Жизнь и необычайные приключения Аллиотейи Нооби

Заговорили о далеких островах, на сердце стало чуть легче. Тифф решила сразу после ужина схватить Медведя, затащить в спальню и хорошенько порадовать. Порадовать честно, искренне и с незамутненным удовольствием.

Но сначала пришлось рассказывать о произошедшем изнывающей от любопытства Аллиотейе. Подруга ахала:

— Так она и сказала?! Ужас какой! А герцог? Ох, Старая Речная Мама, мы тут сидим, переживаем, решили стирку устроить. Я Биа и Иветт белье вываривать учила. Но на сердце неспокойно, все думаю, как у вас там? А тут еще негодная Блошка с Шилкой как с утра запропастились, так почти до темноты и пропадали.

— Ы-ых, — пояснила раба, с интересом слушавшая повествование о скандальных событиях.

— Вот! Заблудились они в скалах, нашли время. Здесь стирка, колдуна-дурачка ловят, а они заблуждаются. А если бы вообще пропали?!

Дремлющая в клетке Шилка тяжко присвистнула, — вид у грызуна действительно был утомленный, валялась, раскинув обессиленные лапы, лентяйка пушистая.

Потом Тифф пошла в комнату Медведя и заставила увальня забыть о колдунах и всем грустном. Ну и сама забыла. Потом, правда, пришлось слегка вспомнить, поскольку Гелррурра кое-что хотела уточнить.

Наконец конторщица забралась под одеяло и мгновенно заснула.

Ей приснился Порт-Норестский порт и тишина родной конторы. Ждал блудную конторщицу большой город, очень ждал.

Эпилог

Зло было наказано — так закономерно и окончилась история Заговора Мороков. Сопляк-колдун перестал быть колдуном, жил у герцога, отъедался и претерпевал — лично Его Светлость ежедневно втолковывал мальчишке, что такое хорошо и что такое плохо. Тут герцогу можно было верить — и про то, и про другое он знал немало. Это в женщинах Его Светлость вечно путался, не имелось у него никаких способностей к семейному браку. Помогали герцогу в богоугодном воспитательном деле особо доверенные пожилые дамы Дюоссы — если мальчишка выживет и ничего на старух не наколдует — значит, не опасен для общества. Магические книги были упрятаны подальше, колдун ел яичницу, мыл полы и занимался иными гимнастическими упражнениями, кои в новейшей книге издательства "Циклоп здоровья" рекомендовались как "чрезвычайно полезные и проверенные", причем особый упор там делался на отжимания и подтягивания.

Главную заговорщицу — леди Лино — так и не поймали. Оказалось, в городе ее никто не видел еще со Дня Осени. Редкого опыта и чутья дама — умудрилась очень вовремя исчезнуть.

Суд над остальными заговорщиками оказался на редкость скор. Приговор вынесли за три дня, и большинство дюоссцев признало его в равной степени как милосердным, так и справедливым. Разведенная герцогиня и ее соучастник-любовник были посажены в лодку без весел и выведены на середину течения Кедры, подальше от города. Опыт речников подсказывал, что если осужденных и вынесет на берег, то случится это далеко за островами Макового вала. Это если доживут. Ну, как говорится, богам их судьбу решать, а если вздумается злодеям в Дюоссу вернуться, то топор палача отвлекшимся богам живо поможет...

В общем, Дюосса перевела дух, ждала первого настоящего снега, занималась своими делами, а по вечерам сочиняла про колдунский заговор, про то, "как оно было на самом деле". За зиму на эту славную тему обещало появиться не менее полудюжины саг. Хотя кое-кто отложил идею такого сочинительства на будущее, из соображений творческой выдержанности и по недостатку времени.

* * *

Ночь легла на холмы и скалы, та редкая осенняя ночь, когда тьма становится густой и непроницаемой, словно терновый кисель. Ну, когда из совсем уж переспевшего, черного терна тот кисель сваришь.

Размышляя о ночи и киселе, Ал плотнее укуталась в плащ. Стоять на галерее и рассматривать тьму было зябко, но иной раз человеку нужен крошечный глоток одиночества. Дабы сравнить с ежечасным бытием и с уважением напомнить себе — завтра у меня полным полно очень-очень важных дел. Семейных!

