— Спасибо, моя дорогая, — криво улыбнулся Тиберин. — Верно, Аннабет Чейз, я помогал многим твоим братьям и сестрам... хотя бы благополучно начать их путешествие. Какая жалость, что все они потом умерли мучительной смертью. Ну, что же, твои документы, похоже, в порядке, так что нам лучше отправляться. Метка Афины ждет!
Перси сжал руку Аннабет, вероятно, даже слишком сильно.
— Тиберин, позволь мне пойти с ней. Хотя бы часть пути.
Рея Сильвия сладко улыбнулась.
— Но ты не можешь, глупый мальчик. Ты должен вернуться на свой корабль и собрать остальных своих друзей. Выступите против гигантов! Кинжал твоей подруги Пайпер укажет вам путь. У Аннабет другая дорога, она должна идти одна.
— Это так, — подтвердил Тиберин. — Аннабет должна сама встретиться с хранителем усыпальницы, это единственный способ. А у тебя, Перси Джексон, остается меньше времени, чем ты думаешь, чтобы спасти твоего друга, заточенного в кувшине. Ты должен торопиться.
Съеденная пицца встала в желудке Перси цементным комом.
— Но...
— Все в порядке, Перси, — Аннабет пожала его руку. — Я должна это сделать.
Юноша начал было возражать, но, увидев выражение ее лица, умолк. Девушка была в ужасе, но изо всех сил старалась это скрыть — ради него. Если он станет спорить, ей будет только тяжелее, или она может уступить его уговорам и остаться — а это еще хуже. Тогда ей придется жить с мыслью о том, что она спасовала перед самым важным в ее жизни вызовом... при условии, что они выживут после разрушения Рима и после того, как Гея уничтожит мир. Статуя Афины — это ключ к уничтожению гигантов. Перси не знал, как и почему, но только Аннабет могла ее найти.
— Ты права, — вздохнул он, с трудом заставляя себя произносить слова. — Поосторожнее там.
Рея Сильвия хихикнула, как будто он сморозил глупость.
— Осторожнее? Не думаю, что это поможет. То, что случится, неминуемо. Идем, моя дорогая Аннабет. Мы покажем тебе, где начинается путь. В конце концов, тебе самой по нему идти.
Аннабет поцеловала Перси, помедлила, словно размышляя, что еще сказать, потом закинула на плечо рюкзак и уселась на мопед.
Перси сходил с ума от бессилия. Он предпочел бы сразиться с любым из существующих на свете чудовищ, снова выйти против Хрисаора один на один, но заставил себя по-прежнему сидеть на стуле и смотреть, как Аннабет уезжает на мопеде вместе с "Грегори Пеком" и "Одри Хепберн", все дальше и дальше.
XXXIII
АННАБЕТ
Аннабет опасалась, что все будет гораздо хуже. По крайней мере, она успела пообедать вместе с Перси на берегу Тибра, прежде чем отправиться в ужасное, смертельно опасное одиночное путешествие. А теперь еще едет на скутере с "Грегори Пеком".
Она знала тот старый фильм только благодаря отцу. Последние несколько лет, с тех пор, как они помирились, они стали проводить вместе больше времени, и она выяснила, что ее отец не чужд сентиментальности. Конечно, он любил военную историю, оружие и бипланы, а еще обожал старые фильмы, особенно романтические комедии сороковых и пятидесятых годов. А одним из самых любимых его фильмов были "Римские каникулы", и он заставил Аннабет его посмотреть.
Девушка считала, что сюжет довольно глупый (принцесса теряет память и в Риме влюбляется в американского журналиста), но подозревала, что фильм так нравится отцу из-за того, что напоминает о его отношениях с богиней Афиной. Еще одна пара, которой не могло выпасть счастливого конца. Отец совершенно не походил на Грегори Пека, а Афина даже отдаленно не напоминала Одри Хепберн, и все же Аннабет знала: люди видят то, что хотят видеть, и им не нужен волшебный туман, чтобы исказить восприятие.
Пока светло-голубой скутер петлял по римским улочкам, богиня Рея Сильвия, перепрыгивая с пятого на десятое, рассказывала Аннабет, как сильно город изменился за века.
