Впервые она могла думать.
"Стефан", прошептала она: "Мне так жаль.
Я потратила всё утро чтобы одеться — красиво, чтобы показать, что ждёт тебя когда мы вытащим тебя отсюда.
Но сейчас ... Я чувствую ... как ... "
В газах Стефана слезы тоже высохли.
"Покажи мне", — с интересом прошептал он.
Елена встала и просто стянула плащ.
Закрыв свои глаза, она показала свои волосы в завитые в сотни мелких кудряшек, лежащие вокруг её лица.
Ее золотые тени были водостойкими и остались на веках.
Её единственная одежда — сетка из золотого тюля с драгоценностями, добавленными чтобы сделать наряд приличным.
Всё её тело переливалось совершенством только расцветшей молодости, которой никогда могла повториться или обновиться.
Звук, как протяжный вздох.. и затем полностью стихший, Елена открыла свои глаза, испугавшись, что Стефан возможно умер.
Но он стоял, вцепившись в железное ограждение, как если бы он мог открыть его и достать до её.
"Это все ради меня?", прошептал он.
"Это ради тебя.
Все только ради тебя", ответила Елена.
В этот момент мягкий звук послышался за её спиной и она повернулась и увидела два глаза сверкающих в темноте из камеры напротив Стефана.
30
К своему удивлению, Елена не почувствовала гнева, только решимость защитить Стефана, если потребуется.
И затем она увидела, что в камере, которая, как она предположила была пуста, находился китсун.
Китсун не был похож на Шиничи или Мисао
У него были длинные-длинные волосы,белые как снег, но его лицо выглядело молодым
Он тоже был одет во всё
белое, туника и брюки из какого-то текщего, шелковистого материала, а его
хвост практически заполнял маленькую камеру— таким он был пушистыем.
Также у него были лисье уши, которые двигались туда— сюда.
Его глаза искрились золотом как феерверк.
Он был прекрасен.
Китсун прокашлялся снова .
Потом достал— со своих длинных волос, думала Елена, очень, чень маленький и тонкий кожаные мешочек.
Как Елена и думала, идельный мешочек был для совершенного камня.
Теперь кицун взял бутылку, по виду напоминавшей бутылку с черной магей, (она была тяжёлая и на вид напиток выглядел вкусно), и наполнил мешочек
Затем мешочек принял вид шприца (кицун держал его как доктор Мегграр и постучал по нему, чтобы избавиться от пузырьков) и наполнил его.
Наконец он протиснул шприц сквозь решетку и надавил большим пальцем, опустошая его.
"Я могу напоить тебя вином Чёрной Магии," перевела Елена.
Я могу держать мешочек и наполнять шприц.
Доктор
Меггар тоже может наполнить шприц.
Но нет времени, поэтому я собираюсь сделать это.
"
"Я..." — начал Стефан.
"Начинай пить так быстро как только можешь."
Елена любила Стефана, хотела слышать его голос, хотела смотреть друг другу в глаза, но речь шла о спасении человеческой жизни и это была его жизнь.
Она с поклоном благодарности взяла мешочек китсуна, а свой плащ бросила на пол.
Все ее мысли были о Стефане, чтобы помнить о том, как она была одета.
Ее руки пробивала дрожь, но она не позволяла себе расслабиться.
У нее было три бутылки "Черной магии": в ее плаще, у доктора Меггра и у Деймона.
Так, с точностью автомата она повторяла движения, которые ей показал китсун снова и снова.
Опустить, наполнить, протянуть сквозь решетку, впрыснуть.
Снова и снова, и снова.
Примерно после десяти повторений, Елена разработала новую тактику.
Заполнив маленькую сумку вином и держа её за верх, Стефан приоткрыл рот и, одним движением разбив её, направил в него изрядную долю жидкости.
Решётка стала липкой, Стэфан стал липким; это никогда не сработало бы, если бы сталь была для него опасна как бритва, но это, в действительности, вынуждало попадать к нему в горло удивительное количество.
