По крайней мере, так они выглядели, хотя зачем кому-то понадобилось изготавливать очки с линзами из непрозрачного кварца толщиной в четверть дюйма, оставалось загадкой. Если бы они были закопчены, он мог бы подумать, что это сварочные очки, но ничто, даже ослепительная ярость электродуговой сварки, не могло проникнуть сквозь эти линзы.
Он внимательно осмотрел их, обратив внимание на эластичный ремешок, который, очевидно, предназначался для того, чтобы удерживать их на месте, прикрывая глаза... которые не смогли бы ничего разглядеть сквозь них. На первый взгляд, он не мог припомнить, чтобы когда-либо видел что-то менее полезное.
Наконец, пожал плечами, отложил головоломку в сторону и осмотрел упаковку в поисках подсказок. В отличие от странных очков, бумага и бечевка были настолько обычными и прозаичными, насколько это вообще возможно. По крайней мере, до тех пор, пока он не нашел записку, написанную на внутренней стороне упаковки.
"Посмотри сквозь защитные очки, если хочешь жить".
Он сидел, уставившись на абсурдное сообщение. Семь слов в совершенно разумном предложении, которое не имело абсолютно никакого смысла. Как он должен был смотреть сквозь цельный кусок кварца? И если предположить, что он был способен на это, как это должно было сохранить ему жизнь? Если уж на то пошло, почему бы ему не остаться в живых, не просматривая все это?
Он просидел так, показалось, дольше, чем было на самом деле, затем снова взял очки. Повертел их в руках, размышляя, не пропустил ли чего-нибудь в первый раз. Но упускать было особо нечего — всего лишь два непрозрачных кристалла, соединенных проволочной дужкой, с прикрепленным к ним совершенно обычным эластичным ремешком.
В конце концов, несмотря на подозрения, что он выглядит почти так же глупо, как и чувствует себя, он осторожно надел кварцевые линзы на глаза.
Как и ожидалось, не увидел абсолютно ничего. На самом деле, почувствовал что-то вроде облегчения, когда не увидел. Он фыркнул от собственной реакции и начал снимать очки, затем замер. Что-то происходило. Это было похоже на то, как будто сквозь них просачивались маленькие пятнышки света, блуждая по затемненному полю зрения, словно сияющие пылинки. Но затем огни стали ярче, сгустились, затвердели, и он застыл.
Это было все равно, что смотреть на экран телевизора. Он увидел себя сидящим в гостиной. Не было слышно ни звука, но затем он увидел, как встает со своего кресла, пересекает комнату и открывает дверь. В комнату вошел человек, которого он никогда раньше не видел. Незнакомец был на несколько дюймов ниже шести футов двух дюймов роста Кармайкла и худощав, но без крепкой мускулатуры. У него были смуглые черты лица, волосы до плеч были зачесаны назад в аккуратный хвост, и на нем был хороший костюм, который выглядел неуместно в этой просто обставленной гостиной.
Пока Кармайкл наблюдал за происходящим, они с незнакомцем разговаривали. Казалось, что разговор длился какое-то время, хотя все это промелькнуло в считанные секунды. Затем он увидел, что качает головой, а незнакомец с улыбкой пожал плечами. Он сказал что-то еще, затем встал и направился обратно к двери. Вдруг он остановился, обернулся, как будто вспомнил еще кое-что... И вытащил руку из кармана пиджака.
Данстен Кармайкл был знаком с широким спектром огнестрельного оружия, но он никогда не видел ничего, что выглядело бы так, как будто оно было сделано из какой-то серебристой проволоки — нелепо хрупкого предмета со "стволом", если его можно так назвать, который казался прочным тонким стержнем из хрусталя.
Он заметил, как начал реагировать на странное оружие, но у его изображения не было шанса. Какой бы хрупкой ни выглядела эта штука, луч света, вырвавшийся из этого твердого стержня, проделал двухдюймовую дыру прямо в его груди.
