Но самое невероятное впечатление производил не столько отталкивающий вид твари, имеющей даже не вертикальную, а горизонтальную симметрию, и от этого становящейся похожей на какую-то огромную чудовищную актинию. Наиболее странным и необычным были не собственные щупальца, венчающие ее сверху, но удивительное добавление в виде десятков змеящихся жгутов, каждое, наверное, футов в шесть-семь длиной, простиравшихся во все стороны от верхушки создания и выглядящих при этом полупрозрачными. По тому, как они свободно проходили сквозь окружающие препятствия и друг через друга, Гарри сразу определил, что они были призрачными. Однако оканчивались они вполне материальными когтями, острыми и загнутыми, длиной не меньше фута каждое. Несколько раз концы этих когтей чиркнули по окружающим камням, высекая искры, и в памяти немедленно всплыли рубленые следы на местах проведенных ритуалов, разрушенная мебель, разорванные тела. Вот, значит, каким образом эта тварь крушила всё вокруг! Вкупе с призрачной слизью, она умудрилась создать симбиоз живого организма и призрака, пользуясь преимуществами того и другого.
Впрочем, все эти мысли проскочили в голове мельком, потому что ничего связного, устойчивого сейчас там не было. Вид явившегося чудовища настолько поразил воображение, что Гарри стоял сейчас совершеннейшим столбом, не в силах ни предпринять что-либо, ни даже оторвать взгляд от всех этих омерзительных колыханий, которые сопровождали передвижения твари. Наверное, если бы сейчас она направилась прямо к нему, он бы так и продолжал стоять на том же самом месте, даже не пытаясь бежать или хотя бы просто отойти в сторону. Но каким-то невероятным чудом тварь снова не замечала их, скрытых спасительным плащом, неведомо как продолжавшим действовать.
Чего, однако, нельзя было сказать о Снейпе. Тот застыл на месте, очевидно, совершенно шокированный видом представшего перед ним Древнего во плоти, из чего можно было заключить, что он сам не ожидал, насколько кошмарное зрелище возникнет перед ним после его магических манипуляций. Это замешательство длилось, наверное, секунды две, а потом зельевар неуклюже повернулся и побежал по траве, спотыкаясь о кочки. Он успел пробежать не больше пяти-шести шагов, после чего одно из призрачных щупалец метнулось в его сторону с такой скоростью, что, казалось, оно просто материализовалось за его спиной, и огромный коготь ударил профессора в спину, буквально насадил на себя, вырвавшись из его груди вместе с брызгами крови, разлетевшимися вокруг на несколько футов. Гарри лишь на миг увидел искаженное мертвенно-бледное лицо на фоне черных волос и мантии, и следом за этим тело бывшего учителя как тряпичную куклу потащило с гигантской скоростью назад, прямо к монстру. Оно долетело до ближайших камней, перед которыми щупальце сделало изящный изгиб, поднимая его вверх, а затем откуда сверху чудовища сорвалась багровая молния, и тут же сильно запахло паленой тканью.
Изорванный обрывок черной материи — вот всё, что осталось от Северуса Снейпа, профессора зельеварения, менее чем за одну секунду. Этот обрывок отбросило в сторону, недалеко от того места, где они стояли, и он какое-то время планировал по воздуху, чтобы свалиться в высокую траву. Вверх от него поднимался серый дымок.
Это зрелище окончательно сломило возможности Гарри сопротивляться шоку от увиденного. Он почувствовал, как на глаза наползает белесая пелена, а ноги начинают подгибаться. Он упал сперва на колени, потом свалился лицом вперед; последнее, что он успел увидеть, как Древний разбрасывает во все стороны вокруг себя багровые молнии, быстро покрывая окружавшие его камни знакомыми уже символами.
Очнулся он, лежа на спине. В глаза сразу хлынула глубокая голубизна июльского неба. Легкий дискомфорт позволил немедленно ощутить, что он без очков. Ему пришла в голову странная мысль, что он в первую очередь подумал об очках, а не о Гермионе. Потом он вспомнил, как погиб Снейп, и его лицо немедленно исказилось. Сердце сжалось от жуткой боли. Досадливой и какой-то беспомощной. Только теперь, когда он в первый раз столкнулся с Древним лицом к лицу (хотя какое там к чертям лицо?!), он по-настоящему понял, в насколько безумном, в самом полном смысле этого слова, действии они принимают участие. Ему сразу же захотелось ответов — прямо здесь, прямо сейчас, и бог с ними, с очками!