Другую бутылку "Черной магии" она отдала в камеру к китсуну, в которой была обычная решетка.
Она не знала, как отблагодарить его, но при первой же свободной минутке она повернулась к нему и улыбнулась.
Он глотнул " Черной магии" прямо от бутылки, и его лицо застыло
в выражении прохладного, благодарного удовольствия.
Конец пришел слишком быстро.
Элена услышала быстро повышающийся голос Сейджа:
"Это не честно! Елена не готова! У Елены не было достаточно времени с ним!"
Елена не нуждалась в наковальне, опущенной на ее голову.
Она сунула последнюю бутылку Черной Магии в камеру китсуна, она наклонилась, а затем вернула ему его маленький мешочек, но уже с канареечным брилиантом из ее пупка внутри.
Это была самая крупная из драгоценностей, которая была у нее с собой, она видела как он повертел в своих пальцах с длинными ногтями, а затем поднялся на ноги и слегка ей поклонился.
В какой-то момент они улыбнулись друг другу, а затем Елена прибрала сумку доктора Меггара и накинула на себя красный плащ.
Затем, с дрожью она снова обратилась к Стефану:
"Мне так жаль.
Я не была намерена превращать это в медицинский визит".
"Но ты увидела шанс спасти мою жизнь и никак не могла упустить его."
Иногда, братья были очень сильно похожи друг на друга.
"Стефан, не нужно! Ох, я люблю тебя"
"Елена."
Он поцеловал её пальцы, прижавшись к решётке.
Затем он обратился к охранникам:"Нет, пожалуйста, пожалуйста, не забирайте ее!Помилуйте, дайте нам еще одну минуту! Только одну! "
Но Елене пришлось отпустить его пальцы, чтобы застегнуть свой плащ.
Последнее, что она увидела — Стефана, он стучал о решётку кулаками и кричал: " Елена, я люблю тебя! Елена! "
Она обмякла.
Кто-то обнял ее, помогая идти.
Елена разозлилась! Если Стефана уводили в его старую, кишащую вшами камеру — и она была уверена, что его уводили прямо сейчас — он еле заставлял себя идти.
А эти демоны ничего не делали со снисходительностью, она знала это.
Его, вероятно, гонят, словно животное погоняя острыми деревянными палками.
Елена смогла идти.
Когда они дошли до передней части лобби Ши но Ши, Елена огляделась вокруг.
"Где Дэймон?"
"В карете," ответил Сейдж с нежностью в голосе.
"Ему нужно немного времени."
Сначала Елена сорвалась,"Я дам ему время! Время для того, чтобы он успел закричать, перед тем как я вырву ему глотку!" Но затем, грустно продолжила.
"Я сказала совсем не то, что хотела.
Я хотела сказать ему, как Деймон сожалеет; и как Деймон изменился.
Он даже не помнил, что Дэймон был там -"
"Он сказал тебе?" Сейдж казался удивленным.
В двоем, Сейдж и Елена, вышли из последних мраморных дверей здания Богов Смерти.
Это было название, которое для него подобрала Елена в своей голове.
Карета стояла на краю тротуара прямо перед ними, но никто не вошел внутрь.
Вместо этого Сейдж мягко отвел Елену на небольшое расстояние от других.
Там он положил свои большие руки ей на плечи и сказал, все тем же мягким голосом,
"Бог мой, дитя мое, я не хочу говорить тебе этого.
Но я должен это сделать.
Я боюсь, что даже если мы вытащим твоего Стефана из тюрьмы в день вечеринки у Леди Блоддеуведд, что — что это будет уже слишком поздно.
Через три дня он уже будет ... "
"Это твое медицинское мнение?" резко сказала Елена, глядя на него.
Она знала, что ее лицо было измученным и белым, и что он очень жалел ее, но ответом было именно то, что она хотела.
"Я не медик," медленно проговорил он.
"Я просто еще один вампир.
