* * *
Я, как обычно, возвращалась домой одна. В последнее время это стало нормой. Фуюки в старшей школе, Коичи я сама запретила привлекать внимание, Рехей, как часто бывает, пропадает на тренировках, Ямамото — и так ясно... Но я ведь не жалуюсь, я музыку слушаю.
Неожиданно у дома ощущаю чужое пламя. Добежав до входных дверей, слышу грохот. Когда вбегаю на кухню, вижу Киоко, абсолютно нагую. Она будто не замечает этого и размеренно, словно трактор, приближается к Нане, испуганно замершей с тарелками в руках. Нет никаких сомнений, что сила Киоко похожа на Рехееву. Ее странное состояние объясняется горящим во лбу огоньком, а сила — разлитой в воздухе аурой пламени. Тот грохот, что я слышала — это проломленная дырка в стене ровно по человеческому силуэту. Через нее еще шокированный Тсуна выглядывает с глазами размером с блюдце.
— Тетушка, то, что вы сказали ранее, непростительно, — Киоко положила ладони на стол так, что он треснул. — Прошу забрать свои слова обратно, ни смотря ни на что, — стол разломился надвое. — Я зла! — удар кулаком по холодильнику оставил чудовищную вмятину в покореженном металле. — Вы вешаете ярлыки, не разбираясь, правда это или нет! — снова удар, и раздается звон разбитой посуды. Нана с испуганным криком бросается прочь от этого монстра. Я в ступоре смотрю на преобразившуюся нагую девочку.
— Не могу поверить, что ее так разозлило предположение быть моей девушкой! — отвлекает шокированный голос Тсуны.
— Конечно же, — тонкий детский голосок Реборна.
— Не позволю убежать! — Киоко вновь привлекает внимание, схватив закричавшую от ужаса Нану за перевязи фартука.
Этого я уже вытерпеть не могу! Киоко тянет руку схватить то ли за шею, то ли за воротник Наны. Ступор пропадает. Перехватываю руку, ощущая привычное ощущение легкости и силы в теле.
— Остановись, Киоко!
— Она должна забрать свои слова обратно! — повторяет девочка, не изменяя выражения лица.
Будто машина, будто она ничего не понимает... будто у нее только одна цель, и ее ничто не может остановить в ее достижении.
— Успокойся! — кричу ей в лицо и без труда перехватываю вторую занесенную руку, которая разгромила всю кухню.
— Однотонный возврат! — провозглашает Реборн, неожиданно появившийся позади Киоко.
Ребенок, находясь в прыжке, замахивается и бьет молоточком размером с ладонь ее по затылку.
Тут же зажмуриваюсь, так как мне в лицо врезался какой-то мелкий предмет. Он упал с металлическим звяком на пол. Пуля...
— Киоко?! — взволнованно перехватываю заваливающуюся на пол девочку.
Реборн совершает неуловимое движение, и Нана, сидящая на полу в шоковом состоянии, тоже теряет сознание.
— Какого черта, Реборн?! — не сдерживаюсь от вопроса.
Юлить и делать вид, что ничего не видела, глупо. Тем более, что Реборн положил на пол массивную часть молотка и деревянные доски треснули от его веса, заставив мои брови ползти на лоб.
— Акира, ты слишком близка с Хранителями Тсуны. Думаю, пришло время тебе все рассказать. Но сначала надо позаботиться о Киоко и маман.
Так, вырубать он меня не собирается...
— Киоко-чан! — выкрикивает братец и тянет руки с покрывалом к девочке.
Забираю покрывало и укутываю в него Киоко. Хорошо, что она не вышла в таком состоянии на улицу. О чем думал этот Реборн?! Если бы кто-то увидел, позора не оберешься. Рехей будет рвать и метать, если узнает.
— Она будет думать, что случившееся ей лишь приснилось, — успокаивает Реборн.
— Я одену ее, но буду ждать ответов, — строго сказала я, пытаясь сохранить лицо.
Внутренне-то я уже поняла, что раскрылась. Не полностью, но очень опасно. Реборн никак не мог списать мое пламя на что-то другое. Но иначе я поступить не могла, ведь эти двое только стояли и наблюдали.
