Злая сказка жизни

— Лионка, солнышко! Вот это удача! Мы тебя по всему королевству ищем! — защебетала она, подбегая ко мне.

— Зачем? — насторожился король.

Однако цыганка не удостоила его ответом, хватая меня за руку, и чуть ли ни стаскивая с лошади:

— Пойдем скорее, Карэта хочет тебя видеть!

— Без нас она никуда не пойдет, — сказал Ворон, спрыгивая на землю и становясь рядом. Леонард же положил ладонь на рукоять меча.

— Чего расшумелись? — раздался вдруг давно забытый, но все еще родной старческий голос.

Обернувшись, я увидела Карэту, стоящую на дороге, по которой мы минуту назад проехали. Цыганка ничуть не изменилась, и даже платье на ней было тем же. Подойдя к нам, она встала за спиной Лаэты и, обведя взглядом моих друзей, велела:

— Езжайте в деревню, и отдыхайте там. Забудьте до утра Лиону, дочь Карэты. Эту ночь она проведет в кругу семьи.

К моему величайшему изумлению, все трое, ни сказав ни слова, спокойно проследовали в указанном направлении, причем, Ворон пошел пешком, ведя под уздцы обоих наших коней.

Едва мы остались одни, цыганка обняла меня и, улыбнувшись, сказала:

— Не бойся, деточка. Карэта друзей не обижает. Но они нам мешать будут.

Тут ее лицо помрачнело.

— Дурной сон мне про тебя приснился, девочка, — со вздохом сказала она. — Страшный сон, с темным концом.

Невесело усмехнувшись, я уточнила то, что и так знала:

— Меня скоро убьют?

Но цыганка отрицательно покачала головой.

— Не видно мне будущее твое. И это плохо. Вижу только, что за тобой идет кто-то, люто ненавидящий и смерти желающий. И не в открытую нападет он, а исподтишка ударит. Под личиной друга скрывается возможная смерть твоя.

Мда, ничего нового. Цыганка же между тем продолжила.

— Единственно, чем я могу тебе помочь — провести обряд посвящения. Возможно, мне откроется твое будущее, если ты станешь не нареченной дочерью моей, а истиной.

Слово 'обряд' мне никогда не нравилось, поэтому я попыталась отказаться.

— Спасибо, но я и так знаю, кто хочет меня убить.

— Лионка, Карэта зря не скажет, — ткнула меня локтем Лаэта. — Стань нашей сестрой и, может быть, мы сможем прийти к тебе на помощь в нужный час! Цыганки всегда чувствуют, если с кем-то из табора случается беда. Умоляю, пройди обряд! Позволь помочь тебе! Не ради себя, так ради ребенка своего.

Последняя фраза заставила меня задуматься. Эх, в том ли я положении, чтобы отказываться от помощи? Однажды она нашлась здесь совершенно случайно. Так стоит ли пренебрегать сознательно предлагаемой? Когда-то этот табор был моей семьей и навсегда для меня ей и остался. Прислушавшись к себе, я почувствовала, что действительно вернулась домой. Тогда я впервые за долгое время со спокойным сердцем доверилась. Но не кому-нибудь, а своей нареченной матери.

Меня привели в один из шатров и плотно закрыли вход, так что ни один луч снаружи не проникал внутрь. Повсюду стояли свечи, горя спокойным ровным светом. Карэта усадила меня в центр, и я вдруг увидела, как она преобразилась. Вместо чуть сгорбленной старухи передо мной стояла прекрасная статная женщина. Посмотрев в ее лицо, я застыла от изумления. Ибо каждое мгновение оно менялось, становясь другим. Один раз, я даже опознала себя. Надрезав себе запястье, Карэта накапала в чашу своей крови, и, прошептав над ней какие-то слова, протянула мне. Едва мои губы ощутили солоноватый привкус, как сознание унеслось в далекое прошлое.

Я увидела рождение нашего мира. Когда из крошечного по меркам бесконечности камня ярчайшая вспышка породила Семь Стихий. Так разбив прозрачную, испещренную синими прожилками скорлупу своего заточения, Воздух, Вода, Земля, Огонь, Жизнь, Смерть и Время обрели свободу.

