— Замечательная получается история, — проговорил Миришир, уложивший жертву предстоящего эксперимента на диван и теперь освобождённый от участия в процедуре. Выглядел летун умиротворённым и довольным; не надо было знать его хорошо, чтобы понимать, насколько нравится Муху происходящее.
— Что конкретно ты имеешь в виду? — полюбопытствовала я. Пока Бинда при помощи внучки подключал свои аппараты, я тоже старалась не лезть под руку. И только Тринду мастера привлекли к полезной деятельности — он следил за состоянием пациента, которому уже ввели противоядие.
Разговорчивый ту Трум уже между делом просветил меня по поводу их приключений на Чёрном острове. Поступком пожилого патологоанатома оставалось только восхищаться, а вот наличие у Тринды без пяти минут жены озадачило. Впрочем, большинство моих знакомых мужчин избегают обсуждать свою личную жизнь, тем более — с недавними знакомыми. Подобное семейное положение доктора Арата зато отлично объясняло поспешность его переезда на Тёмную сторону и отсутствие каких-либо попыток оказать сопротивление.
— А вообще всю ситуацию, — охотно пояснил друг. — Вот смотри, незаконное пересечение границы, инсценировка убийства, похищение человека, в перспективе — подготовка государственного переворота, и кто это делает? Три врача, три механика и студентка. При пособничестве библиотекаря на пенсии, ага. Спец-отряд. Да нам вообще можно не прятаться, никто просто не поверит, что такое возможно!
Я в ответ тихо захихикала — под этим углом на проблему я до сих пор не смотрела, — но тут на нас шикнул Бинда, призывая к порядку. По-видимому, свои приготовления он уже закончил, начиналось самое интересное, а наша болтовня отвлекала.
— Молодой человек, а подойдите-ка сюда, — сквозь лёгкий прищур глянув на Муха, подозвал его мастер Олем. — Ваша физическая сила, думаю, пригодится.
— Я завсегда готов, — с энтузиазмом согласился ту Трум и, следуя указаниям старшего, уселся на диван рядом с пациентом, надёжно зафиксировав его руки.
— А это зачем? — уточнила я растерянно.
— Насколько я могу судить, процедура это болезненная, — пояснил Бинда, — и он в процессе может навредить самому себе. Если же операция прервётся, ни к чему хорошему это не приведёт.
— Может, дать обезболивающее? — хмурясь, предложил Тринда.
— Не поможет, — поморщился мастер Олем. — Это же не реальная физическая боль, а скорее фантомная. Чтобы она перестала ощущаться, нужно его усыпить, а это слишком сложная и мало распространённая процедура, почти эксперимент, и я предпочту не рисковать.
— Тогда погодите минуту, он же себе так язык откусит, — тяжело вздохнул доктор, поднялся и вышел в кухню. Там он некоторое время громыхал посудой и вскоре вернулся с деревянной ложкой на длинном черенке, который заставил пациента зажать зубами. После чего поправил и проинструктировал Муха, а сам всей массой навалился Первому арру на колени.
Меня сложно назвать сентиментальной или эмоционально чувствительной особой, плакала я пожалуй только в детстве. Да и нервы у меня в общем-то крепкие в те моменты, когда никто не пытается скинуть на ненадёжной страховке с большой высоты. Но эту четверть часа я бы предпочла стереть из памяти.
Не удивлюсь, если мне после этого некоторое время будут сниться кошмары по вполне естественным причинам, без какого-то загадочного воздействия искры, а в ушах будет стоять этот звук. Даже не крик — хриплый горловой вой, который порой срывался и затихал, и тогда слышался скрежет зубов о дерево и тяжёлое частое дыхание.
Больше всего хотелось встать и уйти, или хотя бы заткнуть уши, но я из упрямства держалась. На чём держалась от того же Иридо — не знаю, но выглядела свела мертвенно-бледной даже с учётом естественного цвета их кожи, в глазах плескался страх, губы дрожали, а пальцы судорожно комкали ткань юбки. Надеюсь, я всё-таки выглядела лучше...
