— Бред! Мы с тобой всего два дня назад встретились. Как ты можешь знать твой я избранник, или это глупая шутка судьбы?
— А как Ты знаешь, что хочешь есть? Кто тебе об этом говорит?
Я растерялся, не зная, что ответить.
— Знаешь, есть и переспать с кем-либо — суть вещи несравнимые.
— Но принцип же один?
— Чушь какая!..
Я лихорадочно искал ответ на откровенно дурацкий вопрос.
— Но, право слово! Пойми же ты меня!.. Это же противоречит человеческому естеству?!
— Каким образом? Где это самое противоречие?
— Противоречие хотя бы в том, что молодое всегда тянется к молодому, но никак не к отжившему своё?!
— Ты хочешь сказать, что уже отжил своё и больше ни на что не годишься? — Она хитро улыбнулась. — Извини, но твои брюки говорят о прямо противоположном!..
— Ну!.. — Замялся я, косясь на свои вздыбившиеся штаны. — Это естественное положение вещей. Мужчина рядом с женщиной!.. А иначе и быть не может. — Спохватился я, укрываясь за столом. — Это ключи у меня там. Очень уж большие. Пульт, для ворот... — Неуклюже бормотал я, оправдываясь.
— Ты не ответил на мой вопрос. В чём противоречие? Твои возражения мы уже отмели, как не состоятельные. — Она пристально посмотрела мне в глаза. — Позволь напомнить, классики утверждают, что в прежние века мужчины твоего возраста безо всякого зазрения совести брали замуж молоденьких девушек. И не страдали угрызениями совести по такому пустяку.
— А девушки? — Возразил я.
— Мы же говорим о мужчинах, а не о девушках.
— Ну, это же было бог знает когда!.. Да и было ли на самом деле?! Это ещё вопрос.
— Ты сомневаешься в правдивости слов литературных классиков?
— Да нет. Не в том дело. Сейчас всё гораздо сложней. Здесь и воспитание, и эмансипация, чёрт бы её подрал, и представления о жизни совсем другие. Время другое, понимаешь?
— Не понимаю. Разве не может быть исключений в любом времени? Архаизмы, так сказать? Посмотри, деятели культуры сплошь и рядом женяться на молоденьких девушках. Один взял за себя на сорок с лишним лет моложе. Другой на тридцать... О чём речь? Это же не единичный случай.
— Но я не деятель культуры?!
— И что?! Это сплошь и рядом. Молодые ребята нынче не в чести потому, что не могут ни обеспечить финансовое благополучие, ни защиту вообще.
— Не знаю.
— Тогда в чём вопрос? Поясни?
— Я не могу тебе объяснить этого. Может я не так воспитан?.. Может это моё искажённое представление о жизни?.. Не знаю. Но мне, кажется, тебя не должен интересовать пожилой мужчина.
— Почему кого-то интересуют молодые мужчины, кого-то молодые женщины, кого-то малолетки, а кого-то козы?! — Усмехнулась она.
— Не понял. — Искренне удивился я.
— Я имела в виду, почему существуют гомосексуалисты? Почему лесбиянки? Или это нарушение природного баланса?
— Не знаю. Я действительно не понимаю этого. Я бы даже сказал хуже, я терпеть этого не могу.
— Значит, по-твоему, это аномалия? — Прищурилась она.
— Наверное, да. — Неуверенно согласился я.
— Следовательно, моё желание стать твоей спутницей жизни можно рассматривать как извращение?
— Понимаешь?.. — Скривился я. — В том-то и беда, что данный случай я не воспринимаю как аномалию. Скорее как дар божий, что совсем невозможно!.. Невероятно!..
— То есть, Ты хочешь сказать, что этот случай укладывается в рамки твоих представлений о любви? — Она продолжала пристально смотреть мне в глаза, а я не мог отвести взгляда, не имел права, иначе бы все мои доводы были бы восприняты как фальшь, обман.
