Ничего, вот получит он дивиденды и всех приструнит — и Вера язык прикусит, и Маша притихнет. А Ярослав?... Мужик растет. Ну, выкинул парень номер — с кем не бывает? Ошибся — признал — молодец. Забыли и пошли дальше.
Наладится. Это просто осень тяжелая.
Вероника приползла домой ближе к двенадцати. Скинула обувь и, прошлепав в спальню, рухнула на постель. И даже не видела, как на нее смотрят дети, не обратила внимания дома ли Егор.
— Я же говорю — плевать ей на нас, — процедила Маша.
— Да они поругались, вот и бесятся. Помирятся, куда денутся — первый раз что ли? — пожал плечами Ярослав.
— Ага, одна напивается, другой в кабинете ночует — все как всегда. Только надоело до чертиков. Сил моих больше нет! Уеду!
— К бабке в монастырь? — хмыкнул парень невесело. — Куда мы денемся с подводной лодки?
— В деканат пойду, буду в общагу просится!
— А кто тебе даст? Ты ж не иногородняя.
— Придумаю что-нибудь...
— А я здесь один, да? — пряча страх за обиду, надулся Ярослав. Маша вздохнула:
— Да куда я от тебя.
— Прорвемся! — заулыбался парень и толкнул сестру в плечо. — Фигня война, да Мань?
Маша щелкнула ему по лбу:
— Ты чё, совсем что ли?!
— Предупреждала: бить за Маню буду! Иди спать, в школу завтра, а мне в институт... гори он всем химсоставом.
Глава 16
Лика натурально выла, пытаясь запихнуть в сумки самые нужные по ее мнению вещи: мамину любимую тарелку, жуткие доисторические бусы, старый шарфик. Книги, фарфорового слоника, иконы вместе с иконостасом.
Светлана сначала пыталась ее вразумить, но потом бросила это гиблое занятия, оставив блаженную истерить до прихода мужа. Пусть Вадим разбирается!
И со вздохом проследила за попыткой Лики уложить старые фотоальбомы поверх маминой искусственной шубки в чемодан, а потом закрыть его.
Да, Вадим был прав, встав ни свет, ни заря и притащив сюда Свету, чтоб та посмотрела за Ликой да помогла сложиться, пока он ее у директора отпрашивает. В том, что отпросит Светлана уже не сомневалась — ясно после вчерашнего стало — этот мужчина все может. Да и ровно ей было, честно говоря, потому как о работе не думалось вообще, как и о чем-то другом в частности — Лика мешала. Ревела белугой, крутясь по квартире и запихивая в пакеты, сумки абсолютно ненужные вещи — багаж рос, а толку не было.
Вадим ввалился в квартиру, когда Светлана готова была сорваться и накричать на полоумную. Мужчина застыл у порога комнаты, с удивлением разглядывая учиненный погром и груду вещей — обычного хлама. Лика, прижимая к груди шкатулочку из каслинского литья, стояла посреди разгрома и огромными глазами смотрела на Вадима, беспрестанно всхлипывая и икая, а слезы ручьем стекали по щекам.
— Малыш, мне грузовик заказать? — спросил он мягко.
— Угу. Бульдозер! — буркнула Светлана, отбирая у подруги шкатулку.
— Мамина! — заскулила та.
— Ясно, — кивнул Вадим. Сдернул с вешалки куртку жены, насильно надел ее на девушку, и, подхватив на руки свою ценность, понес к выходу, мотнув головой Свете: дверь закрой.
— А-а-а! — вцепилась в дверной косяк Лика, орошая плащ мужа слезами. — И-и-и-кон-ки! Ма-ма-мамина фи-фи-а-алка!
— Малыш я все привезу, а иконки и фиалку Светлана прихватит, — заверил ее Вадим. Света же молча разжала пальцы девушки и выпихнула пару вон из квартиры.
— А-а..ча-чайник ...ма-ма-амин!
— Ты успокоительное пила? Ну-ка посмотри на меня, — приказал мужчина, и встретившись с жутким тоскливым взгляд жены, крикнул в лестничный пролет выходящей на площадку Свете. — Захвати лекарство! Баночку с синей полосой с кухни! На столе!
