— Меня зовут Хуан, — подвел я её к кровати, руки тут же начали ловко орудовать с застежками ее кофты. — Для друзей — Чико. Для врагов — Ангелито.
— Ангелито... Хуан... Слушай... — Она задрожала, попыталась остановить мои руки, но всего лишь оттянула процесс оголения. — Но так же нельзя!
— Почему?
— Потому, что... — Она не нашлась с ответом.
— А твоей сестре понравилось. И тебе понравится! И если понравится, обещай, что не будешь кричать на неё? Обещаешь? — я повернул её головку к стоящей сзади, сложив руки перед грудью, Пантере.
— Она твоя сестра, — продолжал давить я. Додавливать. — Ты же не думаешь, что она позволит сделать тебе плохо? Или больно? Глянь, какая она грозная! Да она порвет меня, как собачка грелку!
— Это безумие!.. — прошептала девушка.
— Безумие, — согласился я, откидывая кофту и принимаясь за лиф. — Но это — свобода. Мы скованы оковами бытия, мы рабы, шестерёнки этой жизни. И только в безумии можем открыться, побыть собой. Не бойся, mia cara, всё будет хорошо...
Я перешёл на особую загадочную интонацию, от которой девки буквально млеют. Более того, которую уже испробовал на Камилле — стопроцентный верняк. Нет, с Камиллой у нас ничего не было, но она единственная во всём корпусе, кто мог позволить проделать такое с собой и не обидеться.
Разомлела и Тигрёнок — её лиф отлетел в сторону, освобождая небольшую, не под стать сестре, но аккуратную симпатичную грудку.
— Иди ко мне, mia cara! Моя маленькая красавица!.. — шептал ей на ушко. — Моя кошечка, мой Тигрёнок!.. — Я обнял её и потянул на кровать. Девушке было не по себе, она дрожала, но больше не сопротивлялась.
Я открыл глаза. Пантера-Марина лежала рядом. Не спала, о чём-то думала, неподвижно глядя в потолок. Тигрёнка не было.
— А где твоя сестра? — потянулся я. Она пожала плечами.
— Убежала.
— Испугалась?
— А что ты от неё хочешь? Ей и восемнадцати нет.
Помолчали.
— Ты страшный человек, Хуан, — осуждающе произнесла вдруг она.
— С чего ты взяла? — подобрался я. Не понравился такой переход.
— Я думала, что это моя вина. Я ХОТЕЛА этого. Хотела отдаться безумию, переспав с первым встречным. Ты же всего лишь создал антураж, подошёл в нужное время в нужное место. Как я думала. Но сегодня поняла, что сделала бы это, даже не будь у меня соответствующих обстоятельств. Просто сделала бы, и плевать, что будет потом.
— Даже если бы не было причин, по которым ты хотела ему изменить, — перевёл я. Она кивнула.
— То, как ты обработал Беатрис... Две минуты! Хуан, две минуты!
— Рядом стояла ты, — возразил я. — Она чувствовала твою поддержку, не боялась, что её обидят. Это важно.
Марина покачала головой.
— Я всегда учила ее обратному. Нельзя доверять первому встречному. Нельзя отдаваться абы кому. Она ругала меня с таким исступлением именно потому, что я нарушила в её глазах все те законы, что сама же прививала. А тут ты... За пару минут!
То есть, сеньор Шимановский, присутствие её докторского превосходительства влияло лишь на сроки охмурения, но никак не на результат — перевёл внутренний голос. — По крайней мере она так считает.
От этого откровения мне стало не по себе.
Зачем я это сделал? Что мною двигало? И главное, кто я после этого?
Ощущая приступ тихой паники, поднялся, сел, тяжело задышал. Включил комплекс упражнений для самоконтроля. Помогло, немного успокоился, но не достаточно, чтобы чувствовать себя уверенно.
— Стыдно, да? — приподнялась на локте она и даже немного улыбнулась. Слава богу, а то напрягать стал этот её ровный взгляд в потолок.
— Не то, чтобы стыдно. Ничего ж такого не произошло. Но как теперь будешь ты? Вы?
