— Братва, быстро запираем ворота! Подтаскивайте сюда кран и прижимайте их фундаментными блоками. В первую очередь со стороны проезда. С озера они не сунутся.
— Кто не сунется, Миша? — Спросила я встревожено.
Он посмотрел на меня с улыбкой и ответил:
— Да, психи, мать их в дых. Мало того, что народ сбрендил, метаться начал, так ещё и синяки откуда-то повылазили. Но ты не волнуйся, Ярославна, у нас все пять джипов боеприпасами завалены под крышу, есть даже гранатомёты. Мы будем защищать тебя и Алёнку до тех пор, пока с ними не будет покончено.
От таких слов я чуть не плюхнулась в сугроб, но всё же устояла на ногах и потерянным голосом спросила:
— Это синяки вам стёкла побили?
Мишка отрицательно помотал головой и ответил:
— Нет, это нас так встретили в Плиссах, как только мы мост переехали. Плисская алкашня. Самогонщики. Блин, вот ведь говорил же я, что их нужно под ноль зачищать, пьянь эту и прочую рвань, так нет же, их пожалеть решили. Знаешь, Ярославна, один из них заскочил на подножку джипа, голыми руками стекло разбил и к моей горлянке ручонками-то и потянулся, задушить хотел. Глянул я на него, сеструха, и ужаснулся, это же уже не человек был, а форменный зверь. Хорошо, что я успел ствол из правой руки в левую перебросить и сам его за глотку схватил. Ты не поверишь, Ярославна, мужичонка этот хоть и мелкий, а силы в нём, как в хорошем быке. Две пули пришлось ему в лобешник влепить, пока он копыта не откинул. В общем я приказал всех, кто с истеричного крика на звериный рёв перешел, убивать без малейшей жалости. Всё, это уже не люди, а какие-то звери.
Кивнув, я сказала:
— Это всё массовый психоз. Именно он вызвал эту вспышку насилия. Миша, но они же могут успокоиться?
Мишка дёрнул плечом и проворчал:
— Обязательно успокоятся, Ярославна, на дне Невеля. В нём раков дофигища, так что будет им кормёжка. — После чего слабо улыбнулся и сказал — Нет, эти уже людьми не станут, да, они, по большому счёту, ими и не были никогда.
Вскоре я и сама в этом убедилась, когда со стороны Плисс прибежала толпа людей человек под триста. Камни в джипы полетели ещё в Невеле и когда ребята Мишки пристрелили нескольких сошедших с ума жителей города, как они сказали, алкашей и бомжей, за ними в погоню бросилась целая толпа, но что самое удивительное, точно такая же поджидала их в Плиссах, сразу за мостом, но уже с камнями и дубьём в руках. Когда они добежали до Карасей, ворота со стороны улицы уже были заложены дюжиной фундаментных блоков и парни спешно подтаскивали их, буксируя джипами. Туда же они потащили и второй подъёмный кран. Всего с Мишкой приехало девятнадцать парней и девять, вооружившись автоматами и пулемётами, поднялись на подмостки, которые велели соорудить по всему периметру крепостной стены и даже над воротами Три Богатыря. Сегодня они очень пригодились. Мишка велел мне запереть Алёнку в доме и подняться на подмостки, где вложил в руки бинокль и сказал:
— Чтобы потом не было лишнего базара, Ярославна, посмотри на них и скажи самой себе, кто они такие.
