Пара нелепых медицинских роботов барахтались в воздухе над сферами, точно насекомые-опылители над цветками, но на мое вторжение никак не отреагировали. Было видно, что их действия совершенно механические, неосознанные, будто нерадивый лаборант заложил в их электронные мозги программу поведения и на этом бросил.
Должен сказать, находиться здесь было довольно жутко. Глядя на все эти то ли живые, то ли неживые тела, плавающие в непонятной жидкости, до краев заполнявшей странные наэлектризованные аквариумы, поневоле почувствуешь себя героем фильма ужасов. Предчувствуя, что едва ли получится кого-то разбудить, я тем не менее инстинктивно ступал как можно бесшумней. Все-таки, мало ли что.
Каждый из заключенных в сосуды существ казался вполне сформировавшейся взрослой особью, притом, как я заметил, преимущественно мужского пола. Понятия не имею, чем это было обоснованно, однако факт оставался фактом. К тому же выглядели они довольно жалко. Скрючившиеся в позе зародыша, несчастные скорей напоминали восковые фигуры из риоммского музея кошмаров, чем настоящих, созданных из плоти и крови существ. В тусклом призрачном свете их кожа отливала неестественным синевато-маслянистым блеском, а лица походили на плохо забальзамированные маски покойников, что только добавляло жути к общей атмосфере, царившей в помещении.
Мне бы следовало бежать как можно дальше, но я не мог заставить себя уйти, хоть и понимал, что не ровен час, сюда ворвутся люди Метары и снова попытаются меня захватить. И все же, чем дольше я продолжал бродить по этому лабиринту из живых сфер, тем сильнее рассеивалась моя тревога за собственную жизнь и постепенно заменялась на бесхитростный интерес к происходящему. Как будто нечто, глубоко засевшее на подсознательном уровне, подталкивало меня двигаться дальше в поисках неизвестно чего...
Мои блуждания продолжались до тех пор, пока я не почувствовал затылком десятки пристально наблюдавших за мной взглядов.
Я остановился, ожидая увидеть отряд серых стражей, медленно обернулся и обомлел.
Оказалось, обитатели сфер были не так уж и бессознательны! По крайней мере в тех рядах, мимо которых я успел пройти.
Каждый из синтетов прильнул к стенке своего аквариума, точно молодой росток, потянувшийся к солнцу. Они смотрели на меня и на их несчастных лицах читалась то ли зависть, то ли любопытство. Словно видели во мне что-то знакомое... Вот только это никак не могло быть правдой! Даже если я действительно был создан Гугсой в подвалах Цитадели, то явно задолго до того, как данный полигон заселили этим вот типами. Что, конечно же, не мешало Метаре и Симпкину, согласно их собственным словам, пытаться вырастить нечто схожее с тем, что удалось сотворить Гугсе.
Может как раз потому, что получившийся результат не оправдал высоких ожиданий претора, их бросили гнить в этом темном подземелье без малейшей надежды когда-либо выбраться?
Прям как меня...
Последняя мысль зажглась в глубине моего разума, точно лампочка.
Резко крутанувшись на месте, я, повинуясь порыву, ринулся к панели управления сферами, с намереньем выпустить несчастных подопытных на свободу. Я пробовал оживить старый компьютер и заставить его принять команду "отбой", но покуда не преуспел в этом начинании, все еще просматривал в голове идеи, которые подтолкнули Метару спрятать лабораторию так глубоко и так тщательно.
Казалось, будь синтеты ни на что негодны, их бы просто списали за ненадобностью. Ведь даже несмотря на то, что лаборатория не использовалась, она определенно не переставала расходовать энергию станции на поддержание систем жизнеобеспечения каждой из сфер, которых здесь было не меньше сотни. Что, если это внезапное пробуждение произошло не просто так и за ним кроется нечто, куда более зловещее?
Я вспомнил, что где-то здесь должен находиться и уже знакомый мне Номер Два.