Я видела, как Змея-Земля свернулась клубком, покрывшись толстенной кожей и ощетинившись растительностью. Как ее окутал Воздух, налила Вода и согрел Огонь. Я видела, как каждая их Стихий привела в новый мир своих детей. Сначала появились драконы. Прекрасные гордые создания. За ними появились пегасы: легкие, озорные, радостные. В водоемах заплескались русалки: нежные, ласковые создания. Последними появились древни. Жестокие, беспощадные. За ними пришли в мир дети Жизни. Я видела рождение всех рас. Эльфы, тролли, гоблины, гномы, люди...И лишь у Смерти не было своих детей. Наверное, поэтому, она, испокон века, ходит по земле и ворует чужих. Раненых, ослабевших, отчаявшихся. Всех она принимает в свои объятия, а иногда и утаскивает насильно. В ту ночь я увидела, в какой гармонии родился наш мир. Хотя, и не совсем правильной. Но она уже столько живет в нем, и, я уверена, будет жить! Ведь за ней постоянно наблюдают цыганки. Вечные дети Времени ходят по дорогам, зная о прошлом, предвидя будущее, и всей душой любя настоящее.

Ух, приснится же такое! С трудом открыв глаза, я села, опершись рукой о колючую солому. Оказывается, мне посчастливилось заснуть в одной из телег. Выбравшись наружу, я пошла искать Лаэту, блуждая между пестрых шатров. Мысли кое-как возвращались в реальность, безжалостно напоминая о происходящем.

И как ей удалось уговорить меня на это представление? И главное, когда? Последнее, что мне помнилось, как я убедила друзей отпустить меня на одну ночку к цыганам. А дальше — темнота. Может, была репетиция, и мне посчастливилось вырубиться? Эх, а ведь уже темнеет, и в табор начал стекаться народ.

— Лионка, вот ты где! — из шатра на меня буквально выпала Лаэта. — Пошли, мы тебе лучшее место оставили.

Цыганка ухватилась за мою руку и повела к помосту. Усадив меня в первый ряд, Лаэта убежала. Видимо, как всегда она работала в нескольких номерах. Наше же выступление должно было быть в самом конце, поэтому мне ничто не мешало насладиться остальными номерами. Я с удовольствием посмотрела на жонглеров кинжалами, канатоходцев и исполнение легкомысленных танцев. Когда же на сцену вышла Лаэта со скрипкой, а рядом с ней поставили жаровню с чуть тлеющими углями, я глубоко вздохнула, приготовившись работать. И как ни странно, даже настроение для этого было самое подходящее. Легким движением руки подняв пламя, я кивнула цыганке. Она улыбнулась в ответ и заиграла одну из моих любимых мелодий. Тихую, грустную, но прекрасную.

Звуки скрипки легче всего приникают в душу, позволяя ей раскрыться. Здесь меня никто не знал, и более того не видел, что именно я заставляю огонь плясать под музыку. Поэтому я постаралась выплеснуть из души все, что было можно. Все, что так давно просилось наружу. Вот из пламени появились две фигуры. Он и она слились в одно целое в чувственном танце. Но вдруг между ними возник третий, безжалостно, словно мечом, разрубив связь. И уже новая пара закружилась в вихре страстей. Вернее, кружила она, как бабочка вокруг неподвижного пламени. А он просто стоял и смотрел. И вдруг в его руках появился нож. Он задумчиво крутил его в ладонях, оценивающе смотря на танцующую, а потом решился на подлый удар. Но в тот момент, когда партнер занес нож, женская фигура оттолкнула его и, упав за пределы жаровни, он рассыпался тысячью искр. А она обернулась и посмотрела на того, прежнего. Неподвижно стоящего у нее за спиной с мечом в руке.

Номер народу понравился. После нескольких секунд тишины толпа разразилась аплодисментами. И в этом шуме я услышала тихую фразу, заставившую меня похолодеть.

— Сволочь ты, величество.