Когда ввинчивающийся в уши звук пропал, оставив в звенящей тишине только хриплое тяжёлое дыхание, что ознаменовало конец процедуры, получилось немного перевести дух. По итогам увиденного я сумела сделать два вывода: во-первых, я врагу не пожелаю участи Первого арра, а во-вторых, я, кажется, теперь знаю, как со стороны выглядят пытки. Ощущать собственную причастность к последним было, мягко говоря, неприятно.
— Ну, как результат? — спросил Тринда, поднялся с дивана и подошёл к изголовью. Выглядел доктор самым невозмутимым из присутствующих. Даже опытный мастер казался бледноватым и напряжённо хмурился, а неунывающий Миришир смотрел как-то затравленно и выглядел подавленным. Не удивлюсь, если его мысли были созвучны моим.
— Сейчас узнаем, — с тяжёлым вздохом ответил Бинда. — По меньшей мере, он жив, а кристалл прекратил своё существование, и это хорошие знаки.
— Угу. Особенно первый, — мрачно хмыкнул Миришир и тоже разжал руки.
— Ты лучше далеко не уходи, кто знает, как он отреагирует? — одёрнул его Тринда. — Подержи пока. Я бы за такое если не убил, то попытался. Одна надежда, вряд ли у него остались силы драться...
Мух вернулся на свой пост, а доктор тем временем опустился рядом с пациентом на колени и аккуратно разжал тому челюсти, чтобы забрать ложку. Жертва эксперимента не сопротивлялась, только вздрогнула от прикосновения.
— Ну, скажи уже что-нибудь, если можешь, — напряжённо попросил хирург. Пациент что-то едва слышно просипел в ответ, Тринда тихо рассмеялся, а мастер Олем улыбнулся с явным облегчением. — Ну, раз ругаешься, значит — точно живой! Ты извини за эту... процедуру. Драться не будешь?
Судя по всему, ответил тот отрицательно, потому что хирург кивнул ту Труму, разрешая отпустить жертву. Верда завозился, явно пытаясь сесть, и доктор поддержал его в этом стремлении. Мутным, но явно вполне осмысленным взглядом Первый арр медленно обвёл присутствующих, на несколько секунд задерживаясь на каждом и сосредоточенно хмурясь. Потом оглядел едва ли не насквозь мокрую от пота больничную рубаху, посмотрел на собственную ладонь. Расправил её, крепко стиснул в кулак, потом кончиками пальцев медленно коснулся обивки дивана...
— Я так понимаю, всё это был не сон? — едва слышно просипел он.
— Смотря что ты помнишь, — осторожно ответил Тринда.
— Механическое тело, — коротко выдохнул мужчина и надрывно закашлялся.
— Может, воды принести? — вызвалась я.
— Да, только не холодной, — одобрил идею доктор. — Мух, а где наше барахло, ты не в курсе?
— В курсе, — со смешком ответил тот. — Я же его и складывал. Что надо?
— Для начала сумку с аптечкой, а там разберёмся, — решил хирург.
Когда я вернулась, Верда при посильной поддержке Муха пытался встать, а Тринда копался в объёмистой сумке и недовольно ворчал на излишне деятельных пациентов. Ворчал, впрочем, себе под нос: то ли осознавал бесполезность спора, то ли понимал, что ничего с Первым арром не случится. Забрав у меня стакан с водой, доктор накапал в него из двух каких-то пузырьков и начал собирать богатства обратно, а я с водой подошла к страальцу, с любопытством его разглядывая.
Верда Аото оказался очень высоким человеком — выше меня на голову — и крупным. Широкие плечи, сильные руки, большие ладони, длинные ноги. Мух со своими протезами выглядел значительно массивней, но и свел внушал определённое уважение сложением и внешним видом. Явно физически очень крепкий человек — от природы ли, или благодаря регулярным тренировкам. Да и репутация любимца женщин возникла явно не на пустом месте; он даже в нынешнем измождённом виде привлекал внимание определённого рода. И вот так сразу понять, чем именно, не получалось. Вроде и лицо не назовёшь особенно красивым — да, не лишено приятности, но достаточно обыкновенное, — но что-то в нём определённо было. То ли волевой подбородок и пристальный, пробирающий взгляд, то ли аура непоколебимой уверенности в себе и решительности, чего-то очень... мужского. А ещё у него были очень странные глаза: холодного, очень светлого голубого цвета, что в сочетании с ярко-бирюзовыми ресницами и бровями выглядело немного жутковато. Но не отталкивало, а вызывало эдакое опасливое любопытство и желание рассмотреть внимательней.