Какой же всё-таки он умница, этот громогласный, хулиганистый здоровяк, который не смотря на свои почти сорок лет, порой вёл себя, как двадцатилетний обормот. Увидев лица тех людей, которые плотной толпой быстро двигались к нашему дому, я ужаснулась. В них действительно не было ничего человеческого. По пути они ворвались в несколько домов и те, словно взорвались изнутри. Через окна наружу полетело всё, что попадалось им на глаза, табуретки, старые телевизоры, тумбочки и даже древний холодильник. Однако, в их действиях всё же была какая-то осмысленность — они шли по следу машин, словно стая волков, и вскоре приблизились к моему дому, стоявшему на отшибе, между деревенькой, в полутора километрах от неё, и озером Невель. Я так и не смогла заставить себя взять в руки оружие. Даже тогда, когда они сгрудились в кучу и плотной массой пошли на нас всей толпой. Мишка, приказал своим бойцам не спешить, посмотрел на меня, недовольно покрутил головой и взял в руки странного вида гранатомёт, короткая труба камуфляжной окраски, с одной стороны из которой высовывалась чёрная сфера. Он велел двум своим бойцам раздвинуть стволами пулемётов витки спирали Бруно, прицелился и выстрелил. Послышался громкий взрыв и граната желтой молнией врезалась в толпу людей.
Первый взрыв был слабым, зато вслед за ним рвануло так, что я чуть было не слетела с подмостков, но сначала я увидела огромную вспышку пламени. Толпу разметало во все стороны, но посередине, там, куда угодила граната, осталось лежать множество тел, одежда на которых загорелась и вслед за взрывом повалил дым. Они находились метрах в пятистах от нас. Я думала, что эти психи разбегутся, но они с диким воем помчались на нас и тогда в руках Мишкиных бойцов загрохотали пулемёты. От испуга я присела, но мне тут же угодила в лоб горячая гильза и я вскочила на ноги. Выстрелами из пулемётов, а это были "Печенеги", людей чуть ли не на куски разрывало, но мне показалось, что они даже мёртвые продолжали бежать к воротам и некоторые добежали до них, но очень немногие. Мишка и ещё трое бойцов бросили за ворота по гранате и всё, наконец, стихло. Эта бойня продолжалась минут пять, не больше, но видеть такое было выше моих сил. На белом снегу было хорошо видна чёрное пятно из множества чуть ли не обугленных тел, от которого к моему дому протянулась протоптанная в снегу полоса, также усеянная трупами. Один из парней, сплюнув через проволоку вниз, сказал:
— Знаете, Михаил Иванович, если бы вы не шмальнули по ним из "Шмеля", боюсь они не только добежали бы до ворот, но и вынесли их. Они же неслись, как стадо бизонов.
— Не, Петруха, не вынесли бы. — Не слишком-то уверенным голосом сказал Мишка — У Ярославны ворота знатные. Ну, всё, пошли вниз, братва. Синяки со стороны Кухарево заходят, так что здесь они не скоро появятся и это вообще не факт, что появятся, но мы будем находится тут столько, сколько нужно, авось не объедим Ярославну. А за этой падалью сейчас из города мусоровозки приедут. Вот же свалилась ещё одна напасть на нашу голову и вот ведь что обидно, сколько еды они за это время зря перевели, а её же однажды нормальным людям хватать не будет, но что самое странное, до чего же быстро они сбрендили.
Уже вечером, когда мы сели ужинать, один из Мишкиных парней вдруг выронил из рук ложку и завыл. Сначала тихо, а потом всё громче и громче, с надрывом. Михаил быстро встал, схватил меня за руку и мы вместе подбежали к парню, которого звали Антон, но все называли его Беней. Схватив парня за шиворот, он рывком поднял его с табурета и буквально швырнул на пол, после чего поставил передо мной на колени, отвесил ему несколько оплеух и грозно призвал к порядку:
— Приди в себя, солдат!
Это подействовало, но не слишком сильно. Парень завыл:
— Мы всё равно сдо-о-о-охнем! К чему-у-у всё это?
Мишка заскочил к парню за спину, сжал его голову своими большими ладонями, нацелил его глаза на меня и закричал в ухо:
— Беня, смотри! Это Ярославна! Молись ей, чтобы она вытащила тебя из этой трясины. Не поддавайся панике, солдат!
— Как молиться? — Воскликнул Антон.
Мишка сердито заорал:
— Как в церкви молятся, Беня! Как в церкви!
Антон коротко взвыл и горячечно стал выкрикивать:
— Ярославна, Христом Богом молю и всеми святыми, спаси меня! Сделай что-нибудь надо мной, не дай погибнуть!
