"Конец света" (Война стариков 6)

— Переключитесь на громкую связь, пожалуйста, — попросила Абумве Баллу, которая кивнула и выполнила просьбу Абумве.

В эфире звучала какофония сообщений кораблей СОК, подтверждающих, что их атаки были успешными. Менее чем за две минуты весь флот Равновесия был выведен из строя.

Выведен из строя, но не уничтожен.

— Вы готовы? — спросила Абумве Рэйфа Дакена.

— Вы же знаете, что я готов, — ответил Дакен.

Абумве улыбнулась. — Тогда начинайте.

— Пилоты атакующих кораблей, — сказал Дакен, и его слова были переданы на каждый из выведенных нами из строя кораблей. Если мы могли сделать разумное предположение о личности и расовой принадлежности пилота корабля, то автоматически переводили слова Дакена на их язык. В остальном полагались на то, что корабли оснащены программным обеспечением для перевода. — Меня зовут Рэйф Дакен. Я пилот "Чандлера". Я такой же, как вы. Мой корабль был атакован и захвачен организацией, которая, как я узнал, называется "Равновесие". Равновесие уничтожило мой экипаж и оставило меня как пилота. Они забрали у меня мое тело и заставили меня, как и вас, в одиночку управлять моим кораблем и выполнять их приказы.

— Мы знаем, что вас принудили к этой атаке. Мы знаем, что вам предложили ужасную сделку за ваше соучастие: смерть, если вы откажетесь, и обещание вернуть ваши тела, если вы согласитесь. Вы должны знать, что Равновесие никогда не намеревалось возвращать вас в ваши тела. Для них вы — расходный материал. Вы всегда были расходным материалом. После этой атаки вас бы убили, а ваши корабли уничтожили бы, чтобы сохранить свои цели и свою анонимность.

— Возможно, вы не были в полной мере осведомлены о масштабах вашей миссии. Она заключалась в том, чтобы атаковать эту планету, планету Земля, ядерным оружием. Это оружие уничтожило бы там жизнь, а сохраняющиеся последствия сделали бы планету непригодной для жизни. Мы, люди, для которых этот мир — наш родной, не могли этого допустить. Мы помешали вам выполнить вашу миссию.

— Мы атаковали ваши корабли. Мы могли бы легко уничтожить их и вас. Мы решили этого не делать. Мы не уничтожили ваши корабли. Не уничтожили вас. Не сделали этого, потому что знаем, что у вас не было выбора. Мы знаем это, потому что у меня не было выбора, когда я был в таком же положении, как и вы.

— Сейчас мы даем вам выбор. Выбор таков: сдайте свои корабли сейчас, и мы позаботимся о вас, защитим вас, вернем вас Конклаву живыми и невредимыми, чтобы вы могли вернуться домой, быть со своими семьями и, с божьей помощью, получить новые тела, чтобы жить своей жизнью.

— Некоторые из вас, возможно, уже пытаются отремонтировать системы своего корабля, чтобы выполнить свою миссию. Если вы это сделаете, нам придется остановить вас. Если нам придется остановить вас, нам, возможно, придется уничтожить вас. Оружие, которое у вас есть, несет в себе слишком много смертельного. Мы не можем допустить запуска ни одной его единицы.

— Я такой же, как вы. Все еще такой же, как вы. Остался таким, потому что ждал подобного момента. Чтобы вы знали, действительно знали, что вы не одиноки и что у вас есть выбор. Что вам не нужно убивать, чтобы жить. Что ваша жизнь может быть возвращена вам, и все, что вам нужно сделать, это пощадить невинных людей, которых организация, поработившая вас, хочет убить вашими руками.

— Я Рэйф Дакен. Такой же, как вы. Я живу, и я не стал рабом. Я здесь, чтобы попросить вас сдаться сейчас. Сдайтесь и живите. Сдайтесь и дайте жить другим. Скажите мне, что вы будете делать?

А потом мы стали ждать.

Почти минуту в коммуникаторе стояла мертвая тишина.

И затем.