Леди Аллиотейя Нооби понимала, что все это вокруг — такое темное, едва угадывающееся, все-все, вместе с резными перилами галереи, мощным камнем стен, окнами, спящими людьми — маленькими и большими — ее дом. Пусть еще и не совсем официально, свадьба будет весной, но непременно будет. Олив получит титул, который ему не особо и нужен, его жена (да, слово уже становится привычным) тоже возьмет двойную фамилию и получит уверенность в завтрашнем дне. Впрочем, уверенность уже имелась. Кому же доверять в жизни, если не Оливу?! Даже подумать смешно, что такому мужчине можно вдруг не доверять.

"Я на тебя сначала и не взглянул" — признался он. Верно, Ал и сама не могла вспомнить тот день. Три года назад... Порт-Норестский рынок, на редкость дешевые персики. Накупили столько, что аж качало под тяжестью корзин. Это если судить по уверениям Олива, возможно, он преувеличивает. Вообще-то, он сначала глянул на старшую леди Нооби — уж очень не вязалась еще красивая, сразу видно, превосходного воспитания, дама и уродливые перегруженные корзины.

Персиковое повидло Ал помнила — оно бывало каждый год. А тот день, случайно подвернувшегося носильщика, что исключительно со скуки и по великодушию помог с корзинами — не помнила. Да и не важно — главное, гость из далекой Дюоссы все рассмотрел и все угадал, не пожалел носильщику крону и принялся наводить справки. Что значит взгляд горняка и плавильщика! Будущую химию с одного взгляда распознал.

Леди Аллиотейя Нооби была счастлива. И своим надежным избранником, и скорой зимой, когда Олив будет почаще бывать дома, и будущей свадьбой, вырисовывающейся очень спокойной и радостной, где все гости всё знают, никто не сплетничает про молодых, все веселятся с легким сердцем, и любуются половодьем на Кедре. Вот мама и сестры удивятся, когда приедут, они такого пресного моря и в жизни не видели. Тиффани на свадьбе непременно тоже будет, уж подгадает, хитрюга, торговую поездку к такому событию. Ох и беспокойные денечки выдадутся. С садом что-то нужно будет успеть сделать, чтобы вид был. Дети уже лопатки готовят, рисуют на плане аллейки и скамейки — серьезный подход, этим они в отца.

Ал очень надеялась, что младшее поколение садоводов Волпи-Нооби станет числом никак не меньше, чем старшие. Смешно думать о Иветт и Энетт как о средних, но как иначе? Еще трое — это минимум. Это будет по-честному! Муж обещал подарить детям на День Зимы по арбалетику — уже заказано. Как раз пока следующие подрастут, Биатрис и близнецы за настоящее охотничье оружие возьмутся. На игрушках для младших сэкономим...

У леди Аллиотейи Нооби-Волпи (да, можно уже так говорить) имелись серьезные планы. Впереди в ее жизни стояло множество задач, но среди них не виделось неразрешимых. Единственное что оставалось малопонятным, так это странная привычка Олива мгновенно впадать в сон. Тут еще остыть не успеваешь, а он что-то пробормочет и уже сопит. Тифф объясняла, что мужчины после любви устают несколько сильнее, чем принято считать. Нет, что устают это приятно и понятно. Еще бы они не уставали! Но не настолько же?!

Ал еще раз взглянула на непроглядную невидимую реку, на одинокий фонарь над воротами, только еще более сгущавший воистину фейрийскую ночь, но необходимый для ориентира случайных путников. О, не дай нам боги, в такую пору оказаться на дороге! Ужас!

Пора было удирать из ночи под бок к теплому мужчине. Леди Нооби еще раз взглянула во тьму и юркнула в тепло.

Утро началось как обычно, а потом вдруг понеслось вскачь как перепуганный кролик. Ал пила с Тирой окадэ-ли и обсуждала планы на обед, как с галерее заверещал зоркий "пиратский" дозорный:

— Гонец скачет! Верняк, новая колдунская война!

Аллиотейя выскочила во двор, сообщила Биа, что война или нет, но "верняк" это не то слово, что должно звучать в доме Волпи, и поспешила к воротам.