Взяв Киоко на руки, я поднялась к себе в комнату и быстро подобрала ей свою одежду, а затем спустилась так же вниз. За это время я уже прикинула, как буду объясняться. Реборн с Тсуной за это время уложили Нану на диван и ждали меня.
— Я позабочусь о Киоко, и она будет думать, что это все было сном.
Я с сомнением посмотрела вначале на Реборна, потом на девочку в своих руках. Тсуна с несчастным видом смотрел на нее. Мне же хотелось все сделать самой, чтобы удостовериться, но я понимала последствия, ведь я не могу не то что стать невидимой, но даже быть незаметной.
— Хорошо, — кивнула я.
— Ждите меня в комнате Тсуны, я скоро вернусь. И еще. Я уже вызвал тех, кто починит кухню.
Ждать пришлось не больше получаса. В дверь позвонили люди в рабочих робах и споро взялись за ремонт, заменяя мебель и уничтоженный кухонный инструмент на точно такие же аналоги. Я перенесла Нану наверх, чтобы они ей не мешали, а Тсуна послушно сидел в своей комнате.
Наконец, все собрались в небольшой квадратной комнате с брелком тунца на двери. Здесь оказалось неожиданно чисто и опрятно. Мы с братцем сели на подушки у низкого столика, Реборн вообще забрался с ногами на кровать, поглядывая на нас даже немного сверху. Задавать вопросы я не спешила, потому в ожидании сидела, скрестив руки на груди и прикрыв глаза. Реборн молчал. Тсуна привычно уже нервничал, бледнел и истекал потом.
— Савада Акира, ты младшая сестра будущего босса семьи Вонгола, — наконец, заговорил Реборн.
— И-и-и! — закричал братец. — Реборн, не надо рассказывать это!
— Замолчи, глупый Тсуна. Я расскажу все по порядку. Я репетитор-киллер Реборн, который воспитает из Тсуны достойного босса. То, что ты сегодня видела — сила, которая в тайне передается из поколения в поколение в семье.
— При чем Киоко к какой-то семье? — перебила я, воспользовавшись паузой.
— Скорей всего, Киоко войдет в семью в будущем.
Я едва сдержала матерные ругательства. Даже догадываюсь, КАК она войдет. Примерно то же готовит для меня мой ото-сан. Впрочем, у девочки, наверное, не все так категорично.
— Вот в будущем и проводите свои эксперименты с тайной силой, когда она даст свое согласие на это, — вместо этого припечатала я.
— Она сама выстрелила в себя особой пулей, — ухмыльнулся ребенок. — Но это не важно. Все уже закончилось. Киоко проснется у себя дома и будет думать, что это все сон.
Ага, конечно, во сне люди ходят голыми, но увы, семье Савад ты память стереть не можешь. Хотя интересно, существуют ли насильные методы заставить человека думать, что произошедшее было сном? Реборн так уверен из-за наивности Киоко или все же это подкреплено чем-то более надежным? Да еще и Нана попала под раздачу, она тоже посчитает все сном?
— Важнее то, что у тебя, как и у Тсуны, есть потенциал, — продолжил Реборн. — Он проявился, когда ты хотела защитить маман. Это значит, что ты можешь защитить себя и выжить в нашем мире.
Я удивленно уставилась на малыша:
— В смысле — выжить? Такой апокалипсис для тебя в нормальном порядке вещей?!
— Кира-чан, не волнуйся так, — попытался меня успокоить братец.
— Наш мир опасен, — проигнорировал его Реборн. — А ты, как я уже сказал, слишком близко. Меня наняли воспитать Тсуну, поэтому полноценно учить я тебя не буду. Но пару уроков дам. На этом все.
Реборн неожиданно застыл и громко засопел, будто заснул, еще и пузырь носом выдувал. Братец принял все за чистую монету.
— Он и в самом деле заснул!