— Не знаю. — Честно признался я. — Сознаюсь, глубоко в душе я мечтал и продолжаю мечтать об этом, но понимаю, что это неестественно. Так быть не должно, но очень хочется.
— Вот Ты и противоречишь сам себе. — Вздохнула она.
— Да знаю я, что противоречу!.. — Воскликнул я. — Попробуй помочь мне разобраться во всём этом, а не тыкай носом в то, чего не заметить может только слепой!.. Конечно, если он при этом ещё и не полный дибил.
— А как тебе помочь? — Поинтересовалась она.
— Не знаю. — Я опустил голову. — Не знаю. А если бы знал, наверное, не сказал бы. Потому что только твой ответ, твои мысли могли бы поручиться за правоту моих слов. Но их нет, а значит, я натуральный извращенец, и надо открыто в этом признаться.
— Не передёргивай.
— В смысле?
— Это я по твоим представлениям извращенка, а не ты.
— Ну,— усмехнулся я, — внешне тоже можно выглядеть приличным человеком, а в мыслях быть полным уродом.
— Ты никогда в жизни не видел настоящей женской любви. — Тихо констатировала девушка.
— Может быть. — Согласился я. — А может я просто её не понял.
— Нет. У тебя просто не было той любви, которую ты бы хотел иметь. А то, что тебе предлагалось не соответствовало твоим представлениям о любви. Пришло время. И вот я сижу, можно сказать, у твоих ног и умоляю взять меня, если не в жёны, то хоть в любовницы. Как, по-твоему, это выглядит со стороны? Нормально?
— Прости. — Я ссутулился. — Ты совершенно права. Но мне так надо знать, в чём же я неправ, или наоборот, прав?!
— Неправ ты лишь в том, что не веришь людям. А прав в том, что любовь штука серьёзная. Её нельзя заставить прийти тогда, когда хочешь, и к тому, кого хочешь. Ты в своей молодости не сумел нарисовать себе образ той единственной, которую хотел бы обрести в качестве друга. Настоящего друга. Отсюда и твои мытарства без любви.
— Нет. Ты ошибаешься. — Покачал я грустно головой. — Была у меня такая любовь. Я для неё готов был горы своротить. Я себя ломал. Не скажу, что ломка была болезненной... Скорее наоборот, сладостной. Я стремился к прекрасному, понимая, что мне до совершенства очень, ну уж очень далеко. Так почему бы и не приблизиться?! Я даже был рад тому, что переустраивал свой мир, свою жизнь. Без той единственной жизнь казалась глупой и ненужной. Может быть?.. Да что там может быть!.. Так оно и было на самом деле!.. Я женился назло ей, чем и обрёк себя на чёрти что, а главное, испоганил жизнь ни в чём неповинной душе.
— Расскажи? Может мы вместе разберёмся, в чём же была ошибка? — предложила она.
— Увы. — Я слабо качнул головой. — Этого я сделать не смогу.
— Почему? — Удивилась она.
— Тогда я буду вынужден рассказать то, что принадлежит не одному мне. Тем самым, будет попран и мой внутренний кодекс чести, и присвоено право единоличного владения, а так же распространения подобного рода информации.
— Извини, но это же смешно?! — Улыбнулась она. — Что ты можешь рассказать? О постели? Но что тут секретного? С каждым такое случается хотя бы раз в жизни.
— Да. С каждым. — Серьёзно согласился я. — Но есть вещи, которые могут знать только двое и никто больше.
— Хорошо. Я соглашусь с твоими доводами, если ты сможешь представить мне хоть один образчик... Ммм-м!.. Пример, такой интимной тайны? — Предложила она.
— Приведя тебе пример, я нарушу одну из подобных тайн. Разве я имею на это право? — Грустно улыбнулся я. — Ты призываешь меня к предательству.
— Ни в коем случае! — Воскликнула она. — Боже меня упаси делать это!.. Ты опять всё воспринял неверно. Ведь не обязательно называть имена, места и другие факты, которые могут пролить свет на события и людей с кем всё это было.
