Божий промысел по контракту

— Подожди, Элька, я с вами!

В столовой остались только Гал, Лукас и Рэнд с маленьким крысом Рэтом. У зверька-то точно не было никаких тайн! Мужчины избегали смотреть друг на друга, вяло ковыряясь в тарелках, и пили вино. Аппетит был безвозвратно испорчен. Больно и неуютно стало им после страстных слов девушки, тем паче, что по сути своей Элька была ой как права. Они разучились доверяться и не могли или не желали поверить вновь. Милая, смешливая, подчас ехидная, упрямая Элька с самых первых минут знакомства относилась к ним с самой искренней приязнью. И все уже успели привыкнуть к этому ощущению открытой симпатии, пусть и не такой всецело сопереживающей и сострадательной, как у целительницы Мирей. Да, привязанность Эльки была сдобрена изрядной долей колкостей и сарказма, но это только придавало общению приятную остроту. А теперь из-за какой-то проклятой магической шутки все безвозвратно рухнуло в одночасье.... Или все-таки нет?

Закусив губу, Лукас размышлял о том, что будет, если девушка проникнет в его тайну, если его тщательно скрываемый уже больше столетия секрет станет известен всей команде. Не отвернутся ли они от него? Да, Элька сказала, что примет их любыми, но она не знала о том, что блистательный мосье Д'Агар может ей сказать, не понимала, кто он на самом деле. А с другой стороны, девушка может никогда и не узнать его опасной тайны, если не найдет на поверхности мысли о ней. Может, стоит рискнуть? Контроль над сознанием маг держать умел. А все остальные мысли, кроме той, единственной, он был готов ей доверить. Элька права, дракона в пещере не спрячешь.

Тем временем скатерка тоже собралась с мыслями, по-своему оценив происходящее, и, более не медля, приступила к решительным действиям. Стол мгновенно опустел, исчезли даже тарелки мужчин с недоеденной пищей, потом быстро накрылся вновь, уже блюдами десерта. Чего только не появилось на столе: шоколадный торт со взбитыми сливками, несколько огромных подносов с пирожными, вазы с фруктами, мороженое, желе, сдоба, сухарики, печенье, кофе и Галов невыносимо-лиловый ташит. Вот только самой скатерти на столе уже не было.

— О! Даже скатерть от нас сбежала, — с горьковато-философской усмешкой заметил Рэнд, окидывая печальным взглядом кондитерское великолепие — самый сладкий сон любого лакомки, на который в другой момент своего существования он накинулся бы со здоровым аппетитом.

— И поделом, — мрачно отрезал нахмурившийся Гал, делая изрядный глоток любимого напитка. Нет, пусть девочка обижается, но невозможно допустить, чтобы она окунулась в темную пропасть его мыслей. Нельзя опорочить ее жизнерадостную чистоту своими грязными, кровавыми воспоминаниями, бездной боли. Пока он не будет уверен в том, что прошлое надежно заперто в глубинах сознания, он не сдвинется с места.

— Мадемуазель Эльке понадобиться моя помощь в составлении отчета, — в конце концов, перестав прикидывать на весах размышлений факты, отважился заявить Лукас и поднялся из-за стола. — Я должен идти.

— А как же чтение мыслей? Или ты думаешь, у нее это так быстро прошло? — озаботился Рэнд, прикармливая и так уже раздувшегося до невозможности крыса кусочком какого-то розового фрукта в нежно-зеленой шкурке.

— Не думаю. Но это теперь не важно, — решительно ответил маг и вышел за дверь.

Вор и воитель печально переглянулись, наверное, впервые чувствуя между собой небывалую душевную близость. Полный стол сладостей никого не соблазнял. Уж очень пустой казалась большая столовая без Эльки, Мири, Макса и сбежавшего последним Лукаса.

— А, чего уж там, — с каким-то отчаянным весельем бесшабашно махнул рукой Фин и, подхватив возмущенно пищащего и отчаянно сопротивляющегося крыса, припустил за приятелем.

В гордом одиночестве Гал допил свой чай. Съел для порядка пару сухариков с тмином и кунжутом. Вздохнул. Посмотрел на часы. Снова вздохнул. Нахмурился. Прикрыл глаза. Открыл. Снова налил себе ташита и медленно одну за другой выпил три громадные чашки, поворачивая их перед собой, пристально изучая светлый растительный узор на тонком черном фарфоре. Кивнул, соглашаясь с собственными мыслями, и встал из-за стола. Теперь можно. Воин последним покинул столовую и направился в компьютерную залу.