Хорошо одетый незнакомец перевернул его на спину, опустился на одно колено и дотронулся до горла, явно проверяя пульс. Затем он пожал плечами, встал и спокойно вышел из комнаты.
Кармайкл застыл на месте, в глазах у него потемнело. Он начал снимать очки, но остановился, когда сцена, свидетелем которой он только что стал, повторилась снова. Он открыл дверь, чтобы впустить того же незнакомца. Они снова заговорили, и он снова покачал головой. Незнакомец пожал плечами, улыбнулся, направился к двери, но остановился. Он начал поворачиваться... и в этот момент рука Кармайкла высунулась из-под подушки и подлокотника кресла, и он выпустил две пули 40-го калибра из автоматического пистолета "Виккерс" в голову незнакомца.
Хорошо одетый труп выронил свое странное оружие и сполз по стене гостиной, расплывшись красным пятном, а Кармайкл увидел себя встающим. Он подошел к телу, держа пистолет наготове, и опустился на колени, чтобы проверить пульс.
В этот момент окна гостиной разлетелись вдребезги, и из них выскочили двое мужчин, которые могли бы быть близнецами убитого, с оружием наперевес.
Данстен Кармайкл наблюдал, как он умирает во второй раз. Затем вся сцена повторилась в третий раз. Он снова покачал головой и снова убил своего посетителя, прежде чем тот смог убить его. На этот раз он ждал, когда окна разлетятся вдребезги, и убил обоих злоумышленников... только для того, чтобы через минуту оказаться перед выбитой дверью, и трое новых нападавших смогли его прикончить.
Затем сцена опять обновилась. Это повторилось по меньшей мере дюжину раз, и каждый раз он качал головой и в конце концов умирал. Ну, за исключением того, в котором он поджидал со штурмовой винтовкой и просто застрелил своего посетителя, не открывая дверь. На этот раз ему не пришлось качать головой, что могло бы послужить некоторым утешением, если бы через несколько секунд весь дом не взлетел на воздух.
Но, в конце концов, видение изменилось, и вместо того, чтобы покачать головой, он кивнул. Очевидно, это было правильным решением, поскольку вместо того, чтобы застрелить его, посетитель пожал ему руку и энергично указал на дверь. Он увидел, как говорит что-то еще, и его посетитель снова кивнул. Он увидел, как входит в свою спальню, собирает сумку — сумку с потайным боковым карманом, в котором, как он откуда-то знал, находятся защитные очки, — и следует за незнакомцем по дорожке к ожидающей того машине.
А потом линзы очков внезапно снова превратились в куски непрозрачного кварца.
Он медленно опустил их, глядя на них сверху вниз, пытаясь найти хоть какой-то смысл в том безумии, которое он только что увидел. Или ему показалось, что он увидел, поскольку наиболее разумным объяснением было то, что на самом деле это была какая-то безумная галлюцинация. Но он так не думал. Он не знал, на что это было похоже, но какой-то инстинкт подсказывал ему, что ему лучше отнестись ко всему этому — чем бы "это" ни было — серьезно.
Хотя как он должен был это сделать, оставалось загадкой.
Он закрыл глаза, прокручивая в памяти образы со всей интенсивностью, свойственной хорошо натренированной, дисциплинированной памяти. По реакции его двойника было ясно, что он не ожидал появления другого. Было также ясно, что его посетитель сделал какое-то предложение... и что отказ принять его был тем, что интеллектуалы называют "противопоказанным". Это было очевидно, но, изучая воспоминания, он понял и кое-что еще. Он видел часы на кофейном столике, и, судя по ним, его посетитель прибудет через девяносто три минуты.
Он открыл глаза, испытывая сильное искушение пойти в какой-нибудь бар и провести там следующие несколько часов. К сожалению, хотя он и мог видеть часы, календаря в поле зрения не было. Тот факт, что в "видении" он был одет точно так же, как сейчас, тоже не сильно помогал, поскольку Кейт годами дразнила его из-за отсутствия разнообразия в его гражданском гардеробе. Так что, если только он не был готов никогда больше не сидеть в своей гостиной в 11:41 вечера, просто уйти и спрятаться сегодня вечером ничего не гарантировало бы.
