— Вашими врагами, я так понимаю, являлись предки Занди?
— Рех'им выгнал их с наших земель на холмы и навсегда запретил пересекать границы джунглей.
— Тогда кто его убил? — поинтересовался я.
— Его никто не убивал! — мигом ощерилась маленькая аборигенка. — Он умер от времени, и затем мы со всеми почестями предали его тело минну, а голову сохранили, как говорится в Законах. Для нас Рех'им стал святым, и потеря его головы нанесла тяжелый удар. Сейчас он на своем положенном месте в Святилище и его дух ожидает, когда свершится правосудие и скверна, которая его коснулась, будет уничтожена...
— Напитав своими жизненными соками ваш любимый цветочек? — закончил я. — Интересная история. Значит, ты готова стать убийцей ради того, чтобы вернуть честь Святыне?
— Конечно, ведь в этом цель всей моей жизни — служить своему учителю, — произнесла Сай'я, но, как и прежде, недостаточно убедительно.
Вдруг аборигенка резко оглянулась через плечо, словно что-то учуяла. Ее юное и довольно миленькое личико неожиданно исказила злобная гримаса и она, не проронив больше ни слова, бесшумно ускакала прочь.
Глава 19
В спину
Странно, подумал я, но удивляться больше желания не было. Пожав плечами, я вошел внутрь хижины, все еще вертя в руках цветок минна, достаточно осторожно, чтобы не пораниться шипами. Разглядывая их, я перебирал нежные лепестки между пальцами. Я вспомнил, что махди нас не обыскивали, и достал припрятанную за пазухой склянку с семенами... Кое-какие идеи ускользали и путались, но я почти успел поймать за хвост одну из них, наиболее интересную, когда был прерван новым появлением и вопросом:
— Ты знаешь, где граф?
Вид бодрствующей и на вид вполне здоровой Эйтн в сопровождении несколько потрепанного Измы почти обрадовало меня, в том смысле, что не пришлось лазить по всей деревне, разыскивая их.
— Как ты меня нашла? — вопросом на вопрос ответил я.
Леди Аверре кивком указала на лакея:
— Изма видел, как ты поднимался с нижних уровней. И был не один. Что за аборигенка за тобой следила?
— Так, ученица местного святоши, — отмахнулся я, не собираясь делиться подробностями предыдущего разговора.
— Изма говорит, что в последний раз видел Занди, когда нас окружили. С тех пор он не может его найти, — продолжила Эйтн, подозрительно наблюдая за моими манипуляция с цветком Сай'и.
— А он его и не найдет. — Тут мне пришлось отложить подарок на столик и вкратце рассказать им о тех событиях, свидетелем которых стал на нижних уровнях древесного города махди.
— Нам надо ему помочь, — уверенно заявил Изма, стоило мне только замолчать.
Никто и не сомневался, что этот сразу подвяжется на миссию спасения, но я ждал реакции Эйтн, поскольку сам ни за что бы не признался в своем согласии с ним.
— Я согласна, — сказала леди Аверре. — Нельзя просто так сидеть, сложа руки. Надо что-то делать. И ты, кстати, тоже не будешь тут стоять, после того как он так подставил себя ради нас.
— Слушаюсь и повинуюсь, госпожа, — я раскланялся в шутовской манере. — Только что мы можем сделать? Никто не заставлял его брать эту голову и тем самым обрекать себя на смерть.
От моих слов Изма целиком покрылся пятнами, кулаки сжались, а зубы клацнули. По всему было видно, что только сила воли и, возможно, капелька страха удерживали его от того, чтобы кинуться на меня и побить. Но лицо Эйтн мне не понравилось больше — слишком презрительное выражение оно приняло.
— Ты даже хуже, чем о тебе можно подумать, — сказала она.
Но на этот раз я не стал ни ерничать, ни отшучиваться, а лишь с совершенно серьезным видом произнес:
— Я знаю. — И отвернулся, снова подойдя к столику с лежащим на нем минновым соцветием. — Прилетать сюда было ошибкой, ведь мы так ничего и не узнали, кроме того, что мастер Аверре живет и здравствует себе на радость. Он знает, где Игла, но молчит об этом.