Нет, скорее таким немудреным способом дал понять, что разговор окончен. А ведь не дал никаких ответов. Я еще хотела бы узнать, как минимум, почему Киоко была полностью нагая, а Тсуна разгуливал в трусах. Впрочем, можно и догадаться, что все нижнее белье братца заменили на такие же аналоги, как заменили нашу испорченную кухонную утварь. Только что-то с этой одеждой не так. Особые пули — тоже не новость. После обычной пули в лоб на ноги не встают.
Правда, я ждала вопросов, а не указаний к действиям. Поэтому вся подготовка не пригодилась. Возможно, Реборн не до конца во всем уверен или просто отложил серьезный разговор на потом, чтобы я не была к нему готова. Или же он все понял и не считает нужным еще что-то спрашивать. Если с силой понятно, то почему нет вопросов об Азазеле? Считает ерундой, не стоящей его внимания?
Интересно, где наш общий с Тсуной отец? Давненько его не было, еще с появления в городе Хибари. Похоже, он переложил проверку Гокудеры на Реборна, ведь он всегда появляется в это время на несколько дней. А может, он уже того, коньки отбросил? Ведь Емитсу всегда, хоть раз в год, да появлялся. Такие нерадостные мыслишки заставляют меня поежиться, будто от холода.
Ну что ж, посмотрим, что будет дальше, но мне надо быть теперь настороже. Если Емитсу больше нет, то вряд ли у нас есть вообще какая-то защита. Не могу сказать, позволил бы он Реборну воспитывать Тсуну. С одной стороны — он слишком нянчится с детьми, с другой — если состоит в такой организации, то должен иметь для этого жесткий характер.
* * *
— Киоко, а что тебе сегодня снилось? — спросила я, подкараулив ее на пути домой со школы.
— Странный сон, — Киоко слегка покраснела. — Я пыталась заставить твою ока-сан забрать свои слова назад о Неумехе-Тсуне. Будто я сломала стену и разгромила вашу кухню, а ты меня остановила. Кира-чан, — сказала она, напрягшись и нахмурившись, — мне показалось, что у тебя яркие-яркие глаза снова, как тогда, на берегу реки.
В подтверждение своих слов, она уставилась прямо на меня, рассматривая радужки, которые сейчас должны быть светло-карими, как у нее. Надо было срочно переводить тему.
— Вот как? — удивленно воззрилась я на нее. — Какой интересный сон. То есть, тебе нравится Тсуна настолько, что даже снится?
Мне удалось заставить ее сильно смутиться, зато она перестала так некрасиво пялиться.
— Он кажется добрым, безобидным и в то же время сильным.
— Значит, все-таки нравится?
— Кира-чан, нельзя же так прямо сказать! — возмутилась вконец раскрасневшаяся девочка. — Если ты хочешь сказать, хочу ли я с ним встречаться, то я не знаю!
— Ладно, Киоко, я поняла, — улыбнулась я, примиряюще подняв руки. — Тогда другой вопрос. Ты не могла бы расспросить Рехея о его Экстриме?
— Зачем? — не поняла она.
— Для него это почти своеобразная религия. Посвящение всего себя своему делу или вроде того. Ты никогда не видела, как он тренируется в парке? Сходи обязательно, интересное зрелище. Только не пытайся поспевать за ним, он уже слишком сильно себя нагружает... Но, думаю, он будет рад, если ты начнешь лучше понимать его.
Глава 23
Распахиваю с ноги дверь комнаты, готовая либо снова останавливать Киоко-берсерка, либо драться с неизвестным врагом. Быстро окидываю взглядом обстановку...
Отчетливый запах дыма и гари не успевает выветриваться в открытое окно. За столом сидит потрепанный Тсуна с учебником. Оба покрыты слоем копоти. Реборн находится у каких-то странных коробочек с рычагами, уж больно смахивающих на старинные детонаторы, которые еще в мультиках рисуют или в старых черно-белых фильмах.
— Вы охренели?! — спрашиваю в основном у Реборна, пытаясь выразить взглядом все, что я в данный момент думаю про такие игры.
— Мы математику учим, — с ухмылкой парирует малыш.
— Попутно сотрясая весь дом?! Реборн, никаких больше взрывов в доме. Во-первых, он не резиновый.
— Заряды сильно ослаблены.