— Выпей мелкими глотками, должно облегчить боль в горле, — через плечо бросил Тринда. Мух разжал руку — Первый арр оказался способен стоять без посторонней поддержки. Стоит сказать спасибо работникам госпиталя, не ленившимся заставлять это тело двигаться...
Мужчина забрал у меня стакан, отвечая таким же изучающим, как у меня, взглядом.
— Верда, скажите, вы что-нибудь помните из своей жизни? — всё-таки не выдержал мастер Олем.
— Несколько часов, когда я находился в механическом теле, — лаконично отозвался тот шёпотом (кажется, решил не нагружать и без того повреждённые связки) и, морщась, принялся пить. Опустошив стакан, протянул его мне, я развернулась, чтобы отойти и поставить посуду на стол, а потом...
Верда Аото действительно оказался очень сильным человеком, я ощутила это на собственной шкуре, когда мужчина вдруг рывком придвинул меня к себе, одной рукой обхватив поперёк туловища, а второй — бесцеремонно сжав грудь. Нос его в следующее мгновение уткнулся куда-то мне в затылок, я услышала шумный вдох — и очнулась.
Почти одновременно Первый арр получил тем же самым затылком по тому же самому носу и каблуком по своду стопы. Учитывая, что мужчина был бос, второй удар тоже наверняка получился чрезвычайно болезненным.
Буйный пациент выпустил меня из охапки, схватился ладонью за лицо, плюхнулся обратно на диван — и расхохотался.
— По-моему, кто-то не только памяти лишился, но и умом тронулся! — севшим от возмущения голосом прошипела я. Нет, мне интересно, а на какую он реакцию вообще рассчитывал?!
Присутствующие, кажется, ожидали от свежевоскресшего мужчины чего угодно, кроме этого, так что никто даже высказаться вот так сходу не сумел: все замерли, ошарашенно разглядывая нас обоих.
— Извини, — прохрипел Верда сквозь смех, — я не сумел удержаться.
Прокашлявшись, я обрела голос и смогла высказаться более развёрнуто, а потом — даже цензурно:
— Удержаться от чего?! Его только что из могилы вытащили, он ни... чего не помнит о себе, у него врагов как грязи, любой из которых может его прибить без каких либо проблем для себя. Но более важных дел, чем лапать баб, конечно, в такой ситуации нет и быть не может!
— Извини, — повторил он и тряхнул головой, после чего начал аккуратно ощупывать нос. — Не в этом дело. Просто... ощущения. Осязание, запахи. Я помню, что они должны быть, но не знаю, почему так в этом уверен. В механическом теле их не было, а теперь... оказывается, есть. Это... сложно объяснить.
— И, конечно, здесь нечего пощупать и понюхать, кроме меня! — возмущённо проворчала я, немного успокаиваясь.
— Тебя приятнее, — честно ответил он. — Я об этом ещё у тебя в мастерской думал, когда ты переодевалась.
— Тьфу! — резюмировала я, потому что других слов и выражений не осталось. — Тринда, ты хорошо подумал, вам правда нужен такой правитель?!
— Кхм, — глубокомысленно кашлянул тот и осторожно забрал у меня стакан, который я даже умудрилась не уронить. — Предлагаю успокоиться, сесть и всё обсудить.
— Пф-ф! — с шумом раздражённо выдохнула я как клапан парового котла, стравливающий давление. Ругаться и негодовать я могла ещё долго, но решила всё-таки войти в положение страдальца и тему закрыть. После всех злоключений, выпавших на его долю, желание почувствовать себя живым можно понять. Непонятно, почему именно за мой счёт, но... похоже, блудливость — это неотъемлемая часть его натуры, которую даже угроза смерти не способна исправить.