Он снова взглянул на единственное предложение без подписи на оберточной бумаге, затем поморщился, глубоко вздохнул и поднялся с барного стула. Он отнес очки в свою спальню, нашел пакет из своего... видения и аккуратно положил очки в потайной карман.
Затем он вернулся в гостиную, налил еще один стакан виски — на этот раз без льда — и откинулся в кресле.
В дверь позвонили ровно в 11:41.
Кармайкл вздрогнул, удивленный внезапным звонком, который прозвучал неожиданно для него самого. Он почувствовал, как внутри него все сильнее скручивается напряжение, как это часто бывало, когда он готовился к прыжку или посадке на вертолете, но обнаружил, что на самом деле не верил, что раздастся звонок в дверь. Не в глубине души, где упрямая рациональность настаивала на том, что волшебные очки таинственным образом не доставляются в пустых ведерках для льда.
Он сидел совершенно неподвижно, и колокольчики зазвучали снова. Это заставило его подняться со стула, хотя он поймал себя на том, что жалеет, что все-таки не убрал оружие. Ни одно из видений не показало, что это принесло ему какую-то пользу, но простое осознание того, что это было там, подняло бы его моральный дух.
Эта мысль заставила его пересечь комнату и открыть дверь. На крыльце стоял незнакомец, чье присутствие в его гостиной стало привычным,.
— Чем могу вам помочь? — Кармайкл удивился, что его голос звучит так нормально.
— Данстен Кармайкл? Майор Данстен Кармайкл? — В вежливом голосе незнакомца слышался намек на незнакомый акцент. Благодаря обучению Кармайкл знал гораздо больше языков и акцентов, чем большинство людей, даже в империи, и все же не мог определить, что это за акцент.
— Да, — подтвердил он, позволив себе прозвучать немного осторожно, как человек, столкнувшийся с тем, кого он ожидал увидеть агрессивным продавцом.
— Меня зовут Джефферсон, майор. Том Джефферсон. — Мужчина на ступеньках приятно улыбнулся... как будто его действительно звали Джефферсон.
— И чем я могу вам помочь, мистер Джефферсон?
Улыбка Джефферсона стала чуть более ободряющей, когда он услышал в тоне Кармайкла нотку осторожности.
— Я здесь не для того, чтобы что-то вам продавать, майор. У меня есть для вас предложение, но обещаю, оно не будет стоить вам ни шиллинга. На самом деле, думаю, вы найдете его весьма прибыльным.
— Это очень любезно с вашей стороны, но меня не очень интересует...
— Я действительно думаю, что вам следует выслушать меня, майор Кармайкл. — Голос и выражение лица Джефферсона стали намного серьезнее. — Понимаю, что для вас это тяжелое время, и сожалею о вашей недавней потере. Однако то, что я хочу вам сказать, может оказаться очень важным для будущего вашей жены.
Кармайкл закрыл рот, и ему не требовалось никакого актерского таланта, чтобы напрячь мышцы на щеках и стиснуть челюсти. Или придать его глазам опасный блеск, который предупредил бы мистера Джефферсона, что любая попытка использовать травмы Кейт Кармайкл в корыстных целях обойдется дорого.
Он постоял мгновение, глядя на мужчину на крыльце, затем отступил назад.
— Хорошо, мистер Джефферсон, — сказал он более чем мрачно, — я слушаю.
Кармайкл откинулся на спинку кресла, подавляя дрожь, когда Джефферсон уселся на диван напротив, именно там, где он сидел в каждом из видений в очках — за исключением того, где была штурмовая винтовка. Другой мужчина огляделся, словно оценивая удобный декор, в котором отразились прикосновения Кейт, затем склонил голову набок.
