Осенние Костры

Нужен был символ. И я его выбрала. Что это могло быть, кроме пламени? Пламени, в котором всё началось? Пламени, которое будет нашим основным оружием, ибо завтра — день моей силы. Огненные воины пойдут в бой бок о бок со смертными, старшими и фейри...

— Тише все! Некогда спорить... На закате всё свершится. На закате Грань падёт... Нам нужно продержаться три часа — именно столько потребуется князьям и прядильщице для того, чтобы собрать силу и создать новый закон. Закон — это Опора Грани. В материальном воплощении это то, что вы зовёте центром мира, а мы — кругом порядка. Так вот... три часа. Не больше и не меньше. Круг порядка слишком близок к Грани, если хаос не задержать, он не даст возникнуть новому Закону, и это будет означать конец существования этого мира...

— Скажите, Реи'Линэ, а нельзя ли начать ритуал заранее, не дожидаясь падения Грани? — Мастер Грон нахмурился. — В прошлую нашу встречу вы начали объяснять мне механизм, но не закончили...

— Хорошо, — я склонила голову в знак согласия. — Думаю, мне действительно стоит разъяснить вам этот момент. Вы, наверняка, знаете, что такое "принцип порядка"? Нет? Бран, Нека? Вы тоже? Хм... Странно... Ну что ж... "Принцип порядка", или так называемый "Закон", — это суть смертных земель. Всего лишь фраза, которая выбита на камне Опоры. Собственно говоря, эта фраза и есть Опора Грани.

Слушатели начинали тихо косеть. Князья сгрудились в углу и тихо перешёптывались, они и так знали всё, о чём я рассказывала. И главное — понимали...

— Рей, я понимаю, что у фейри есть вечность, чтобы постичь всю многогранность сути, осмыслить и понять, но нам, простым смертным, это не дано. Ты можешь объяснить ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ?! — рявкнул Кэс. Остальные кивками поддержали моего подзащитного.

Проще... куда уж проще? Ну как, скажите на милость, объяснить смертным то, что не до конца понимаешь сама?

— Опора Грани — это... Это... Ну... — я попыталась собрать разбегавшиеся мысли и слова в кучку, но получалось слабо. — Хм... Знаете, наверное, что это такое, не сможет вам объяснить никто. Опора — это опора. Это... Это принципиальное отличие порядка от хаоса. В хаосе нет ничего неизменного. А опора — это и есть то, что делает порядок порядком. Знаете, в вашей религии есть такая фраза: "Вначале было слово". Так вот, это слово и есть Закон.

Наверное, я всё-таки не смогла ничего толком объяснить, но они покивали с умным видом и успокоились...

— Так вот, Опора исчезнет, как только падёт Грань, исчезнет "принцип порядка". Лишь тогда можно будет создать новую, ибо невозможно существование двух Законов.

— А каков Закон сейчас?

— "Магией и сталью" — вот Закон этого мира... Закон, который сегодня рухнет. И будет создан новый. И даже Ткачиха не скажет вам, какой...

О, Стихии, как же я устала! От всего этого. От необходимости быть сильной. От ответственности. Я чувствую приближение силы. Огонь уже зовёт меня, как же мне хочется упасть в его объятья и закрыть глаза... Хоть ненадолго забыть обо всём.

Но у каждой истории должен быть закономерный финал. Сегодня должна закончиться наша с Энне история. Сегодня закончится история этого мира. Сегодня...

И начнётся новая. Таков порядок. Таков Закон.

— Солнце садится, Княгиня... — Табунщик опустился на одно колено и склонил голову.

— Солнце садится, да... ты прав... — я ни на тон не подняла голос, но мои слова рокотом прокатились по полю, их услышали все: — Прощайтесь с солнцем. Прощайтесь с этим миром. Прощайтесь... Как только последний луч его погаснет, на землю опустится тьма. Грань рухнет, и стёрт будет закон, на котором держится Порядок, его суть...

Один из алых ястребов опустился на моё плечо, Кэс ещё крепче сжал мою ладонь, будто боялся, что я сбегу, оставлю его. Или боялся уйти сам?