— Я Чугли Аго, пилот "Френнер Рил". Я сдаюсь вам, Рэйф Дакен.

— Лей Лей Нох. Пилот "Чандавута". Сдаюсь.

— Лопиниганнуи Ассундерваннаон с "Лхутстуна". Черт возьми, человек. Вытащи меня на хрен из этой штуки.

— Меня зовут Тандер Спенн. Я пилот "Хоох Исса Тун". Хочу увидеть свою семью. Хочу вернуться домой.

* * *

Я помогал Рэйфу писать это. Просто хотел, чтобы это стало достоянием общественности.

Сто четыре пилота сдали свои корабли. Двое других после атаки вывели из строя свои внутренние системы и до того, как Рэйф отправил свое сообщение, совершили самоубийство, я полагаю, из страха перед тем, что произойдет, если их захватят в плен, или из страха перед тем, что Равновесие сделает с ними, если они будут захвачены. У одного пилота произошло то, что лучше всего можно было бы описать как психотический срыв, и он был не в состоянии сдаться или вообще что-либо предпринять. Мы отключили пилота от системы управления кораблем до того, как он смог причинить вред себе или кому-либо еще.

Один пилот отказался сдаваться, сумел починить свои системы вооружения и попытался запустить ядерные боеголовки. Его корабль был уничтожен до того, как ядерные боеголовки были запущены.

— Вы заслужите похвалу за это, — сказал Ой послу Абумве, когда пришли уведомления о сдаче. — Вы сохранили жизни пилотам десятков рас Конклава. Они запомнят это. Это было умно.

— Это была его идея, — сказала Абумве, указывая на меня.

— Тогда это было умно с вашей стороны, — заметил Ой.

— Спасибо, — сказал я. — Но я предложил это не для того, чтобы быть умным.

Ой опустил свои усики в знак признательности.

Как только поступили уведомления о сдаче, мы получили первые новости о нападении Конклава на базу Равновесия на Седне. Конклав решил не уничтожать членов Равновесия, которых он там обнаружил. Вместо этого они вывели из строя системы жизнеобеспечения и связи базы и уничтожили все корабли или транспортные средства, способные вывезти кого-либо с базы.

Затем командир миссии предоставил тем, кто находился внутри базы, выбор: сдаться или постепенно замерзнуть до смерти.

Большинство предпочло не замерзать.

В последующие недели и месяцы были раскрыты масштабы Равновесия, названы его агенты и исключены его возможности сеять хаос в Конклаве, Союзе колоний или на Земле. В конце концов, стало трудно поверить, что Равновесие вообще когда-либо могло представлять угрозу. Но этого никогда бы не произошло, если бы Союз колоний, Конклав и Земля не были так решительно настроены представлять угрозу для самих себя.

* * *

— В интересные времена мы живем, — сказала мне Даниэль Лоуэн. Мы с ней были на мемориале Томаса Джефферсона в Вашингтоне, округ Колумбия. Харт Шмидт был с нами во время своего первого путешествия на Землю — по крайней мере, на ее поверхность. Он был полон решимости стать самым заядлым туристом из всех, кто когда-либо путешествовал, и в настоящее время фотографировал статую Джефферсона со всех мыслимых ракурсов. Был конец марта, и уже начали распускаться вишни.

— Ты же знаешь, что жить в интересные времена — это проклятие, — сказал я ей. — Это приписывают китайцам.

— Знаешь, это миф, — сказала Даниэль. — Китайцы никогда не говорили таких глупостей.

Я улыбнулся. — Кстати, Оде передает тебе привет, — сказал я. Оде Абумве ушла с активной дипломатической работы, чтобы взять на себя новую роль: главного архитектора новой конституции, которую Колониальный союз создавал вместе со своими колониями.

— Как продвигается национальное строительство? — спросила Даниэль.

— Когда я в последний раз говорил с ней об этом, она сказала, что это огромная заноза в заднице, но другого выхода просто не было. Ее сделка с тобой и Сорвал, по иронии судьбы, вынудила Союз колоний пойти на сделку с мятежными колониями. Они не могли принять свершившийся факт соглашений с Землей и Конклавом и не пойти на соглашение со своими собственными частями. Думаю, именно поэтому ее назначили руководить обсуждениями. Начальство хотело наказать ее.