— Знает? — удивилась Эйтн.
— Ага, — кивнул я. — Но ты не думай, будто это чем-то поможет. Здесь нам делать больше нечего.
— Предлагаешь вернуться в Мероэ? — спросила Эйтн, подойдя ближе.
Я обернулся к ней.
— Так мы сможем дать городским властям знать, что их правитель в плену у аборигенов. Во всяком случае, у них больше шансов спасти Занди, нежели у нас.
Но Эйтн только горько усмехнулась:
— Нас отсюда не выпустят. А связь здесь каким-то образом глушится, так что я даже не смогу связаться с Ридж. Даже если нам удастся сбежать, вовремя мы ни за что не успеем.
— Тогда я не вижу, чем еще мы можем ему помочь.
Мы замолчали, а я еще раз попытался протянуть кое-какие нити моих неожиданных догадок к уже имеющимся фактам...
— Я вижу, — неожиданно встрял Изма, выступив на середину комнаты.
— Что, правда? — вновь отвлекаясь, хмыкнул я. — Удиви меня.
— Мастер Аверре рассказал вам далеко не все, что ему известно, — начал мект, слегка запинаясь. — Вы не подумали, что без Иглы он бы не стал сидеть здесь просто так, если только его не держит что-то, о чем даже аборигены сами не догадываются?
Мы с Эйтн невольно переглянулись.
— Продолжай.
— Вы знаете, что ваша мать была здесь десять лет назад? — спросил он.
— Откуда ты?.. — начал было я, но тут же опомнился и заявил: — Ты ведь следил за нею, верно?
Изма низко-низко понурил голову:
— Таково было желание моего хозяина. Он хотел знать в точности, как продвигаются ее исследования.
— В письмах говорится об этом только в общих чертах, но что конкретно моя мать изучала, я не знаю. Она хотела знать, что нужно Батулу и потому отправилась сюда, но что было потом — мне неизвестно. А вот ты, Изма, — дело другое. — Тут я обошел Эйтн и приблизился к порозовевшему лакею почти вплотную: — В прошлый раз Аверре очень близко подобрался к разгадке Иглы, но что-то, а вернее, кто-то ему помешал. Ну, рассказывай!
— Я-а... я-а... н-не знаю, с чего начать, — выдохнул Изма.
— С начала, — бросил я и отошел.
К огромному моему удивлению, Эйтн вдруг подошла к нему и в подбадривающем жесте положила свою белоснежную ладонь ему на плечо. Глубоко втянув через ноздри воздух, мект, наконец, заговорил:
— Мастер Аверре никогда не считал нужным делиться с его светлостью своими планами насчет махди. Но граф догадывался, что за его пустыми фразами о, якобы, исключительно академической цели исследований, стояло нечто большее. Сказки об Игле Дживана, артефакте небывалого могущества, ниспосланного на нашу землю древними богами, вышли далеко за пределы этой солнечной системы. Его светлость чуял, что ваш наставник ищет доказательства ее существования и, судя по тому, что граф видел, мастер Аверре был как никто и никогда близок к разгадке.
Хозяин никогда не делился со мной своими размышлениями — о многом я мог лишь догадываться. Я думаю, он питал уважение к госпоже Сол как к ученому, но не верил в то, что она участвовала в изысканиях Аверре по незнанию.
— Но она не знала! — воскликнул я, заставив Изму вздрогнуть. — Она говорила об этом! Она ничего не знала! Я сам слышал, как она говорила об этом в письмах.
— Я знаю, — кивнул он. — Я выяснил это позже, когда и выполнял поручение его светлости, но до того момента, мы не были в этом уверены.
