Мой нежный и ласковый биджуу (закончено)

Одиннадцатихвостый лис сел и взял в лапы обезглавленный труп. Заливаясь горючими слезами и оглашая округу истошным воем, Курама пожирал Шинджу, стараясь хоть как — то заглушить испепеляющую душу боль. Он потерял его, он потерял Наруто.

========== Второе пришествие ==========

Наруто провалился в удушающую темноту. Вокруг не было ничего и никого. Мальчишка больше не чувствовал своего тела. Его душа превратилась в крохотный, едва тлеющий огонек. Она утратила все свои силы, остался лишь разум и воспоминания.

Курамочка, почему, почему ты убил меня? Этим ты хотел отплатить мне за все мои страдания? За что, за что, мой лисенок? Я ведь сделал все, что мог! Я дал тебе всю свою любовь, я открыл тебе все чувства, я пожертвовал жизнью ради тебя! Почему ты просто не попросил меня? Я бы сам залез к тебе в брюхо, я бы не сопротивлялся, но почему же ты не предупредил меня? Зачем ты создавал видимость того, что любишь меня? Зачем вся эта ласка и забота, если ты все равно собирался меня убить?

Душа мальчишки беспокойно металась в мозге своего уничтоженного астрального и эфирного тела. Наруто силился придумать оправдание тому, кого любил больше жизни. Но те слова, с которыми лис убил его, его презрительный, издевающийся смех, его искренняя радость от уничтожения того, кто всю жизнь любил и оберегал его, разрушали все аргументы на корню.

— Ну что же, жалкая тварь, тебе конец, — последняя фраза, которую ему сказал Курама. Он не сожалел, в его глазах не было ни капли сомнения, словно он всю жизнь, с самой их первой встречи, планировал это предательство. Наруто горько ухмыльнулся — демон оставался демоном, он обманул его. Узумаки предал свой народ ради него, а он убил его. Я все равно прощаю тебя, Курамочка. Я все равно люблю тебя, мой лисенок. В конце — концов, такова уж твоя природа.

Такова моя судьба, я убил тысячи людей, многие из них были невинны, они даже не знали обо мне! Боги решили наказать меня за это предательством единственного близкого существа... Ну что же, я буду страдать, я это заслужил. Огонек застыл в гипоталамусе, сознание Наруто медленно сходило с ума в кромешной тьме.

Джинчуурики и их биджуу с ужасом наблюдали за Курамой. Одиннадцатихвостый откусывал огромные куски от черного тела, пока сенчакра не иссякла, без нее, он был не в силах разгрызть столь толстые кости. Тогда демон расчленил все то, что осталось от Шинджу и тщательно обгладывал каждую кость, складывая их в гигантскую кучу. Под конец, лис двумя лапами заталкивал мясо себе в глотку, брюхо давно уже было переполнено, шкура на нем натянулась, как на барабане. Воя от боли, как физической, так и гораздо более сильной духовной, Курама рухнул рядом с кучей обглоданных костей. Чоумей недоумевал — нахрена столько жрать? Никто не решился заговорить с лисом, согласившись дождаться, пока он проснется и сам к ним обратится.

Вдруг, все это до сих пор было гендзюцу? Наруто жив и здоров, он в порядке, он... Курама снова вошел в свое подсознание, зажмурился и медленно приблизился к останкам Наруто, открыл глаза и завыл. Все было в точности, как и несколько часов назад. Лис осторожно тыкал носом бледное лицо с широко открытыми серыми глазами, разумеется, чуда не произошло. Курама взял в лапы ноги Узумаки и подтащил к туловищу. Он собрал все внутренние органы, но большинство из них представляло собой кровавое месиво.

Рыдающий кицунэ приложил светящиеся синим светом лапы к груде изувеченной органики, плоть зашевелилась, но повреждения не восстанавливались — чакра порядка не работала с неживой материей. С белой морды падали соленые капли, лис отказывался верить в происходящее. Наруто жив, он жив и точка! Он не мог исчезнуть, не мог просто перестать существовать!