— Ирония в том, что они делают ее матерью нового Колониального союза. За это ее будут помнить вечно.

— Если она сможет заключить сделку.

— Это Оде Абумве, Гарри, — сказала Даниэль. — Как будто она не собирается заключать сделку.

Мы смотрели, как Харт фотографирует.

— Не могу не заметить, что ты все еще не позеленел, — сказала мне Даниэль. — Я думала, что этот естественный оттенок кожи подойдет тебе только на лето.

— Я был занят, — сказал я.

— Мы все были заняты.

— Ладно, хорошо, — сказал я. — Я тоже скучал по своему особому цвету.

— Это о чем-то говорит? Подсознательно или как-то иначе?

— Наверное, нет.

— Правильно.

— Отлично, — сказал я. — Возможно, я подумываю о том, чтобы уйти в отставку.

— Оставить свое супертело и стареть, как подобает нормальному, порядочному человеку?

— Возможно, — сказал я. — Это всего лишь праздная мысль.

— По крайней мере, ты не можешь сказать, что Союз колоний не заработал на тебе, Гарри.

— Да, полагаю, что заработал, — сказал я.

— Если бы ты ушел в отставку, куда бы пошел? Чем бы занялся?

— Я еще не думал об этом.

— У меня есть вакансия в штате, — сказала Даниэль.

— Я не хочу работать на тебя, Дэни.

— Я потрясающая начальница и жестоко разрушу карьеру любого подчиненного, который скажет что-то не так.

— Тебе следует использовать это как заявление при приеме на работу.

— Почему ты думаешь, что я этого не понимаю?

Я улыбнулся. Харт как раз фотографировал фрагменты Декларации независимости, вырезанные на стенах монумента.

— Серьезно, Гарри, — сказала Даниэль через минуту. — Вернись на Землю.

— Почему?

— Ты знаешь, почему, — сказала она. — И теперь ты можешь.

— Может быть, я так и сделаю, — сказал я.

— Может быть.

— Не торопи меня. Мне нужно над многим поработать.

— Хорошо, — сказала Даниэль. — Только не задерживайся.

— Вполне справедливо, — сказал я и взял ее за руку.

— В интересные времена мы живем, — повторила Даниэль. — Это не должно было быть ругательством. Мне нравится интересное. Во всяком случае, сейчас мне это нравится.

— Мне тоже, — сказал я. Она сжала мою руку.

— Это замечательное место! — произнес Харт, подходя к нам обоим.

— Рад, что тебе здесь нравится, — сказал я.

— Мне правда нравится, — согласился он и взволнованно посмотрел на нас обоих. — Итак. Что дальше?

АЛЬТЕРНАТИВНАЯ "ЖИЗНЬ РАЗУМА"

Удаленные и альтернативные сцены

Вступление

На написание "Конца света" у меня ушло больше времени, чем на большинство моих книг, отчасти потому, что у меня было несколько неудачных попыток. Эти фальстарты были, на мой взгляд, неплохими — и помогли мне понять, что лучше для книги; например, определить, с какой точки зрения я хотел бы видеть персонажей, должен ли рассказ вестись от первого или третьего лица, и так далее. Но в то же время раздражает, когда пишешь кучу всего, а потом говоришь: "Да-а-а, это не то". Так оно и есть.

Благодаря различным неудачным попыткам и отвлекающим маневрам я в итоге написал почти 40 000 слов — почти целый короткий роман! — материала, который непосредственно не использовал. Кое-что из этого было переработано в разных направлениях, а многое просто отложено в сторону. Дело в том, что когда я выбрасываю что-то из книги, то не просто удаляю это. Я помещаю его в "акцизный файл" и храню на всякий случай, вдруг он пригодится позже.

Например, сейчас: я взял различные фрагменты из акцизного досье и с их помощью создал первую главу альтернативной версии "Жизни разума", первой повести "Конца света". Эта версия описывает (примерно) те же события, с (примерно) теми же персонажами, но с существенно иным направлением повествования.