— Гермиона, — позвал он, оглядываясь. — Гермиона?! — он привстал и обнаружил подругу рядом с собой на траве. Она, как и он сам несколько секунд назад, молча лежала и глазела в небо.
— Гермиона, почему ты не дала мне его спасти?! Я же чувствовал, что еще могу успеть!
— Вот твои очки, Гарри, — она протянула ему слегка запачканную в земле оправу, и он тут же вспомнил, как ткнулся лицом прямо в землю.
Он взял очки и подумал, что не стоит ему так орать на нее, особенно в подобный момент.
— Почему ты решила, что уже поздно? — спросил он гораздо мягче, скосив на нее глаза, и вдруг увидел, что она плачет.
— Я совершенно бесполезна, Гарри! — промолвила она, глотая слезы. — Я не гожусь для этой работы. Я дура, такая дура, которой еще свет не видывал!
— Прекрати! Ты лучше всех! И ты не дура, это каждый скажет.
— Конечно же, я дура! Как я могла не заметить сразу?! Что бы он там ни пил, это не могло работать вечно.
— Ты о чем?
— Он уже не осознавал, что делает, понимаешь? Древний уже подчинил его себе, а он наивно считал, что действует по собственной воле. Вся эта история с Азкабаном, то, что он изучал таблички самостоятельно, знание "Аль-Азиф"... Безумие... совсем не обязательно приходит сразу. Очевидно, что к каждому нужен свой подход. Такой, как Снейп, привыкший во всем себя контролировать, заметил бы явное воздействие. Поэтому его сводили с ума тщательно и изощренно, так, что со стороны и определить-то это было почти невозможно. Но я-то, я-то! Я обязана была что-то заметить! И теперь он мертв, а мы еще на шаг приблизились к катастрофе. Теперь на очереди мы сами.
— Мы?!
— Да, Гарри, именно мы. Нас двое, и мы влезли в это по самые уши! На нас всё и должно закончиться, так или иначе.
— Что ж, раз так, значит придется сделать это. Хотя ума не приложу, как. По правде сказать, после того, что я увидел, не уверен, что справлюсь. Но я всё равно буду стараться! Сделаю, что смогу. Всё, что ты скажешь.
— МЫ сделаем, Гарри. Мы!
— Ты же только что жаловалась, что не подходишь для этой работы, может быть...
— Никаких "может быть"! Теперь уже отступать поздно, или мы справимся, или погибнем. А вслед за нами и все остальные.
— Хорошо, — он тяжело вздохнул, — но как мы это сделаем? И где гарантия, что сами не свихнемся по дороге?
— Есть один способ. Последнее средство, если других вариантов нет. А у нас сейчас именно такая ситуация. Сами мы не справимся, и значит... — она прервалась.
— Значит?
— Нам придется попросить помощи, — выдохнула она и, наконец, поднялась, садясь и обхватывая руками колени.
— У кого, у твоего отдела?
— Ну неужели ты до сих пор не понял, что никому из нас не одолеть эту напасть?!
— Тогда у кого же?
— У того, кто один раз уже уничтожил Древних миллионы лет назад. У одного из Старых богов.
— О!.. Хм... И каким же образом?
— Вызовем его. Возможно, ему не очень понравится, что Древние пытаются проникнуть в наш мир с черного хода.
— Возможно?
— Гарантий никаких. Просто надежда.
— А если она не оправдается?
— Тогда нам уж точно конец.
— Перспектива не больно-то обнадеживающая... Хорошо, но как это сделать, и почему ты вообще уверена, что они откликнутся?
— Если знать, к кому обращаться, и сделать всё правильно, то вероятность высока. Хотя, конечно, в таком деле никто не может быть полностью уверенным.
