Моим посетителем был немолодой, хорошо сложенный окружной полицейский. — Мистер Ремик? — спросил он, снимая солнечные очки. Он был крупным, с мускулистой фигурой, которая начинала обвисать.
— Да, — сказал я.
— Я сержант Петровски. Вчера вечером вы звонили по 911...
Я кивнул, не зная, что последует дальше, но чувствуя смутную настороженность.
— Мистер Ремик, — сказал он, — мы постоянно получаем подобные сообщения. Очевидно, что-то в конфигурации ландшафта в этом районе создает тот звук, который вы слышали. Несколько скал на северном склоне за домом, которые дьявольски воют, когда сквозь них дует ветер. — Он улыбнулся. — Вы также слышите эхо. Бросок в бурю, — пожал он плечами. — Люди из лабораторий Сент-Джонса и Пелтона приходили послушать это. Так что в этом нет ничего необычного, и я советую вам просто не обращать на это внимания, если вы услышите это снова.
Я сказал, что это звучит правдоподобно.
— Я всегда так думал. Я тоже это слышал. Но, по-видимому, это иллюзия.
— Сержант, — сказал я, — я здесь уже несколько месяцев. Я никогда раньше не замечал ничего подобного.
Он вежливо улыбнулся. Наверное, я был слишком занят просмотром телевизора, чтобы заметить. — В любом случае, берегите себя, сэр. — Он поблагодарил меня за то, что я уделил ему время, и ушел.
* * *
В районе Палмертона ранней весной почти всегда можно определить время по грозам. Официантка из "Эми Брик Оувен" рассказала мне, что они начинаются каждую ночь между девятью и десятью часами. По ее словам, это продолжается четыре или пять недель.
Я взял отгул на остаток дня и погрузился в чтение новой книги Майкла Коннелли. Это был прохладный тихий день, нарушаемый лишь периодическим шумом шоссе. Время от времени, размышляя о том или ином отрывке, я смотрел на окружающие поля и наблюдал, как ветер шевелит траву.
В доме ощущалась пустота.
Я запек курицу, включил стереосистему и провел вечер за игрой в шахматы с компьютером. Это занятие мне не очень нравится, потому что нет особого удовольствия побеждать того, кому на все наплевать. Но я все равно сыграл. Нэнси была хорошей девочкой, и она терпеть не могла проигрывать. Это была одна из причин, по которой я любил ее, хотя и не осознавал этого, пока ее не стало. Дом по-прежнему был полон странных звуков, возни внизу, скрипа досок наверху, на чердаке.
Идея о груде камней, имитирующей двигатель самолета, казалась абсолютно безумной. Было трудно представить, как можно добиться такого эффекта. Во-первых, звук явно раздавался в небе. Во-вторых, я знал, как звучит двигатель. И он двигался по кругу. Позже той ночью, когда на горизонте начали сверкать молнии, а к вечеру начала надвигаться гроза, объяснение, казавшееся не совсем правдоподобным при дневном свете, потеряло всякую видимость правдоподобия.
Я выключил компьютер, налил себе второй бокал бренди, выключил стереосистему и вышел на террасу. Прошлой ночью самолет попал в шторм. Очевидно, он не разбился, иначе в новостях появились бы сообщения. Но теперь, когда я выключил телевизор, было бы интересно посмотреть, повторится ли аномалия Петровски.
С запада дул сильный ветер.
Нэнси всегда привлекали грозы. Она бы радовалась такой погоде. Мы работали всю свою жизнь, обсуждая, чем займемся, когда появится свободное время. Ничего из этого так и не произошло, за исключением срочного отпуска, во время которого мы были отвлечены эмоциональным расстройством мамы Нэнси, которая считала, что я зарабатываю недостаточно денег. Но Нэнси, моя невеста в те золотые времена, была счастлива посетить дом, когда я его купил, и посидеть на веранде, когда налетали бури. Я все еще видел ее на краю веранды, улыбающуюся приближающимся облакам.