— Вон там стоял мост Понс Саблициус, — говорила она, указывая на излучину Тибра. — Ну, знаешь, где Гораций с двумя друзьями защитили город от вторжения вражеской армии? Вот это был по-настоящему отважный римлянин!
— И взгляни дорогая, — добавил Тиберин, — вот место, где Ромула и Рема прибило к берегу.
Очевидно, он имел в виду место на берегу реки, где в настоящее время утки строили гнездо из разорванных пластиковых сумок и оберток от конфет.
— Ах да, — радостно подхватила Рея Сильвия. — Ты был так добр, что вышел из берегов и отнес моих малышей к берегу, где их нашли волки.
— Пустяки, — откликнулся Тиберин.
Аннабет почувствовала головокружение. Речной бог говорил о том, что произошло тысячи лет назад, когда здесь еще пролегали болота да стояли одинокие хижины. Тиберин спас двоих малышей, один из которых впоследствии основал величайшую в мире империю. Пустяки.
Рея Сильвия указала на большой современный многоквартирный дом.
— А вон там когда-то стоял храм Венеры. Потом его перестроили в церковь, потом сделали там дворец, потом — многоквартирный дом. Он три раза сгорал дотла. И теперь это опять многоквартирный дом. А вон на том месте...
— Прошу вас, — взмолилась Аннабет. — У меня от вас голова кружится.
Рея Сильвия рассмеялась.
— Прости, дорогая. История здесь залегает слоями, но, разумеется, до Греции нам далеко. Когда Рим еще только застраивали хижинами из грязи, Афины уже были древними. Сама увидишь, если выживешь.
— Ну, спасибо, утешили, — пробормотала Аннабет.
— Вот и приехали, — объявил Тиберин, останавливаясь перед большим, облицованным мрамором зданием, фасад которого посерел от городской пыли, но все равно оставался прекрасным. Фронтон украшал затейливый рельеф, изображающий римских богов. На огромных железных дверях висел тяжелый замок.
— Я должна войти внутрь? — Аннабет пожалела, что не взяла с собой Лео или хотя бы не одолжила кусачки, наверняка имевшиеся в его поясе для инструментов.
Рея Сильвия хихикнула, прикрыв рот ладонью.
— Нет, моя дорогая. Не в него, а под него.
Тиберин указал на каменные ступени в стене здания — если бы оно стояло на Манхэттене, они могли бы вести в подвал.
— Наземный Рим застроен хаотически, — сказал Тиберин, — но это не идет ни в какое сравнение с тем, что находится под землей. Ты должна спуститься в скрытый город, Аннабет Чейз. Найди алтарь иноземной богини. Неудачи твоих предшественников тебе помогут. А потом... я не знаю.
Аннабет показалось, что рюкзак за плечами потяжелел. Она несколько дней изучала бронзовую карту, рылась в ноутбуке Дедала в поисках информации. К сожалению, то немногое, что она узнала, ничуть не облегчало ей задачу, скорее, наоборот.
— Мои братья и сестры... ни один из них не дошел до гробницы, так ведь?
Тиберин покачал головой.
— Но тебе известно, какова будет награда, если ты сможешь ее освободить.
— Да, — кивнула Аннабет.
— Это шанс восстановить мир между детьми Греции и Рима, — проговорила Рея Сильвия. — И возможность изменить ход грядущей войны.
— Если я выживу, — повторила Аннабет.
Тиберин печально кивнул.
— Ты ведь тоже понимаешь, с каким стражем тебе предстоит встретиться?
Аннабет вспомнила пауков в форте Самтер и сон, о котором ей рассказал Перси, про шипящий голос в темноте.
Рея Сильвия посмотрела на мужа.
— Она храбрая, возможно, даже сильнее остальных.
— Надеюсь, что так, — ответил речной бог. — Прощай, Аннабет Чейз. И удачи.
Рея Сильвия ослепительно улыбнулась.
— У нас такие чудесные планы на остаток дня! Прошвырнемся по магазинам!
