Президентские апартаменты, Коронет, Кореллия: 6:30 вечера
— Присядьте, пожалуйста, — сказал Тракен Сал—Соло. — Я не ожидал, что так скоро увижу вас снова.
Двери в кабинет были открыты и в соседней комнате были видны несколько сотрудников аппарата Сал—Соло, сидевших за рабочими столами. Фетт устроился на краешке одного из роскошных парчовых кресел и жестом предложил Хэну сесть. Мирта просто встала сбоку, сложив руки на груди. Сал—Соло, похоже, и не ожидал, что его представят новому партнеру Фетта.
«Довольно скоро он с ним познакомится».
— У вас появились новые соображения? — спросил Сал—Соло.
— Просто хочу уточнить, — ответил Фетт. Он отметил расположение двери, ведущей в защитный бункер. — Мы можем обсудить это наедине?
— Насколько наедине?
— Эта комната звуконепроницаема?
— Да.
— Тогда закройте двери и отпустите ваш персонал до конца вечера.
Для человека вроде Сал—Соло такая просьба не была чем—то неожиданным. Фетт рассчитывал на это; ему не заплатили за убийство свидетелей. Двери закрылись, и они оказались наедине с Сал—Соло…, насколько это вообще было возможно.
На рабочем столе была панель связи. Фетт был вполне уверен, что на ней была тревожная кнопка для вызова помощи. Так же он был уверен, что Сал—Соло носит с собой бластер, причем не один.
«Не натвори глупостей, Соло. Чистый выстрел. Мне вообще не стоило брать тебя с собой, но ты — билет к моей дочери».
— Расскажите мне еще раз, что вы планируете по «Балансиру».
Его ВИД показывал, что в соседних кабинетах никого не было. Но дальше, чем через две комнаты проникающий радар действовал менее эффективно. «Почему я готов отдать все, чтобы увидеть Айлин, сейчас, спустя пятьдесят лет? Удивительно, какую власть имеет над твоим разумом твоя смертность». Он положил руку на бластерную винтовку. Он всегда носил ее в руке, а не вешал на плечо; Сал—Соло, похоже, это не обеспокоило.
Мирта не сводила с него глаз. Хэн хранил молчание, но явно напрягся. Фетт понял это по движению его плеч.
— Как только кореллианский флот прорвет блокаду, мы сможем восстановить оборудование станции и реактивировать ее. Мы бы хотели расположить ваших людей внутри для предотвращения новых актов саботажа. Эта станция слишком велика, чтобы полностью исключить проникновение диверсантов.
«Ладно, следите за мной внимательно…»
— Как я уже говорил, один миллион кредитов за человека в месяц. — Фетт считал секунды. Хэн дернулся.
— Полагаю, это дешевле, чем армия, — наконец отозвался Тракен.
— Сотня мандалорцев — уже армия, — заявил Фетт.
А затем Хэн вскочил с края кресла и прямо через стол бросился на Сал—Соло, перевернув его кресло и заставив отлететь к стене. Во время их борьбы Тракен выхватил из кармана куртки потайной бластер, но Хэн ударил его головой, и оружие отлетело в сторону.
«Ты идиот. Все испортил». Хэн одной рукой сбросил с головы шлем, и схватил двоюродного брата за горло.
— Ты, мразь…
Фетт перескочил через стол и прижал Сал—Соло к полу. — Просто сделай дело, Соло, — скомандовал он. — Убей его. Или я сам. Это не игра.
Мирта держала под прицелом двери. По крайней мере, хотя бы девчонка знала, что делать.
— Я ждал этого годы, Фетт.
— Тогда давай побыстрее. — Фетт предположил, что Хэн, прежде чем убить своего братца, захотел заставить его страдать. Это была грязная работа, но любая семейная вражда всегда была слишком эмоциональным делом. — Помни наше соглашение.
Хэн мертвой хваткой вцепился в горло Сал—Соло. Глаза того вывалились из орбит.