В общем, мастер Аверре часто пропадал в неизвестном направлении, а госпожа Сол почти не покидала лаборатории. Было понятно, что шпионить за ней будет куда проще, нежели за ним, тем более что граф настоял, чтобы она меня взяла в качестве помощника. Сначала все шло не очень удачно — она несколько раз ловила меня с поличным, и все равно какая-то внутренняя порядочность не позволяла ей манипулировать моим сознанием, как это сделали вы...
— Дальше, — нетерпеливо махнул я рукой, не обращая внимания на многозначительный взгляд Эйтн.
— Дальше я уже был в сто раз осторожнее и следующие мои наблюдения исподтишка дали первые результаты: я выяснил, что она оказалась на пороге открытия. Днем и ночью госпожа Сол корпела над загадкой минна и, в конце концов, ей это удалось — я не совсем понимаю, что это означает, но она сумела... синтезировать минновый экстракт, по крайней мере, так она это называла.
— Она создала искусственный минн? — по тону Эйтн казалось, будто она не до конца верит услышанному.
— Ага, — кивнул Изма. — И антидот к нему. Для лейров.
— Почему в ее письмах об этом не говорится ни слова? — вновь не выдержал я. — Она рассказывала там обо всем, но почему-то о самом главном умолчала. О-очень странно...
— Я не вру! — казалось, что Изма вот-вот разразиться слезами. — Я вообще не знаю ни о каких письмах...
— Еще бы.
— Ваша мать нашла способ сделать так, чтобы аборигены с их непредсказуемыми законами больше не являлись для таких как вы и она угрозой.
Эта новость заставила меня заново уставиться на мекта с подозрением в глазах. Слишком невероятными казались его слова, шедшие пусть не в разрез, но и не в поддержку сказанного моей мамой лично.
— Батул знал об этом или нет? — спросила Эйтн.
— Нет, — ответил возбужденный Изма. — По крайней мере, не сначала. Несмотря на всю свою доброту, госпожа Сол вовсе не была наивной. Она считала мастера Аверре близким другом, но знала, что слепо доверять ему грозит серьезными последствиями. Об этом она говорила мне сама.
Несмотря, на все попытки, скрыть результаты опытов, обмануть мастера Аверре ей так и не удалось. Я не знаю, что точно случилось и когда, но он каким-то образом узнал о сыворотке и выкрал ее из лаборатории. Даже не удосужившись проверить, он использовал ее на себе, после чего отправился в джунгли почти неуязвимый для махди, собираясь склонить их к... сотрудничеству.
Когда госпожа Сол обнаружила пропажу, мастер Аверре был уже далеко за пределами Мероэ. Тогда она решила провести собственное расследование и наткнулась на несколько псевдонаучных трудов, найденных вашим наставником. В них рассказывалось о духовной составляющей взаимоотношений между махди и их минном, а так же о мифической Игле Дживана. Это были работы Занди I. В то время как госпожа Сол сутками не покидала лабораторию, мастер Аверре день и ночь перекапывал весь Архив, в поисках этих документов. Сложив два и два, ваша мать отправилась следом за ним, а мне выпала честь составить ей невидимую компанию.
— И ты тоже? — я не верил, что Изма, боявшийся джунглей как огня, отважился отправиться туда вновь. — Как она тебя не заметила?
Мект пожал плечами:
— Возможно, была слишком сосредоточена на мастере Аверре. К тому же, мы, мекты, от природы прекрасные древолазы. Пока она словно призрак неслась по джунглям, мне не составляло большого труда следовать за ней, оставаясь при этом на расстоянии. Если ей в голову и приходила мысль, о том, что ее преследуют, думаю, она решила, что это кто-то из хищников.
— А она сама использовала сыворотку? Ты не видел этого?
Изма отрицательно покачал головой.
— Не думаю, если честно, — сказал он. — Она говорила, что сыворотка небезопасна для лейров, ведь настоящие испытания не проводились, да и заметно было, как сильно джунгли на нее давили. Точно, как на вас, Сет.
Я проигнорировал последнее и спросил:
— Ты проследил за ней до самого поселения?
Бедный мект сразу весь сник.
— Нет, — ответил он, мрачно покачав головой.
— Что, испугался?