— Предлагаю всё-таки начать с другого, — подал голос Бинда, с жалостью разглядывая пациента. — Мне кажется, господину Первому арру будет полезно для начала привести себя в порядок. Если, конечно, кто-то из молодых людей сумеет одолжить одежду, о которой никто из нас не подумал.
Идею одобрили единогласно, и в итоге собственно к разговору приступили где-то через четверть часа. Начать закономерно пришлось не с планов на будущее, а с представления присутствующих, доведения до главного героя предыстории и краткого описания текущей политической ситуации, включая краткую справку по личностям претендентов на его место. К концу рассказа в исполнении доктора Арата Верда выглядел крайне хмурым и задумчивым.
— Как ты говоришь, Трода Алес? — повторил, явно пробуя имена на вкус, мужчина. — Ларда Аото и Данта Аото?
— Есть какие-то ассоциации? — уточнил Тринда, кивнув.
— Не то чтобы, — пробормотал Верда и потёр лоб. — У меня нет никаких личных воспоминаний, но эти имена кажутся знакомыми. Я и своего-то имени не помню, но есть ощущение узнавания того, которое ты назвал. То же — и с этими тремя людьми. Я даже, кажется, вспоминаю некоторые черты — лиц, характеров, — но не могу поручиться, что это не проявления фантазии. Самое главное, этот Трода вызывает меньше негативных ощущений, чем остальные. Почему вы уверены, что это его рук дело? Есть хоть какие-то доказательства кроме того, что искра оказалась в их партии кристаллов и эмиссар "Искры разума" её искал?
— Ну... нет, — растерянно признал Тринда, и мы ошарашенно переглянулись.
Судя по выражениям лиц, каждый судорожно пытался вспомнить, а с чего мы вообще решили, что виновата именно "Искра разума". По всему выходило — решающую роль сыграла репутация этой организации.
— Вообще, судя по тому, что вы только что рассказали, как раз Трода вызывает меньше всего подозрений, — поморщился Верда. — В отличие от остальных, он-то, как я понимаю, в кристаллах памяти и механизме их записи разбирается прекрасно, поэтому вряд ли позволил бы себя обмануть. Вряд ли он поручил бы такую ответственную операцию неспециалисту, скорее всего, сам бы проконтролировал. Ну и, кроме того, по поводу этого мастера... как его? Райда Урум? Зачем один этот пусть трижды гениальный мастер организации, у которой их и так полно? Для опасных махинаций проще подобрать специалиста из своих. Не думаю, что они все так уж честны и благородны, и не найдётся согласного за солидную прибавку нарушить закон. Любого можно купить, а человек, работающий за поощрение, гораздо полезней человека, которого заставляют работать. Он как минимум не будет подставлять своего хозяина при первом удобном случае. Даже я это помню и понимаю, так почему вы решили, что этого не понимает человек, вами же описанный как гениальный делец?
К концу монолога Верда окончательно осип и закашлялся, а остальные присутствующие потерянно молчали: возражений не нашлось.
— Но как всё же кристалл мог попасть в партию? — пробормотала я.
— На этот вопрос, кажется, могу ответить я, — медленно проговорил Бинда. — У "Искры разума" есть выход на крупные производства Тёмной стороны, которым удобнее работать с одним крупным поставщиком, чем с сотней мелких. "Искра" порой охотно скупает кристаллы со стандартным наполнением у частных мастеров, не слишком интересуясь их происхождением. Естественно, по заниженной цене, но и такая многих устраивает. Вполне возможно, что какой-то их проверяющий, не разбирающийся в искрах, не придал значения странному виду камня, провёл стандартную проверку, удовлетворился её результатами и уложил в партию. Он мог проговориться о странности кому-то из знающих людей, а те доложили наверх. Отсюда и неуверенность Ванзы Алота в существовании кристалла: они просто проверяют слухи.