— Да, но одного из них ты уже будешь знать. — Усмехнулся я.
— Предположим. — Согласилась она. — Но ведь ты можешь рассказать не из своего арсенала?!
— Тогда я не смогу передать всех оттенков.
— Но ты же можешь их дорисовать?
— Бред!.. Передать словами это просто невозможно.
— Но ты же художник?! Для тебя слово — инструмент?!
— Художник. — Проворчал я. — Какой я к чёртовой матери художник? Я компьютерщик. Бывший музыкант, а теперь никто... — Помолчал, и добавил. — А каково тебе будет жить со мной после таких признаний? — Я решительно взглянул ей в лицо.
Девушка на мгновение замерла, обдумывая предложенную ситуацию.
— Я пойму. — Тихо, очень тихо сказала она, не отводя взгляд.
— А у меня есть все шансы потерять обретённое навсегда, зато получить ответ на так интересующий меня вопрос. Ты понимаешь, что это риск, граничащий с жизнью?
— Разве?!
— Ну, если это не так, то нам и говорить в общем-то не о чём.
— Да. — Согласилась она и опустила глаза.
— И ты хочешь, чтобы я рискнул?
— Если честно, то не знаю. — Призналась она.
— А я знаю. Знаю точно, что после своего рассказа потеряю тебя навсегда. Но не это меня останавливает. Меня останавливаешь ты.
— Чего? — Она вскинула свою прелестную головку.
— Я не могу тебе всего этого рассказать, потому что ты просто меня не поймёшь. Не перебивай. — Попросил я, видя, что девушка намеревается возразить. — Не перебивай. Я сам собьюсь. Дело в том, что вещи, о которых я мог бы рассказать, тебе совсем неизвестны. Эти ощущения, эти чувства!.. Ты никогда ещё этого не испытывала, а потому я сброшу ту самую вуаль таинственности, что сейчас завораживающе зовёт тебя юную, романтичную, готовую на самопожертвование ради возможно ошибочного ощущения любви. Ты мечтаешь о том, чего ещё не испытывала. Но, узнав об этом из посторонних уст, ты можешь навсегда потерять интерес и вкус к новым ощущениям. Видимо, именно поэтому и появляются розовые, которые боятся того, чего с ними никогда не происходило. Или наоборот, произошло, но не так приятственно и хорошо, как бы хотелось, а повторять чужие ошибки им не хочется. Личный опыт — великая штука, но и партнёр должен быть на высоте.
— А ты, значится, не уверенн, что окажешься на таковой? — Вставила таки свои пять копеек она.
— Ты жестока. Но жестокость твоя оправдана. И я тебя понимаю. Даже больше, одобряю выбранную тобой линию поведения.
— Скажем, не поведения, а манеру вести дискуссию. — Предложила поправку девушка.
— Скажем так. — Согласился я. — Но суть от этого не меняется. До сего момента я, над поставленным тобой вопросом, честно говоря, не задумывался. Но сейчас могу признаться... Да, немного есть. Но, я бы всё равно рискнул. Рискнул, потому что делал бы это с любимой девушкой, так же любящей меня. Вместе мы бы решили проблему, если б она вдруг возникла б. Только, я думаю, этого бы не случилось.
— Ты прав. Этого просто не могло бы случиться. — Подтвердила она.
— Вот видишь, кое в чём у нас с тобой уже взгляды совпадают. — Улыбнулся я.
— И всё же!.. Ты не сказал главного.
— А что, по-твоему, главное?
— Ты не привёл пример, о котором шла речь.
— Милая моя девушка!.. — Печально улыбнулся я. — Как можно рассказать о счастье?! Как можно передать, кому бы то ни было, ощущение восторга?! Безмерного блаженства?! Чувство радости и безумного веселья?! Желание не прекращать этот миг никогда, ни на мгновение!.. Сводящее с ума желание раствориться в любимой, стать единым целым с ней раз и навсегда!.. Видишь, как это скучно выглядит в словах?