Я наклонилась, погладила его по лбу, взгляд парня был совсем безумным, и негромко, но строго сказала:
— Держись, Антон, не позволяй страху свести тебя с ума. Держись, парень, держись изо всех сил.
Хотя я в это мало верила, всё равно терпеливо продолжала внушать парню, что он справится со страхом и что мы не погибнем, не для того мы столько работали и уже через несколько минут взгляд Антона прояснился, дыхание сделалось ровнее и он, прижав руки к лицу, громко и внятно сказал:
— Всё, Михал Иваныч, я выплыл. Ох, и жуткое же это чувство, братва, словно тебя трясина засасывает. Спасибо вам, Михал Иваныч, что не пристрелили сразу же, как тех.
Мишка, выпустив парня, деловито сказал:
— А тебя и незачем было убивать, Антон. Ты же просто в панику ударился, а не диким зверем заревел. Век теперь будешь сеструху нашу, Ярославну, в молитвах поминать. Это она тебя спасла, да, и не только тебя, но и всех нас.
Глава 4
Незапланированная поездка в Москву
С того дня, как президент обратился к народу, повинился за ошибки и ввёл чрезвычайное положение в стране, прошло чуть больше двух месяцев. Боже, какого же страха я натерпелась за это время. В первый же вечер, сразу после того, как Мишка со своими парнями расстрелял целую кучу народа, после чего Антон чуть не сошел с ума, мы принялись укреплять нашу крепость. Во дворе у меня имелось ещё очень много металла, электродов хватало и к тому же у меня был мощный САК, который вырабатывал столько электричества, что могли работать сразу три сварщика, но мы с Мишкой и вдвоём управлялись, ещё один парень резал бензорезом заготовки, четвёртый орудовал болгаркой, а четверо с помощью крана подавали их наверх. Котлован с погребённым под керамзитом батискафом, находился сразу за домом, посреди участка, и не мешал им перекатывать подъёмные краны. Восемь бойцов Мишка отправил спать, как и Алёнку, моя дочка, слава Богу, не видела всех тех ужасов, которые случились. Пока трупы плисских алкашей увозили мусоровозы, я специально повернула в ту сторону два прожектора, мы сваривали из кусков стали пулемётные гнёзда, накладывая один лист на другой, чтобы бронещитки не смогли пробить пули даже из крупнокалиберного пулемёта. Миша и здесь отличился, он велел мне сварить стальные пазухи и засыпать в них керамзит. От кумулятивных гранат.
Этой же ночью к нам приехала на трёх "Уралах" подмога, ещё двадцать бойцов на одном и два других с боеприпасами. Как же хорошо, что я баба запасливая и завезла металла сверх всякой меры. Весь он и ушел на то, чтобы сварить мощные, чуть ли не как у танка, пулемётные гнёзда, да, и не только пулемётные, ведь Мишкины парни привезли с собой целых десять станковых, противотанковых гранатомётов и полтора десятка гранатомётов поменьше, "АГС-17", узнав о том, что синяки обзавелись бронетранспортёрами. Как же всё-таки правильно поступила братва, раздав людям оружие. Тем самым они спасли многие тысячи жизней, но об этом я узнала позднее. Гораздо раньше я узнала о том, что синяки приговорили меня к смерти и потому уже в полдень следующего дня, отряд уголовников попытался взять нашу крепость штурмом. Вот тут-то во всю силу проявились Мишкины таланты командира. В Невеле в это время полным ходом шла зачистка. Как нам сообщили, в городе разом сбредило тысячи полторы человек обоего пола и разного возраста, буквально от двенадцати лет и чуть ли не глубокой старости. Уже позднее мы узнали, что все эти люди и раньше имели неустойчивую психику и, как бы сказать помягче, не отличались ни высокими моральными качествами, ни развитым интеллектом. Однако, я всё-таки думаю, что свою роль сыграла ещё и завеса молчания со всеми её строгостями и запретом на спиртное. Хотя с другой стороны самогонку в Плиссах варили как и прежде и пили её по чёрному.