— Всё это звучит еще безумней, чем даже то, что я сегодня увидел. Впрочем, после такого зрелища я готов поверить уже во всё, что угодно. Но... ты можешь хотя бы объяснить, кто они такие и откуда их вызывать?
— Они — вечные сущности, обитающие в бездне вне времени и пространства.
— Черт, зря я спросил! Ладно, и кого же из них ты собираешься... хм... вызвать?
— Йог-Сотот, Всесодержащий не отзовется на наши ничтожные мольбы, ему нет дела до смертных. Одного взгляда на Ньярлатотепа, Ползучего Хаоса, будет достаточно, чтобы мы сошли с ума от ужаса стремительно и безвозвратно. Шуб-Ниггурат, Черный Козел Лесов с Легионом Младых, скорее, примет сторону нашего врага, ему поклоняются черные сердца. Спящих я не хочу даже упоминать!
— У меня от одних этих имен мурашки по коже. И кто же тогда остается?
— Хастур! Безликий, Черный Вихрь потаенного Ленга, Страж Врат, Повелитель Мертвых, Жнец и еще тысяча иных прозвищ. Он больше других склонен заигрывать со смертными...
При этих словах в голове вдруг пронесся целый сонм воспоминаний. Сны, где черное облако окружало со всех сторон, жуткий, но успокаивающий шепот... "Но не произноси Его Имени вслух"... Разом охватило предчувствие, что сам он во всей этой истории отнюдь не случайно!
— ...и даже одаривал кое-кого из людей своеобразными подарками.
— А?! — он встрепенулся, возвращаясь к разговору.
Гермиона укоризненно посмотрела на него.
— Кажется, мне что-то такое снилось, — медленно проговорил он.
— Ничего удивительного! — сказала она резко и бросила ему на колени плащ-невидимку. — Вот его дар!
— Что?! Ты хочешь сказать... Нет, быть не может! Это какой-то бред!
— А почему, по-твоему, плащ защищал нас даже тогда, когда вся прочая магия не работала? Он действует силой Ха...
— Не произноси его имя! — прервал он ее быстрой скороговоркой. Она тут же прикрыла рот.
Он медленно поднялся на ноги. Голова слегка кружилась, вдобавок, он только сейчас почувствовал, что весь взмок под послеполуденным солнцем. Недалеко в траве всё еще валялся черный обрывок ткани, который уже больше не тлел и даже не дымился, просто лежал бесполезной кучей. Сердце вновь сжалось болезненным спазмом. Лучше бы он погиб в тот раз! В Визжащей хижине, та смерть выглядела более умиротворенной и более оправданной. То, что произошло сейчас, было во много раз более отвратительно и бессмысленно.
— Я должен вернуться и сообщить о происшедшем. Я хочу, чтобы его похоронили, как следует. По-настоящему, а не как в прошлый раз. Даже если остался лишь пепел, пускай это будут нормальные похороны. И я добьюсь настоящей церемонии прощания.
— Прости, Гарри, — Гермиона подошла к нему и положила ладонь на плечо, — но это всё потом. Сейчас у нас нет на это времени.
— Что? Ты о чем? Я обязан...
— Успокойся. Я сама вернусь в Министерство, мне надо встретиться со своим руководством, и всё им сообщу. А ты должен немедленно отправляться в Хогвартс.
— В Хогвартс?! — он поднял в удивлении брови. — Сначала Снейп говорил об этом, теперь ты. Зачем?
— Нам нужны все Дары разом.
— Дары?.. Ах, да, ты же говоришь... Всё равно, я не понимаю! Выходит, эта сказка, то, что в ней описано — братья, Смерть... Ох, ты черт! Поверить невозможно!
— Но, тем не менее, всё почти так и есть. Конечно, сказка — есть сказка, но что-то подобное действительно произошло. Это один из примеров, как Ха... Жнец взаимодействует со смертными. На самом деле, помимо этих предметов, были еще и другие, но воспоминания о них не сохранились, или же сами предметы были навсегда утеряны. Кроме тех самых Даров известно лишь об одном таком артефакте. Сверкающий трапециоэдр был обретен еще в эпоху Древнего Египта, путешествовал по миру вместе с сектой почитателей, в семнадцатом веке попал на территорию США, где и сгинул, где-то в районе Род-Айленда, в начале двадцатого столетия.