Грегори Пек и Одри Хепберн умчались на своем светло-голубом мопеде, а Аннабет повернулась и в одиночестве спустилась по ступеням.
Она множество раз была под землей.
Но на середине лестницы вдруг осознала, как много времени прошло с тех пор, как она пускалась в такие передряги одна. И замерла.
Боги... такого с ней не случалось с самого детства. Сбежав из дома, она несколько недель выживала самостоятельно, жила в переулках и пряталась от чудовищ, пока Талия и Лука не взяли ее под крыло. Потом она добралась до Лагеря полукровок и жила там до двенадцати лет. После этого во все опасные приключения она пускалась вместе с Перси и остальными друзьями.
В последний раз она чувствовала себя такой напуганной и одинокой, когда ей было семь. Она вспомнила тот день в Бруклине, когда они с Талией и Лукой бродили по логову циклопов. Талию и Луку поймали, и Аннабет пришлось вызволять их с боем. Она до сих пор помнила, как дрожала в каком-то темном углу того полуразрушенного дома, слушая, как циклопы, подражая голосам ее друзей, пытаются обманом заставить ее выйти из укрытия.
А что, если это тоже обман? Что, если остальные дети Афины умерли из-за Тиберина и Реи Сильвии, позволив завести себя в ловушку? Смогли бы Грегори Пек и Одри Хепберн так поступить?
Девушка заставила себя идти дальше. Выбора все равно нет. Если "Афина Парфенос" действительно здесь, это может решить судьбу войны и, что важнее, помочь ее маме. Афина нуждается в ее помощи.
Спустившись по лестнице, она уперлась в старую деревянную дверь с железным кольцом, над которым имелась металлическая пластина с замочной скважиной. Аннабет задумалась, как взломать замок, но стоило ей прикоснуться к кольцу, как по центру двери загорелся силуэт совы — знак Афины. Из скважины вылетело облачко дыма, и дверь распахнулась.
Аннабет в последний раз посмотрела вверх, на сияющий синий квадрат неба вверху лестницы. Смертные, наверное, наслаждаются погожим днем. Парочки держатся за руки в кафе, туристы суетятся в магазинах и музеях, обычные римляне занимаются своими делами, вероятно, даже не думают о тысячелетней истории у себя под ногами. И, уж конечно, они ничего не ведают о дэхах, богах и чудовищах, которые по-прежнему здесь обитают, а также о том, что сегодня их город может быть разрушен, если только некая группа полубогов не сумеет остановить гигантов.
Аннабет шагнула в дверной проем и оказалась в этаком подвале-киборге. По древним кирпичным стенам ползли современные электрические кабели и трубы, потолок поддерживали стальные леса пополам с гранитными колоннами времен Древнего Рима.
В ближайшей к ней половине подвала громоздились деревянные ящики. Из любопытства Аннабет открыла несколько. В некоторых лежали разноцветные мотки ниток, такие можно использовать как леску воздушного змея или для декоративных поделок. В других ящиках хранились гладиаторские мечи из дешевого пластика. Возможно, какой-то магазин для туристов использовал это помещение как склад.
В дальней части подвала, в полу, была выкопана яма, на дне которой начиналась еще одна лестница, ведущая куда-то вниз, под землю.
Аннабет присела на корточки у края котлована. Света, который давал ее кинжал, оказалось недостаточно, чтобы он пробился сквозь царившую внизу темноту. Она пошарила рукой по стене, нашла выключатель и нажала.
Загорелись белые флуоресцентные лампочки, осветившие лестницу. Внизу девушка увидела мозаичный пол, украшенный изображениями оленя и фавнов — может, это одно из помещений какой-то древнеримской виллы, которую просто оставили под этим современным подвалом, забитым ящиками с веревками и пластиковыми мечами.
Дочь Афины перелезла через край ямы. Комната имела площадь примерно двадцать футов. Стены когда-то были ярко раскрашены, но большая часть фресок осыпалась или поблекла. Единственный выход из помещения представлял собой дыру, проделанную в полу в одном из углов (вероятно, для этого пришлось оббить мозаику). Аннабет опустилась на четвереньки и заглянула внутрь. Внизу находилась большая пещера, но девушка не сумела разглядеть дно.
