Еще пятнадцать минут назад Мэйника лишь чисто интеллектуально и теоретически понимала, насколько много от этого терял лейтенант Чин. Теперь она почувствовала глубокий укол сочувствия к другому человеку, поскольку впервые лично ощутила реальность общей сети обмена данными бригады Динохром.
Два Боло были так же тесно связаны друг с другом, как она и Лазарус, и как часть Мэйники / Лазаруса, она за считанные секунды узнала Микки гораздо лучше, чем сам Чин когда-либо смог бы узнать его. Она была частью его, когда они совещались, организуя последнюю отчаянную оборону конвоя с плавной, без паники, эффективностью и скоростью.
Основываясь на первоначальном обнаружении Мэйникой/Лазарусом одиночного мелконианского крейсера, они обследовали пространство с помощью дистанционных пассивных датчиков обоих Боло и подтвердили, что на позиции для атаки выходят по меньшей мере три вражеских корабля. Очевидно, командир мелконианской эскадры намеревался использовать основную часть своих сил в качестве приманки, чтобы выманить коммодора Лакшманию с позиции защиты конвоя, в то время как он вонзал свой кинжал убийцы в его спину.
Анализ сил, задействованных Лакшманией, по сравнению с боевым порядком обычной мелконианской рейдовой эскадры, показал, что максимальная численность "кинжала" должна составлять два тяжелых крейсера, один легкий крейсер и один эсминец.
В ближнем бою любой из двух Боло был более чем достойным противником для обеих легких единиц, и любой из них, вероятно, мог бы победить и тяжелые крейсера. Та часть Мэйники/Лазаруса, которая ехала на командной палубе Бенджи в Шартре, в этом не сомневалась. К сожалению, Боло зависели от транспортов, на точках крепления которых они находились, а эти транспорты, безусловно, не были равны ни одному военному кораблю в космосе. Они были фактически безоружны, имея лишь самые элементарные средства пассивной защиты. Их штурмовые капсулы, каждая из которых была рассчитана на перевозку одного Боло или полного батальона пехоты с их транспортными средствами через планетную оборону высадившегося противника, имели мощные двигатели трехмерного пространства и боевой щит, более прочный, чем у большинства тяжелых крейсеров, но были совершенно неспособны к независимому сверхсветовому полету. Капсулы также были полностью безоружны; если штурмовой капсуле требовалась наступательная огневая мощь и сложная система РЭБ, это обычно обеспечивал Боло, которого она перевозила.
Если бы транспорты были уничтожены, капсулы мгновенно вышли бы из гипера, предполагая, что они переживут уничтожение своих материнских кораблей. И шанс Боло выжить после уничтожения его штурмовой капсулы в космосе был практически равен нулю. Они могли расширить свой собственный боевой щит и щиты капсул, чтобы обеспечить транспортам некоторую защиту, но в момент активации любого боевого щита выдали бы свое присутствие врагу. Мелкониане, возможно, не сразу обнаружат, что столкнулись с Боло, но наверняка поймут, что Слейпниры не были безоружными грузовозами, за которых они их явно принимали. А когда поймут, то, несомненно, выйдут за пределы эффективной дальности энергетического оружия и используют свои ракетные установки.
Боло мог бы защитить от ракетной атаки корабль, на котором летел он сам, но Боло были разработаны для боя на внутрипланетных дистанциях, а не в глубоком космосе. Их оборона никогда не была рассчитана на защиту такой огромной сферы, как та, которую занимал весь конвой. И их наступательное ракетное вооружение, хотя и обладало большой дальностью действия по стандартам планетного боя, не было разработано для ведения сражений в глубоком космосе. Они не смогли бы помешать мелконианам уничтожить конвой, если бы враг решил отойти подальше для ракетного удара.
Но ни один командующий флотом не стал бы использовать ракеты, когда в этом не было настоятельной необходимости. Ракеты были не просто дорогими; они были доступны только в строго ограниченном количестве. Подобно древней подводной лодке докосмической Старой Земли, эсминец-капер, охотящийся на невооруженные транспорты и торговые суда, подошел бы достаточно близко, чтобы использовать свое энергетическое оружие, эквивалент палубного орудия подводной лодки, вместо того, чтобы расходовать свои драгоценные "торпеды". Особенно, когда он был так далеко от любого источника пополнения запасов и не мог знать, столкнется ли он с дополнительными враждебными военными кораблями по пути домой.
Таким образом, единственным приемлемым вариантом было продолжать притворяться беззащитными грузовиками и надеяться, что они смогут втянуть всех нападающих в зону поражения до того, как Псы поймут, с чем они на самом деле столкнулись.
Даже когда план сражения — такой, каким он был, и что из него было — сложился целиком, отдельная часть мозга Мэйники задавалась вопросом, должна ли она сообщить губернатору Аньелли о том, что происходит.