"Просто еще один древний вампир?" Брови Сейджа приподнялись.
"Так, что дало тебе повод так думать?"
"Ничто.
Прости, если я неправа.
Но не мог бы ты позвать доктора Меггара?"
Сейдж смотрел на нее в течение одной долгой минуты, после чего ушел, чтобы позвать доктора.
Оба мужчины возвратились.
Елена была готова к их приходу.
"Доктор Меггар, Сейдж видел Стефана только вначале, прежде, чем вы сделали ему ту инъекцию.
И мнение Сейджа заключается, что Стефан умрет в течение трех дней.
Учитывая последствия введения инъекции, вы согласны?"
Доктор Meggar посмотрел на нее, и она могла видеть блеск слез в его близоруких глазах.
"Это...возможно...только возможно, что, если у него достаточно силы воли, он будет все еще жив по прошествии трех дней.
Но, скорее всего ... "
"Изменится ли ваше мнение, если я скажу, что он выпил наверное треть бутылки Черной Магии сегодня?"
Оба мужчины уставились на нее.
"Ты говоришь, что..."
"И это весь план, который есть у тебя сейчас?"
"Пожалуйста!" Забыв о плаще, и вообще обо всем, Елена схватила руки доктора Меггара.
"Я нашла способ, чтобы заставить его выпить так много.
Изменит ли это что-нибудь?" Она сжимала пожилые руки, пока не почувствовала кости.
"Это конечно поможет."
Доктор Меггар растерялся и боялся надеяться.
"Если ты действительно дала ему так много вина, то он вполне возможно доживет до ночи вечеринки у Блоддеуведда.
Это то что ты хотела услышать, не так ли?"
Елена опустилась, не в силах удержаться от того, чтобы поцеловать его руки, которые она выпустила.
"А теперь давайте скажем Деймону хорошие новости," сказала она.
В карете, Дэймон сидел прямо, его профиль, очерчивался на фоне кроваво-красного неба.
Елена вошла внутрь и закрыла за собой дверь.
Без всякого выражения, он спросил:
"Это закончилось?"
"Что?", Елена не была настолько глупа, но полагала, что это было
важно, чтобы Дэймон ясно осознавал, что именно он спрашивает.
"Он... умер?", Деймон пощипывал пальцами свою переносицу.
Елена позволила тишине продолжаться на несколько мгновений дольше.
Дэймон должен знать — Стефан, вряд ли на самом деле умрет в ближайшие полчаса.
Теперь, когда он не получил этому мгновенного подтверждения, он резко повернул голову.
Елена, скажи мне! Что случилось? " потребовал он с настойчивостью в голосе.
"Мой брат умер?"
"Нет," тихо сказала Елена.
"Но он может погибнуть в течение нескольких дней.
Он был последовательным на сей раз, Дэймон.
Почему ты не поговорил с ним?"
Была почти щутимая заминка в ответе Деймона.
"Что я мог сказать ему, что имело бы значение?" Резко спросил он.
"Да, мне жаль, что я чуть не убил тебя?", "Ах, я надеюсь, вы продлите ему жизнь на несколько дней?"
"Возможно и так, если ты уберешь свой сарказм".
"Когда я умру", Деймон сказал, как отрезал, "я буду стоять на своих двоих и в боевой готовности".
Елена шлепнула его по губам.
В карете было не так много места для маневра, но она вложила столько Силы в свое движение, сколько могла, не рискуя повредить карету.
Последовало долгое молчание.
Дэймон прикасался к своей истекающей кровью губе, ускоряя исцеление, глотая собственную кровь.
Наконец он сказал, "Это даже не пришло тебе в голову, что ты — мой раб, не так ли? Что я — твой господин?"
"Если ты собираешься погрузиться в фантазии, это твое дело," сказала Елена.
"Лично мне приходится иметь дело с реальным миром.
И, между прочим, вскоре после того, как ты убежал, Стефан не только стоял, он смеялся."