С трудом очухавшийся от спячки компьютер сообщил о готовности исполнить команду и требовал лишь подтверждения ввода. Осталось нажать всего одну кнопку, и запертые в сферах существа будут свободны.
Моя рука застыла, готовая довести дело до конца, но неугасимые сомнения, скребущиеся из глубины подсознания, заставили меня еще раз все хорошенько взвесить.
Я всегда был чужд гуманизма и вырос почти такой же эгоистичной и самовлюбленной сволочью, каковой всю жизнь являлся мой так называемый братец. Думал вовсе не о благе ближнего своего, а о том, как это самое благо использовать в собственных целях. Относительно конкретной ситуации, я размышлял, станут ли освобожденные синтеты моим счастливым билетиком из этой системы или только все усугубят. Если я их выпущу, у стражей Метары разом появится на несколько десятков забот больше, чем было прежде. Начнется суматоха, что даст мне возможность пробраться в ангар и угнать тот транспортник, о котором упоминал солдат Аргуса... И, конечно же, не было никакой гарантии, что, почуяв свободу, синтеты не проявят в отношении меня сверх того интереса, который сочился из их широко распахнутых глаз.
Кто бы поручился за то, что они не набросятся, как только прозрачные и тонкие стенки сфер перестанут их сдерживать? Никто. То-то и оно.
От дальнейшего самоедства меня избавила совсем ни к месту объявившаяся хозяйка этого жуткого заведения.
Я не услышал ни единого звука, который возвещал бы о ее появлении, однако узнал о постороннем присутствии, как если бы имел дополнительную пару глаз на затылке...
Она пришла бесплотным призраком, сотканным из тени на границе падавшего с потолка света. Вся в черном, точно вдова в трауре, эта тварь казалась вездесущей.
Сил удивляться, не говоря о желании куда-то бежать и опять прятаться, не осталось, поэтому, тихонько выругавшись себе под нос, я на секунду прикрыл глаза, а затем встретился с ней лицом.
— А ты умеешь удивлять, маленький Риши, — произнесла Метара, стоя на расстоянии в десяток метров, с интересом и некоторым опасением оглядываясь на вышедших из комы созданий. Приклеившись ко мне взглядами, те игнорировали ее совершенно. — И сколько еще в запасе у тебя таких трюков?
— Я их не репетирую, так что сказать не могу. Однако спасибо, что отметили.
— О! Это самое малое, что я могла бы сделать...
Какое-то время Метара еще приглядывалась к безмолвным обитателям сфер, после чего изволила сосредоточить собственное внимание на персоне, единственно стоящей напротив нее. Окинув меня сверху донизу придирчивым взглядом, она заговорила опять:
— Для полуголого и замученного беглеца ты очень даже неплохо держишься. Должна сказать, мне еще не попадался столь трудный для изучения экземпляр.
— Хотели бы, чтобы все было просто?
— Искренне на это рассчитывала, — призналась она. — И я не говорю об Аргусе, которого твой героический прыжок привел в неописуемое бешенство. В жизни не видела, чтобы он когда-либо так злился! — Судя по ухмылке, перекосившей фарфоровое лицо, саму Метару данное открытие сильно забавляло.
Все еще держа руку занесенной над кнопкой, я сказал:
— Думается мне, он это переживет. Но, на тот случай, если мы вдруг не свидимся, передавайте мои искренние извинения. Злить его мне совсем не хотелось.
Улыбка Метары стала натянутой. Устало вздохнув, она проговорила:
— Риши, достаточно. Пикироваться мы можем хоть целый день, только что это изменит?
— Кроме того, что просто доставит мне удовольствие? Понятия не имею. Но вам лучше не двигаться, — предупредил я, заранее предвидя ее желание приблизиться, — иначе я нажму вот эту симпатичную кнопочку и освобожу ваших домашних питомцев из их клеток.
Угроза, впрочем, особого эффекта не возымела.
— И что же, как ты думаешь, произойдет?