К счастью, гонец оказался посыльным из порта, и не с какой-то жуткой военной вестью, а наоборот. В Дюоссу пришла чужая шхуна. На берег чужаки еще не сошли, но вроде бы из Порт-Нореста корабль. Именуется — "Лань".

— "Лань!" Вот здорово! Значит, быстро доберемся! — Тифф в ночной шелковой рубашке забегала по комнате, одновременно выдвигая дорожный сундучок, собирая деловые записи, швыряя на кровать вещи и натягивая теплые чулки. — А я почти готова!

— Ну, ты давай без суеты и спешки, — строго сказала Ал. — Все равно не пообедав, вы никуда не поедете. Тут и спорить не о чем, приличия есть приличия. Кроме того, нужно же еще узнать, есть ли на этой "Лани" места для приличных пассажиров, договориться об оплате, багаже.

Тиффани засмеялась:

— Если это "Лань", то уж меня-то они точно возьмут. По знакомству, я капитана хорошо знаю. А груз можно и потом отправить, Гел все сделает. "Лань" — почтовое судно, обычно они очень спешат.

— Гм, ты не рассказывала, что знакома с капитанами.

— Я с ним не как с капитаном знакома. Просто он муж моей хозяйки. Весьма милый и достойный мужчина.

Достойный капитан "Лани" не замедлил с визитом — похоже, целью прихода шхуны действительно была скромная персона конторщицы госпожи Нээт.

Во двор въехал портовый экипаж, с упряжки соскочил невысокий мужчина, снял шляпу:

— Капитан Фу-Анэр, шхуна "Лань", почтовая служба Северного побережья.

Олив пожал руку белобрысому капитану и тот немедля перешел к делу:

— Не соблаговолите ли сказать, уважаемый господин Волпи, некая госпожа Нээт у вас квартирует?

— Здесь, здесь некая госпожа Нээт! — из дверей выбежала Тиффани, за ней Блошшка несла сундучок.

— Вот, жива она, здорова! — с неожиданным возмущением хлопнул себя по бедру капитан Фу-Анэр. — Это как понимать?! В Порт-Норесте уж тихая паника началась, меня от Белого пролива в Дюоссу завернули. На борту одиннадцать мешков срочных писем, это не считая груза скоропортящегося копченого рачка.

— Я не виновата, честное слово! Это колдун нагадил, — жалобно пояснила Тиффани, после чего они с капитаном довольно неожиданно обнялись.

— Прошу прощения, Тиффани Нээт нам не чужая, — пояснил хозяевам капитан Фу-Анэр. — Мы волновались.

— Вполне понятно, госпожа Тиффани и сама тут как на иголках сидела, — заверил Олив. — Не соблаговолите ли пройти к камину, слегка обогреться, выпить горячего?

— Откровенно говоря, мы страшно торопимся. Заход в Дюоссу не предусматривался маршрутом. Почта — весьма строгое предприятие, неустойки за опоздания по доставке чувствительны, — намекнул капитан.

— Ну, раз вы уже здесь, прошу отобедать, да и о делах перемолвимся. Неустойка, крайне неприятная вещь, но если глянуть с иной стороны, то есть выгодное предложение. Если, конечно, "Лань" не загружена под завязку, — ответно намекнул Олив.

— Груз? — насторожился капитан Фу-Анэр.

— Двадцать шесть ящиков оловянных изделий. Упаковка — в дерево, по второму классу. Страховочный полис готов, растаможку и сдачу я проведу, доверенность оформлена, — отбарабанила Тиффани.

Капитан надул щеки:

— Смущаешь. И даже искушаешь. Как быстро можем загрузиться?

— До сумерек выйдете. Лоцман за наш счет, — посулил Олив.

— Лоцман-лоцман, мы и сами чего-то можем, — пробормотал капитан Фу-Анэр. — Что ж, раз уж так сложилось... Беру. Пассажиры?

— Мэтр-отставной моряк и вот девица-служанка, — указала Тиффани.

— Ы, — скромно потупившись, отозвалась Блошша.

— Девица мне малость знакома, — насупился капитан. — Поумнела? Если будет как прошлый раз...

— Ы-ык! — поклялась рабыня.

