— И что ты хотел предложить мне? Кольца или...
Молниеносным движением Мэль опрокинул меня на спину и прижал к кровати. Я лишь успел тихо пискнуть, глядя в его сузившиеся глаза.
— Я уже спрашивал тебя в Разрушенном Храме, и ты дал ответ. Ты хочешь взять свое слово назад?
Мои брови мигрировали под челку, а рот неудержимо расплывался в улыбке.
— Значит, Единый Путь? Навсегда? — Медленно подняв руку, я вплел пальцы в его волосы, чуть касаясь кожи ногтями, всем телом ощущая его мощь, тая в его горячем взгляде. Запрокинув ему голову, я легонько касался его кожи губами. — Я бы обиделся, предложи ты что-то другое.
— Только так. Только навсегда.
Его ладони обжигали мои бедра, скользя по ногам все выше. Меня уже бил озноб и, ловя его хищный взгляд, я жмурился от сладкого ужаса. Сев на постели, Мэль приподнял меня и, крепко удерживая, затащил к себе на колени. Его губы нежно прихватывали мое ухо, заставляя меня давиться всхлипами. Зарррааазаа... Ведь знает, что я совсем не могу сопротивляться, когда он так делает.
— Люблю тебя, малыш...
— Люблю... тебя, Мэль...
— Жизнь моя... сердце мое...
Губы сменились зубами, доводя меня до умопомрачения.
— Любишь меня?..
— Даааа...
Жестко вцепившись в его плечи, ища точку опоры в надвигающемся урагане, я уже ничего не соображал. Я тонул в его огненных поцелуях, горел в его огне... Моя рубашка уже исчезла в небытие, спустя секунду штаны постигла та же участь, его ладони чуть царапали мою кожу, от чего я змеей гнулся в его объятиях.
— Если я умру, будешь оплакивать меня?
В испуге выпав из головокружительной истомы, я вцепился в его волосы, да так, что Мэль поморщился.
— Что?.. — Бушующий в организме адреналин рвал сердце в клочья, туманя разум. — Что-то случилось? Мэль! Что?!
Он молчал, уткнувшись мне в шею, но я чувствовал, как судорожно вздрагивало его тело, и паника начинала накрывать меня черным полотном.
— Прости меня...
— Что?..
Рывок, и я оказываюсь у него на коленях, вниз лицом и абсолютно беспомощный.
— Прости меня, Алис, но это необходимо... Если я тебе нужен здоровым... на долгие годы, ты должен научиться... беречь себя. Чтобы я не сходил с ума,.. оставляя тебя даже на полчаса. Потому что сейчас, я не знаю, найду ли тебя на прежнем месте,.. когда вернусь, и будешь ли ты здоров, или не приведи Айюма, мертв.
С каждой паузой на мои обнаженные ягодицы со смачным шлепком опускалась его ладонь. Надо признаться, очень бережно опускалась, но в моем обостренном восприятии эти прикосновения казались обжигающими. Другая его ладонь неподъемной плитой лежала на моей спине, гася мои ерзания в зародыше. Слезы несдерживаемым потоком катились по щекам, и я не в силах был их остановить, но ни единого стона не сорвалось с моих губ. Я держался, хотя внутри все клокотало от обиды, кислотой разъедающей душу. Тот, кому я доверился, обернул это доверие против меня! Ненавижу, ненавижу его...
— Я хочу, чтобы ты запомнил, Алис, этот момент... Запомнил, потому что если ты ведешь себя как дитя,.. я буду вынужден наказывать тебя как дитя. — Я всхлипнул и прикусил ребро своей ладони, чтобы не сорваться в позорную истерику. Голос Мэля был подозрительно хрипловат, но рука не дрогнула ни разу. — Я хочу, чтобы ты помнил, мое сердце в твоих ладонях, и, пренебрежительно относясь к своей жизни, ты разбиваешь его... Обещай мне, что будешь беречь себя... Обещай, Алис!
Я и не заметил, когда его рука перестала жалить меня шлепками, а ласково заскользила по моей бедной, горящей адским пламенем попке, скользила, нанося на кожу что-то прохладное. Словно горная вода оно остужало этот пожар, а я наконец-то смог разжать зубы.