Технически, Аньелли был ее начальником, но коммодор Лакшмания оставила командиром Мэйнику, а не губернатора. Ей не нужно было, чтобы в подобный момент он толкал ее под локоть, и было не похоже, что у нее будет время для какого-либо подробного инструктажа перед атакой врага. И пока она и ее Боло совещались с Микки, она нашла еще одну причину пока не сообщать Аньелли. Она/они не могли быть уверены, где мелкониане начнут свою атаку. Вражеские корабли могли подойти по векторам, которые сделали бы невозможным немедленное столкновение со всеми ними одновременно, и она / они не осмеливались раскрыть существование Боло, пока она / они не смогут поразить каждый мелконианский корабль за один огневой проход. Так что, если уж на то пошло, ей/им, возможно, придется позволить врагу захватить несколько беззащитных транспортов конвоя, не сделав ни единого выстрела в ответ.
Почему-то Мэйника сильно сомневалась, что губернатор Аньелли хорошо отреагирует на это решение.
* * *
— Немедленно! — рявкнул капитан Ка-Шаран, и весь его кулак повернулся прямо к конвою, когда включились его системы наведения.
"Сталкер смерти" и "Битва при Шилзаре" шли вровень. Против вооруженного противника менее мощный (и более расходуемый) эсминец обычно взял бы на себя инициативу, прощупывая вражеские подразделения. В данном случае, однако, в этом не было необходимости. Разведывательные платформы, которые адмирал На-Айжааран отправил после того, как "Восходящий император" первоначально обнаружил вопиюще очевидные сигнатуры выбросов транспортных кораблей, получили подробный подсчет сопровождения конвоя, и каждый из них был уничтожен.
— Сэр, у нас есть подтверждение позиции "Чести смерти"! — объявил Ха-Янт, и Ка-Шаран показал кончики своих клыков в улыбке мрачного удовлетворения, наблюдая, как перекрестие прицела тактического управления огнем встало на место над значками первых кораблей, которые он намеревался уничтожить.
* * *
Мэйника/Лазарус наблюдали через сенсоры Боло, как мелконианские военные корабли вышли из режима скрытности и направили свои радары и лидары на невооруженные транспорты. Составная сущность распознала системы наведения, и та ее часть, которая была Мэйникой Тревор, почувствовала еще один укол благоговения, когда вспыхивающий психотронный мозг Лазаруса проанализировал паттерны излучения, чтобы предсказать очередь наведения Псов. Она и раньше видела возможности гиперэвристического моделирования Боло в действии, но никогда изнутри. Никогда в качестве участницы. Теперь она знала — знала без всякой тени сомнения — по каким именно целям намеревались нанести удар мелкониане и в каком порядке. У нее вообще не было никаких сомнений, несмотря на то, что боевой компьютер настаивал на квалификации с процентными вероятностями, которые все лежали в диапазоне девяносто с лишним процентов. Это было так, как если бы она стала ясновидящей. Как будто сам Бог похлопал ее по плечу и сказал ей, что должно было произойти.
Неудивительно, что Боло, кажется, всегда точно знают, что делать дальше, — сказал маленький уголок ее / их общей личности, который остался полностью ее мыслью. Но большая часть ее внимания была сосредоточена на геометрии облучения, и она проглотила горькое мысленное проклятие.
Тактическая координация Псов была нарушена. Их активные сенсоры выдали их позиции для Мэйники /Лазаруса, и было очевидно, что они организовали атаку ножницами, когда два их корабля атаковали с одного фланга, в то время как третий атаковал с другого. Но два ближайших корабля — тяжелый крейсер и эсминец — вышли на позицию для атаки раньше, чем их третий спутник. Они уже бросились в атаку на стороне Мэйники/Лазаруса в строю конвоя, но легкий крейсер был достаточно далеко за пределами своей собственной зоны атаки, так что Микки не мог вступить с ним в бой.
<Вероятность дополнительных...?> потребовал компонент Мэйника.
<4,75 процента плюс-минус 1,91 процента,> ответил компонент Лазарус до того, как вопрос был полностью сформулирован. Человеку потребовались бы бесценные минуты, чтобы объяснить логику, на которой основывался этот ответ, но все его аналитическое дерево пронеслось в чисто человеческом мозгу Мэйники подобно молнии.
И он был прав. Если бы командующий мелконианской эскадрой был готов выделить второй тяжелый крейсер для этой атаки, он бы отделил весь его кулак вместе с ним, вместо того, чтобы оставить его спутников при своем флагмане. Кроме того, Псы были слишком хороши в такого рода вещах, чтобы тяжелый крейсер был настолько сильно смещен с позиции, что он уже, по крайней мере, не включил бы свои собственные системы наведения.
<Шанс...> Мэйника начала второй вопрос.
<97,62 процента вероятности уничтожения "Куан Инь", 96,51 процента вероятности уничтожения "Парома Кейллора", 87,63 процента вероятности уничтожения "Стар кэнвейэр".>
Цифры промелькнули в ее мозгу, как ледяные молнии, и ее сердце сжалось от боли, когда компонент Лазарус предоставил их. "Стар кэнвейэр" был одним из промышленных кораблей колонии. Его потеря нанесла бы серьезный ущерб, хотя и не смертельный. Но "Паром Кейллора" был пассажирским транспортом, на борту которого находилось более семи тысяч колонистов. И "Куан Инь", возможно, был даже более ценным, чем "Паром Кейллора". Он был главным медицинским кораблем колонии, перевозившим не только эквивалент полного больничного комплекса основного мира, но и семьдесят пять процентов всего медицинского персонала экспедиции. Часть его оборудования, и особенно искусственные матки и банки спермы и яйцеклеток, были сохранены и распределены по другим кораблям конвоя, но его потеря была бы разрушительной для шансов колонии на выживание.