— Ладно, с отставным мэтром у нас проблем не будет, место есть, на борту "сухой закон", команда опытная, доплывет. Я вот что спросить хотел, у вас тут напиток знаменитый, говорят, водится... — дипломатично начал капитан Фу-Анэр.

— Тюк вашей команде в дар, — не замедлила Ал. — Если есть желание приобрести партию на продажу...

— На лету схватываете, прекрасная леди, — поклонился гость. — У меня на борту кок — истинный волшебник по всяким мудреным яствам. Они с невестой ресторанчик в Порт-Норесте открыли, крайне интересуются этим самым..., как его...

— "Окадэ-ли", господин капитан. Непременно обсудим...

Тут и закрутилось. Поскакали посыльные во все концы, Олив немедля укатил на склады, капитан в порт, Гел в Высокий Холм, дети готовили восстание с требованием "покажите нам шхуну!", обед требовалось приготовить поторжественнее, на проводы в нечищеном плаще никак не пойдешь... Совладав с первоочередными задачами, леди Аллиотейя Нооби перевела дух, взяла садовые ножницы и пошла искать жертву.

— Иди-ка сюда, моя верная рабыня-дезертирка.

Блошшка утерла слезы — она прощалась с безутешной шуршуллой.

Ал достала кожаную полоску рабского ошейника — уже и не вспомнишь, когда служанка его надевала, но традиция есть традиция.

— При свидетельстве госпожи Тиры и благородной Шилки, освобождаю тебя от статуса рабыни и даю полную свободу, — Ал щелкнула ножницами, разрезав ошейник и вручила половину бывшей служанки. — Признаться, рабыней ты была преотвратной. Да и служанка из тебя, что из шуршуллы якорь. Но девчонка ты храбрая, не-безмозглая, жаль нам с тобой расставаться. Понятия не имею, зачем тебе понадобилось на себя ошейник цеплять, да и с твоей немотой... Но, заметь, мы тебя ни о чем не спрашивали. Удачи!

Они обнялись, Блошшка хлюпала носом, но надо было идти на кухню и сервировать стол. Попутно прислуга давала бывшей рабыне всякие наиполезнейшие жизненные советы. Подразумевалось, что девица рано или поздно вернется в Дюоссу. Похоже, и сама Блошша такого варианта не исключала.

К обеду съехались все, да и прислуга заняла место за общим столом — все же не каждый день почти членов семей дом Волпи провожает. Мужчины говорили о кораблях и грузах — капитан Фу-Анэр обещал помочь с набором опытных моряков на "Повелитель". Остальные болтали кто о чем, тетушка Оббок и Ал рассказывали корабельному коку о разновидностях окадэ-ли — парень оказался чудо как учтив и воспитан. Но вообще-то было грустно. А уж на Волпи-Медведя лучше и не смотреть...

Наконец начали грузиться. Запряженные коляски, брички заполнили весь двор.

— Ой, а откуда мешков так много? — спохватилась Тиффани.

— Шубы, — пояснила Гел. — Ты мерзнешь, вот мы и подумали, не сговариваясь. Одна от Медведя, одна от меня, да и супруги Волпи-Нооби не забыли.

— Куда мне столько?! — испугалась конторщица.

— Не волнуйся, шубы разные, — заверила полукровка. — Две из дивного пухача, гостей в них будешь принимать, а третья лисья, практичная, в конторе сидеть можно. Ты уж не мерзни, пожалуйста.

Тифф всхлипнула и пообещала не мерзнуть ни в коем случае.

Загрузились, расселись, двинулись в порт. Ал ехала с детьми и Блошшей. Младшие Волпи размышляли о том, что напишет Тифф, когда доберется до Порт-Нореста. Раз теперь почтовые корабли ходят, значит, новостей будет навалом. Биатрис заботила столичная политическая ситуация с отсутствием принцесс, близнецы соображали, как узнать о ценах на знаменитые сушеные апельсиновые дольки "по-моряцки". Нужно на них карманные деньги копить или как-то само собой лакомство приедет? Шилка, расположившись на коленях у подруги, высказывалась в том смысле, что дольки — ерунда, там и похрустеть не успеваешь. Нужно большие орехи заказывать, что с Обезьяньих островов завозят.