Тайпэн. Миротворец.

— Я отведу людей из города, посмотрим, что получится сделать после того, как Мори укрепиться в Хэйан-кё, — Мао явно не собирался составить компанию Ли.

— У тебя будет пара минут, — Ёми лишь презрительно улыбнулась толстому тайпэну, ничем не выражая более своего насмешливого отношения к его персоне. — Дольше мы вряд ли продержимся.

— Так что беги, человек, — хмыкнула Таката, как и подруга, не собиравшаяся бросать Ли одного, пусть и перед лицом верной смерти.

— Я все еще не знаю, кого из вас двоих я ненавижу больше, — прошипел со злостью Куанши. — Тебя, Ли, за то, что втянул меня в такое положение, или ее, за то, что не дает мне уйти. Нет, наверное, все-таки ты мне определенно противнее.

— Уходите все, — и, не слушая больше никого из друзей и попутчиков, Хань спокойно зашагал навстречу приближающейся золотой волне.

Первыми его нагнали шаги Удея, тидань просто пристроился рядом и лишь презрительно фыркнул в усы, когда Ли покосился на него.

— В первую ночь осады в Ланьчжоу все тоже что-то помирать поначалу собирались. И ничего, не померли ведь в итоге.

Сзади их догоняли остальные, но только Фуёко выскочила вперед и, обернувшись, уперлась Ли рукою в грудь, заставляя тайпэна остановиться.

— Не в этот раз, сейчас моя очередь.

Лисья улыбка сверкнула в желтых огнях ночного города, и оборотень в обсидиановых доспехах исчезла в белой вспышке, чтобы через мгновение оказаться в самом центре Цы-сэн всего за десять шагов от первой шеренги дворцовых стражников. Кинжалы с древним орнаментом, чью опасную природу Хань знал на собственном опыте, были вложены в ножны. И прежде, чем кто-то успел что-либо сказать или сделать, холодный воздух вздрогнул от мягкого прикосновения чарующей песни. Голос кумицо звучал возвышено и нежно, разливаясь далеко окрест, завораживая, обволакивая и подчиняя. Невозможно было понять слов, что срывались сейчас с губ Фуёко, но золотые стражи с пустыми безвольными глазами замедляли свой бег и замирали, не в силах больше пошевелиться. Они не слушали, они внимали каждому переливу чудесного голоса и сквозь пустые маски, в которые превратились их лица, проступали забытые чувства. Две тысячи лучших солдат Империи один за другим опускались на колени, и по щекам у каждого из них бежали слезы счастья и искренней радости.

Хань заворожено смотрел на происходящее, чувствуя, как липкие нити песни пытаются опутать его сознание, но в последнее мгновение почему-то отступают прочь. Рука Такаты, холодная даже через пластины доспеха, легла на плечо тайпэна, окончательно вырывая его из манящих прекрасных грез, которые обещала песня кумицо. Оглянувшись, Ли увидел, что кроме него и демонов, единственным человеком, кто сумел не поддаться чарам, был толстяк Мао. Лицо Феня было багровым как свекла, а губы лихорадочно повторяли какую-то мантру, в левой руке беспорядочно стучали шарики на уже знакомых Ханю нефритовых четках. Удей и монахи, все как один, застыли безвольными куклами, не в силах противиться зову Фуёко.

— Скорее, надолго ее не хватит, — выдавил сквозь зубы Мао.

— Я останусь с ними, — сказала Ёми, прежде чем Ли успел задать соответствующий вопрос. — Торопитесь, теперь тайпэнто уже нечего будет терять.

— Во дворце нам помогут, — пообещал Мао Фень.

Вчетвером они двинулись между сотен неподвижных фигур, стараясь не задевать околдованных стражников, чтобы случайно не вырвать кого-то из транса. До входа в Золотой Дворец оставалась лишь сотня локтей.