— Малыш, дай мне знак, прошу, дай мне знак, я вытащу тебя, я верну тебя, только дай мне знак... — тихо лепетал лис. Хладный труп безмолвствовал. Демон завыл и уткнулся носом в бледное, обжигающе холодное лицо Узумаки.

— Наруто, если ты меня слышишь, я не хотел, я бы в жизни этого не сделал, это все проклятый Дзюби... Прошу, вернись, вернись ко мне, не бросай меня одного! Ты ведь обещал! — Курама заливал слезами безжизненные серые глаза, он потерял все. Вся его сила была бесполезна, он мог уничтожить мир, он мог убить всех людей, но спасти одну единственную изувеченную душу был не в состоянии.

Рикудо носился кругами вокруг палантира в обсидиановом дворце Шинигами, бог смерти взирал на него с недоумением. Последний год, Мудрец Шести Путей, ставший младшим божеством, вел себя до крайности странно и было неясно, чем вызвано такое поведение.

— Рикудо, да что с тобой творится? Мне опять Аматерасу позвать, чтобы она тебя подлечила? — мудрец вздрогнул — терапия богини солнца ничего хорошего ему не сулила.

— Шинигами, я должен вернуться в мир людей, это нельзя пускать на самотек!

— Что?

— Кьюби снес две деревни, сожрал селение крестьян, узурпировал трон в Стране Огня и, прямо сейчас, он жрет Дзюби.

— Ого, дай ка взгляну... — Шинигами подошел к палантиру и уставился на огромного одиннадцатихвостого белого лиса, с остервенением заталкивающего в глотку оторванную от тела руку Дзюби. Бог смерти присвистнул.

— И это, говоришь, твое творение? Впечатляет... У него ведь одиннадцать хвостов, почему ты называешь его Девятихвостым?

— Это неважно, я должен его остановить! Он ведь сожрет всех, никто его не одолеет, кроме меня!

— Ты же знаешь правила — вмешиваться в дела смертных нам запрещено.

— Они все погибнут, все, до единого!

— Ну и что, они смертные, им положено умирать и перерождаться.

— Шинигами, он поглощает их души, они никогда не попадут в твое царство и никогда не переродятся!

— Какого черта ты создал такое чудовище?! — бог смерти был встревожен не на шутку.

— Это побочный эффект, остальные биджуу не способны стать настолько сильными, у них есть предел, но с лисом я просчитался, он смог стать архидемоном, а дальше мои расчеты не работают.

— Но тогда, он может стать богом и перемещаться между мирами!

— Он уже стал, Шинигами...

— Тогда какого черта ты здесь делаешь?! Ноги в руки и иди расхлебывай то, что ты натворил, экспериментатор чертов!

— Ну наконец — то... Если бы ты не был таким упрямцем, я бы уже давно усмирил его! — глаза Шинигами зловеще засветились, младшее божество быстро усосалось за дверь и выбежало на улицу. Вокруг была сочная зеленая трава, где под теплыми солнечными лучами отдыхали души добропорядочных смертных.

Рикудо заметил тех, кого хотел видеть меньше всего — это были Кушина Узумаки и Минато Намикадзе — родители джинчуурики Кьюби. Они уже плешь проели создателю демона за то, что его творение сделало с их сыном. Красноволосая бестия тут же кинулась к мудрецу.

— Рикудо, я уже сто раз тебя просила, освободи нашего сына, отпусти его в этот мир!

— Кушина, отстань, я уже иду это делать, — устало ответил Мудрец. Узумаки едва не села на пятую точку — неужели, на сто первый раз, "божество" согласилось? Рикудо заметил, что Минато приближается и с тихим рычанием кинулся к огромной каменной арке, высотой около десяти и шириной около семи метров. На больших камнях, из которых состояло сооружение, были высечены сложные иероглифы и рисунки. Шинигами наблюдал за своим протеже с балкона на третьем этаже своего замка, заметив, что мудрец уже скачет в арке и вовсю сигнализирует ему, бог смерти активировал портал на долю секунды и Рикудо переместился в мир шиноби, Минато остался ни с чем. Возмущенные родители направились во дворец Шинигами, тот закрыл лицо ладонью, морально готовясь к звукотерапии.

