Наконец я рванула с места и побежала со всей возможной скоростью, стуча ногами по твердой земле. Эти удары с каждым шагом отдавались болью в ноге, и тут даже адреналин не помогал. Впрочем, щиколотка держалась. Я не падала и даже по-настоящему не хромала. Дышала тяжело, неровно и все еще чувствовала слабость в теле от того, через что пришлось пройти. Да, впереди замаячила цель, но я понимала, что до города еще мили и мили.
И все время усиливалась тошнота. Дмитрий догонял. Наверно, сейчас он тоже вышел из лабиринта, но я не рискнула оглянуться. Просто продолжала бежать в направлении багрового свечения у горизонта, хотя на пути уже вырастала роща. Может быть — может быть! — я смогу в ней укрыться.
"До чего же ты глупая! — Прошептал голосок в сознании. — От него нигде не укрыться".
Добежав до редкого ряда деревьев, я ненадолго остановилась, прижавшись к большому стволу и хватая ртом воздух. Решилась в конце концов оглянуться, но не увидела ничего. В отдалении мерцал огнями дом, окруженный темной массой лабиринта живой изгороди. В животе хуже не стало; может, мне удалось обмануть Дмитрия? В лабиринте несколько выходов; он не знал точно, из какого я вышла.
После короткой передышки я побежала дальше, ориентируясь на проглядывающее между ветвями деревьев свечение. Определенно Дмитрий найдет меня, это лишь проблема времени. Щиколотка не позволяла ускорить бег. Пытаться убежать от него — это вообще иллюзия. Оставшиеся с прошлой осени листья хрустели под ногами, но я не могла позволить себе обходить их. И стоило ли думать о том, сможет Дмитрий меня унюхать или нет? Меня выдавал шум.
— Роза! Клянусь, еще не поздно.
Черт! Его голос звучал совсем рядом. Я принялась лихорадочно оглядываться, но не разглядела его. Впрочем, раз он все еще взвывал ко мне, значит, тоже меня не видел. Дымка над городом по-прежнему оставалась моей путеводной звездой, но меня отделяли от него деревья и тьма. Внезапно на память пришла одна женщина, Таша Озера, тетя Кристиана, очень значительная личность, предтеча возникшего в среде мороев движения за то, чтобы они научились сражаться со стригоями.
— Если всего только отступать и отступать, то нас загонят в угол, — говорила она когда-то. — А ведь можно не ждать, выйти из тени и встретить врага там и тогда, где и когда сами изберем. Не они.
"Ладно, Таша, — подумала я. — Давай посмотрим, останусь ли жива, если последую твоему совету".
Оглянувшись, я заметила дерево с ветвями, до которых могла дотянуться. Сунув кол в карман, я ухватилась за самую нижнюю ветку и полезла наверх. Щиколотка ныла, но если не считать этого, ветвей для прочного упора хватало. Я карабкалась до тех пор, пока не нашла толстую, прочную ветку, которая, как мне показалось, способна выдержать мой вес. Я уселась на нее, оставаясь около ствола и тщательно проверяя ветку на прочность. Она выдержала. Я достала кол из кармана и замерла в ожидании.
Спустя минуту или чуть больше я услышала очень слабое шуршание листьев. Дмитрий двигался гораздо тише меня. Показалась его высокая, темная фигура — зловещая тень в ночи. Он шел очень медленно, очень настороженно, блуждая по сторонам взглядом. Не сомневаюсь, остальные его чувства тоже были обострены.
— Роза... — негромко заговорил он. — Я знаю, ты здесь. У тебя нет ни малейшего шанса сбежать. Ни малейшего шанса спрятаться.
Его взгляд был направлен вниз. Он думал, что я спряталась за деревом или съежилась на земле. Еще несколько шагов — вот все, что мне от него требовалось. Рука, сжимающая кол, начала потеть, но я не могла ее вытереть. Я замерла, даже не осмеливаясь дышать.
— Роза...
Этот голос ласкал кожу, холодный и смертоносный. По-прежнему шаря взглядом по сторонам, Дмитрий сделал шаг вперед. И еще один. И еще.