— Поняла!
Вадим посадил Лику в машину и присев перед ней на корточки принялся застегивать ее куртку и успокаивать:
— Мы еще приедем сюда, возьмем, все, что ты захочешь..
— Ча-а-йник ма-амин..
— У меня есть чайник, — заверил ее мужчина. — У меня все есть: чайник, тостер, посудомоечная машина, холодильник; свет и вода...
— А-а-а...
— Абсолютно все.
— А-а.. да-а-а?
— Честно. Не буду же я тебя обманывать?
— Я-а-а... да-а... пра-а-сти-и-и...
— Да на здоровье — плач. Только живность дворовую жалко — распугала ведь всех, — улыбнулся ей. Лика припала к его груди, пытаясь, успокоится и извиниться за истерику.
— Ничего хорошая моя, все наладится. Главное мы вместе, правда? — погладил ее Вадим, начал целовать, осушая слезы.
— Кхе-кхе! — заявила о своем присутствии Светлана. Греков покосился на нее:
— Лекарство?
Женщина протянула баночку.
— А вода?
Женщина так же молча протянула бутылку с чаем. Вадим поблагодарил ее взглядом и сунул в рот Лике таблетку, помог запить.
Света молча наблюдала, с каким терпением и нежностью он относится к жене, и невольно улыбнулась. Ей нравилось, что этот сильный и жесткий мужчина настолько ласков к Лике, заботлив не напоказ, а от души. Женщина призналась себе, что ошиблась в нем и немного успокоилась за подругу: может, конечно, для кого и сказка, но, Слава Богу, для Лики быль. Кто как не она, заслужил счастье любить и быть любимой?
Лика успокоилась и притихла, когда они были почти у цели. Она крепко прижимала к груди сумку с иконками, что всучила ей заботливая подруга и огромными от ужаса глазами смотрела на старинные дома в центре города, предполагая, что Вадим везет ее в один из них. Как она будет там жить, Лика понятия не имела и лишь надеялась взять себя в руки и повторяла себе, что она сильная, взрослая женщина, уже жена, и должна, и может вести себя подобающим образом. Хватит реветь, ставить Вадима в неловкое положение, да и раздражать. Кому понравиться смотреть день и ночь на заплаканное лицо? Конечно, никому. Поэтому все, поэтому, хватит. И стала смотреть на дома, деревья, транспорт, людей, цепляясь сознанием за картинку обычного Питерского утра, и отталкивая тем самым слезоточивые мысли, эмоции.
— Спасибо, — поблагодарил ее Вадим, оценив усилия жены. Лика выдавила улыбку.
Вадим остановил машину на стоянке у дома, и пока женщины рассматривали величественное здание, о чем-то переговорил с охранником. Подхватил подруг под руки и повел к подъезду.
В холле сидел консьерж: седовласый, представительный мужчина. Он оглядел вошедших острым взглядом, раздвинул губы в улыбке на приветствие Грекова и закивал, слушая жильца:
— Моя жена Лика. Если что, будьте так любезны, помочь ей.
— Конечно, конечно, Вадим Аркадьевич поможем с превеликим удовольствием. Гостей?...
— Не пускать, — бросил тот, подталкивая женщин к лифту.
Вадим открыл дверь и, пропустив подруг внутрь помещения, положил ключи на столик в прихожей:
— Лика, ключи вот. На всякий случай есть комплект у консьержа. Что ж вы замерли? Проходите, осваивайтесь, — рассмеялся, увидев настороженно-недоуменные лица. — Заблудиться невозможно, честное слово, комнат всего пять.
— Угу, — буркнула Светлана, раздеваясь. Вадим, обняв растерянную жену, провел ее в спальню, которая напомнила Лике одну из зал Эрмитажа. Мужчина открыл ящичек секретера, показывая стопку купюр:
— На расходы.
Лика замотала головой, отказываясь:
— Вадим я...
— Ты моя жена. Не забывай об этом. Вечером приду усталый, голодный, неужели ты даже ужин не приготовишь?
— Приготовлю...
— Вот тебе и расходы. А еще я бы очень хотел, чтоб ты посмотрела себе что-нибудь шикарное, на венчание. Платье, колье — что хочешь. И не стесняйся в тратах малыш...