Не представляя себе ответ, я честно пожал плечами:
— Что бы ни произошло, хуже мне от этого не станет.
— Ты в этом так уверен? — Метара еще раз окинула жадным взглядом вдруг ожившие плоды многолетних трудов своих. Те ничем не давали понять, что наш разговор для них что-нибудь значит. — Скажи, ты хоть понял, что произошло, когда вошел в эту комнату?
Вопрос меня озадачил. Однако искоса глянув на ближайшее лицо, напоминавшее маску утопленника, и поразмыслив немного, я пришел к выводу, что меня это не волнует.
Так и ответил.
Метара выпрямилась, словно мои слова и тон, которым они были произнесены, показались ей оскорбительными. Или же она мне просто не поверила.
— Мекет — весьма искусный лжец, а вот тебе эта его способность не передалась. Не знаю, к худу или к добру, но актер из тебя никудышный.
— Ой, уж вы разбираетесь!
На что она фыркнула и, проигнорировав мое предупреждение, приблизилась на пару коротеньких шажков. Будто проверяла.
— Впервые вижу, чтобы человек так реагировал на скрытый комплимент. Обычно негодуют, когда сталкиваются с противоположным утверждением...
— Так ведь я — необычный, сами говорили!
— Это верно, — с улыбкой признала Метара. — Потому и пришла сюда одна, а не отправила Аргуса со своей ватагой. Пока он переворачивает станцию вверх дном, я надеялась, что мы с тобой сможем поговорить. С глазу на глаз.
Чувствуя подвох, я напружинился.
— По-моему, мадам, мы с вами уже достаточно наговорились.
Опять стрельнув глазами в сторону аквариумов, она надула губки.
— Ты не прав. И чтобы доказать тебе это, позволь мне еще раз спросить: понял ли ты, что произошло, когда вошел сюда?
Вопреки всякому желанию, еще раз заглянув в несколько пар немигающих глаз, я лишь озвучил очевидное:
— Они очнулись.
Метара благосклонно кивнула.
— Да, но почему?
Вопрос показался мне глупым. Если так дальше пойдет, мы договоримся до того, что начнем обсуждать причинно-следственные связи в поведении растений. Я тряхнул головой.
— Откуда мне знать? Может они и не спали вовсе...
— О, нет, они еще как спали! Мертвецким сном! И сколько бы мы с Симпкином ни бились, не могли их пробудить. Но оглянись теперь — они глаз с тебя не сводят! В чем же причина?
Пожимая плечами, я предположил:
— Вы сами говорили, что я отличаюсь. Может, в этом все дело. Насколько я знаю, лейры всегда чувствовали Тень друг друга, если та была достаточно мощной.
— Верно рассуждаешь, — одобрила Метара, наугад закидывая удочку с наживкой из моей тяги к определенности. — А теперь напрягись еще немного и реши загадку.
Вперившись в нее взглядом, я отрезал:
— Мне не до загадок!
— Я знаю, мой мальчик. Я очень хорошо это знаю. Но иначе — никак.
— А это что еще значит?
Она алчно сверкнула глазами.
— Я объясню, если ты позволишь.
Как и положено порядочной добыче, наживку я заглотил. Вместе с крючком. Ну и пусть. Все равно деваться пока было некуда.
Уловив мое настроение, лицо Метары слегка просветлело.
— Отлично, — сказала она и начала: — Полагаю, прежде ты никогда не задумывался над тем, откуда вообще взялись твои способности? Как удавалось находить утерянные предметы, подчинять своей воле животных, наводить морок на лиц, неотягощенных разумом? Поправь, если ошибусь, сказав, что ты не особо усердствовал, вдаваясь в подробности. Но что-то ты ведь об этом думал?
Прекрасно понимая, к чему она клонит, я не стал отпираться:
— Меня всегда тянуло к лейрам, если вы об этом. Всю сознательную жизнь. Я изучал их, насколько мог, собирал информацию, часами просиживал в инфосети... Я читал о Тенях и о том, как они действуют. Пытался понять принципы... На самом деле, я не уверен, что получилось, но сложить два и два было несложно. Я понял, что связан с ними. Вот только не представлял, как именно и почему. До сего момента.