Она пожала плечами.
— Тебе важно, как будем мы?
— Да.
Она хмыкнула, но не стала цепляться. Мне ведь, действительно, было не всё равно.
— Мы — сёстры, — проговорила она. — Как-нибудь договоримся. Насилия ведь не было, всё добровольно. И ей урок — не следует доверять мужчинам, некоторые из них на многое способны, даже против твоей воли.
Я покачал головой.
— Слушай, всё равно не пойму. Почему ты не вмешалась? Почему позволила? Это же твоя сестра! И прямо на твоих глазах!..
— Потому, что завтра, Хуан, — грустно произнесла она, — мы проснёмся и разойдёмся, каждый своей дорогой. Ты забудешь обо мне и о ней, мы — о тебе. И всё, что останется после этого безумия — лишь наши воспоминания. Ты никак не повлияешь на нашу жизнь, не испортишь её, а мы с ней, повторюсь, общий язык найдём.
И вообще, она не просто так пришла. Друзья и родные не знают, где я, ей сказали об этом твои. Видно, нервничают. Потому, что передали вот это. — Она потянулась к прикроватной тумбочке и показала... Запаянный шприц из стандартной армейской аптечки. Детоксин.
— Ввиду того, что это шприц, без иньектора, они знают, кто я, и что могу сделать укол самостоятельно. Уже раскопали. Так что это намёк и тебе, чтобы закруглялся. Нам обоим.
— Такова жизнь, Хуан, — с сожалением улыбнулась она. — Но одно могу сказать: с тобой было весело.
Я встал, открыл бар, плеснул себе чего-то покрепче, что стояло в дальнем углу. Выпил, не чувствуя вкуса. Да, я знал, что всё заканчивается, закончится и это безумие. Марина сделала невероятное, успокоила меня, остепенила, вправила мозги. Завтра я вернусь, но это заслуга не прославленных психологов корпуса, не взрослых многомудрых наставниц, а простой девочки из Северного Боливареса, обучающейся всего лишь на военного хирурга.
Мне придётся возвращаться и принимать свой бой с жизнью. Ей — свой. И наши дороги вряд ли когда-то пересекутся. Это закон жизни, и более того, нам обоим от этого станет только лучше. Но, господи, как же не хотелось её отпускать!
Второй бокал. Прозрачная отдающая этанолом жидкость устремилась в мой пищевод. Но я знал, пей, не пей — легче не станет.
Глава 10. Телохранитель ее величества
— Ах ты ж! — Паула зло смахнула голограмму, после чего заехала кулаком в крышу салона. Сидящая сзади неё Мия, пребывающая в объятиях Морфея, подняла мордашку, но, поняв, что к чему, разочарованно вздохнула и вновь откинулась на подушку сидения.
— Полегче, — попросила Роза, орудующая пилочкой для ногтей. Она довела ногти до совершенства, но вновь и вновь принималась за маникюр, со стоицизмом, присущим одним Сестрёнкам.
— Уроды! Сволочи! Ублюдки! — не унималась красноволосая, костеря ботов — который раз за последние три дня. — Представляешь, в реальной жизни они мне на один зуб! Пройдусь сквозь их защиту как нож сквозь масло, даже не замечу! Они же как бойцы никакие! Стратегии — ноль! Тактики — ноль! Скорость!.. Наши на полосах смерти и то шустрее! А в целом!..
— А в целом — сетевая игра, а не реальная жизнь, — усмехнулась Кассандра, держащаяся из последних сил, чтобы не сорваться. Как же всё достало! Особенно показная инфантильность их аристократки.
— Вот-вот! — кивнула Паула. — Лучше уж реальная жизнь, чем сетевые боты. Привычнее. И проще.
Красноволосая третий день подряд пыталась пройти какую-то простенькую сетевую сюжетную стрелялку. У неё не получалось, но она бралась за нее снова и снова — из принципа.
— Я стреляю с двух рук! Работаю на утроенной скорости! Попадаю в пол-империала с двадцати метров на лету, а тут меня делают какие-то программные модули?! — говорила она каждый раз, активируя вокруг себя виртуальный игровой кокон. Девчонки посмеивались, но молчали — у каждого свои причуды.