— Никогда снова, подонок, — он еще крепче сжал пальцы. — Никогда снова ты не будешь угрожать мне или моей семье.
У Сал—Соло все—таки прорезался придушенный, но непокорный голос. — Думаешь, что та охотница за головами, которую я использовал на Корусканте, чтобы обмануть вас всех, была единственной, кто идет за тобой?
— Что ты сказал? — Фетт схватил запястье Хэна, чтобы не дать тому задушить Сал—Соло до того, как тот ответит. — Что значит использовал?
— Я навел их на нее. Будут слишком заняты с ней, чтобы беспокоиться об остальных. Они идут, Хэн, и ты не знаешь, сколько их. Ты никогда больше не будешь спать спокойно.
«Айлин. Ты подставил Айлин. Использовал мою девочку».
— Отвали, Соло — он мой, — сказал Фетт, и нацелил бластер в голову Сал—Соло.
— Нет, мой, — воскликнула Мирта, и перекатившись через стол, всадила три импульса в лоб Сал—Соло.
Секунда полной тишины сменилась двумя секундами хаоса. Хэн ругался, что его обманули; Фетт тоже выпустил два заряда в Тракена, чтобы быть уверенным, что прикончил его. А заодно и за Айлин.
— Учись стрелять первым, Соло, — заметил охотник. — А теперь быстро вниз, к проходу. Бегом.
— Но я хотел его убить — за все, что он мне сделал.
— Ну так давай — выстрели в него пару раз. Отомсти. А потом заткнись и двигайся.
Может, комната и была звуконепроницаемой, но шум выстрелов разносится далеко. Фетт не был уверен, что Хэн сможет это сделать. Но Сал—Соло уже был мертв, и Хэну не нужно было стоять перед необходимостью хладнокровно застрелить его. Наконец, он выстрелил. Фетт тут же схватил его и пропихнул в дверь к проходу, а Мирта подобрала его шлем.
«Сообразительная девочка, хотя и стреляла тогда, когда ей этого делать не следовало»
Они спустились по ступенькам до прохода, освещенного желтыми аварийными лампами. Сенсоры шлема Фетта засекли движение двумя комнатами выше; топот бегущих шагов. Кто—то приближался. Он вытащил из кармана весь набор «охранных скальпелей» и настроил их интерференционную картину так, чтобы блокировать все коммуникаторы, кроме собственного. Нельзя было позволить кому—либо позвать подкрепление.
Затем он пихнул Хэна вперед и заставил его бежать. Этот идиот все еще пялился назад, в ту сторону, где осталось лежать тело его двоюродного брата.
— Теперь моя часть сделки, Соло, — выдохнул на бегу Фетт. — Моя дочь. Я должен увидеть мою дочь.
Глава 18
«В это утро Галактический Альянс сотрясли массовые беспорядки, в то время как все больше планет отзывают своих представителей из Сената в знак протеста против вооруженных столкновений при осуществлении блокады Кореллии. Посол системы Атзерри к Альянсу назвал уничтожение одного из их грузовых кораблей «актом войны». Глава государства Кэл Омас ранее заявил в интервью НРГ, что зона запрета полетов останется, пока Кореллия не разоружится, и что атзеррийское судно открыло огонь после неоднократных предупреждений.
Комментариев от Президента Кореллии Тракена Сал—Соло пока не поступило.»
Утренняя сводка новостей на канале НРГ
Жилище Лумайи, конспиративная квартира, Галактический Город
Джейсен потер глаза, пытаясь прогнать мысли о сне, увиденном им на пути с Кореллии, и все еще занимавшем его разум.
Он надеялся, что это был обычный сон, а не видение. Пока турболифт поднимался на трехсотый этаж жилой высотки, Джейсен все пытался избавиться от мыслей о нем, но потерпел неудачу. Во сне он не сводил взгляда со своих рук, в одной из которых был зажат световой меч, и всхлипывал.