Железный лязг и грохот подкованных каблуков неумолимо заполняли собой все вокруг. С южной стороны Юсудзаки, из бесчисленных улочек и проулков, выходивших на площадь, по ступеням Круга Предков, раскинувшегося напротив Дворца, бежали все новые и новые воины. Императорские всадники, городская стража, солдаты гарнизона, армейские приставы, родовые бойцы столичных семейств — все они сейчас спешили сюда, спешили остановить удар в самое сердце Империи. Десятки замирали на месте, угодив под власть песни кумицо, но сотни продолжали бежать к тяжелым воротам, украшенным витыми лозами винограда и хризантемами из красного золота. Между приоткрытых створок тоже кипел бой, золотые воины сражались с могучими латниками в плащах из тигриных шкур, но телохранители Всесильного Тэна уверенно теснили имперскую стражу, не давая им возможности закрыть просвет между полированных стальных стыков.

Молнии Куанши хлестнули по группе солдат, бежавших наперерез Ли, сбивая людей с ног и опрокидывая их на гладкую брусчатку Цы-сэн. В воздухе вновь засвистели стрелы и болты самострелов, с тюкающим звуком вонзаясь в неподатливый старый камень вокруг тайпэнов и демонов. Один из снарядов отскочил от рогатого шлема Куанши, заставив его резко рыкнуть и мотнуть головой.

— Если они ворвутся следом, то нас возьмут в клещи! — задыхаясь, выкрикнул Мао.

— Тогда они не ворвутся, — рявкнул в ответ Куанши.

Они уже почти добрались до ворот, взбегая вверх по широкой лестнице из полированного черного камня, когда самый младший из детей полководца Ло-тэн остановился и, повернувшись, неспешно зашагал назад. Меч из темного металла вернулся обратно на жуткую перевязь, а вокруг когтистых лап демона затрещали, наливаясь жестокой силой, новые грозовые разряды.

Ли, Таката и Мао влетели в ворота дворца, и воины в тигриных шкурах бросились поспешно запирать изукрашенные створки. То, что они остались втроем, Хань заметил лишь, когда опустилась тяжелая скоба зубчатого "засова".

— Тебе что, страшно, потомок Шаарад? Это ведь не мои, а твои колени дрожат, когда ты думаешь о том, что ждет это тело?

— Выходит, тебя я все-таки ненавижу больше...

— Заткнись и сражайся, сегодня я не собираюсь возвращаться в Камадо. Ты, впрочем, наверное, тоже не слишком жаждешь встречи с отцом. Ведь если он узнает о твоем добровольном участии в моем побеге...

— Заткнись и сражайся. Я не могу все делать один.

Громогласный рев Куанши яростным ударом разорвал ночное небо над площадью Цы-сэн, обнажая лиловые звезды и заглушая собой даже дивную песню кумицо. И впервые за пять тысяч лет столица Единого государства вновь воочию узрела всю мощь истинного демона, пускай и не рожденного в подземном мире, как его далекие предшественники.

Бесконечные коридоры Дворца могли бы показаться лабиринтом, но для людей Сумиёси Тэна путь в покои Императора был прекрасно известен. Потайные проходы, спрятанные за дорогими расшитыми коврами Срединных Царств, и выдвижные лестницы, появлявшиеся в обычных с виду нишах, стоит только надавить на скрытую панель, оказали значительное подспорье в быстром продвижении к тронному залу. Именно там, со слов телохранителей сиккэна, и был сейчас Император вместе со всеми полководцами и высокопоставленными офицерами, присутствовавшими в столице. За час до нападения ётёкабу тайпэнто созвал всех на большой военный совет. Оставалось лишь надеяться, что Мори не рискнет или попросту не успеет воспользоваться ситуацией.

Несмотря на удачу, сопутствующую группе Ли Ханя, совсем избежать столкновений с врагом не удалось. Стражники дворцового комплекса с пустыми глазами и безразличными лицами преследовали их на всех этажах и переходах, стремясь навязать бой и заставить остановиться до того, как подоспеют другие группы охранников. Но, теряя бойцов из числа воинов сиккэна, тайпэны и къёкецуки продолжали рваться к желанной цели.