Впервые за время своего рассказа, Изма поднял на меня свои желтые глаза и, покачав головой, твердо проговорил:
— Нет. Мастер Аверре встречал нас на границе.
— Нас? — переспросила Эйтн.
— Он каким-то образом узнал обо мне и сказал это госпоже Сол.
— А потом?
— Я не помню, — ответил Изма. — Словно провал в памяти. Сколько ни пытаюсь вспомнить, ничего кроме белых пятен не всплывает, — абсолютная пустота, будто я отключился на то время. Очнулся уже в Мероэ; как и когда я там появился, не представляю.
— Провал в памяти, говоришь? — я задумчиво нахмурился, пройдясь разок по комнате. Кое-что знакомое мерещилось мне в одном этом обстоятельстве — подобные провалы не случаются сами собой, да и белыми пятнами они не прикрываются. Если только кто-то не поработал над памятью специально, притом весьма неумело и второпях... — Изма, мне нужно, чтобы ты впустил меня. Опять.
Бедолага даже поперхнулся от неожиданности:
— Что? Но зачем? Я же вам все рассказал! Клянусь, я не обманываю!
— Я верю тебе, — я постарался, чтобы голос звучал спокойнее, — но эти белые пятна произошли не сами по себе, а раз они есть, значит под ними скрывается что-то важное. Ты же хочешь спасти своего хозяина от казни?
— Конечно! — встрепенулся он и тут же сник. — Только я...
— Тогда дай мне помочь тебе вспомнить то, что случилось на самом деле, — настаивал я. — Обещаю, что на этот раз, все будет иначе.
Пока мект в нерешительности искал помощи Эйтн или ждал, что его вот-вот осенит самостоятельно, я внутренне весь извелся от желания надавить на его волю посильнее, подтолкнув к необходимому решению, однако мужества в Изме и вправду было больше, чем казалось на первый взгляд. Хлопнув себя по коленям, он сказал:
— Ладно, хорошо — делайте то, что считаете нужным.
Я кивнул и указал ему на лежак:
— Садись.
Когда Изма опустился на колени, я молча подсел к нему так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
— Со мной все будет в порядке? — совсем робко поинтересовался он, почему-то поглядев при этом на Эйтн.
Девушка в свою очередь перевела взгляд на меня. Ну а мне что оставалось делать? Я заглянул ему в глаза и успокаивающим тоном произнес:
— Конечно. Я буду аккуратен. Постарайся расслабиться и ни о чем не думать.
Пока я говорил, часть моего сознания, невидимая для Измы, по тропинке, сотканной из Теней, перетекла прямо в его мозг и мгновением позже провалилась в недра его памяти.
Словно глубоководная хищная рыба, мой разум поплыл сквозь толщу чужих воспоминаний в погоне за добычей — тем самым белым пятном, скрывшим под собой жизненно важную правду о Сол Эпине и Батуле Аверре, — изо всех сил пытавшейся ускользнуть. Защитные рефлексы памяти Измы усложняли задачу тем, что не позволяли приблизиться к ней, в самый критический момент, отвлекая меня ложными видениями, так что пришлось удвоить натиск, причинив мекту боль. Я это понял по тому, как загустели вокруг его мысли, точно сворачивающаяся кровь.
Медлить было нельзя, и я заспешил, отточенным движением ухватился за нужное воспоминание и вскрыл призрачно-белую оболочку, выпустив спрятанное внутри наружу. Ночной лес тут же окружил меня со всех сторон декорацией готового разыграться представления, а все ключевые персонажи этого действа уже расположились по местам.
Первым я увидел Изму, как огромная ящерица вцепившегося в ствол паата и повисшего на нем вниз головой. В нескольких метрах слева на ветви другого дерева замерла, вглядываясь в непроглядный мрак, Сол. Желудок мой болезненно сжался. Она выглядела немного растрепанно, но в целом казалась в полном порядке, разве что слишком озабоченно прислушивалась к незамолкавшему лесному шуму. Ей было неприятно, я это чувствовал.