Мудрец появился перед лисом, тот дрых без задних ног, обвив хвостами вековые деревья на опушке леса, обожравшись выше всякой меры и всем телом перемазавшись в густой черной крови. Из глаз его текли слезы, что божество списало на боль в раздутом животе, за который демон держался лапами. Громадная куча костей того, с кем Рикудо так долго и упорно сражался, гниющая в миле за спиной лиса, заставляла его трепетать от ужаса. Он почувствовал присутствие рядом других биджуу и вздохнул с облегчением — все его дети были живы.

Рикудо взмыл в воздух, оказался прямо перед окровавленной мордой и долбанул молнией в черный нос. Демон вскочил на лапы, зашипел от боли в носу и животе и бешено озирался по сторонам, но, заметив перед собой того, кого не видел уже тысячу лет, шокировано приземлился на пушистую задницу.

— Р-рикудо? Это ты?

— Да, Курама, это я, — глаза лиса наполнились злобой — он всю жизнь скорбел об этой потере, разрушал города от горя, а его создатель целую тысячу лет где — то прохлаждался. В голове лиса почему — то возник образ Джирайи. Сколько же общего было у них с Наруто... Лис всхлипнул и завыл, Рикудо был в недоумении.

— Курама, почему, почему ты стал таким? Зачем ты убил столько людей?

— Я думал, что эти твари убили тебя! Где ты был все это время? Неужели тебе нет никакого дела до твоих детей? Они пятьсот лет держали меня в плену! Они нападали на моих братьев! Они убивали нас!

— Курама, ты первым напал на них. Я все видел. Ты просто ел их, сначала поодиночке, затем десятками, затем сотнями, а теперь тысячами! И тебе хватает наглости считать себя жертвой и жалеть себя? Ты меня разочаровал, я тебя породил, я тебя и убью, — глаза лиса сузились, даже этот человек предал его. Единственный, кто остался верен ему до конца, это Наруто... А он его убил...

Из окровавленной пасти вырвалось яростное рычание, лис собрал кончики хвостов вокруг Рикудо и, прежде чем он успел что — то заметить, ведь все происходило у него за спиной, окружил божество полупрозрачной лиловой сферой из смешавшихся чакр порядка и хаоса. Зубастая пасть широко распахнулась и кинулась навстречу своему создателю. Мудрец в ужасе собрал всю свою мощь в узкий луч и рассек прочнейший барьер, оставив на морде лиса полосу выжженной плоти до самой кости, но было уже поздно. Клыки сомкнулись за спиной Рикудо, и даже его божественная сила была подавлена чудовищным давлением чакры Курамы. Какая ирония, мне суждено погибнуть в брюхе своего творения, вместе со своим главным врагом! Но лис не спешил глотать свою жертву.

— Ну, чего же ты ждешь? Убьешь того, кто тебя создал? Неужели у тебя нет ни капли совести и сострадания?

— Верни мне Наруто, и я отпущу тебя.

— А что с ним произошло?

— Дзюби... Г-гендзюцу... — морда лиса задрожала и наклонилась к земле, Рикудо полетел вниз и со всей дури шарахнулся спиной о белоснежные клыки, — Я убил его!

— Ты же прекрасно знаешь, что из твоего желудка не возвращаются, чего ты хочешь от меня?

— Я не поглощал его, я... Я ра-размазал его по подсознанию... — из горла демона вырвался тоскливый вой, пасть лиса открылась и Рикудо полетел к земле, но когтистая лапа поймала его и сжала в кулак. Курама поднял своего создателя на уровень глаз и с тихой злобой посмотрел прямо в душу бессмертного божества.

— Если ты мне откажешь, я сожру тебя и сам воспользуюсь твоими знаниями, — раздался тихий, с нотками сдерживаемого бешенства, голос в голове мудреца.

— Я бог!

— Я тоже. Сейчас, ты не более, чем человек.

— Ты чудовище! Надо было придушить тебя, когда ты был размером с ботинок!

— Жаль. Прощай, создатель, — кицунэ открыл пасть.

— Стой! — Курама замер и посмотрел на Рикудо.