Внимательно выслушав, Метара вдруг отрицательно качнула головой:
— Ты и сейчас не слишком близок к разгадке. — И прежде, чем я успел возразить, прибавила: — Впрочем, как и я сама несколько часов назад.
Теперь мне было необходимо пояснение, и оно не заставило себя ждать.
Метара сказала:
— Реакция моих ненаглядных синтетов на твое присутствие открыла мне глаза. Хотя, если быть точной, подозрения закрались, когда Симпкину не удалось идентифицировать твою генетическую метку. Прежде все процедуры работали, как часы, и вдруг — такая новость! Это было... неожиданно. Но из-за Симпкина, заразившего меня своим энтузиазмом, я не смогла разглядеть корень проблемы сразу. Я поверила, что ключ наконец-таки найден, из-за чего едва не просчиталась...
— И в чем же вы ошиблись, Метара?
— В том, что ты такое.
— То есть?
— Знаешь, я думаю, едва ли Гугса сам понимал, чего добился, когда смотрел на тебя, плавающего в питательной капсуле. А если и понимал, то приложил немало усилий, чтобы скрыть правду. Твоя сверхъестественная невосприимчивость и психоблоки... Симпкин считал, они играли роль встроенной системы безопасности, но я думаю, это нечто другое... Во всяком случае, это хоть как-то объясняет наши постоянные неудачи в попытках повторить гугсов эксперимент. — Она устремила задумчивый взгляд к аквариумам, словно позабыв, зачем на самом деле спустилась в этот подвал. — Видишь ли, Риши, ты никогда не был первым из нового поколения лейров, искусственно выращенных в пузыре. Ты вообще не имеешь к ним отношения. — Взгляд, упавший на меня, сделался тяжелей нейтронной звезды. — Аргус заметил это. Не знаю, как, но он почуял изъян. Он люто ненавидит лейров и все, что с ними связано, однако к тебе вдруг проявил невероятную для себя благосклонность. И это стало еще одним сигнальным звоночком.
Внезапно и без того тусклый свет в инкубаторе сделался совсем уж жутким. Что означали все эти слова про невосприимчивость и прочее? Теряя терпение, я прорычал:
— Вы ходите вокруг да около, Метара! Скажите уже, в чем дело!
Склонив голову на бок, она спрятала дрожащие руки в многочисленных складках своей юбки и вымучено улыбнулась:
— А дело в том, что у тебя, Риши, нет Тени. — Потом спохватилась и быстро поправилась: — Нет, не так. Ты и есть Тень! Не могу выразиться точнее, хотя на уме дюжина различных вариантов. Правда, они все равно не описывают это явление, как оно есть.
Мне показалось, голова моя сейчас лопнет. Учитывая, что я и без того на ногах с трудом держался, это было сродни откровению. Никчемному и глупому. Как и само признание Метары. А ведь с самого начала меня не покидало предчувствие, что этот разговор ни к чему хорошему не приведет. Так оно и вышло. Только вопреки вероятным ожиданиям Претора, произнесенная бессмыслица ни на градус не сдвинула мое самовосприятие с места и не ввергла в состояние шока. Лейры, Тени и их воплощения... Слишком много потрясений для такого короткого промежутка времени. Тем более, что большая часть сказанного ровным счетом ничего для меня не значила. Я тот, кто я есть. Как бы там ни вышло впоследствии.
— И что мне с того? — спросил я.
Метара как будто растерялась. Захлопав глазами, она вынула руки из складок. Кажется, что-то металлическое блеснуло в ее левой ладони...
— В общем и целом — ничего. Во всяком случае, пока не придумаю, как нам с этим быть. Одно я знаю наверняка: наша с тобой история еще далека от завершения.