"Елена" — на быстрой возрастающей ноте.
"Ты нашла способ дать ему кровь?" Он схватил ее за руку так сильно, что было больно.
"Не кровь.
Немного Черной Магии.
Если бы нас было двое, он выпил бы больше."
"Вас там было трое."
"Сейдж и доктор Меггар отвлекали охранников."
Деймон отдернул свою руку.
"Понятно," сказал он без всякого выражения.
"Итак, я изменил ему еще раз."
Елена взглянула на него с сочувствием.
"Ты теперь полностью внутри каменного шара, не так ли?"
"Я не знаю, о чем ты говоришь."
"В каменный шар ты помещаешь все, что может причинить тебе боль изнутри.
Ты даже себя заточил внутри него, хотя там, должно быть, очень тесно.
И Кэтрин, должно быть тоже там, огрожденная,в своей собственной камере."
Она вспомнила ночь в мотеле.
"И, конечно, твоя мать тоже.
Я должна была сказать — мать Стефана.
Она была матерью,ты знаешь.
"Не ... моей матерью ..." Дэймон даже не мог связать слова в предложение.
Елена знала, что он хочет сказать.
Он хотел сдержаться и успокоиться и показать этим, что все в порядке, только им двоим было известно, что за теплое оружие под плащом удерживало его.
Но он не собирался этого делать.
На этот раз она бы сказала "нет".
Она обещала Стефану, что это было для него, только для него.
И, она думала, она будет придерживаться духа этого обещания, если она не придерживалась письма, навсегда.
* * *
В течение недели, Елена смогла оправиться от боли, вызванной свиданием со Стефаном.
В любом случае, ни один из них не мог говорить об этом, за исключением слезных, кратких восклицаний, выслушиваемых ими от Елены, говорившей о их миссии, и о том, что если они выполнят ее то, наконец, смогут отправиться домой — в тоже время, если они не выполнят ее, Елене было все равно, уедет ли она домой, или останется здесь, в Темном Измерении.
Дом! Это звучало для них как "Рай", хотя Бонни и Мередит знали не понаслышке, какой ад поджидал их в Феллс Черч.
Но так или иначе, все что угодно было бы предпочтительнее этой земли кровавого света.
С надеждой разжигающей интерес в их кругу, они снова получили возможность почувствовать удовольствие от платьев Леди Ульмы, сделанных для них.
Дизайн был одним из занятий женщины, которое все еще приносило ей наслаждение во время постельного режима, и Леди Ульма с усердием рисовала эскизы в своем альбоме.
Поскольку вечеринка у Блоддеуведда могла быть и в помещении и снаружи, все три платья должны были быть тщательно разработаны, чтобы быть привлекательными и под искусственным освещением и под темно-красными лучами гигантского красного солнца.
Платье Мередит было глубокого синего цвета с оттенком металик, и фиолетовым в солнечном свете, и оно показывало совсем другу сторону девушки, бышей сиреной в облегающем платье русалки, посетившей торжество у Фазины.
Это напомнило Елене, так или иначе, наряд Египетской принцессы.
Снова, левая рука и плечи Мередит были открыты, но сдержанная узкая юбка, спадающая примыми линиями прямо к сандалиям и изысканные сапфировые бусины, украшвшие брительки платья, придавали Мередит скромный вид.
Этот образ был подчеркнут волосами Мередит, которые по идее Леди Ульма должны быть распущены, и ее лицом, которое было ненакрашено, за исключением теней для глаз.
На шее — ожерелье, сделанное из самых больших овальных сапфиров, образующих сложный воротник.
Украшения из этих же синих камней были на ее запястьях и тонких пальцах.
Платье Бонни было маленькой гениальной задумкой: оно было сделанно из серебрянной материи, приобретавшей пастельный оттенок цвета окружающей обстановки.
Лунного цвета в помещении, оно светилось нежно-розовым сиянием , почти точно такого же цвета, как и волосы Бонни, когда она была на улице.
