Прогрессоры с планеты Земля. Части 1-2

Тоннель, о котором упомянул Иль, как раз была та самая тема, которая интересовала обоих князей куда больше, чем книжки попов и они сразу же стали расспрашивать его. Иля это так возмутило, что по прибытию в лагерь, он сбагрил их обоих Рейну. Тот раскланялся перед их сиятельствами, как равный, а он довольно сухо попрощался, и, предложив князьям пройти в большой шатёр, беззвучно матерясь, удалился в свой дом на колёсах. Через полчаса к нему в фургон заглянул профессор Стюарт. Не увидев Всадника в комнате, он громко спросил:

— Не спишь?

— Нет, профессор, заходите, я просто прилёг. — ответил Иль и моментально вскочил с кровати, покрытой мохнатой шкурой местного эквивалента тигра. Выйдя из небольшой спаленки и подойдя к столу, Иль спросил — Что-нибудь выпьете, профессор?

Ральф Стюарт кивнул головой и попросил:

— Да, плесни мне кваса. — Иль налил ему и себе их большого кувшина холодного кваса в большие глиняные кружки и спросил усталым голосом — О чём ты болтал с этими барбосами? Они что, опять клянчили себе какую-нибудь новую мануфактуру?

Иль молча, кивнул, выпил полкружки кваса и с глубоким вздохом огорчения поделился с профессором Стюартом своими сомнениями:

— Знаете, Ральф, странные они какие-то люди. Не знаю, может быть, они просто наивные, как дети, а может быть у ведийских князей совсем другие взгляды на жизнь, но я сегодня рассказал им о трактате Паисия, а они оба даже ухом не повели.

— Да, это очень странно, Иль. — согласился профессор Стюарт и спросил — А может быть ты не сказал им, что последовало бы вслед за его опубликованием?

Иль стукнул кулаком по столу и воскликнул:

— Да, объяснил я им это, профессор, объяснил! Вот только боюсь, что они ровным счётом ничего не поняли. У меня вообще складывается впечатление, профессор, что Веда это просто какая-то планета непуганых лохов, если говорить, конечно, о её князьях. Или те идиоты, которые переселили землян на Веду, перестарались, когда оболванивали их и ввергали в состояние первобытной дикости. Согласно последним исследованиям учёных, профессор, стало ясно, что поступательное развитие ведийской цивилизации происходит на протяжении последних трёх с половиной тысяч лет, а они за это время только и смогли, что добраться до эпохи феодализма в его чистейшем виде, правда, на порядок более гуманного, чем в Западной Европе одиннадцатого, двенадцатого веков. В общем ведийцы развиваются медленнее, чем земляне и этот чёртов феодализм они у себя пестуют вот уже почти полторы тысячи лет. Я вообще не понимаю, как они перебрались с Ромварена на Суотванз и стали расселяться по нему? Не иначе, как их кто-то пинками подгонял в те далёкие времена.

Профессор Стюарт улыбнулся и сказал:

— Иль, всему этому есть очень простое объяснение, — прекрасный климат на обоих континентах, плодородные земли, а также то обстоятельство, что рельеф планеты создал удобные естественные границы, отделяющие одну громадную, слабохолмистую равнину от другой, а сами горные хребты, их отделяющие, не являются непреодолимой преградой. Так что на Веде самой природой были созданы все условия для крайне спокойного, поступательного развития цивилизации земледельцев, а они, Иль, как тебе это хорошо известно, являются даже большими пассионариями, чем Всадники раннего периода, но при этом не склонны к завоевательным войнам. Из-за того, что Веда обладает богатейшими природными ресурсами для развития земледелия, на ней никогда не было войн чисто экономического характера, как и не было никогда никаких Великих переселений народов, случавшихся на Земле из-за засух или наводнений. В основном ведийцы воевали только по причине династических споров, когда какой-нибудь барон восставал против своего сюзерена и изгонял его. Тогда тот обращался за помощью к соседям и восстанавливал свои попранные права, но иногда терял их окончательно, если на сторону барона вставали ещё и князья. Так что извини, парень, но лично на мой взгляд общество на Веде находится в состоянии гармонии, а после того, как ты подкинул князю Вингебору шикарную идею относительно того, как путём пожалования дворянских титулов приблизить к себе самых богатых купцов, ремесленников, молламоводов и землепашцев, чтобы увеличить отчисления в казну в обмен на протекционизм, отношения между созидательными силами в обществе станут ещё более гармоничными. Я склонен считать, что ведийцам свойственна общественная идеология Всадников периода расцвета. Естественно, я имею ввиду русское казачество, Иль, и вашу нынешнюю идеологию. Думаю, что в своём завершенном виде идеология Всадников хорошо приживётся на здешней почве и именно в этом направлении нам нужно работать.