Дождь с шипением стекал по высокой траве. Деревья гнулись, а ветер сотрясал здание. По шоссе проезжал случайный автомобиль с размытыми фарами.
Я принял душ и переоделся в пижаму. Когда выглянул за дверь, ветер переменился, и на веранду хлынул дождь.
Я вернулся в гостиную, включил телевизор и посмотрел детективный фильм об убийстве. Гроза усиливалась. Она становилась все громче, и как раз в тот момент, когда Филип Марлоу раскрыл мотив убийства, в ночи послышался шум самолета.
* * *
На следующий день я связался с отделом наук о земле университета Джорджии и спросил о поющих камнях. Они объяснили, что в этом районе есть скальное образование, и что при нужном ветре оно действительно способно издавать звук, очень похожий на чей-то стон.
— Стон? — спросил я. Я разговаривал с человеком, который представился профессором геологии, но так и не удосужился назвать мне свое имя.
— Да, — сказал он. — Именно так это обычно и описывается.
— Как насчет авиационного двигателя?
— Прошу прощения?
— Может ли это походить на шум самолета?
— Полагаю, это зависит от воображения слушателя, мистер Ремик.
Он прислал по факсу карту и пояснения. Я сел в машину и поехал посмотреть.
Ландшафт был изрезан ледниками во время последнего ледникового периода, и вокруг валяется много камней. Место, указанное на карте, находилось на северной стороне поля, примерно в полумиле от леса, на высоте ста футов. Со своего заднего двора я мог разглядеть несколько поваленных валунов, но не более того.
Всего за десять центов. Чтобы добраться до них, потребовалось около получаса. Это были обычные на вид камни, округлые и гладкие, наполовину утопленные в скале. Они стояли, прижавшись друг к другу, как группа выпивох после празднования. Между ними вился узкий воздушный проход, наполовину заполненный грязью и галькой. Когда я приблизился, из одного из многочисленных отверстий выскочил бурундук.
Я включил фонарик. Проход широко открывался с западной стороны, куда во время бури проникал ветер. Затем он уходил вниз, разветвлялся, проходил сквозь камни и землю и выходил через ряд отверстий на другой стороне. Возможно, отверстия для разных тонов. К сожалению, день был тихий, и проверить эту теорию не было никакой возможности.
В тот день я отправился в Палмертон за продуктами. Одной из моих остановок был хозяйственный магазин Бенджи, где я купил несколько насадок для своей дрели и представился как новый владелец "Холдейн-плейс". Хозяином был невысокий, широкоплечий, услужливый мужчина с располагающей к улыбке табличкой, на которой было написано: "Пожалуйста, позвольте мне вас обслужить".
— Заметили что-нибудь странное? — спросил он. Это было его вступительное слово.
— Что вы имеете в виду? — Я тут же почувствовал себя защищающимся, как будто не подстригал свою траву.
— Ну, мы все слышали истории. — Он поморщился, пожал плечами. — Ничего особенного. — Засунул руки в карманы фартука. Мы были в магазине одни. — Ничего, — повторил он.
— Что? Какие истории?
Он собрал уплаченные деньги. — О Маке Маклафлине, — сказал он. — В это время года его самолет летает.
Я всю свою жизнь прожил в мире точных причин и следствий, в окружении профессионалов, твердо зная, что вселенная в конечном счете рациональна. Но в том хозяйственном магазине все изменилось за двадцать секунд. — Не понимаю, — сказал я. — Кто такой Мак Маклафлин?
Хозяин нахмурился и пожал плечами. — Парень, который разбился там тридцать лет назад. Есть легенда, что в плохую погоду можно услышать шум самолета.
Звучит как неплохая достопримечательность для туристов. Я улыбнулся ему. — Вы когда-нибудь слышали это?
— Самолет? Нет. — Он ухмыльнулся и сложил мои вещи в пакет. — Приятно познакомиться, Джош.