— Ты обещал мне, помнишь, Кэс? Обещай, что не будешь рисковать, — прошептала я тихо, чтоб не услышал никто, кроме моего подзащитного.

— Ты тоже обещала, — ещё чуть-чуть, и он сломает мне запястье...

Почему-то в памяти всплыли стихи, когда-то любимые моей предшественницей...

Мы устали от потерь,

А находим слишком редко.

Мы скитались, а теперь

Мы живём в хрустальных клетках.

И теперь чужая радость

Не осушит наших слёз.

И нам осталось

Только ждать, какая малость —

Ждать того, кто не придёт.

Эльфийский отряд, возглавляемый Эльгором. Среди светловолосых лучников мелькает чёрная шевелюра Эльмира. Где-то среди оборотней готовится к бою Акир. Он справился, он не сдался. В пьяном угаре он крушил всё, что попадало под лапу, на моём подопечном им был оставлен не один синяк. Он бился головой об стену и обвинял всех и всё. Но справился... Может быть, это и есть любовь? Когда ты готов убить чудовище, лишь бы спасти ту искорку, что все ещё горит глубоко внутри озлобившейся души. Да, наверное, это она. Но я не завидую ему. Я благодарна стихиям, что мне никогда не придётся задать себе вопрос, терзавший сейчас Акира...

"Кого я любил?" — спрашивает он сейчас себя. — "А существовала ли она? Или это была маска, игра?"

Трудно ждать, себе не веря,

Всё стерпеть ещё труднее.

Зажгите свет, откройте двери,

Быть может, мы ещё успеем,

Быть может, мы ещё услышим

Грохот льдин в реке, и я из дома вышел

И увидел, я один и только

Снег на крышах.

Медленно... Как медленно ползёт время, словно ему страшно... Кто знает, может ли мгновение остановиться? Есть ли что-нибудь, проще времени? А сложнее? Есть ли что-нибудь, столь же необходимое и, в тоже время, ненужное? Интересно, каким оно будет в новом мире? Будет тянуться, словно резина, с каждым мигом становясь всё медленней и медленней. Или будет бежать, и столетия будут пролетать мимо нас, будто и не было их?

Жжение в глазах. Чёрные, вырезанные из ночи силуэты на фоне багрового, кровавого солнца — вот кем кажемся мы с Кэсом тем, кто на нас сейчас смотрит. Наверное, это красиво...

Больно... Сила накрывает меня с головой, я тону в ней. Слишком много её, слишком мало смертное тело, неспособно вместить всю мощь стихии. Это как тысяча маленьких смертей, это как вода, хлынувшая в лёгкие... Это...

И я бежал из ледяного плена,

Слишком мало на земле тепла,

Но я не сдамся, я солдат вселенной,

В мировой войне добра и зла.

И грянул бой на целый белый свет,

И через миг земля очнулась ото сна.

А на земле, как всегда,

То зима, то весна...

Я подняла руку и резко опустила, подавая знак магам. И в тот же миг взметнулись в чёрное беззвёздное небо первые языки пламени, десятки костров отгородили людей, старших и фейри от бесформенных фигур, начавших выступать из дрожащего марева прорванной Грани. Он вёл их за собой — черноволосый гигант. За плечами Изменчивого бился на ветру плащ, сотканный из ночной тьмы. Я знала, он видит меня. Меня — никого больше. Это наш с ним спор. Это наш с ним бой. Ничей больше. Только он и я. Только Хаос и Порядок. Такова суть этого мира — в вечном противостоянии двух сил, закона и отрицания, жизни и не-жизни.

— Именем своим я открываю вам путь!

Стена пламени скрывает его от меня, но я знаю... он ждёт.

— Придите воины, придите по зову той, что поведёт вас в бой. Последний бой этого мира!

Вечные воины выходили из огненного шторма и шли навстречу кошмарам хаоса, а за ними шли люди и старшие, шли великие князья...

Два часа. Мы продержались почти два часа. В этой битве мы не могли победить, ведь на место одного убитого воина хаоса вставали два новых. Да и как можно убить того, кто и так не-жив? Только вернуть обратно, в хаос, откуда они тут же возвращались.