Сестрёнки всю дорогу по очереди спали. Одна спит, другая бдит, следя за показаниями данных с разведмодулей. Особой необходимости в этом не было, ничего эдакого не происходило, местоположение объекта слежки не менялось, но работа есть работа.
Маркиза же училась. Завихрила вокруг себя голограммы из учебника, который лишь предстояло изучать в будущем семестре и старательно его штудировала, периодически подключаясь к планетарной сети, выходя на портал родного ВУЗа. Ей Кассандра завидовала больше всего — никому из девчонок знания в голову не лезли.
— Ну что, как там наш мальчик? Вторая не вышла? — подалась красноволосая вперёд, к визорам, часть из которых была отключена. Роза отрицательно покачала головой. — Интересно, они там это... Того? Снова? Втроём?
— Не думаю. — Кассандра устало хмыкнула. — Не тот у неё был вид, когда поднималась.
— Ой, а то ты нашего Малыша не знаешь! — усмехнулась Паула.
— Знаю. Потому и не думаю. Не сейчас.
— Может, включим звук и послушаем?
Вновь качание головы.
— Это неэтично. Намёк мы ему передали, Катарина считает, что поймёт. А со своими сеньоритами пусть разбирается без подглядываний.
— Он нам не простит, это слишком личное, — поддержала Роза.
Паула замолчала, но хватило её лишь на пару минут.
— И всё-таки, девочки, я бы попотрошила немного эту Санчес, — продолжила она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Не нравится она мне. Как-то профессионально захомутала нашего мальчика — как бы чего не вышло.
— Мы сколько раз пересматривали их встречу? — возразила Роза. — И парагвайцу понятно, она не подставная. Он её выбрал САМ!
Красноволосую это не убедило.
— А вдруг запах? Она привлекла его особым запахом, настроенным лично на него? Поверьте, имперская разведка и не на такое способна!
— Как будто ты работала в имперской разведке! — презрительно хмыкнула Гюльзар с переднего сидения, отрываясь от книг, схлопывая их в исходные капсулы.
Паула скривилась, но не ответила. Действительно, судя по её рассказам о жизни на Земле, она занималась там только тремя вещами:
1. Играла в контрас (сюда же можно отнести единоборства, как часть программы физического развития).
2. Веселилась с мальчиками и девочками своего круга общения, участвуя в сногсшибательных оргиях.
3. Строила козни братьям, которые в свою очередь строили козни ей. В принципе, и всё.
В корпусе она вела себя примерно так же, с поправкой на отсутствие братьев. Баталии с ними она заменяла баталиями с различными недоброжелательницами, из которых, подкованная жизнью в аристократическом гадюшнике, в итоге выходила победительницей. Да, и пока её не выпускали в город, была вынуждена ограничиться в оргиях одними девочками, компенсируя этот пробел высоким полётом тренированной фантазии. Ничем серьёзным она никогда не занималась и заниматься не могла, потому её высказывания относительно работы тех или иных имперских учреждений, которые она периодически бросала, жутко бесили.
— Можете меня поднимать на смех, но я думаю, стоит хотя бы включить картинку. Даже без звука. Просто помониторить — всё ли там в порядке.
— Паулита, удовлетворять себя, глядя, как трахается твой брат, это что-то сродни инцесту, тебе не кажется? — раздался с переднего сидения заспанный голосок Мии.
От такого аргумента красноволосая застыла с открытым ртом, но вновь лишь на несколько секунд.
— Вот вы тут сидите, меня грязью поливаете. А эта Санчес-старшая, между прочим, может быть давно пырнула ножом нашего Малыша! Он лежит, бедный, весь в крови, ждёт помощи! А мы тут сопли жуём!
— А сама удрала через крышу? — поддела Гюльзар.
— Ага, где её подстраховали имперские агенты, — вновь подала голосок Мия.