— А как же все эти истории про Дары? Что они даруют бессмертие?
— Кто сказал, что они даруют бессмертие? Слухи утверждают, что они дают власть над смертью, но это совсем не одно и то же! В действительности, если собрать их вместе, с их помощью можно вызвать Жнеца. А всё прочее — полная ерунда!
— И символ?
— Ну, с символом вообще интересная история. Вот скажи мне, разве воскрешающий камень круглый? Разве твой плащ-невидимка треугольной формы? Разве не глупость, что кто-то берется расшифровывать символ подобным образом?
— Значит, это не символ Даров?
— Конечно, это символ Даров, но означает он совсем другое.
— Что тогда?
— А ты попробуй догадаться? Он не похож на камень и плащ, но на что он похож? Попытайся представить. Что он напоминает? Вспомни, ты же видел это однажды.
"Видел однажды?" Он попытался вспомнить. Глаз? Да нет. Чью-то эмблему? Возможно, но чью? Окно? Пожалуй. Гадать больше не хотелось, поэтому он сказал последнее, что пришло в голову, чтобы поскорее узнать ответ.
— Напоминает окно.
— Тепло. Хотя, если бы ты подумал еще, ты бы и сам догадался. Арка, Гарри! Это Арка Смерти! Закрытый проход и черная воронка за ним.
— А-а, вот оно что! А ведь действительно!
Он вновь как будто прямо сейчас воочию увидел это странное сооружение, прикрытое колеблющимся маревом, из которого доносился нестройный хор неясных мелодичных звуков. Снова почувствовал возникавшее поблизости совершенно непередаваемое ощущение, от которого пробегал мороз по коже. В свое время он испытал много страданий от того, что родной ему человек упал туда, сквозь это марево, прямиком в мир мёртвых. Однако сейчас, когда он задумался о том, что кто-то вдруг может, напротив, появиться из этого мира, ему стало совсем не по себе.
— Послушай, я до сих пор не уверен, что это хорошая идея. Тебе не кажется, что мы можем сделать... мм... еще хуже?!
— Разумеется, можем! Если что-то пойдет не так, наши нынешние проблемы покажутся просто цветочками. Вообрази себе самого Повелителя мертвых, вырвавшегося в наш мир!
— Интересно... хм... что ему мешает сделать это хоть сейчас?
— Не могу ничего сказать на этот счет! Не знаю, и, думаю, никто не знает. Возможно, и для него существуют какие-то свои правила, возможно, это просто прихоть или распределение ролей, но факт состоит в том, что он проникает в наш мир лишь в исключительных обстоятельствах.
— Хочешь сказать, братья Певереллы вызвали его?
— Скорее всего. Либо это сделал кто-то другой, чтобы проклясть их до скончания веков.
— Проклясть?!
— Ну, разумеется! Хотя они называются Дары, но в действительности, это же настоящее проклятье для их хранителей. Подумай, всем своим владельцам они принесли одни сплошные несчастья. Про Старшую палочку нет смысла и упоминать, но и прочие предметы... Достаточно вспомнить последних владельцев. Семью Гонтов, Тома Риддла — хранителей камня. Извини Гарри, но и твои родители тоже подпадают под это правило, твой отец был хранителем плаща. И, если ты не знаешь, твои дед с бабкой умерли в один и тот же год в возрасте пятидесяти семи лет, умерли при довольно странных обстоятельствах. А твоя собственная судьба — не одно ли сплошное испытание? Сам подумай: ну чего можно ждать от подарков такого... дарителя?!
Он погрузился в тяжелые раздумья. Действительно, если окинуть взглядом предшествующие годы, предшествующие события, неизменно получалось так, что все, кто имел хоть какое-то отношение к Дарам, зарабатывал несчастья на свою голову. Пожалуй, лишь Дамблдора можно было назвать относительным исключением из правил, но, кто знает, что он носил в себе все годы своей долгой жизни, и не была ли эта жизнь хуже смерти? Да и его смерть напрямую была связана с проклятьем, полученным от кольца Гонтов.