— Не... не... ненна...
Мэль откинулся на спину, увлекая меня за собой, бережно укладывая поверх себя. Осторожно сжав мою шею под волосами, он прислонился лбом к моему лбу. Его огромные черные глазищи пылали демонским огнем, но ресницы вздрагивали, выдавая напряжение.
— Я не прошу прощения, Алис, хотя тебе наверняка ужасно больно, и это рвет мне сердце. Но лучше ты сейчас будешь злиться, чем однажды в шаловливом порыве убьешь себя и оставишь меня одного. Одного. Без тебя.
Я замер, внезапно вспомнив кое-что, что так и не удосужился ему сказать. Обида все еще жгла мое сердце, но робкие ростки разума уже пробивались сквозь ее дымку. И я увидел всю ситуацию его глазами... Ё-моё, я и в правду повел себя как неразумный ребенок, моя неосторожная выходка действительно могла стоить мне жизни. И если бы я просто перестал существовать, то Мэль остался бы жить, неся в одиночестве ношу своей вины, что не вразумил, не уберег меня. Он остался бы без меня. Слезы вновь потекли по моим щекам, капая на его грудь, я судорожно перевел дыхание.
— Никогда... Никогда больше так не делай. Я понял. Впредь я буду осторожным. Я обещаю.
— Нет, Алис. Я оставлю за собой это право, и тебе придется его признать. Я только надеюсь, что мне не скоро случится им воспользоваться...
— Мэль, я... Я должен тебе кое-что сказать. Так получилось, что мне осталось жить совсем недолго, особенно по вашим меркам, и однажды я оставлю те...
Ладонь Мэля прикоснулась к моим губам, обрывая на полуслове, в его глазах на мгновение мелькнула паника, но опустившиеся ресницы скрыли их словно паранджой.
— Я знаю, Сали мне рассказал, еще давно. И я отвечу тебе так же, как и ему тогда. Лучше десять лет с тобой, малыш, чем всю жизнь без тебя. Поэтому я тебя прошу, береги себя, не лишай нас времени, его и так Госпожа отмерила слишком мало.
Осторожно прикоснувшись к моей щеке, Мэль аккуратно погладил ее, спускаясь по шее, ниже, туда, где ее плотно охватывал мой старый блокиратор, скользнув по нему пальцами, он прочертил линию по груди, касаясь брачного ожерелья, и напоследок погладил мой белый кулон, половинку нашего общего сердца.
Я склонил голову, признавая его правоту, и моя грива густой завесой окутала нас с ним, спрятала от всего мира.
— Я даю тебе такое право, муж мой. Но с одним условием.
Опустившись еще чуть ниже, и касаясь своим дыханием его губ, я прошептал:
— Я все еще горю... Ты вызвал этот пожар, значит, тебе его и тушить. И я понятия не имею, как ты справишься, потому что попа у меня болит просто немилосердно.
Мэль улыбнулся, в глазах его цвел жасмин.
— Доверься мне, муж мой, я справлюсь.
Глава 65. Благосклонность Богини.
Спасибо, дорогие мои, за ваши замечательные отзывы и чУдные пожелания! ))
Желаю всем приятного чтения))
Глава 65.Благосклонность Богини.
* * *
Лайнер 'Тариб'.
Брезгливо передернув плечами, амин зашел в лабораторию. Все у этих сарутов через задницу. Серо, уныло, стерильно до зубовного скрежета. Единственным ярким пятном, хоть как-то разбавляющим это убожество, были волосы мальчишки, неподвижно лежащего сейчас на столе. Хотя и они словно бы подернулись туманной пленкой. Еще пару дней назад они сияли, словно вобрали в себя лучи Аллиана, а сейчас... Амин равнодушно приподнял прядь и, повертев в пальцах, столь же равнодушно отбросил. Прядка, упав на плечо тела, вновь свернулась симпатичной пружинкой.