— Нет, наемники клана Феррейра, — возразила Кассандра и усмехнулась, но не зло, стараясь не нагнетать обстановку. Когда скучно и делать нечего, подобные перепалки — нормальная вещь. Жаль, что Паула с ними не с самого начала, не прошла того, что прошли они. Попала к ним избалованной и достаточно взрослой, чтобы не смочь освоить и принять некоторые вещи.
— И не надо ехидничать! — обижено воскликнула красноволосая. — Хоть бы какой-нибудь жучок нацепили, самый безобидный! Что, сложно было повесить?
Кассандра оставила замечание без комментариев. Санчес — не их проблема. Ею занимаются другие люди, и занимаются серьёзно. Её личное дело со всеми возможными подробностями жизни наверняка уже давно лежит на столе королевы, не говоря о Мишель или сеньоры Гарсия. Их же задача — подстраховка собственного мальчика, и ни на что другое отвлекаться не следует.
— Стоп! — воскликнула Роза, напрягаясь. — Пульс!
— Давление, — поддержала её Гюльзар, следящая за дублем панели со своей стороны, высунувшись между креслами. Но Кассандра уже видела и сама — приборы, фиксирующие простейшие физиологические параметры их объекта показали бурный всплеск. — А ещё Санчес-младшая только что вышла из подъезда.
Кассандра вывела замигавшую перед лицом иконку, брошенную Маркизой, на визор, закрывший, весь правыйлюк машины. Действительно, девочка, которой она передала детоксин, вышла и быстро села в ожидающее такси, на котором десять минут назад приехала. Лицо растерянное, злое, но без следов бурной любви. Да и какая любовь за десять минут?
— Приступ? — перевела взгляд с визора разведмодуля Мия, с которой сон моментально слетел. Ответила ей Паула.
— Нет. Когда приступ, пики вот здесь и вот здесь, — указала она на диаграмму. — А вот тут вообще почти вертикальная линия, явно не то.
— Тогда что? — Кассандра знала, что, несмотря на вздорный характер и показное безразличие к некоторым моментам дисциплинарного характера, Паула отличный теоретик. И когда дело касается академических вещей, на её мнение положиться можно.
— Злость. Ярость. Просто ярость.
— Такая сильная? — удивлённо покачала головой Роза, нажимая на иконки включения всех параметров разведмодулей. Паула лишь пожала плечами.
И картинка, и звук ничего не дали. Малыш их ходил по комнате, действительно, будто в приступе ярости, не находя себе место. Словно зверь в клетке. Зашёл в ванную, попытался умыться. Поливал водой голову. Визор показал в зеркале его отражение: осунувшийся, небритый — явно не на пользу пошли ему эти дни.
— Санчес, — произнесла Маркиза, следящая за улицей. Кассандра перевела взгляд — действительно, из подъезда, словно пуля, выскочила Санчес-старшая, получившая, с подачи Малыша, оперативный псевдоним 'Пантера'. Бежала, будто ужаленная, волосы растрёпаны, на лице никакой косметики. А главное, вся в слезах.
— Н-да, — многозначительно изрекла красноволосая, — как всё запущено!
— Лока Идальге сообщать? — оживилась Маркиза.
— Думаю, она и без нас уже всё знает. Вряд ли она выключала звук или картинку.
— Иди наверх, толкнула Кассандру в плечо Паула.
— Зачем?
— Ты ему нужна.
— Я??? — сделала Кассандра удивленные глаза.
— Его надо успокоить. Ему плохо.
— Почему я? Мне кажется, если кто и сможет найти с ним общий язык, так это ты. У тебя с ним самые... Отличные отношения! — сформулировала она.
— Однако меня единственную он не задумаясь, трахнет, если будет возможность, — парировала красноволосая. — И если ты скажешь обратное, значит, ни хрена ты не командир взвода.
Пауза.
— Кстати, ему сейчас нужен именно командир взвода. Асексуальная сестра-командир.
— Это я-то асексуальная? — пробурчала Кассандра себе под нос, понимая, что иных аргументов найти не сможет.
— Поддерживаю, — вновь выглянула Гюльзар. — Ты сейчас весишь больше Паулы. Иди.