— То, что я собираюсь сказать, может показаться странным, майор, но нет такого способа объяснить это, который не показался бы немного безумным. Я надеюсь, вы меня выслушаете. Конечно, — он слегка улыбнулся, — полагаю, вы слышали некоторые довольно нелепые вещи на брифингах разведки. Возможно, это поможет.
— Надеюсь, что это предложение не нарушает никаких ограничений безопасности, — сказал Кармайкл стальным тоном, и Джефферсон быстро покачал головой.
— Я не собираюсь ни о чем спрашивать вас о ваших обязанностях или о какой-либо секретной информации. С другой стороны, не могу притворяться, что характер ваших... навыков, скажем так, никак не связан с моим присутствием.
— В каком смысле? — Кармайкл отодвинулся еще дальше.
— О, это может вас удивить, — сказал Джефферсон со странной улыбкой. — Могу я вам кое-что показать?
— Продолжайте.
— Спасибо.
Джефферсон сунул руку в карман пиджака, и Кармайкл застыл. Но рука, которая появилась оттуда, сжимала вовсе не диковинного вида игрушечный пистолет. Вместо этого Джефферсон достал безликий, зеркально-блестящий кубик с ребром примерно в дюйм, положил его на кофейный столик и нажал на его верх.
И исчез.
Кармайкл вскочил со стула, уставившись на внезапно опустевший диван.
— Сюда, майор, — произнес чей-то голос, и он резко повернул голову. Джефферсон стоял в арке, ведущей на кухню, и улыбался ему. Он открыл рот... и Джефферсон снова исчез.
— Нет, сюда, — сказал он, и Кармайкл резко повернул голову в другую сторону. Теперь Джефферсон стоял у двери на веранду! Затем он снова исчез.
Кармайкл стоял, уставившись на дверь веранды, и вздрогнул, когда в дверь снова позвонили. Он подошел к ней тремя большими шагами, распахнул ее и обнаружил — как он и ожидал — что Джефферсон каким-то волшебным образом телепортировался обратно на крыльцо.
— Можно мне вернуться? — спросил он с ухмылкой.
— Как, черт возьми, вы это сделали? — потребовал ответа Кармайкл.
— Это одна из тех вещей, которые я намерен объяснить, майор. Имею в виду, теперь, когда я привлек ваше внимание.
— Вы, черт возьми, можете повторить это еще раз. — Кармайкл отступил назад и указал на диван. — На этот раз, однако, я был бы признателен, если бы вы остались на месте, — мрачно сказал он, и Джефферсон поднял обе руки на уровень плеч в примиряющем жесте, а затем послушно сел.
— Как пожелаете, майор.
— Как насчет объяснения? — подсказал Кармайкл, сам усаживаясь поудобнее в кресле.
— Причина, по которой я продемонстрировал это устройство, — сказал Джефферсон, убирая кубик обратно во внутренний карман, — заключалась в том, чтобы предоставить хотя бы небольшое доказательство тех абсурдных вещей, о которых я собираюсь вам рассказать. Видите ли, это создало то, что мы называем ахроническим полем.
— "Ахроническое поле"? — послушно повторил Кармайкл, когда Джефферсон замолчал.
— Думайте об этом как о поле, которое смещает время. Знаю, это звучит невероятно, но случилось то, что я вышел из фазы вашего времени. Затем просто встал и перешел на другую позицию, позволив моей собственной временной системе отсчета снова синхронизироваться с вашей.
Он пожал плечами, как будто только что им сказанное на самом деле имело смысл.
— Вы хотите сказать, что можете манипулировать временем? — Несмотря на все его усилия, в голосе Кармайкла было меньше недоверия, чем он намеревался.
— Именно так, майор.
— И когда же именно кто-то успел приобрести эту способность?
— По вашим представлениям, где-то в... ну, в конце двадцать второго века.
Кармайкл сидел неподвижно, прищурив серые глаза.