— Но тут ничего тайного нет? — Искренне удивилась девушка.
— А тайное добавь сама!.. — Предложил я, отворачиваясь к окну. — А главное попробуй понять, что это не просто слова, это осознание. По-другому не выразиться.
— Что именно? — Не поняла она.
— Прикосновение его рук!.. Чужих рук... Рук постороннего мужчины... Перед которым ты впервые в жизни обнажена... Совсем без ничего, и он может трогать всё, что ему заблагорассудится... И там, где ему захочется... А ты, предвкушая сладкую истому, позволяешь ему всё это, и хочешь, хочешь большего, ещё и ещё большего чем уже есть... Ты сходишь с ума от скольжения его губ по твоей груди!.. Чувствуешь, как напрягается всё естество!.. Как тебе безумно хочется, чтоб он уже был в тебе... Один, единственный, родной... Как ты взлетаешь на крыльях неведомого тебе до селе чувства!.. Имя, которому, ты не знаешь, и никогда не узнаешь. Таких слов просто нет. Их ещё не придумали.
— И в чём же тайна? — Не унималась она.
— А в том и тайна... — я обернулся, заглядывая в её ясные зелёные глаза. — В том-то и тайна, что каждый всё это ощущает по-своему. А когда вдвоём!.. Этого не описал ещё ни один писатель. Да и вряд ли опишет. Ведь счастливчики — эгоисты. Испытав однажды подобное, они никогда и никому, ни за что в жизни не расскажут про это.
— И ты всё это чувствовал с ней? — Девушка слегка покраснела и запнулась.
— Увы... — Тяжело вздохнул я. — Это чувствовал лишь я один.
— Почему ты так говоришь? Ведь ты же не мог знать, что чувствовала она?!
— Знал, и знаю... — Сказал я, как отрезал.
Мы немного помолчали. Я бездумно уставился куда-то в темноту выключенного монитора, на кисти своих рук, лежащих на крышке полированного стола. Она, внимательно изучая моё лицо, как будто впервые увидела этого начинающего стареть, слегка поседевшего, но ещё не увядшего до конца, мужчину. Мужчину, которого она решила облагодетельствовать. Одарить любовью и лаской, заботой и счастьем. Но, как выяснилось, всё это оказалось очень и очень не просто.
— Откуда? — Едва слышно спросила она.
— Она сама и рассказала.
Я поднялся из-за стола и подошёл к окну.
— Неправда. — Шёпотом произнесла девушка. — Это не правда! — Уже громче повторила она. — Это ложь! Это настоящая ложь! Это было враньё! А ты! А ты поверил! — Она почти кричала, стоя у стола, опершись своими кулачками в столешницу.
— Нет. Это была правда. — Тихо, но твёрдо, возразил я.
— Почему? Почему ты решил, что это правда? Я не верю! Я хочу у неё спросить. Мне-то она скажет?!
— Не скажет. — Отрезал я. — Не скажет. Хотя бы потому, что я тебе никогда не назову имя той, что умерла в моём сердце навсегда. И не потому, что сказала правду. У неё своя жизнь. Своя семья. Да и зачем ворошить прошлое?!
— Докажи. — Потребовала она.
— Что?
— Докажи, что она сказала правду.
— Как?
— Что как? — Растерялась девушка.
— Как доказать?
— Ну... — Замялась Юля. — Что она сказала тебе такого, что ты поверил?
— Она доходчиво с примерами и ссылками, на имеющийся уже опыт, объяснила, какое именно мужское достоинство ей больше нравится. — Ответил я, снова усаживаясь в кресло.
— Неправда! — Вскрикнула она. — Так не бывает! Так не может быть!
— Откуда ты знаешь?.. — Устало спросил я. — Именно так оно и было.
— Значит, она лгала! Не могло быть так у любящих людей! Не могло!!! — Яростно протестовала Юля.