Амин неприязненно огляделся, каких демонов ради, он вынужден здесь торчать? Зачем ему вообще присутствовать при этой процедуре? Генный материал есть, лаборатория полностью укомплектована, хотя кто бы знал, каких трудов ему это стоило. Даже на Соросе полно чиновников преданных идеалам Империи, и переоборудовать имперский лайнер в тайный штаб оппозиции у них под самым носом — это было... интересно. Тонко усмехнувшись, амин снова посмотрел на тело. Симпатичное, но не более того. Слабенький экземпляр, ломать такого совсем не интересно. Вот того бы рыжика сюда... Тот да, с тем было бы славно. Амин с восхищением вспоминал, как рыжик торговался с ним, как держал себя. С каким удовольствием он тогда предвкушал их предстоящие забавы, и получить впоследствии такое разочарование было убийственно. Для его окружения. Очень... долго пришлось успокаиваться. Единственное, что хоть как-то утешало, Ли Дье клятвенно заверил, мальчишка был полностью выжжен и сейчас, скорее всего, мертв. А даже если каким-то чудом и выжил, то лишь в качестве декоративного куста. Для их нужд он был абсолютно бесполезен. Жаль...
Вошедший сарут был как нельзя кстати.
— Почему так долго, Ли Дье?
— Прошу прощения, господин, подготовка процедуры вещь непростая и требующая тщательного...
— Избавь меня от ненужных подробностей. — Амин нервно взмахнул рукой. — Просто делай свое дело.
— Как прикажет господин. — Сарут учтиво поклонился и вернулся к антигравитационной платформе, которую вслед за ним ввели его помощники.
Проводив взглядом Ли Дье, амин прищурился. Инопланетная тварь слишком много стала себе позволять в последнее время. Амин нутром чуял его истинное отношение. Конечно, он мог бы потребовать заменить Ли Дье, и Совет пошел бы ему на встречу, но никакой радости это бы не принесло. А вот совсем скоро, когда сарут выполнит то, что на него возложено... Тогда он станет ненужен, и уж амин постарается объяснить ему, как он был неправ. Ничего, он, амин, терпелив. Ждал же он всю свою жизнь момента схватить удачу за хвост, и получилось ведь. Вот она удача, в кулаке! Так что и тут он подождет. Терпеливым благоволят боги.
Задумавшись, амин пропустил начало процедуры, деликатно позвякивали инструменты, чуть слышно работала аппаратура. Он мысленно поморщился, сколько денег вбухано в оборудование, сказать страшно. На эту сумму можно было бы такой же лайнер построить на пиратских верфях. А если добавить к ней то, что потрачено на контрабандную доставку... Ну да к демонам Порога в пасть, все окупится.
— Господин, прошу Вас.
Ли Дье аккуратно вынимал из криокамеры маленькую емкость. С величайшей осторожностью, укрепив ее на платформе, он снял крышку. Подойдя ближе, амин гадливо поморщился, мерзость какая. Как же он не любил эту часть соглашения. Не сдержавшись, амин проворчал:
— Неужели нельзя сразу нацедить необходимое количество, чтобы не дергать меня все время?
— Прошу великодушно меня простить, господин, но такова особенность процедуры. Мне бесконечно жаль, что я вынужден Вас так расстраивать, но...
— Заткнись и не зли меня уже! Давай заканчивай побыстрей. И молча. — Амин, не глядя сунул руку Ли Дье.
— Благодарю Вас, господин. — Еле слышный щелчок, и сарут, учтиво поклонившись, отошел. Его помощники тихо копошились у платформы, настраивая аппаратуру.
Опустив рукав и, не утруждая себя прощанием, амин поспешил вон из лаборатории. Мерзость, какая же мерзость, эта их... процедура. С тех пор как он вынужденно стал в ней участвовать, литусы потеряли для него свою притягательность. Вот уж правда, меньше знаешь, крепче спишь.
Торопливо шагая, амин был лишен возможности видеть, как по узким губам Ли Дье скользнула довольная улыбка. В непосредственном участии амина, разумеется, не было никакой необходимости, но... Мелочь, а приятно. И потом, секрет все равно сохранен, а мало ли, что Сиятельному господину могло показаться...
* * *
'Зулисса'
— Ааалис... — Мягкий поцелуй в висок и ласковый шепот.
— Мм?..
— Пойдешь со мной на завтрак?
Я лишь поглубже зарылся в постель.
— Неа, его все равно не будет, а я лучше еще посплю. Потом, глядишь, Уго сам на камбуз придет, я ему помогу, мы поболтаем,.. еще чего-нибудь...