Мэйника/Лазарус рассмотрели все возможные альтернативы в стеклянном оке вечности, которые были доступны благодаря моделированию Лазаруса, и человеческая половина слияния почувствовала боль половины Боло, соответствующую ее собственной, когда перед ними горели холодные, безразличные вероятности.
Если она/они вступят в бой с ближайшими мелконианами до того, как легкий крейсер войдет в зону поражения Микки, у нее/них будет восемьдесят пять с лишним процентов шансов убить их обоих до того, как какой-либо из кораблей колонии будет уничтожен. Но только ценой девяностошестипроцентной вероятности того, что легкий крейсер отойдет прежде, чем Микки сможет взять его под обстрел. И в этом случае вероятность уничтожения всего конвоя приближалась к восьмидесяти девяти процентам.
Потеря этих трех кораблей, и особенно "Куан Инь", снизила бы вероятность долгосрочного выживания колонии до чуть более восьмидесяти процентов, но это было значительно больше, чем одиннадцатипроцентный шанс того, что конвой вообще выживет, чтобы найти место для основания колонии, если Мэйника / Лазарус предотвратят уничтожение этих трех кораблей.
Обе половинки ее/их души закричали в знак протеста, но цифры — эти бессердечные, жестоко честные цифры — отказались смягчиться. Микки поделился ее/ их страданиями через сеть СОД, и в некотором смысле, как поняла Мэйника, для него и Лазаруса это было даже хуже, чем для нее. Они были спроектированы, сконструированы на молекулярном уровне, чтобы сохранить человеческую жизнь любой ценой для себя. Но на этот раз цена будет оплачена кем-то другим.
— Вражеские корабли! — отчаянный крик разорвал коммуникационную сеть конвоя, когда кто-то на борту "Парома Кейллора" заметил приближающихся мелкониан. — Боже мой, вражеские корабли! Они засекли нас!
Мэйника/Лазарус услышали панику, ужас в голосе неизвестного мужчины. Она/они распознали в этом страх смерти, но также и более темный ужас, осознание того, что семь тысяч других человеческих существ вот-вот умрут вместе с ним, и Мэйника закрыла глаза от боли.
Она могла бы выстрелить. Могла бы выстрелить и уничтожить две трети нападавших еще до того, как те откроют огонь. Часть ее съежилась от этого знания, уже осознавая бесконечное бремя вины, которое ляжет на нее, если она этого не сделает. Но Мэйника Тревор знала о чувстве вины. Она отведала его до отвала после Шартра, и если это была цена, которую следовало заплатить, чтобы выполнить свой долг, то она заплатит ее.
Башня Манеки/Лазаруса плавно двигалась, массивный "Хеллбор" следил за эсминцем, за ближайшей из его/их целей и за той, что нацелилась на "Куан Инь", когда оба мелконианских корабля открыли орудийные порты и повернулись, чтобы дать бортовой залп по своим беспомощным целям. Ей/им не нужны были прицельные круги на тактическом дисплее Лазаруса; она/они знали, что у них есть идеальное решение для наведения на цель. Что все, что ей/им нужно было сделать, это выстрелить.
— Они собираются ст..!
* * *
— Огонь! — рявкнул Ка-Шаран и услышал глубокий, резкий триумфальный рев своей тактической команды, когда вспыхнул бортовой залп "Сталкера смерти".
* * *
Лицо лейтенанта Лорен Хэйновер побелело, когда она услышала голос с "Парома Кейллора" через наушник, который настроила на общекорабельную сеть связи. Как и каждый член экипажа "Куан Инь", Хэйновер находилась на "боевом посту" с того момента, как коммодор Лакшмания доложила об обнаружении мелконианской оперативной группы. Не то чтобы медицинский корабль мог что-то сделать в бою с флотом, кроме как не высовываться и пытаться убежать. Теперь было очевидно, что "Куан Инь" не мог сделать даже этого.
— Начинается! — прозвучал по внутренней связи резкий и отчаянный голос капитана Сминарда, и Хэйновер туже затянула ремни своего кресла. Это казалось невероятно бесполезным занятием, и она оглядела резервную рубку управления, которая была ее местом службы в качестве второго инженера корабля, желая, чтобы у нее, по крайней мере, была надлежащая противоударная защита. Медицинские корабли не должны нуждаться в таком оборудовании, — сказал идиотски педантичный голос в глубине ее сознания. Голос звучал точно так же, как у нее, но этого не могло быть. Она не стала бы тратить энергию в подобное время, читая себе лекции о...
Вселенная Лорен Хэйновер внезапно превратилась в безумие, когда фронт ударной волны вырвал ее из кресла и швырнул на переборку.