— Вадим!
— Возражения не принимаются. Я ничего не имею против того, чтоб венчаться с тобой в этом плаще, а ты бы была в этой куртке. Но, малыш, я слышал, что венчаются раз в жизни, поэтому может стоит немного разнообразить наряды? Опять же батюшку шокировать не хочется...
— Не переживайте, Вадим, у вас будет самая красивая невеста, — заверила его Светлана, проходя в комнату.
— У меня самая красивая жена, — напомнил он ей. Поцеловал растерянную Лику и, одев ей на шею цепочку с сотовым, направился к выходу. Помахал женщинам ладонью. — Осваивайтесь и не скучайте!
Лика не успела сказать и `А', как хлопнула входная дверь.
— Н-да-а, — протянула Светлана, осматривая апартаменты. — Думаю, нас не убьют, если мы позволим себе экскурсию по достопримечательностям.
— Света, — со страхом прошептала Лика, отрицательно качнув головой.
— А что Света? — пожала та плечами. — Это ты номер выкинула, выйдя замуж за небедного человека, так что, придется соответствовать. Кстати, бизнесмены любят устраивать вечеринки, рауты, тусовки, и тебе, как жене придется выглядеть подобающим образом. Нравится, не нравиться, а пробежка по магазинам необходима. Или будешь позорить мужа своим пришибленным видом?
— Света, — всхлипнула Лика, умоляюще.
— Не-а — Лика. Я как была Сударевой, так и осталась, а ты у нас теперь кто? Грекова, да? Что стоишь леди Грекова? Пошли с хозяйством знакомится, да вперед, по магазинам, к завтрашнему торжеству готовится, — пряча растерянность за бравадой, заявила Светлана. И качнула головой, разглядывая картины в позолоченных рамках на стенах: может и репродукции, но такие, что в картинной галерее не стыдно выставить. А стоят? Думать не стоит. Мама дорогая, куда мы попали?
— Извини, я мужа не выбирала, мне его Бог дал.
— Ага? Ну, с этим и не поспоришь, тем более не поскупился Всевышний. Остается надеется, что вся эта позолота стоит хозяина и ты с ним не зачахнешь, как птица в клетке.
— Вадим замечательный человек!
— Не сердись, ничего против Вадима я не имею. Пока, — и взяв подругу за руку, потащила ее в другие комнаты. — Пошли знакомиться с жилищем... Тадж-Махал, блин! — не сдержалась, застыв на пороге гостиной — огромной залы в бело-голубых тонах: огромный плазменный телевизор, диваны и кресла замысловатой формы, атласные портьеры гирляндами.
— Куда ж иконки поставить? — растерялась Лика, сжав кулачки у груди. Света лишь вздохнула, покосившись на убогую. Хмыкнула:
— Не думаю, что они впишутся в здешний интерьер. Есть предложение увезти их в Швецию, может там, куда пристроить получится.
— Думаешь? — нахмурилась Лика в сомнении. Света поджала губы: нет, не думаю, но надо же что-то сказать и как-то тебя успокоить? — А если там, у Вадима, еще хуже? — прошептала девушка в расстерянности.
— Хуже на Радищева, — заметила Света и решительно закрыла двери в гостиную. — Пошли дальше.
— На кухню? — с надеждой спросила Лика, представляя маленькое, уютное помещение.
— Ага, завтракать, — кивнула женщина, надеясь на тоже самое, что и подруга, но подсознательно понимая — зря. В этой квартире, где комнаты с бальный зал, и кухня наверняка со всю двухкомнатную Лики.
И не ошиблась: сверкающий черно-белый кафель тянулся на километры пола и стен. Гроздья замысловатых светильников над длинным столом, встроенная техника, как в рекламе фирмы Kaiser. Жалюзи, кожаный угловой диван, кресла.
— Мама... — протянули обе женщины.
— Может, ну его, завтрак, в кафе перекусим? — робко предложила Света, чувствуя, что Вадим преувеличил ее смелость и решительность, и зря лелеял надежду, что она поможет освоиться Лике — кто бы ей сейчас помог?