Но мы держались, отступая, но не сдаваясь...

Я сражалась в самой гуще боя, в отличие от Изменчивого, предпочетшего наблюдать за нашей детской вознёй с одного из холмов. Я пыталась пробиться к нему, но...

Больно! Что... что происходит?!

— Нет! — я отмахнулась от одного из кошмаров и мысленно призвала к себе Предводительницу. Та возникла предо мной в тот же миг. Огненные воины окружили нас плотным кольцом.

— Что вы прикажете, госпожа? — тихо спросила Предводительница, преклонив колено предо мной.

— Ты почувствовала? — взволнованно спросила я. — Мне показалось? Скажи, что мне показалось!

— Простите, госпожа, — отвела она взгляд. — Минуту назад круг стихий распался. Истинное пламя поведало мне, что все пятеро, что плели Опору, мертвы.

Я зло взвыла, выпуская крылья. Хаос и все его порождения!

— Удержите их, — бросила я Предводительнице. — Любой ценой! Хаос не должен добраться до Круга порядка.

Она кивнула в знак согласия. Кому, как не ей, истинной воительнице, видевшей сотни битв за смертные земли, знать, что будет, если Хаос ступит в круг порядка и дотронется до узора, выбитого на камне Опоры...

Но кто? Кто мог войти в Круг?! Лишь князья способны на это, поэтому я и не взяла с собой никого... Я пыталась решить эту задачку, пока летела над полем боя туда, где возвышались пять столбов. Туда, где меня ждал кто-то, сумевший уничтожить пятерых могущественных фейри.

— Рей! — я обернулась. Оказалось, это Кэс. Заметив меня в небе, он решил, что мне нужна помощь. Правильно решил, я буду чувствовать себя гораздо уверенней, если он будет за моей спиной. — Что случилось?

— Круг! Опора! — попыталась я перекричать ветер. Не знаю, как, но Кэс расслышал меня. Он кивнул. Странно, но я почувствовала себя гораздо спокойней, тревога ушла. Откуда-то возникла уверенность — всё будет хорошо.

Всё было на своих местах — круг из пяти камней, испещрённых символами, и чёрно-белый обелиск Опоры. Всё, но не все. Где же те пятеро, что должны были сейчас плести заклятье новой Опоры? Где те, кому я доверила само существование порядка?! Где четверо князей с Прядильщицей?!

— Кэс, ты видишь их? Ты чувствуешь здесь присутствие фейри? — я обеспокоено озиралась по сторонам.

— Чувствую. Ты же рядом со мной стоишь, — хмыкнул Кэс, но не весело, а скорее нервно.

— Идиот! — зашипела я на своего не в меру саркастичного подзащитного. — Ты прекрасно понял, о чём я! Где четверо князей и прядильщица?! Где они?!

— Мертвы, конечно, — вмешался в нашу перебранку тихий холодный голос...

Я слишком хорошо знала его...

Этот голос звучал в самых страшных моих кошмарах, после которых Кэс долго отпаивал меня какими-то травами... Не знаю уж, помогали ли они людям, но лично мне — нет.

— Какая встреча... — я повернулась к Энне. — Что ж, я и не надеялась, что ты пропустишь вечеринку, в организацию которой вложила столько сил...

Кэс рванулся, было, к предательнице, но я успела ухватить его за руку и затормозить, погасив сей благородный порыв.

— Иди к Опоре! Жди меня там! — рявкнула я и толкнула его в круг порядка, к обелиску Опоры, девственно чистому. Старый закон был стёрт вместе с Гранью, а новый... новый создан не был. И не будет. Мы проиграли. Про-иг-ра-ли!

— Даже если ты сумеешь собрать новый пентакль, ты не успеешь, дитя, — озвучила мои мысли Энне. — Ты ведь и сама понимаешь, у тебя нет тех трёх часов, что необходимы для того, чтобы новая пятёрка набрала силу и передала её Кругу? Уходи, дитя... Ты проиграла.