Как же всем повезло, что животный страх или ещё что-то, погнало всех этих несчастных на улицу. Лишь в нескольких десятках домов и квартир города произошли убийства, да, и те были совершены, как правило, детьми, подростками, которые, когда матери пытались их успокоить, хватались за ножи, лишь бы только вырваться на улицу. Впрочем, у Миши, да, и не у него одного, на этот счёт имелось иное мнение, он считал их не детьми, а хищными, злобными и безжалостными зверёнышами. Всего за два дня их убили в Невеле всех до одного. Позднее, когда мы все стали обсуждать это, выяснилась ещё одна особенность, никто из тех людей, кто в одночасье превратился буквально в дикого зверя, в последнее время не работал. Они только и делали, что искали спиртное и любые суррогаты, чтобы одурманить себя и впасть в состояние эйфории. Даже самые запойные пьяницы, которые взялись за ум и вкалывали на стройках, смогли остаться людьми. В общем рабочего люда эта беда не коснулась, хотя с некоторыми всё же случались приступы отчаяния, точно такие же, как и у Антона. Людей приводили в чувство по разному, вплоть до окунания в ледяную воду и прижигания тела раскалённым железом, но всё же куда чаще их успокаивали женщины, внушая им, что всё будет хорошо. Между прочим, бабы в этом плане оказались намного крепче мужиков и когда о комете заговорили открыто, как раз мы-то панике не поддавались, если, конечно, по нам не начинали стрелять из пулемётов и гранатомётов.
Отряд синяков на боевых машинах пехоты, сунулся было в Невель, но его встретили там так, что они мигом отступили и поехали в объезд. В половине двенадцатого со стороны деревни Сукино, совершенно пустой, послышался гул моторов. Мы к тому времени уже закончили работу, но ещё не легли спать. За ночь мы не только сварили шесть десятков пулемётных гнёзд, но и укрепили подмостки, разобрав деревянный бункер-накопитель, в котором когда-то лежал керамзит. Мишка сразу же приказал перенести к южной стене все противотанковые гранатомёты, а также реактивные огнемёты "Шмель". Синяки приехали на шестнадцати "БМП" и вели себя, прямо как фашисты. Они буквально снесли деревеньку Холявино, выстроившись в ряд. Наверное, они хотели уничтожить на с ходу, раз пошли на нас тесным строем, как на параде. Злобные, тупые недоумки, вот кто они, а вот Мишка умница. Он приказал гранатомётчикам стрелять по тракам, правому или левому, через одну машину сразу же, как только эти, по сути дела, танки, приблизятся на расстояние в шестьсот метров. Его парни именно так и сделали. Как только с "БМП" слетала после взрыва гранаты гусеница, её тут же разворачивало и она вставала бортом к наше крепости, а то и вовсе кормой, где дверцы представляли из себя топливные баки.
Первым залпом остановило не десять, а целых тринадцать боевых машин пехоты старого образца, но пока никто из синяков не погиб. Второй залп был уже намного страшнее, так как к Мишкиной безоткатной артиллерии тут же присоединились гранатомётчики, стрелявшие из реактивных огнемётов "Шмель-М", а термобарическая граната это страшное оружие. Стрельба велась по команде, залпом и я увидела своими собственными глазами, как целый ряд боевых машин пехоты окутало пламя, а затем услышала оглушительный грохот взрыва, после чего до нас стали доноситься частные одиночные взрывы, это взрывался боекомплект машин. Вслед за этим вспыхнуло горючее и кверху взметнулось пламя и чёрный, клубящийся дым. Три прорвавшиеся вперёд машины были уничтожены точно так же, буквально считанные секунды спустя. Многие "БМП" разворотило взрывами и неподалёку от них валялись на обугленной земле окровавленные, разорванные тела. В живых там не осталось никого. Мишка, который сам не стрелял, а только командовал, встал во весь рост, с презрением плюнул в ту сторону и громко сказал:
— Да, братаны, наделали вы делов, даже допросить некого.