Иль рассмеялся и воскликнул весело и насмешливо:

— Кто бы в этом сомневался, профессор! — после чего прищурился и ехидно спросил — Правда, мне помнится, что кто-то резко возражал против идеи интеллектуального взрыва и говорил, что в феодальное общество ни в коем случае нельзя вносить технологии времён развивающегося капитализма. Мол, до эпохи пара сначала нужно подвести ремесленников к созданию простейших мануфактур, а уже потом давать им паровую машину с капэде в двадцать пять процентов. Да, и против Всадников с их дурацкой привязанностью к лошадям, кто-то же выступал.

Профессор улыбнулся и, разведя руками, ответил:

— Иль, так кто же знал, что вы, Всадники, настолько дикий народ, что найдёте общий язык с ведийцами? Хотя знаешь, честно говоря, я был просто поражен, когда убедился, что в самой обыкновенной кузнице можно изготовить такую паровую машину, которая будет развивать мощность в девяносто семь лошадиных сил и при этом окажется вполне пригодной в качестве привода для не такого уж и примитивного бульдозера. Этот твой друг, барон де-Колкс, уже разъезжает по Теврану и его окрестностям на паромобиле своей собственной конструкции. Так скоро дело дойдёт до того, что он и танк смастерит. — осушив кружку с квасом, профессор Стюарт, вдруг, резко сменил тему разговора и сказал — Это всё хорошо, Иль, но меня вот что волнует. Три недели назад на Марс, в твою Школу прогрессоров прибыла целая делегация киарцев во главе сразу с тремя Верховными Владыками. Они, кстати, и сейчас находятся там, всё обнюхивают, суют свои носы в каждую щель и ахают, глядя на ваших огромных красновских мустангов. На первый взгляд, они вроде бы всем довольны, Иль, но это же киарцы и кто знает, что у них на уме. Ты не боишься, что после Марса они заявятся на Веду, и вышвырнут нас всех отсюда за то, что мы отправили на тот свет без малого две сотни монахов? От них чего угодно можно ожидать, ведь мы, по сути, нарушили их запрет и лишили жизни обитателей того мира, исторический ход развития которого должны ускорить.

Иль натянуто улыбнулся и, пристально глядя в глаза профессора Стюарта, спокойным голосом сказал:

— Как прибыли, профессор, так и уберутся отсюда. Вы же прекрасно понимаете, что поступить по-другому мы просто не могли. Что ещё мы могли сделать с Паисием и его бандой? Взять и отправить их на Землю? Знаете, если бы у киарцев имелось исправительное учреждение для подобного рода негодяев, мечтающих убивать людей тысячами в угоду своим низменным желаниям, то мы бы отправили монахов к ним, но ничего подобного у них нет. Мы находимся здесь, в том числе и для того, профессор, чтобы ни в коем случае не допустить кровопролитных войн и если для этого потребуется, чтобы я лично, своими собственными руками задушил какого-нибудь мерзавца, то поверьте, я это сделаю, и потом буду спать спокойно. — рассмеявшись, правда, совсем не весело и делано, он добавил — Вот тут вы абсолютно правы, профессор, все Всадники Малой Степи в этом смысле слова дикари. Мы можем убивать людей глядя им в глаза, но для этого нам нужна мотивировка. Мы всё же не садисты и не безмозглые убийцы. А на счёт киарцев я вам вот что скажу, Ральф, если бы они знали, что им делать с цивилизациями тех народов, которые почти ничем не отличаются от людей, то они либо сами отправились туда, либо нашли прогрессоров лучше нас. Так что успокойтесь на этот счёт и давайте будем делать то, что считаем нужным. В конце концов, нам никто не ставил никаких условий на этот счёт. А то, что прогрессорам запрещено убивать обитателей тех миров, в которых они работают, нужно рассматривать лишь с одной единственной точки зрения, мы не должны думать, что являемся властителями чьих-то судеб и в первую очередь должны думать о том, как сложатся судьбы тех людей, с которыми нас сталкивает жизнь. Пока что я могу сказать вам, профессор, что нам не в чем себя упрекнуть. Ещё ни одного человека мы не сделали преступником. Скорее наоборот, несколько сотен бандитов с большой дороги, благодаря нам бросили своё ремесло и примкнули к Всадникам, не говоря уже о том, что мы позвали за собой сотни тысяч тех людей, которые оказались на Веде в положении маргиналов. Да, мы сделали ещё очень мало, но и этого вполне хватает, чтобы сказать киарцам, господа, мы прекрасно знаем, чего мы хотим и как этого можно достичь.

Профессор Стюарт усмехнулся и спросил:

— И чего же мы хотим, Всадник Иль? Поверьте, этот вопрос порой очень сильно беспокоит и меня самого.

— Как чего, профессор? — воскликнул Иль — Сделать так, чтобы лет через пятьдесят князь Рейн смог бы войти во Дворец Владык на Киаре, отсалютовать им своей шпагой и сказать: — "Уважаемые кэл-рехвели, я прибыл сюда заявить вам о том, что Веда согласна войти в Галактический Союз вслед за Землёй, которая вывела нас на просторы галактики". А вы о чём мечтаете, Ральф?

Профессор не ответил на этот вопрос Иля. Снаружи послышался топот. Кто-то поднимался по ступеням на заднюю площадку фургона. Дверь открылась, в фургон заглянул князь Рейн и весёлым, насмешливым голосом спросил:

— Господа, а вы не желаете посмотреть на макет города Счастья? Уж если спустились с гор, то сделайте над собой усилие, загляните в мой шатёр. Честное слово, я сегодня добрый и не кусаюсь. Но могу в любой момент, и рассердиться на вас.

Иль покрутил головой и настороженно спросил:

— А что, эти два деятеля уже свинтили, Рейн? Мне что-то не очень хочется продолжать разговор с ними.

Князь кивнул и на манер Иля ответил:

— Свинтили-свинтили, граф, посмотрели на макет, поахали, мол, как же это так, я буду жить не в замке, а в самом обыкновенном доме, и заторопились в Артхал. По-моему, Эллар остался доволен тем, что его город и впредь будет оставаться самым красивым, а по мне это просто чёрт знает что, а не город, все дороги в нём вымощены камнем, кругом одни кованые изгороди, моим Велеру и Вирте во всём городе даже пучка травы не нашлось. Ну, вы идёте, а то вечеринка без нас начнётся?

В большом княжеском шатре в этот вечер была действительно устроена в честь строителей шумная, весёлая вечеринка, и большинство её участников жалело только о том, что отцу Вастосу на ней так и не пришлось заголить ни одной девчонки своей нагинатой. Такие трюки монах проделывал только в тавернах тех городов, куда его заносила рекрутинговая деятельность. В княжеском шатре веселилось немало девушек, которые знали, что это такое, танцевать под свист его нагинаты, как и знали, что следовало за этим. Теперь все они были Всадницами, то есть дамами благородными пускай и не по происхождению, а благодаря обучению и тому, что умели скакать верхом на молорах ничуть не хуже своего князя. Хотя это и была званая вечеринка, на которую князь Рейн пригласил только тех своих друзей, вместе с кем учился в Школе верховой езды, в его шатёр умудрились проникнуть несколько волонтёрок отца Вастоса.