Слышалось журчание воды, текущей в тридцати, а может, в сорока футах внизу. Канализацией совсем не пахло, просто застоявшийся воздух, с душком плесени, чуть-чуть сладковатый, такой издают вянущие цветы. Возможно, это старый трубопровод акведука. На этот раз ступеней не было.
— Я не буду прыгать, — пробормотала девушка.
И, точно в ответ на ее слова, в темноте что-то засветилось. На дне пещеры загорелась Метка Афины, осветив кирпичный свод, протянувшийся над подземным каналом футах в сорока внизу. Горящая сова словно насмехалась над ней: "Ну, девочка, вот дорога. Так что лучше тебе что-то придумать".
Аннабет перебрала в уме все возможные варианты. Прыгать слишком опасно, нет ни лестницы, ни веревки. Она подумала, а не позаимствовать ли часть металлических лесов из подвала, чтобы использовать их в качестве пожарного шеста, но вспомнила, что конструкция привинчена к полу болтами. К тому же дочь Афины не хотела, чтобы здание над ее головой рухнуло.
На нее, точно армия термитов, накатило отчаяние. Она провела всю свою жизнь, наблюдая, как другие полубоги получают удивительные способности. Перси мог управлять водой. Если бы он был здесь, то усилием воли заставил бы воду подняться, а потом просто опустился бы вместе с ней. Хейзел, судя по ее словам, с удивительной точностью умела находить дорогу под землей, даже создавать или поворачивать туннели.
Она легко смогла бы проложить новый проход. Лео просто достал бы из пояса нужные инструменты и соорудил что-то полезное. Фрэнк превратился бы в птицу. Джейсон просто призвал бы ветер и спустился вниз по воздуху. Даже Пайпер с ее волшебным голосом... могла бы убедить Тиберина и Рею Сильвию дать побольше полезных советов.
А что есть у Аннабет? Бронзовый кинжал без особых свойств и проклятая серебряная монета. Рюкзак с ноутбуком Дедала, бутылка с водой, несколько кусочков амброзии на крайний случай и коробка спичек — вероятно бесполезных, но отец вбил ей в голову, что всегда нужно иметь под рукой средство, чтобы разжечь огонь.
У нее нет поразительных способностей. Даже ее единственная по-настоящему волшебная вещь, бейсболка-невидимка с эмблемой "Нью-Йорк Янкиз", потеряла свою силу и осталась в каюте на "Арго-II".
"У тебя есть ум", — сказал внутренний голос. Неужели с ней говорила Афина? Да нет, скорее всего, это просто самообман.
Ум... Как у любимого героя Афины, Одиссея. Он выиграл Троянскую войну благодаря своим талантам, а не силе. Каких только чудовищ он не победил, из каких трудностей не выпутался благодаря сообразительности. Эти качества Афина высоко ценила.
"Дочь мудрости одна на пути незримом".
Это не значит "в одиночестве", поняла вдруг Аннабет. Это означает "без каких бы то ни было особых способностей".
Хорошо... итак, как безопасно спуститься туда, а потом, если придется, суметь подняться обратно?
Девушка снова вылезла в подвал и посмотрела на открытые ящики. Нити для воздушных змеев и пластиковые мечи. Идея, которая пришла ей на ум, показалась такой смехотворной, что девушка едва не рассмеялась, но это все же лучше, чем ничего.
Она принялась за работу. Казалось, ее руки точно знают, что нужно делать. Иногда такое случалось, как в те минуты, когда она помогала Лео управляться с механизмами или чертила на компьютере архитектурные планы. Она еще никогда ничего не делала из нитей для воздушных змеев и пластиковых мечей, но оказалось, это просто, как будто так и надо. За несколько минут она извела с десяток мотков ниток и ящик пластиковых мечей, в итоге у нее получилась импровизированная веревочная лестница — сплетенная веревка, перевязанная для прочности узлами, хоть и не очень толстая, из которой с интервалом в два фута торчали мечи — ступеньки.