Думаю, он случайно посмотрел вверх в то мгновение, когда я прыгнула. Мое тело врезалось в него, свалив на землю спиной вниз. Он попытался стряхнуть меня, а я попыталась вонзить кол в его сердце. Признаки усталости и его недавних сражений бросались в глаза. Он одолел остальных стригоев, но это не прошло для него даром, хотя вряд ли и я была в лучшей форме. Мы схватились, и мне удалось оцарапать его колом по щеке. Он зарычал от боли, но продолжал умело защищать грудь. Рубашка в том месте, где я в первый раз проткнула ее, была порвана, но рана, конечно, уже исцелилась.
— Ты... изумительна, — сказал он с гордостью и боевой яростью в голосе.
У меня не было сил на ответ. Я хотела одного — добраться до его сердца. Мне удавалось сохранить свое положение, и наконец кол вонзился в его грудь — но Дмитрий был слишком быстр. Он оттолкнул мою руку прежде, чем я успела полностью пронзить его грудь. Более того, ему удалось скинуть меня. Я отлетела на несколько футов, по милости судьбы не ударившись ни об одно дерево. В ошеломлении поднялась на ноги и увидела, что он устремился ко мне.
Он был быстр, да — но не настолько, как в предшествующих схватках. Похоже, нам предстояло погибнуть в попытке убить друг друга.
Преимущество внезапности теперь было утрачено, и я побежала между деревьями. Я была уверена, что он способен догнать и даже перегнать меня, но если бы я смогла хоть немного оторваться, найти другое удобное место для атаки и...
— А-а-а-а!
Мой вопль зазвенел в ночи, резкий на фоне тишины и мрака. Ноги ушли из-под меня, и я быстро заскользила по крутому склону холма, не в силах остановиться. Деревьев было мало, но камни и неудачное положение тела делали спуск болезненным, в особенности если учесть, что на мне были не джинсы, а лишь удлиненный свитер. Как я ухитрилась не выронить кол, выше моего понимания. Я с силой ударилась о ровную землю, но сумела быстро подняться, сделала несколько неуверенных шагов и снова упала — в воду.
Огляделась по сторонам. Словно по команде, из-за облаков вынырнула луна, и в ее свете я разглядела перед собой огромное пространство черной, быстро бегущей воды. Сначала я в полном смятении таращилась на нее, но потом повернула в направлении города. Это была Обь, река, протекающая через Новосибирск. Река, устремляющаяся прямо к нему. Оглянувшись, я увидела на гребне холма Дмитрия. В отличие от кое-кого он, по-видимому, смотрел, куда ставит ногу. А может, просто мой крик предостерег его, что впереди опасность.
Спуск займет у него меньше минуты. Я огляделась. Хорошо. Быстро текущая река. Возможно, глубокая. Очень широкая. Она снимет давление с щиколотки, хотя я не строила иллюзий насчет своих шансов не утонуть. Согласно легендам, вампиры не могут пересекать текущую воду. Господи, вот хорошо бы! Хотя наверняка это просто миф.
Посмотрев влево, я едва смогла различить что-то темное над водой. Мост? Это было бы лучше всего. Я заколебалась, прежде чем устремиться к нему; мне требовалось, чтобы Дмитрий начал спуск. Я не собиралась убегать, пока существовала опасность, что он догонит меня на мосту. Его спуск вниз позволит мне выиграть время. Вот. Он поставил ногу на склон, и я, не оглядываясь, рванула по берегу. Мост становился все ближе и ближе; вскоре стало ясно, насколько он высок. С места падения я недооценила его размеры. По сторонам от него вверх уходили склоны, выше того, по которому я скатилась. Придется карабкаться чертовски высоко.
Никаких проблем. Этим можно озаботиться позже — у меня осталось ведь около тридцати секунд, которые понадобятся Дмитрию, чтобы догнать меня. Я слышала позади его шаги по мелкой воде — звуки, которые становились все ближе. Если бы мне удалось добраться до моста, подняться по склону и перейти на другой берег...