«Вот, что тебе снится, когда ты посылаешь собственную сестру под трибунал. Перешагни это».
Нет, он вовсе не гордился тем, что сделал в отношении Джейны, однако это должно было быть сделано. Он позволил страданию захлестнуть себя и не дрогнул, коротким импульсом Силы открывая двери в конспиративную квартиру Лумайи. Изнутри квартира оказалась на удивление комфортными многокомнатными апартаментами, где в изобилии лежали предметы, которые, насколько он помнил, были в ее жилище на астероиде. Похоже, она возвращалась домой, чтобы забрать с собой несколько вещей. Странно, он как—то не думал, что ей требовались лишние материальные атрибуты.
— Ты очень расстроен, — сказала она, появившись из другой комнаты. Джейсен вздрогнул при ее появлении. — Твой дед обнаружил меня дрейфующей, после того, как Люк Скайуокер обстрелял мой истребитель и оставил меня умирать. Вейдер меня спас. Так что моя жизнь неразрывно связана с твоей семьей. Ты знал об этом?
— Ты рассматриваешь это как судьбу?
— Как неизбежность. Как раз поэтому тебе следует прекратить чувствовать себя виноватым перед своей сестрой.
— Из—за этого мне снятся дурные сны. Я такого не ожидал.
— Ты хотел бы, чтобы они прекратились?
— Нет. Они являются тем, что есть. Мне придется их принять.
— Убедись, что четко осознаешь грань между снами и видениями. Они могут подсказать тебе то, что ты должен знать — то, что не могу сказать тебе я.
— Что именно?
— То, как ты продвинулся на пути от того, кем ты являешься сейчас до того, кем ты должен стать. Я могу учить тебя техникам Силы, но их применение зависит от тебя.
Джейсен уселся, постаравшись не коснуться лежавших артефактов, на случай, если какой—нибудь из них обладал пока неизвестными ему свойствами.
— Вот как раз этого я не понимаю. Я больше пяти лет совершенствовал мое владение Силой, изучая техники всех рас, а не только путь джедаев. Что еще можно изучить? Где заканчивается джедай и начинается ситх? Понимаешь, я никогда особо не верил, что различие связано только с концепциями добра и зла. Иногда я даже не могу дать определение этим понятиям.
— Различие связано с готовностью действовать, — сказала Лумайя. — С готовностью принять то, что просит от тебя Сила и перестать отрицать ее пожелания, оправдывая отрицание самодисциплиной и отказом от сильных эмоций.
— Звучит так, как будто мне достаточно просто делать то, что первым придет на ум.
— Ты уже знаешь, что тебе нужно делать.
— Тогда чем я отличаюсь от моего деда? Чем дальше, тем больше я чувствую, что иду по его пути. Неужели только из—за беспокойства за жену он перестал стремиться установить в галактике порядок?
— Он слишком поздно начал обучение и был еще недостаточно опытным, когда его использовал в своих интересах человек, стремившийся к власти. Ты — взрослый мужчина, который учился всю свою жизнь, и тебя никто не использует. Ты не совершишь те же ошибки.
— Слишком уж все просто выглядит.
— Просто не будет. Это принесет тебе боль.
— Больше боли, чем выступить против собственной сестры?
— О, да…
— И это моя судьба?
— Это цена, которую ты платишь за то, чтобы принести порядок в галактику. Это твоя жертва. Теперь ты понимаешь, почему слабаки, вроде Палпатина, видели только власть, и почему они были побеждены? — гипнотизирующий голос Лумайи воспринимался почти бестелесным. Джейсен смотрел на ее губы, но не было ощущения, что эти слова произносятся живым существом. Это было пророчество, беспристрастное откровение. — Тебе лично, как Джейсену Соло, это ничего не принесет.