В Палмертоне есть небольшая библиотека в центре города. Она находится в старом кирпичном здании между почтовым отделением и банком. Я зашел внутрь, направился к справочному отделу и представился библиотекарше. На вид ей было около тридцати пяти, у нее были темные глаза и коротко подстриженные волосы. Она посмотрела на меня поверх бифокальных очков и застенчиво улыбнулась. — Чем могу вам помочь? — На ее бейджике было написано имя Памела.
— Я ищу информацию об авиакатастрофе, — сказал я. — Старая история. Она случилась в этом районе тридцать лет назад.
— Мак Маклафлин. — Она склонила голову набок и вежливо улыбнулась. — Минуточку, пожалуйста. — Она проверила свой компьютер, зашла в архив и вернулась с катушкой микрофильма.
— Вы знаете что-нибудь об этой истории? — спросил я ее.
— О призраке? Конечно. — Ее профессиональная манера исчезла, и она быстро дала мне оценку. — Все знают эту историю. Вы случайно не мистер Ремик?
— Джош, — сказал я.
— Памела Кейт. Рада с вами познакомиться. — На этот раз с небрежной улыбкой. — Добро пожаловать в наш район.
— Спасибо.
— Хорошо. — Она заколебалась, глядя на катушку. — Давайте посмотрим, что еще я смогу найти. — Взяла две книги и направилась в читальный зал, у северной стены которого располагались три камеры для микрофильмирования. Она вставила катушку в аппарат и положила книги на приставной столик. Их названия были "Знаменитые южные призраки" и "Они разгуливают по ночам". — Не стоит воспринимать их всерьез. — Она имела в виду книги. — Начну с двадцать второго апреля. — Я просмотрел названия и нахмурился.
— Он разбился, пытаясь приземлиться в плохую погоду. История гласит, что он продолжает попытки совершить посадку. Всякий раз, когда начинается буря.
— Вы когда-нибудь слышали там что-нибудь странное? Возле старого аэродрома?
— Нет, — ответила она. — Не знаю, бывала ли я там когда-нибудь во время бури.
— Вам не интересно?
— О привидении? — Ее бифокальные очки сползли на переносицу. Она подняла их в защитном жесте. — Вы же не серьезно, мистер Ремик?
Я покачал головой. — Конечно, нет.
— Дайте мне знать, если вам понадобится что-нибудь еще.
Я проводил ее взглядом и включил аппарат. Просматривал выпуски "Атланта Конститьюшн" тридцатилетней давности. Сообщение об аварии было опубликовано на первой полосе 22 апреля:
В АВИАКАТАСТРОФЕ В ПАЛМЕРТОНЕ ПОГИБ ПИЛОТ
Палмертон, Джорджия (AП) Авиакатастрофа в аэропорту Палмертона во время сильной грозы прошлой ночью унесла жизнь жителя Джорджии. Пилот Томас Ф. Маклафлин, 28 лет, из Палмертона, скончался на месте происшествия. Предположительно, пассажиров на борту не было.
Обломки были настолько сильно обожжены, что спасатели не могли подобраться к ним в течение нескольких часов. Местные власти сообщили, что Маклафлин возвращался с авиашоу.
Самолет Пайпер Каб не был оборудован для посадки по приборам, а видимость в Палмертоне, как сообщалось, была плохой. Причины, по которым была предпринята попытка посадки, не были объяснены. Начато расследование.
В последующих сообщениях сообщалось, что Маклафлин был предупрежден за предыдущие нарушения правил безопасности полетов Федерального управления гражданской авиации, что авиадиспетчер в Палмертоне дал разрешение на посадку и был привлечен к дисциплинарной ответственности, а также что на месте крушения дул сильный ветер.
В двух книгах рассказывалось почти об одном и том же. По-видимому, наблюдения, иногда сопровождавшиеся шумом самолета, начались недавно, в течение последних нескольких лет. Было много свидетелей и их показаний, и даже была опубликована нечеткая фотография, на которой, предположительно, был изображен самолет-призрак.