В альтернативной вселенной альтернативная версия меня продолжила эту версию, и "Конец света" в итоге стал совсем другой книгой. Что было бы здорово. Я хотел бы встретиться с этим Джоном Скальци и обменяться книгами.

Пожалуйста, обратите внимание: эта версия рассказа неканонична и слегка портит ту версию, которая на самом деле является канонической. Хотя вам не обязательно читать официальную версию "Жизни разума", чтобы прочитать это (или получить от этого удовольствие), я рекомендую вам это сделать, чтобы в полной мере оценить сравнение и контраст.

Кроме того, в конце этой версии есть небольшая проблема. Которая никогда не будет решена. Простите за это.

Наслаждайтесь!

Часть первая

"Роберт Антон" приземлился в системе Инхе, недалеко от небольшого астероида, который в недалеком прошлом служил космической станцией и ремонтным доком. После ряда военно-политических неудач рраей официально отказались от нее, как и от значительного числа других территорий, и вернулись на основные планеты и системы своего вида. Однако "официально отказались" не означало, что она не использовалась.

Контроль, — прислал Джованни Карранса, пилот и капитан "Роберта Антона". — Это "Роберт Антон", запрашивает помощь в стыковке.

— Прием, "Роберт Антон", — произнес искусственно созданный голос, стандартный голос Контроля. — Вы находитесь на некотором расстоянии. Можете ли приблизиться к базе?

Ответ отрицательный, — сказал Карранса. — Двигатели не работают. Маневровые двигатели не работают. Все сдохло еще до прыжка.

— Как вам удалось прыгнуть?

По инерции, — ответил Карранса. — Я работал с двигателями столько, сколько мог, прежде чем мне пришлось отключить их. Сэкономил достаточно энергии, чтобы запустить прыжковый привод. Поездка была очень медленной.

— Принято, — сказал Контроль. — В таком случае, пожалуйста, сообщите свое состояние.

"Антон" сильно поврежден, — сказал Карранса. — Корпус поврежден, системы вооружения частично разрушены. Связь, очевидно, работает, но внешние датчики — нет. Я знал, что пропустил время прыжка. Если бы на корабле был кто-то, кроме меня, они были бы давно мертвы. Мы в полном бардаке.

— Вы выполнили свою миссию?

Последовало некоторое колебание. Да, — сказал Карранса. — Миссия была выполнена. Это было не очень приятно, но мы справились.

— Нам потребуется некоторое время, чтобы вернуть вас в док, — сказал Контроль. — Мы хотели бы начать анализ вашей миссии как можно скорее. Пожалуйста, пришлите журналы и записи вашей миссии, а также отчет о повреждениях.

Отправляю, — передал Карранса.

— Спасибо, — сказал Контроль.

"Антон" пострадал. Я не уверен, что на данный момент он подлежит ремонту.

— Я сейчас просматриваю ваш отчет о повреждениях. Возможно, вы правы.

Что это значит для меня?

— Вам не нужно беспокоиться об этом прямо сейчас.

Мы с вами договорились, что если эта миссия пройдет успешно, то я закончу, — сказал Карранса.

— Я хорошо осведомлен о нашем соглашении, — ответил Контроль.

Я не хочу, чтобы состояние "Антона" обратилось против меня.

— Мы просили вас завершить миссию, — сказал Контроль. — Вы сделали то, о чем мы вас просили.

Я знаю, что вам стало труднее получать больше кораблей. Чтобы получить больше пилотов.

Контроль ничего на это не сказал.

Я хотел бы вернуть свое тело, — сказал Карранса. — Хотел бы вернуться домой.

— Не волнуйтесь, — сказал Контроль. — Мы о вас позаботимся.

— Спасибо, — сказал Карранса и умер, когда Контроль дал сигнал о высвобождении нейротоксина в его мозге. Эффект был мгновенным: Карранса почувствовал облегчение от того, что его желания будут исполнены, а затем он вообще ничего не почувствовал.