и раньше приезжала сюда, но с другой стороны. И вот так... так она ни разу поместье не видела. Словно жемчужина, лежащая в зеленых ладонях холмов. Красивая и нежная!

Белый каменный дом, алая черепичная крыша, материалы дешевые, местные, но красиво! И поздняя зелень, и ранняя желтизна, словно кто-то тронул рисунок кисточкой с золотой краской, и суета, которую видно даже отсюда.

— я послал гонца, так что нас встретят!

Питер так откровенно радовался, что Эсси только кивнула. Горло перехватило.

Вот сейчас... как-то все будет? Все же, она уезжала в столицу, она там не блудила и не гуляла (Диана не в счет, и вообще, не было такого! Противно это до крайности!) только вот свекрови разные бывают. Она за это время такого при дворе наслушалась — ужас берет.

Эсси почувствовала, как у нее сильно и резко замерзают ноги. Вроде бы и теплые на ней ботиночки, а все равно...

Это внутренний холод. Такой, тяжелый, подсердечный...

Питер посмотрел на жену, и покачал головой.

— Эсси, не надо, солнышко. Я тебя люблю, у нас все будет хорошо.

И женщине стало чуточку полегче.

Дорога медленно спускалась вниз, и уже стало видно, что на крыльце дома стоят двое — и ждут.

Мужчина и женщина.

Эсси замутило от страха. Вот, сейчас... она при дворе так не трусила никогда! Там-то она знала, что ненадолго, чего тут бояться или задумываться!? А здесь она жить собирается, детей рожать и растить!

Мужчина и женщина улыбались, стоя на крыльце. Смотрели, как Питер спрыгнул с лошади, как помог Эсмеральде выйти из кареты, подхватил ее под руку, как они подходят все ближе...

— Папа, мама, это моя Эсси!

Эсмеральда робко подняла глаза на своих... да-да, теперь уже своих родных, и была удивлена теплыми улыбками.

Отец Питера улыбался весело и чуть шкодно.

— Ишь ты, ну, сынок, за такой красоткой стоило в столицу ездить! Я б за ней и на Шагрен — ух!

И так это было сказано... как-то очень тепло и по-доброму. Без ухарства, без мерзких похотливых ноток в голосе, которые Эсмеральда уже влет отличала, а просто с радостью за сына.

— Ну-ка, дай я на тебя посмотрю, дочка, — матушка у Питера улыбалась, спускаясь поближе к Эсси. — Ой, да ты вся дрожишь... замерзла? Устала? Ох уж эти мужчины! Пит, ну разве я тебя этому учила?! Тащил, небось, бедную девочку, передохнуть не давал, вот она и измоталась вся! Пошли домой, детка, я сейчас прикажу тебе ванную нагреть! И покои ваши готовы...

Эсмеральда сглотнула.

— Спасибо...

— Можешь называть меня тетушка Ри. Так-то я Рианнон, но мы же теперь семья... пойдем, дочка.

— Спасибо, м-матушка Ри.

Эсси говорила робко, но в ответ получила теплую улыбку, и уверенную руку, которая тянет ее в дом, и тихий голос свекра за спиной:

— Ну все, твоя мать всегда еще дочку хотела, а у нас все мальчишки получаются... теперь она твою жену затискает...

И смешок. Такой уютный-уютный, и Эсмеральде становится тепло и хорошо.

Она — дома?

Правда, дома?