— Во-вторых, — продолжаю с напором, — после случая с Киоко, я категорически против всякого шума. В следующий раз, когда, подходя к дому, услышу грохот, буду вызывать полицию.
Угроза Реборна не впечатлила. А то я не знаю, что полиция в городе вся на крючке сидит не у того, так у другого.
С шумом захлопываю дверь, направляясь в свою комнату. Но тишина продолжается недолго. Вскоре из соседней комнаты доносятся крики и громкие удары. Но я терплю, я взялась за домашку. Правда, теперь мысли ни в какую не хотят сосредотачиваться на теоремах или аксиомах. По ту сторону чуть притихли, а я продолжаю возвращаться к мыслям, как же изменилась моя жизнь.
Из-за Реборна в доме я постоянно ощущаю себя, как на крючке. Стоит ему дернуть, и он порвет мне жабры.
Мой пруд выглядит мирно. После того случая с Киоко, репетитор, кажется, вовсе обо мне забыл, но я чувствую его внимание, и мне все время кажется, что он придумывает пакость.
Такеши ведет себя так, будто того разговора и не было. Встречает перед школой, приходит на обеденную перемену, все так же иногда обливает своим пламенем и много-много улыбается. Честно говоря, даже не знаю, как в таком случае мне реагировать. Понимаю, что по сути предмета ссоры и не было, я была просто зла на эту 'шутку' с суицидом, ради того, чтобы свести вместе Тсуну и Такеши, которые до того почти не контактировали. Могу поверить, что он перепутал меня с Небом, как и Кея. Знаю, что игры тут серьезней нашей песочницы и сверху присматривают опасные люди, потому приказ есть приказ. Хочешь не хочешь, а выполнишь, и как можно быстрее. Наверное, поэтому я ничего не делаю, позволяя Ямамото встречать после школы и составлять компанию в обед.
В конце концов, даже через наушники я слышу с той стороны крики, взрывы и вой, которые бьют по расшатанным нервам.
Это стало последней каплей! Скоро я начну нервно прикуривать, как Гокудера! Причем, подозреваю, что тоже от динамита!
Быстро собравшись, я оставила несчастно теребимый учебник в покое и отправилась на улицу.
— Ока-сан, я ушла! — крикнула Нане, занятой чем-то на кухне.
Когда я проходила через двор к воротам, краем зрения уловила движение. Что-то крупное, ломая мелкие ветки, с громким треском упало с дерева. Я посмотрела наверх, чтобы убедиться — вероятно, это нечто вылетело из окна комнаты братца или с нашей крыши. Откуда бы оно еще взялось? У нас же тут не фруктовые деревья.
Из-за этого взыграло любопытство, потому я осторожно приблизилась.
Этим "нечто" при ближайшем осмотре оказался ребенок с огромным, давно не стриженным кудрявым афро на голове, одетый в белую с черными пятнами пижаму с пришитым сзади хвостом-кисточкой.
— Эй... — настороженно позвала я, предчувствуя недоброе. — Ты жив?
Малыш, до этого неподвижно лежавший, вдруг пошевелился и громко заорал, заставив меня подскочить на месте. Еще с этого детства не люблю детский плач, особенно такой надрывный, с завываниями, с переменой тональности и особенно с кучей соплей. Все это у меня вызывало только желание держаться подальше.
— Что это за звуки? Кто-то плачет? — на детский плач выбежала Нана. — Я думала, это Реборн-кун. Кто это, Кира-чан? Его друг?
Я не знала, на какой из вопросов отвечать. Только теперь обратила внимание, какой исцарапанный и замызганный этот ребенок, упавший с дерева. А тем временем в его невнятных завываниях отчетливо проступило имя 'Реборн'.
— Они подрались? Не плачь, малыш, все будет хорошо, — Нана присела на корточки перед ребенком и совершила героический поступок, а именно вытерла ему лицо своим передником.
— Кира-чан, — неожиданно обратилась ко мне Нана. — Я сейчас занята обедом и не могу надолго покинуть кухню, поэтому не могла бы ты успокоить его и помирить с Реборном? — просительно сложила она руки.