— Ну смотри, малыш. Я весь день на мостике буду, дел много.
— А можно потом как-нибудь к тебе зайти? — Ради этой информации я даже высунул нос из-под подушки, куда и был бессовестным образом зацелован. С трудом отбрыкавшись, я вновь спрятался в одеяло.
— Можешь ходить куда хочешь, 'Зулисса' теперь твой дом, и здесь тебя никто не обидит. Только без комм-браслета не сбегай, чтоб в случае чего я смог тебя найти. Ладно?
— Угу...
Я затаился, и уж было решил, что Мэль ушел, когда он снова меня позвал.
— Алис?
— А?..
— У тебя ничего не болит?
Я мысленно хихикнул, какая прелесть, эти тщательно скрываемые виноватые нотки в его голосе. Тем не менее, стойко продолжаем держать сонный образ.
— Не знаю пока, вот проснусь и скажу.
Мэль еще немного постоял, и наконец-таки хлопнула входная дверь. Слава Богу, а то я уже почти задохнулся.
Болит, дорогой, болит. И хоть умом я понимаю, что где-то даже заслужил вчерашнее, но это где-то очень глубоко... А вот за державу обидно. Отшлепать меня, словно маленького ребенка! Ну ничего, я знаю, что поднимет мне настроение. С предвкушением ухмыляясь, я еще немного повалялся в кровати, обдумывая подробности каверзы. О, да, дорогой, день сегодня будет просто замечательный!
Приняв душ и облачившись в очередной кошмар, я порысил на поиски Уго.
* * *
Ниро был счастлив. Лежа в темноте каюты, он держал в объятиях свое счастье, осторожно пропуская меж пальцев пряди его волос. Теплое дыхание Уго щекотало шею, и жизнь впереди сверкала удивительно яркими красками. Даже не верилось, что еще вчера он был практически мертв. Что собирался... Дыхание у Ниро замерло вместе с сердцем.
— И почему ты остановился? — Уго сонно вздохнул, чуть касаясь губами его кожи. — Ниро? Что случилось?
— Ничего, просто задумался. Я сейчас...
Ниро попытался подняться, но Уго неожиданно резво повалил его обратно в постель, подозрительно вглядываясь в лицо.
— Ниро, я смотрю прошлая ночь тебя ничему не научила? Быстро и внятно. Что ты вспомнил такого интересного?
Глядя в его глаза, Ниро обреченно выдохнул.
— Вчера, перед тем как тебе прийти... Уго, я ведь даже не подозревал о Паутине!
— Ниро!
— Так вот, я говорил с Раду. — Уго даже дышать перестал в ожидании последующих слов, и Ниро его не разочаровал. — О переводе.
Льдистая, хрусткая тишина повисла в каюте.
— Куда?
— На Красный Риф. — Ниро вымученно улыбнулся. — Уго, я...
Громкий звонок прервал его речь, и под напряженным взглядом Уго, Ниро подошел к комму. Появившийся на мониторе Раду был строг и официален.
— Ниро, тебе выслали вчера бланк договора...
— Раду, я...
— Подожди, Ниро. Сейчас приостановлен набор в охрану на Красный Риф. Сегодня с утра прошел приказ о приоритетности комплектации космофлота, поэтому я сожалею, но в самоубийство будешь играть в другой раз.
— Другого раза не будет, Раду. Привет. — Одевшийся Уго, подошел к монитору, зло поглядывая на Ниро. — Если в следующий раз у этого идиота снесет крышу, я сам его пристрелю из уважения к Империи.
— Привет, Уго. — Тепло улыбки отразилось в глазах Раду, сковывающее его напряжение отпустило, и плечи расслабились. Уго ему всегда нравился, и то, что, кажется, теперь они с Ниро вместе, радовало. — Я был бы тебе весьма признателен. Тем самым ты сохранишь нам всем нервы и кучу денег казначейству.
Ниро со стоном взъерошил волосы, вот ведь спелись два... замечательных гархарина.
— Раду, брат, угомонись. Я не подписывал договор. Я не успел.
У обоих замечательных гархар в глазах мелькнуло облегчение. Понимающе улыбнувшись Уго, Раду откашлялся.