Джейсен солгал. Были вещи и похуже, чем отстранение Джейны. Он видел лицо Бена Скайуокера, когда тот увидел тело Айлин Хабуур. Джейсен тогда зашел слишком далеко, вторгаясь в разум женщины; она не перенесла физического напряжения. Снова он такую ошибку не совершит. Но этот случай нанес сокрушительный удар по вере Бена в способности Джейсена. Мальчик до сих пор не понял, что если действовать так, как действовал его отец, это просто продолжит бесконечный цикл войн и хаоса. Люк бы не принял необходимость принятия крайних мер. Люк хотел быть в мире с самим собой.
Это — его привязанность.
— Что ты чувствуешь, когда видишь сейчас Люка Скайуокера? — спросил он.
— Ничего не чувствую, — ответила Лумайя. — Только помню.
— Что мне следует делать дальше?
— Я не могу тебе ответить. Разберись с тем, что беспокоит тебя больше.
— Мой ученик, Бен. Он колеблется.
— Не стоит добиваться его одобрения.
— Я и не собираюсь.
— Не нужно подавать пример и надеяться, что он будет ему следовать. Поставь его в ситуацию, когда ему придется самому понять правду
Так же, как и тогда, на Биммиэле, она говорила хоть и неприятную, но правду. Бен должен понять то, чему так и не понял его отец — что существует такая вещь, как необходимое зло.
И лучшее место, где он может это понять — это Гвардия Галактического Альянса.
Управляющий комплекс для чрезвычайных ситуаций под парком Кебен,
Коронет, Кореллия
Для парочки стариков, подумал Хэн, они с Феттом очень неплохо поспевали за девчонкой. Затем он осознал, что тоннель шел под наклоном.
Коридор от президентских апартаментов Сал—Соло к аварийному бункеру управления тянулся под Кебенским парком примерно на километр. Так что им ничего не оставалось, кроме как продолжать бежать. Хэн не имел представления, что будет дальше: впрочем, он не в первый раз бросался очертя голову в гущу событий, полагаясь лишь на инстинкты и удачу.
И кроме того, с ним был Боба Фетт. А этот человек мог сбежать откуда угодно.
— Где он оканчивается? — пропыхтел Хэн.
— Он ведет в бункер. А там есть два выхода на поверхность.
— Два?
— Два выхода всегда лучше, чем один.
Далеко позади — хотя и недостаточно далеко — послышалось эхо шагов. Сейчас они находились в тускло освещенном тоннеле с твердым, облицованным плитками полом, на стенах которого через каждые несколько метров виднелись сделанные по трафарету надписи большими буквами, вроде «ВЫ ВЗЯЛИ РЕСПИРАТОР?», или «ЗАБЛОКИРУЙТЕ ВСЕ ДВЕРИ — ОТ ЭТОГО МОЖЕТ ЗАВИСЕТЬ ВАША ЖИЗНЬ».
— Нас ведь никто впереди не ждет?
— Нет, разве что нам сильно не повезет. — Фетт топал позади Мирты. — В таких местах персонал появляется только во время чрезвычайных ситуаций.
— Вроде войны?
— Ага, можно и так сказать…
Мирта во время бега держала свой бластерный пистолет на уровне плеча — утверждение в пользу преимущества немодной обуви без каблуков и практичной одежды.
— Если встанут на дороге, точно устроят себе на голову такую ситуацию.
Двери впереди открылись автоматически, а на потолке вспыхнули яркие лампы. Если предположить, что все это должно было сработать при появлении персонала, значит, там еще никого нет, или освещение уже работало бы.
Никого, разумеется, за исключением преследующей их охраны. Это точно была она. Обувь охраны Хэн уже узнавал по звуку. Фетт остановился, когда они зашли в вестибюль, из которого вели шесть дверей. На трех из них были надписи: «КОНТРОЛЬ ДВИЖЕНИЯ», «ВОДА И ЭНЕРГИЯ», и «ГЛАВНЫЙ ЗАЛ УПРАВЛЕНИЯ ПРИ ЧС». На оставшихся трех дверях никаких надписей не было.
— Которая? — спросил Хэн.