На меня нахлынула тошнота. Рука вцепилась в куртку и дернула меня назад. Я свалилась на Дмитрия и тут же стала отбиваться, пытаясь освободиться. Но господи, как же я устала! Каждая клеточка тела болела; может, он тоже устал, но я наверняка сильнее.
— Прекрати! — Он схватил меня за руки. — Неужели все еще не поняла? Ты не можешь победить!
— Тогда убей меня! — Я изворачивалась изо всех сил, но он так крепко держал меня, что даже с колом в руке я ничего сделать не могла. — Ты сказал, что убьешь меня, если я не сдамся добровольно. Догадываешься? Я не сдалась. И не сдамся. Поэтому кончай с этим, и все.
Призрачный лунный свет упал на его лицо, заставив кожу выглядеть абсолютно белой на фоне ночи. Как будто все краски мира выцвели. Глаза были как темные провалы, но умственным взором я видела, что в них мерцает огонь. Выражение лица холодное, расчетливое.
"Не мой Дмитрий".
— Я еще не готов убить тебя, Роза, — ответил он. — Для этого нужно гораздо больше.
Не очень-то я ему поверила. По-прежнему не давая шансов вырваться, он наклонился ко мне. Сейчас укусит. Острые зубы проткнут мою кожу, и он превратит меня в монстра или будет пить мою кровь, пока я не умру. В любом случае я буду слишком одурманена, чтобы осознавать происходящее. Личность по имени Роза Хэзевей покинет этот мир навсегда.
Меня с головой накрыла паника — хотя что-то в глубине души после долгого воздержания по-прежнему страшно жаждало восхитительных эндорфинов. Нет, нет. Я не могу допустить, чтобы это произошло. Каждый нерв пылал огнем, напрягаясь для защиты, нападения, чего угодно... чего угодно, только бы помешать этому. Меня не обратят. Меня не могут обратить. Я готова на все, лишь бы спасти себя. Мое существо жаждало этого, готовое взорваться, готовое к...
С величайшим трудом пальцами левой руки я подцепила и сдвинула кольцо Оксаны. Оно соскользнуло и упало на землю, как раз в тот момент, когда клыки Дмитрия коснулись моей кожи.
Это было похоже на ядерный взрыв. Призраки и духи, которых я вызывала по пути в Бийск, внезапно возникли рядом, полупрозрачные, отсвечивающие бледно-зеленым, голубым, желтым и серебристым светом. Я отбросила всякую защиту, позволила эмоциям полностью поглотить себя, чего не позволяла себе раньше. Исцеляющая сила кольца больше не сдерживала меня; все барьеры на пути моей силы рухнули.
Дмитрий отпрянул, широко распахнув глаза. Как и стригои в сарае, он замахал руками, отгоняя духов, точно комаров. Его руки безрезультатно проходили сквозь них. Правда, их нападение тоже не причиняло реального физического вреда, но они оказывали воздействие на его сознание и чертовски здорово отвлекали. Как там Марк сказал? Мертвые ненавидят не-мертвых. И по тому, как они роились вокруг Дмитрия, было ясно, что так оно и есть.
Я попятилась, обшаривая взглядом землю под ногами. Вот. В луже мерцало серебряное колечко. Я подобрала его и бросилась бежать, предоставив Дмитрия его судьбе. Он не кричал в полном смысле этого слова, но издавал исполненные ужаса звуки. Это разрывало мне сердце, но я продолжала мчаться к мосту и добралась до него через минуту или чуть больше. Он располагался так высоко, как я и опасалась, но выглядел устойчивым и прочным, хотя и узким. В сельской местности такая конструкция позволяет за раз проехать только одной машине.
Я подняла взгляд на верхний край берега, на который опирался мост. Он был не только выше того, с которого я свалилась, но и круче. Я сунула кольцо и кол в карман и полезла вверх, цепляясь руками за землю. Наполовину карабкалась, наполовину ползла. Щиколотка получила временную передышку: это было упражнение для верхней части тела. Поднимаясь все выше, я, однако, начала кое-что замечать. Слабые вспышки, видимые только периферийным зрением. Лица и черепа вокруг. И пульсирующая головная боль в затылке.