Конечно, сволочь! И не только он! Просила же, не приходить!!! Мне хотелось провалиться сквозь землю! Хорошо, что сил на это уже почти не было, а то бы не удержалась! Ведь одно дело раскрываться перед толпой, которая послушает твою историю, а завтра о ней уже и не вспомнит. Или по крайней мере, не узнает, что она твоя. И свершено другое обнажить душу перед тем, кто прошел-прожил это с тобой или даже просто знает, сколько тут правды! Не в силах пошевелиться, я просидела на своем месте до тех пор, пока не разошелся весь народ и кто-то не тронул меня за плечо. Но вопреки моим ожиданиям, это оказалась всего лишь Карэта.

— Увы, девочка, — сказала цыганка, присаживаясь рядом. — Я могу излечить лишь боль, а вот с остальным придется справиться самой. Однажды тебе придется сделать нелегкий выбор и голос разума тебе больше помешает, чем поможет. Запомни, когда не будешь знать, что делать, доверься сердцу. Оно имеет со мной самую сильную связь, и через него я смогу помочь тебе. Подскажу, какой путь верен, но ступить на него ты должна будешь сама.

— Почему ты все время говоришь загадками? — чуть обиженно спросила я.

В ответ цыганка улыбнулась и, закурив трубку, мягко ответила:

— Потому что человек сам должен строить свою жизнь. Только у него есть это право. Но не думай об этом сегодня. Ты дома. Насладись покоем этой ночью, а твои сестры подарят тебе прекрасные сны.

Так оно и вышло. Той ночью мне снилось море. Я сидела на берегу и смотрела, как волны разбиваются о прибрежные камни. Пламя костра тихо потрескивало рядом, согревая меня своим мягким теплом, а ласковый ветерок трепал мои коротко стриженые волосы. Мне было очень спокойно. Тихо. Безмятежно.

Утром я проснулась в умиротворенном настроении. Цыганки накормили меня завтраком и проводили до ворот деревеньки, где уже ждали друзья. Злой Ворон, хмурый Лео и такой же Эрл. Похоже, в их взаимоотношениях ничего не изменилось. Кроме того, что они друг друга достали. И как всегда роль козы отпущения выпала мне.

— Нагулялась? — пробурчал король, вместо приветствия.

— Хоть бы предупредила, что сбежишь! — поддакнул ему Ворон.

— Из-за тебя они мне все нервы вымотали! — довершил Эрл.

Мысленно поблагодарив цыганок, за то, что не оставили моим друзьям воспоминаний о вчерашнем представлении, я решила не нагнетать обстановку спорами, а картинно раскланявшись, повинилась:

— Все поняла, каюсь, обещаю исправиться.

Мне, конечно, не поверили, но хотя бы не разругались, молча направившись в сторону болот. Я же, усмехнувшись, пошла следом. Легко просить прощения без вины, и даже весело.

У края топи я вышла вперед, отыскивая участки хоть сколько-то твердой почвы. Остальные уныло побрели следом. Хотя к веселью окружающий пейзаж и не располагал. Безжизненная, серая, иногда булькающая пустыня тянулась во все стороны до самого горизонта. Еще и свинцовые тучи нависали над ней, будто прижимая к земле. Где-то через час ходьбы мы, наконец, почувствовали приближение зачарованных болот и увидели черные точки, кружащие вдалеке. Легкий ветерок доносил оттуда редкое ржание и запах подгнивающей тины.

Я шла вперед, ни о чем не думая, просто слушая голос Земли, подсказывающий путь. И как-то сама не заметила, как устала и перестала его слышать. За что и поплатилась, сделав неверный шаг. К счастью, шедший сзади Ворон вытащил меня чуть ли ни за шиворот из бочага.

— И что дальше? — спросил Эрл, глядя на отплевывающуюся меня.

Опустившись на колени, я прислушалась к себе и сокрушенно покачала головой:

— Мне нужно передохнуть хотя бы час.

— Так дойдем, — махнул рукой Леонард и велел Ворону. — Иди вперед.