Там, как и следовало ожидать, царила веселая, пусть чуть нервная суматоха. На свободном от техники небольшом столе расположилась беглянка-самобранка, предоставляя отщепенцам общества все великолепие своего кондитерского ассортимента. Желающие время от времени подхватывали себе на опустевшую тарелку еще какой-нибудь вкуснятины и, возвращаясь на свои места, продолжали оживленное обсуждение работы.

— Сколько экземпляров в окончательной редакции выводить будем? — интересовался Макс, стоя у принтера и одновременно пережевывая пластинку ядовито-сиреневой пастилы. Каким-то чудом он пока не измазал ничего, кроме своей и без того грязной майки.

— Пять, конечно! — весело, будто и не обижалась минут двадцать назад на друзей, откликалась Элька, нажимая на кнопки. — По всем правилам бюрократии! Марать бумагу, так марать, до состояния критического маразма, как положено! Два в Совет Богов, третий Связисту на память вручим, когда вернется, пусть свой собственный архив собирает, четвертый для Совета Сил и пятый нам, если первые два в Совете где-нибудь потеряются! Свой мы зарегистрируем в специальном журнале исходящей корреспонденции, заодно снимем копию первой жалобы и ей тоже присвоим номер в журнале корреспонденции входящей! Будем бить божественных буквоедов их же оружием!

— Какие сложности, однако, — с уважением протянул Рэнд, не знакомый прежде с могущественной и ужасной бюрократией.

— Все!!! — радостно объявил Макс, потрясая в воздухе еще тепленькими листами бумаги, и общество, отставив тарелки, разразилось радостными криками. С отчетом справились!

В это же время в зал вошел Гал. Монитор компьютера панически мигнул, тревожно заурчал принтер, но лучшая маги-техника миров все-таки совладала с негативным влиянием чрезвычайно антимагичного субъекта и вновь заработала на совесть, оправдывая свою сумасшедшую цену, гарантии и беззаветную любовь Макса.

— Voila, мосье Эсгал пожаловал! — с радостной улыбкой, но чуть настороженно, уж больно серьезен был вид Гала, поприветствовал его Лукас.

— Моя магия еще действует, — предупредила Элька воина и эдак с ехидцей прижмурилась. Может, ожидала, что коллега задаст стрекача?

— Пусть действует, — твердо ответил мужчина, подходя к девушке, сидящей на мягком крутящемся кресле с колесиками. Положив руку на плечико Эльки, прикрытое лишь тонкой лямочкой топика, Гал снисходительно пробурчал: — Не можем же мы все время от тебя бегать. Мало ли, что ты в следующий раз надумаешь выкинуть, проказница!

Елена подняла на мужчину широко распахнувшиеся глаза, весело улыбнулась ему и на мгновение накрыла своей теплой ладошкой его мозолистую руку.

— Я пришел сказать, раз мы пообедали, может, прочтем еще одну жалобу? — внес деловое предложение Гал, чтобы скрыть замешательство при виде такой ничем незамутненной радости.

— А что? Пошли! Конечно! Интересно! — с жаром согласилась команда и, мигом подхватившись с места, словно подхваченные вихрем пестрые осенние листья, дружно повалила в зал совещаний, где до сих пор в центре стола ждала пухлая папка с прошениями. Все страхи мыслечтения и разоблачения страшных тайн были забыты.

Элька с Галом на этот раз шли последними. Метнув на воина лукавый взгляд из-под ресниц, девушка пихнула его локотком в бок и тихонько шепнула:

— А мне понравилось читать мысли! Столько всего интересного узнаешь! Оказывается, тебя не настолько уж раздражает моя одежда, а, 'старший братец'? Скорее наоборот?

Эсгал сконфуженно закашлялся и замедлил ход, пытаясь понять, сильно обижена на него Элька или все-таки не очень. Заливисто рассмеявшись, девушка подпрыгнула, чмокнула его в щеку, подхватила под руку и почти втащила за собой в зал, задорно интересуясь с порога:

— Пока мы там с Галом целовались, вы уже решили, кто будет читать следующую депешу?

На воина напал очередной жестокий приступ 'рудничного' кашля.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ (НО НЕ ПОСЛЕДНЕЙ) КНИГИ