Ох, нет! Такое уже случалось прежде. Охваченная паникой, я сама была не в состоянии отгонять мертвецов, и теперь они приближались ко мне, скорее любопытные, чем агрессивные. Однако по мере того, как их число возрастало, они дезориентировали меня, как и Дмитрия.
Они не могли причинить мне вреда, но ужасно досаждали и беспокоили, а сопутствующая их появлению головная боль вызывала головокружение. Оглянувшись на Дмитрия, я была потрясена. Он все еще продолжал преследовать меня. Ну, чем не бог? Только безжалостный бог, с каждым шагом приближающий мою смерть. Призраки, словно облако, по-прежнему роились вокруг него, и все же он продвигался вперед, делая один мучительный шаг за другим. Отвернувшись, я продолжала взбираться, стараясь, насколько возможно, игнорировать светящихся спутников.
Спустя, казалось, целую вечность, я вскарабкалась наверх и, оступаясь и пошатываясь, пошла по мосту. Ноги едва держали меня, я ужасно ослабела. Сделав несколько шагов, я рухнула на руки и колени. Все больше духов кружились вокруг, голова готова была взорваться. Дмитрий медленно продолжал свой путь. Я попыталась встать, используя для поддержки перила, но у меня ничего не получилось, только оцарапала голые ноги об ограждающую решетку моста.
— Проклятье...
Я знала, что нужно сделать, чтобы спасти себя, хотя это с таким же успехом могло и убить меня. Сунув дрожащую руку в карман, я достала кольцо. Меня так трясло, что я боялась уронить его, но все же каким-то образом ухитрилась надеть на палец. Его слабенькое, но теплое излучение помогло, и я почувствовала, что чуть-чуть лучше владею телом. К несчастью, призраки никуда не делись.
Остатки страха смерти или превращения в стригоя все еще жили во мне, но стали меньше, ведь непосредственная опасность мне не угрожала. Чувствуя себя более уравновешенной, я изо всех сил пыталась снова воздвигнуть защитные барьеры, чтобы отогнать прочь "гостей".
— Уходите, уходите, уходите... — шептала я, плотно зажмурившись.
Все равно что попытаться сдвинуть гору или вырвать с корнем столетнее дерево. Марк не зря предупреждал меня об опасности. Мертвые — могущественные союзники, но стоило их призвать, потом от них не отделаешься. Как говорил Марк? Застывшие на грани тьмы и безумия, не должны подвергать себя такому риску.
— Уходите! — Закричала я со всей возможной настойчивостью.
Один за другим окружающие меня фантомы начали исчезать. Мир перестал вращаться. Вот только, глянув вниз, я увидела, что призраки покидают и Дмитрия — чего и следовало ожидать. Он продолжил свой путь.
— Проклятье...
Слово дня (или, точнее, ночи) для меня.
Дмитрий устремился вверх по склону в тот момент, когда я сумела встать на ноги. И снова он двигался медленнее обычного — но достаточно быстро. Я попятилась, не спуская с него взгляда. Избавление от призраков прибавило мне сил, но на бегство их не хватало. Итак, Дмитрий побеждал.
— Еще один эффект того, что ты "поцелованная тьмой"? — Спросил он, ступив на мост.
— Да. — Я сглотнула. — Стригоям не нравится отгонять призраков.
— И тебе, кажется, тоже.
Я отступила на шаг. Что делать? Как только я повернусь и побегу, он схватит меня.
— Теперь я сделала достаточно, чтобы отбить у тебя желание обращать меня? — Спросила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более жизнерадостно.
Он одарил меня кривой улыбкой.
— Нет. Твои способности как "поцелованной тьмой" могут быть очень полезны... Жаль, что ты утратишь их, когда пробудишься.
Итак, он по-прежнему не отказался от своей идеи. Как бы сильно я ни разозлила его, он все еще хотел, чтобы я была рядом целую вечность.