Одна из них, высокая и гибкая красотка с роскошной гривой иссиня-чёрных волос, одетая, как и все Всадницы, в нарядное платье с очень широким подолом, в котором можно было ездить верхом, бойко стреляла глазами в сторону Иля. Последние три недели он безвылазно находился в горах, на строительстве дороги и всем было известно, что собирается отправиться туда и завтра прямо с утра. Никто из ближайшего окружения князя этому даже не удивлялся. Все прекрасно знали, как торопится граф де-Шорн поскорее завершить строительство дороги, чтобы задолго до холодов убраться из Авсарии. Его желали заманить буквально в каждый город, чтобы он облагодетельствовал там местных ремесленников, как будто они не получали новых ремёсел из рук его учеников и последователей. Зная характер графа, никто не удивился, когда он, поймав очередной взгляд этой ослепительной красавицы, не обращавшей никакого внимания на барона-кузнеца Жедона, с которым та пришла на вечеринку, взял со столика два бокала с красным шаргринским вином и направился к ней. Жедон, при его приближении громко рассмеялся и, глядя на свою пассию, воскликнул:

— Так вот в чём дело! Ну, ты и плутовка, Стазия, могла бы сразу сказать, что тебя интересую не я, а граф Ильхем. Ладно, красотка, я не в обиде и даже представлю тебя ему. Ваша светлость, познакомься, эта Стазия. По-моему, она в тебе уже целую кучу дыр просверлила своими зелёными глазами. Стазия, это граф Ильхем де-Шорн, Всадник милостью Дессора.

Иль сунул ему в руки оба бокала с вином, поклонился девушке и весёлым голосом поинтересовался:

— Стазия, откуда вы прибыли к нам?

Девушка улыбнулась и ответила, дерзко глянув на него:

— Граф, я приехала два месяца назад вместе со святым отцом Вастосом из Рахледа, но познакомилась с ним не в таверне, как все те девушки, которые ехали в его дилижансе.

— Вот и прекрасно, Стазия! — воскликнул Жедон, вручая ей бокал с вином — Вы добились своего, я познакомил вас с графом, а теперь прошу меня простить. Иль, вот твой бокал.

Иль взял из рук Жедона бокал и тот, смеясь во весь голос, направился через большой, круглый зал к какой-то Всаднице, стоящей возле парусиновой стены. Иль улыбнулся девушке и поднимая свой бокал спросил:

— Рахлед. Где это, Стазия? Я даже не слышал о таком городе.

Девушка отпила глоток вина и ответила:

— О, это даже не город, это рыбацкий посёлок неподалёку от Лукара, через который дважды проезжал отец Вастос. Когда он возвращался из Лукара, я попросила его, чтобы он забрал меня из этой жуткой дыры, куда я попала по воле судьбы. Говорят, граф, что вас тоже выбросило штормом на берег? Если этот так, то мы с вами почти родственники, только мой корабль не разбился о рифы, я сама сбежала с него, когда пираты, уклоняясь от шторма, подплыли слишком близко к берегу. Вообще-то, мой отец не был пиратом в полном смысле этого слова, ведь он считал себя купцом, но если ему удавалось ограбить кого-нибудь, кто был слабее, то делал это без малейшего стеснения и зазрения совести. В один прекрасный момент я поняла, что рано или поздно всё это плохо кончится и решила сбежать. Пять месяцев назад мне представился удобный случай. Было грех им не воспользоваться, и вот я оказалась здесь и общаюсь с баронами и графами. Честно говоря, для меня это внове.

Иль улыбнулся девушке, которая буквально несколькими фразами описала, чуть ли не всю свою жизнь и спросил:

— Ну, и как вам тут? Нравится?

Та рассмеялась и сказала:

— Если честно, то немного скучновато, но мне понравились те занятия, которые с нами проводят, и я даже и не ожидала, что сумею оседлать молора. Знаете, граф, я без ума от скачки на молламах и мечтаю о том дне, когда у меня появится своя пара.