В большой приемной было на удивление пусто и тихо. До этого чиновники и слуги, случайно попадавшиеся по дороге, не были большой редкостью, скорее даже наоборот. В этом же месте слишком явственно пахло засадой, так что фигуры в блестящих латах, выходящие из открывшихся в стенах провалов, не стали ни для кого неожиданностью. Лица императорских телохранителей закрывали стальные маски, такие же безликие, как у сохэй, но в отличие от последних, эти воины не ограничивали себя в выборе оружия. Кроме прямых обоюдоострых мечей и сабель, здесь были и осадные ножи-сашми, и изогнутые двуручные зигвалы, и даже тяжелые округлые топоры.

Ли насчитал десять массивных фигур дзи-вэй. С его стороны, включая Такату и Мао, было лишь восемь, а в спину уже дышали золотые стражники, грохот и лязг которых был слышен где-то за ближайшим поворотом. Командир воинов Всесильного Тэна хмуро оглядел своих людей.

— Нам приказано было сделать все, чтобы вы смогли пройти, тайпэн, — обратился к Ханю старший офицер. — Мы исполним свой долг.

Пластинчатые нагрудники полетели на пол вместе с полосатыми плащами, и пятеро бойцов шагнули навстречу бросившимся в атаку телохранителям Императора. Не в силах поверить в увиденное им за секунду до того, как солдаты Сумиёси ринулись в свой последний бой, Ли лишь в последнее мгновение успел укрыться за резной колонной из вековечного дерева. Таката оказалась рядом с ним, Мао нырнул куда-то в сторону, и пять взрывов слились в один. Заряды шахтерского порошка, обмотанные вокруг животов бесстрашных воинов сиккэна, никому не оставили шанса, неся в себе помимо всей разрушительной силы огня еще и сотни мелких железных ежей. Колонны и стены приемной покрылись трещинами и следами от попаданий смертоносной шрапнели. Из десяти хранителей Нефритового Трона в живых осталось лишь трое, но все они были ранены и оказались теперь неровней опытной къёкецуки.

Знакомые Ханю двери распахнулись, пропуская их в святая святых Империи. В центре зала возносилась пирамида из нефритовых плит, и Избранник Неба молчаливо поднял свой грозный взгляд на тех, кто посмел столь бесцеремонно вторгнуться в это место. Тайпэны с обнаженными мечами уже замерли живым заслоном у подножия возвышения, увенчанного самым древним символом власти Империи. Из потайных дверей и со стороны роскошной обзорной галереи в зале появлялись все новые и новые дзи-вэй, а следом поспешали не менее многочисленные императорские всадники парадного караула.

— А вот и он, мой повелитель! — голос тайпэнто Мори дрожал от возбуждения.

Военный советник в черном суо, отливавшем серебром родовых гербовых знаков, стоял впереди остальных полководцев и меч в его руке указывал отточенным острием на Ли и Такату, замерших у порога.

— Как я и говорил! Стоило только вестям о том, что Юнь начали свое вторжение, докатиться до столицы, — вновь воскликнул Мори, потрясая каким-то свитком, — как этот подлый изменник нанес свой удар, сговорившись с преступниками и предателями, давно мечтавшими бросить страну к ногам южных варваров! Его игра теперь раскрыта, Великий Властитель, и больше у него нет пути к отступлению. Со своими демонами и злыми чарами ему остается лишь попытаться завершить задуманное и залить этот зал кровью по самые щиколотки. Но не волнуйтесь, мы не позволим ему этого сделать! Нефритовый Престол не будет опрокинут подлым безродным пособником ётёкабу и кумицо! И ни один другой наймит Юнь не посмеет больше помыслить о чем-то подобным, едва до него дойдет слух о той жестокой, но заслуженной участи, что постигнет сегодня проклятого обманщика, присвоившего себе титул императорского тайпэна!