— Думаешь? — я покачала головой, дикая мысль мелькнула в голове, превратившись в уверенность. — Не так, не проиграла. Ты ведь не смогла устоять, правда, Энне? Эта сила — лакомый кусочек. Ты забрала её себе... Значит, у меня ещё остался шанс. Значит, если я уничтожу это тело, сила обретёт свободу и ритуал завершится. Так?

— Так, — на удивление добродушно подтвердила она. — Ты оспоришь моё Право?

— Не дождёшься, — я улыбнулась. — Я признаю твоё право, княгиня.

Вот чего-чего, а этого она не ожидала... Как, впрочем, и тех слов, что последовали далее:

— Я вызываю тебя, убийца моего отца. Я вызываю тебя потому, что у меня тоже есть право мстить. Мне наплевать на этот мир, наплевать на стихии и на хаос с порядком. Слишком многим я уже пожертвовала ради них... Но смерть отца я тебе не прощу, и, поверь, я сумею захватить тебя с собой, даже если проиграю...

То, что я предлагала, было традиционно среди старших. Закон "кровь за кровь" во всей красе, закон кровной мести. Бой без правил, когда должен остаться только один победитель, где проигрыш — смерть.

— А почему нет, глупое дитя? Я думаю, убить тебя и твоего саннер-воррена собственноручно будет приятно. Думаю, это будет достойной монетой, одной из тех, которыми этот мир расплачивается за ЕГО смерть.

Два пера легли мне в ладони, удлиняясь и приобретая форму мечей.

— Мне жаль тебя... вас, — я расправила крылья и чуть прогнулась назад, разведя руки в стороны. Острия мечей коснулись чёрной, спёкшейся земли. — Ты погубила себя. Ты погубила отца и всех, кто тебя любил. Ты погубила ЕГО будущее, ЕГО детей, ЕГО род! Эта девочка, в теле которой ты сейчас находишься, — его потомок. Ты считаешь, что твой подзащитный желал бы этого? Об этом он мечтал?!

Она не ответила, лишь зло рыкнула и закрутила посох над головой. На концах его возникло голубое сияние, которое трансформировалось в тонкие лезвия в форме полумесяцев.

Кэс закусил губу. Даже ему, тренированному воину, казалось невозможным творившееся в круге. Не бывает такой скорости, невозможна така гибкость, нереальна такая координация движений. А он-то ещё удивлялся, почему князья, коих так мало, могли в одиночку противостоять хаосу. Он не верил утверждению, что один высший фейри стоит десятка воинов Изменчивого. Он ошибался.

Но понимал маг и другое, что Рей слабей своей противницы. Несмотря на то, что тело принадлежало Анни, человеку, княгиня-предательница чувствовала себя намного уверенней, чем Рей, трансформировавшаяся и принявшая свой истинный, предназначенный для сражений облик. Кэс, научившийся за это время использовать связь подзащитного и княгини, знал, что Рей дерётся на пределе своих сил, которые стремительно тают, что каждое её движение болью отзывается в плече, что с каждой каплей золотой крови она на шаг приближается к смерти. Если не произойдёт чудо, она проиграет.

Он знал это, но ничего не мог сделать. Магическая атака ударила бы по обеим сражавшимся фейри, а вмешаться в бой... Кэс трезво оценивал свои возможности — помощи от него не будет никакой, наоборот, Рей придётся ещё и отвлечься на его защиту.

— Маг... Ты слышишь меня, маг?

Кэс встрепенулся, но кроме них троих в Круге не было никого... Он уже решил списать голос на нервное переутомление, но...

— Иди ко мне, маг... Иди сюда, маг...

Он зажмурился, пытаясь стряхнуть чужое заклятье, но опоздал. Что-то затягивало его, будто трясина. Его вырвали из реальности. Он со страхом смотрел как подёргиваются дымкой очертания Круга, как тают столбы Опоры. Последнее, что он услышал, было шипение пламени.

— Нет... — опомнился он. — Нет!

Кэс затрепыхался в путах заклятья, но оно с каждым рывком все крепче сжималось вокруг него. Он бился, подобно мухе, попавшей в паутину — с тем же результатом...