— Памела, — неуверенно спросил я, — когда закрыли аэропорт?
— Около двадцати лет назад. Когда я училась в средней школе, там оставалось две пригородные линии. Но в конце семидесятых, когда строили шоссе, город обошли стороной. Он заглох, пригородные полеты прекратились, и после этого... — Она пожала плечами.
— Мне сказали, что мой дом построен на месте терминала.
— Да. Возможно. Точно не знаю. Помню, я читала, что Тим Холдейн хотел построить что-нибудь за городом. Старый терминал был идеальным местом, потому что там уже были телефонные линии, водопровод и все такое прочее. — Она попыталась улыбнуться еще раз. — Мистер Ремик, надеюсь, люди не рассказывают вам невероятных историй. Иногда они так делают. Им нравится веселиться за чужой счет.
— Меня зовут Джош, — сказал я. — И нет, это не то, что мне говорят люди. По правде говоря, мне интересно, слышал ли я шум самолета.
* * *
Пару недель спустя я был внизу и заканчивал мыть посуду после ужина, когда на западе засверкала молния. Я включил несколько ламп и направился в свой кабинет. Старая взлетно-посадочная полоса, лес, шоссе и группа скал были залиты лунным светом.
Я вышел с бокалом бренди на веранду и уселся в одно из кресел, чтобы подождать.
Во что, собственно, я верил? Что это возможно? Переходят ли люди после смерти в другую жизнь, сохраняя при этом какое-то ощущение своей идентичности? Все еще в состоянии каким-то образом связаться с этим миром?
Постепенно темнота рассеялась, и надвигающиеся тучи вытеснили из пейзажа угасающий серебристый свет.
Нэнси, прошептал я, ты здесь?
Пошел дождь.
Я сидел в мерцающем свете грозы, потягивая бренди. Хотел бы я сказать, что не испытывал никаких опасений. Я начал жалеть о покупке этого дома. Возможно, начал понимать, почему предыдущий владелец уехал. Какие у меня были варианты, если бы призрак существовал на самом деле? Какой суд отменил бы продажу на основании того, что я не предупредил сторону, подавшую жалобу, о присутствии призрака? Я взял с собой телевизор. Он приятно журчал, три человека обсуждали экономический вопрос.
Из грохота бури постепенно выделился звук мотора. Сначала это был всего лишь неуверенный вой, постепенно переходящий в рев на полную мощность. Я выключил телевизор и попытался определить источник звука на склоне холма, среди скопления валунов. Но он доносился с северной стороны холма.
В небе определенно что-то было.
Я допил свой напиток, вернулся в дом и снова наполнил стакан. Зазвонил телефон.
— Мистер Ремик? — Женский голос.
— Да.
— Это Памела. Из библиотеки.
Мне нужно было время, чтобы собраться с мыслями. — Да, Памела?
— Я звоню вам из машины.
— Где вы?
— В полумиле от того места, где находился аэропорт. Я тоже его слышу.
* * *
Федеральное управление гражданской авиации настаивало на том, что в ту ночь в этом районе не было самолета. В распоряжении Шестого канала оказались записи переговоров между Маком Маклафлином и его авиадиспетчером Олли Кристианом. Я поехал в Кэрроллтон и сделал копии, пока Пэм разговаривала с людьми по всему городу, пытаясь побольше узнать о том, что произошло.
— Это было так давно, — сказала она, — что осталось не так уж много людей, которые действительно были здесь в то время. Но все, кто был достаточно взрослым лет тридцать назад, утверждают, что помнят этот инцидент. Некоторые даже говорят, что знали и Мака, и Оливера Кристиана.
— Вы имеете в виду авиадиспетчера?
— Да. Они с Маком, по-видимому, были друзьями. Вместе ходили на охоту, играли в покер, оба в то время были холостяками.
Была середина дня, и мы сидели на крыльце и пили чай со льдом. — Должно быть, Кристиану было тяжело.