Слова замерли в горле у Ханя. Картина, нарисованная Мори, была слишком яркой и правдоподобной. Все это выглядело именно так, и оспорить разом слова тайпэнто было совсем не просто. Рядом с Ли рассерженной кошкой зашипела Таката. Къёкецуки резко обернулась назад, нанося стремительный удар, но ее меч успел лишь застрять между закрывающихся створок дверей, так и не сумев стереть довольную ядовитую ухмылку с толстого лица Мао Феня.

Глава 18.

— За долгие годы своего существования Империя еще не знала подобного коварства, но было бы в высшей степени наивно ожидать иного результата, — тайпэнто Мори говорил, обращаясь ко всем, но смотрел при этом только на Ли. — С самого начала вся эта мутная история с беспорядками в закатных землях, с оборотнями и карабакуру, казалась мне и многим другим какой-то странной и нелепой постановкой, сошедшей к нам со сцены провинциального театра. Ну, разве мог в действительности обычный дзи, еще вчера бывший учеником, столь долго притворяться слугой Императора и так умело руководить обороной почти всей Тай-Вэй без всякой помощи извне? Разве возможно, что он сумел сыскать любовь простых жителей после того, как подавил полномасштабное восстание и послал на верную смерть еще большее число людей, чем те, кто пал от рук коротышек? Только магия очарования может объяснить подобное, ведь не мудрость же всесильных предков ожила в этом наглом юнце! Он даже не боялся в открытую демонстрировать свою связь с демоническими силами, и это, нужно признать, привлекло к нему внимание многих. Всякий, кто мнил себя достойным лучшей участи, но не желал добиваться ее тяжкой службой и верностью Нефритовому Трону, готов был прибегнуть к тому, что предлагал им этот ведьмак. Он собрал многих, умело манипулировал событиями, копил силы и ждал, когда хозяева подадут ему знак. Видеть этого клятвопреступника, в который раз позорящего статус императорского полководца своими деяниями, мне просто невыносимо, и, думаю, я выражу общее мнение, если предложу покончить с ним здесь и сейчас, не вынося лишний сор за пределы Золотого Дворца.

Военный советник уже хотел сказать последнее слово, послужившее бы сигналом к атаке для собравшихся в зале воинов, но голос Ханя ожог его словно плетью.

— Моя жизнь не принадлежит тебе. Только один человек вправе решать судьбу тайпэна, и это не тайпэнто, если ты вдруг забыл.

Почтительные окончания и обороты исчезли из речи Ли, когда он обращался к Мори, и это не укрылось от присутствовавших.

— Внести раздор в наши ряды и опорочить других перед этим советом не удастся сейчас никому, — поджал губы Мори. — Даже посредством словесного колдовства, которому тебя, несомненно, обучили многохвостые лисы.

— Не раз и не два искатели истины проверяли меня и мои возможности, не найдя и намека на способность к темному чародейству, — выдерживая спокойный тон, парировал Хань. — И уж точно не я превратил дворцовую стражу в безвольных кукол, неспособных к самостоятельным действиям.

По рядам тайпэнов прокатилась волна удивленного шепота.

— В любом случае, мы можем вызвать сюда самых просветленных из монастырских братьев, и я уверен, они подтвердят мои слова.

— Конечно же уверен, — хмыкнул военный советник. — Ведь они тоже в сговоре с тобой, и я боюсь даже представить себе, какими посулами и обещаниями тебе удалось соблазнить столь многих стойких. Сохэи великого монастыря Рякудзи уже убивают ваших подданных на улицах города, мой Повелитель, — обернулся Мори к Императору. — Их преступления столь же явственны, как и безродного Ханя! Одно ваше слово...

— Пусть объяснится.

Военный советник, оборванный на середине фразы, в удивлении замер. Человек, восседавший на Нефритовом Троне, спокойно перевел свой взгляд с тайпэнто на Ли, склонившего голову, и на Такату, невольно последовавшую примеру полководца.

— Я хочу знать, если покушение, о котором говорит мой советник, не было целью, то зачем тогда ты так рвался сюда, убивая верных слуг своего хозяина? Что послужило причиной? И видишь ли ты себе оправдание?