Полуэльф, к счастью, спорить не стал. Сидеть посреди болот весьма грустно, поэтому всем хотелось поскорее закончить с этим делом. Ворон же действительно был лучшим первопроходцем из оставшихся. Некоторые участки твердой почвы он и так видел, а какие-то находил, проверяя жижу мечом. За ним шел Леонард, также с оружием в руках. Дальше плелась я, и замыкал шествие братец. Дважды Ворон ошибался, и оба раза король вытаскивал его. Однако, вытащив в третий раз, ушел в конец цепочки, уступив место Эрлу. Глядя на обвисшие, вымазанные грязью волосы полуэльфа, я окончательно оценила свою прическу по достоинству. Леонард был прав: с гривой по болоту мотаться удовольствие то еще.

Когда мы дошли до места, удача наконец-то начала нам улыбаться. В самом сердце зачарованных болот нам посчастливилось найти не просто кочку, а небольшой островок суши. Обычной, твердой земли, чуть поросшей болотным мхом. Мы расселись на нем, чтобы чуть-чуть передохнуть, наблюдая за кружащимися в небе пегасами.

План у меня был предельно простой: подождать полного восстановления сил, подлететь к ближайшей лошадке и накинуть на шею аркан. Однако выяснилось, что веревка у нас была исключительно эльфийская. Причем, супруг протянул мне ее с таким невинным видом, как будто действительно не понимал, в чем проблема. Взглянув в его кристально честные глаза, я поинтересовалась:

— И как мне, по-твоему, ей кого-то ловить?!

— Не хочешь, не надо. Я сам поймаю, а ты просто заберешь кровь, — пожал плечами полуэльф и, развернувшись, направился к краю суши.

Оставшиеся переглянулись и быстренько бросили жребий. Проигравший Эрл, вздохнув, поднялся и пошел страховать Ворона. Король же переместился ближе ко мне и протянул снятую куртку:

— Надень. Нечего сидеть на ветру в мокрой одежде.

Так как зубами я стучала уже секунды четыре, то привередничать не стала, с радостью скинув мокрый верх и закутавшись в теплую мягкую куртку. Жаль, костер не разведешь, да и со штанами такой фокус не проделаешь. Но так тоже хорошо. А еще лучше стало, когда Леонард пересел вплотную ко мне, позволив прислониться к своей спине. Так мы просидели молча около получаса.

— Там у них происходит что-нибудь? — спросил, наконец, король. Ушедших он не видел, поэтому описывать события положено было мне. Нужно сказать, что Леонард задал вопрос очень вовремя: Ворон как раз ухитрился накинуть аркан на опрометчиво пролетавшего рядом зверя. Однако наблюдая, как Эрл пытается за ноги удержать полуэльфа, которого заарканенный пегас старается уволочь вверх, я ограничилась лаконичным:

— Тянут, — не уточняя кто, кого, куда и насколько успешно.

Хотя, о неуспешности говорить не приходилось: резким рывком водрузив Ворона на землю, Эрл перехватил у него аркан. Когда братцу удалось дотянуться до веревки, дело пошло еще лучше. Он, в принципе, и упирающегося в землю быка мог также утянуть. Но прикинув, что дальше, чем до земли все равно не утащит, я поднялась, чуть не уронив при этом Леонарда. Оценив обстановку, величество пошел со мной.

До места событий мы добрались вовремя. Эрл как раз, намотав веревку на локоть, сократил расстояние между собой и пегасом до минимального, не позволявшего получить удар копытом. Остальные крылатые лошади заполошно кружили рядом, но нападать не спешили: видимо, они прекрасно знали, на что способны люди с мечами.

— Долетишь или подкинуть? — спросил Леонард.

— Долечу, — ответила я, примериваясь, как бы проскочить между крыльями.

Мне все-таки удалось кое-как взгромоздиться на спину верещащего животного. Однако с забором крови пришлось повременить: я с ужасом поняла, что эльфийская веревка убивала пегаса. Светлая кожа под ней почернела, дыхание зверя было хриплым, надрывным и готовым прерваться в любую минуту. Воздух подсказывал мне, что на принятие решения у меня остались какие-то секунды. Поэтому я сделала единственно возможное в данной ситуации: заготовленным ножом перерезала стягивающую петлю и, приникнув к шее пегаса, вцепилась в нее обеими руками, стараясь еще и не выронить нож.