— Я посмотрю, что можно сделать.

Демон вперился взглядом красных глаз со звериным зрачком, окруженным одиннадцатью томоэ, в риннеганы Рикудо, тот почувствовал, что его разум не в силах сопротивляться сильнейшему додзюцу всех времен. Проклятье, я ведь специально сделал его уязвимым к гендзюцу, чтобы в такой ситуации поставить на место оборзевший эксперимент! Теперь, у него не осталось слабых мест...

— Не сопротивляйся, — пальцы Курамы слегка сжались, отчего кишки Рикудо едва не полезли у него изо рта, мудрец сразу понял, кто здесь главный, и отключил риннеган, его разум мгновенно оказался на лесной полянке в подсознании демона. За спиной божества тут же появился лис, один из его хвостов обвился вокруг шеи Рикудо, второй крест накрест обернулся вокруг груди, пушистые канаты в любую секунду были готовы разорвать создателя своего владельца на куски, а также, выкачивали из мудреца всю прану.

— Не доверяешь мне?

— Я похож на идиота? Не трать время попусту, или отправишься вслед за Дзюби.

— Я же создал тебя, Курама, зачем ты так?

— Ты бросил меня, я тысячу лет был один... Лишь восемь лет назад, у меня появился Наруто... — лис зарычал и сдавил горло мудреца хвостом.

— Хорошо-хорошо, уже иду... — прохрипело божество.

Рикудо подошел к мальчишке и едва сдержал рвотные позывы, лис заскулил и залился слезами. Мудрец хотел бы сказать своему творению все, что о нем думает, но вечная жизнь была ему дорога. В конце — концов, хрен с ним с этим миром — их великое множество, и в каждом можно было поставить свой эксперимент. Видела бы это "чудо" Кушина... Загрызла бы Кураму в истинном облике собственными зубами.

— Он... Он жив? — лис поднял полный надежды взгляд на Рикудо. Тот прислушался к своим ощущениям, подошел к трупу и приложил ладонь ко лбу Наруто. Хвост демона дернулся, но лис сдержался. Мудрец почувствовал крохотный кусочек души, к счастью, это была именно та часть, которая делала Наруто самим собой.

— Жив.

— Лис схватил мудреца лапами, поднял перед собой и начал трясти как тряпичную куклу.

— Верни его, слышишь, верни его!!!

— Пре-кра-ти!!! — демон швырнул Рикудо на землю и зарычал — вдруг, Наруто сейчас было больно? То, что Курама сказал перед тем, как размазать мальчишку по земле, было просто ужасно. Вдруг, он подумал, что лис убил его по собственной воле? Мудрец решил загрузить демона информацией, чтобы он хоть на время оставил его в покое.

— Ты уничтожил астральное и эфирное тела Наруто, но его разум и воспоминания уцелели. Теперь, он больше не человек — душа нуждается в глубоком восстановлении, — лис затих, помолчал несколько секунд, и его осенила весьма спорная идея.

— Сделай его биджуу, — Рикудо вздрогнул — каково будет человеку стать примитивным бесполым монстром, пусть и очень сильным?

— Ты думаешь, ему это понравится?

— Люди слишком хрупкие, я не хочу его потерять. Пусть он ненавидит меня, пусть он убьет меня — я не буду сопротивляться, но он должен жить вечно, — Рикудо был в полном шоке.

— Неужели ты его так любишь?

— Представь себе, я вытяну из всех людей все жилы и обмотаю вокруг шеи, если он попросит, — Курама оскалился и снова сдавил шею мудреца хвостом, -Ты опять тянешь время, у меня заканчивается терпение.

Вот ведь мохнатая задница, и ведь прикончит, по глазам вижу... Эх, знал бы раньше, что ребенок из пророчества, вместо простой победы над злом, поставит на его место еще большее зло, оставил бы Дзюби в покое. Шинджу хоть и не был добряком, но был больше человеком, чем зверем, потому людям вполне неплохо жилось бы в Вечном Цукиеми, всяко лучше, чем в брюхе лиса.

— Остынь! Потребуется двое суток и много чакры порядка, потому прекрати подавлять мою силу...