— Правильно, — поспешно согласилась Грекова, вылетая в коридор. — Нам все равно в магазин.
— Точно, — принялась натягивать сапоги Светлана. — Ключи не забудь.
— Ага.
— И деньги.
— Ага. Я сто рублей возьму.
— Ага. Зеленые.
Лика испуганно моргнула, сообразив, что речь идет о долларах:
— Что мы с ними делать будем?
— Тратить. Сегодня мы с тобой транжирки!
— Ой, Свет...
— Платье тебе надо, туфельки, наверх что-нибудь куртку там, шубку...
— Нет...
— На ужин продукты купить! И вообще — праздник... раз в году, — пробурчала, спеша покинуть квартиру. — Гуляем, пока сил и фантазии хватит.
Нащупала в кармане портмоне, что выдал ей вчера Вадим, и вздохнула: это ведь еще постараться надо, чтоб все потратить.
Но как не старались, не смогли. Никаких вещей Лика себе не купила, зато набрала полные пакеты продуктов, чтоб накормиться вечером Вадима ужином подстать его апартаментам. Сколько Светлана ее не уговаривала посмотреть ту кофточку или это подвенечное платье, красующееся в витрине, Лика мотала головой в ужасе оттого, что ей придется заходить внутрь магазина и встречаться взглядом с продавцом, и что-то говорить, и примерять выбранное; и бежала прочь, как можно дальше от витрин.
После четырех часов подобного шопинга, женщины купили чебуреки и по стаканчику кофе, плюхнулись на лавку в сквере и приступили к позднему завтраку или раннему обеду.
Звонок застал Вадима в ювелирном отделе, где он выбирал кольца к завтрашней церемонии. Константинов доложил ему о успешно проведенном вкладе и поздравил с прибавлением капитала. Греков не сдержал смешка, кинул:
— Danke.
И отключив связь, указал менеджеру на изящное колечко с брильянтиком и массивное с витым чешуйчатым рисунком:
— Эти.
Через двадцать минут Вадим зашел в салон для новобрачных за платьем, уверенный, что Лика так и не подберет себе наряд. Там же заказал визажиста и женского мастера на восемь утра.
В перерыве меж парами, стоя за стойкой студенческого буфета, Маша набирала городской номер Лики, и беспрестанно слышала гудки:
— Где она ходит?
— У родственника спроси, — бросила Катерина, запихивая в рот кусочек булочки с маком.
— Не сыпь мне соль на рану!
— Она еще болит... — пропела блондинка, и заинтересованно уставилась на стройного парня, появившегося в буфете. — Хороший экземпляр.
— У тебя этих экземпляров, хоть складируй... Нет, ну где она ходит?
— Дядьке позвони.
— Звонила. Блокирован.
— Прошла любовь, завяли помидоры и тапки жмут и нам не по пути, — опять пропела Катерина, томно поглядывая на понравившегося студента. — Интересно, из какой он группы? Почему я его раньше не видела?
— У него Ангел-Хранитель сильный, от тебя спасал, — буркнула Маша.
— М-да? От меня еще никто не уходил, — улыбнулась хитро и, встретившись взглядом с парнем, напустила в глаза тумана, облизнула губки.
— Никого, — вздохнула Маша, отложив трубку. — Съездить к ней, что ли?
— На родственника полюбоваться? — не спуская взгляда с юноши, спросила Катерина.
— Не думаю, что он до сих пор с ней развлекается, — нахмурилась девушка, очень надеясь, что не ошибается.
— Зачем тогда тебе Лика? Не знаешь, как палас пылесосить? Желаешь проконсультироваться?
— Я понять желаю, почему она уволилась, и уволилась ли? А еще хочу знать... не знаю, — задумалась. — Много чего хочу.
— От ненормальной?
Маша вздохнула:
— Может она мне что скажет, из того, что я не знаю, и я что-нибудь пойму, наконец?
— Например?
— Что она делала у нас два года и почему уволилась именно сейчас? Как долго оказывала отцу половые услуги? И что его держало рядом с ней? Чем взяла Вадима? Знает ли моя мать, что у нее было с отцом? Разговаривала ли с ней об этом?
