— Так, а мы можем быть уверены, что твой человек и будущая жена моего брата не проболтается об нашей роли в этом?
— Можем, сир. По трем причинам — во-первых ей и самой будет это выгодно, она породнится с императорской семьей и станет влиятельным человеком при дворе, а если проболтается, то вмиг утратит и то и другое. А во-вторых она будет кондиционирована. Плюс дополнительная защита имплантантами на манер семейного. — Ромул имел в виду семейные императорские имплантанты, позволяющие фамилии скрывать свои секреты даже в случае захвата ее членов противником. Семейные имплантанты выполняли множество функций — повышали способность к регенерации, распознавали и удаляли из крови яды и наркотики, позволяли употреблять и переваривать практически любую органику от костяной муки до опилок, в случае необходимости понижали уровень болевой чувствительности и в крайних случаях — уничтожали реципиента и все вокруг него в радиусе двухсот метров. Такова была плата за владение секретами семьи.
— И что в-третьих? — спросил император. Ромул понял, что властитель слушал его очень внимательно. Ему надо быть осторожным, иначе все может сорваться.
— В-третьих, сир, она и сама не будет знать, что мы ее используем. Мы просто-напросто выбрали кандидатуру, достаточно гордую и независимую, в меру предсказуемую и рассчитали все вероятности. Она случайно попадет в подвал вместе с Асмундом, а оказавшись там, как офицер СБ будет вынуждена защищать его и заботиться о нем. Эффект Сары Натингейл сработает здесь с вероятностью в девяносто процентов. Она влюбится в него. Что же до Асмунда, то его ходы также расписаны вперед. — на самом деле Ромул не очень доверял психоаналитикам, понимая, что даже девяносто девять процентов вероятности ничего не значат, когда имеешь дело с людьми, но это его сейчас не беспокоило. Главное — чтобы император следовал предложенному им плану.
— Хм, ну ладно. Как мы будем заметать следы. В конце должно остаться два человека, знающих об этом, не так ли? Это мы с тобой.
— Да, ваше величие. Все остальные подразделения действуют в полном неведении. Им уже продуманны легенды. Внутренняя охрана, ослабленная на тот вечер, будет поставленная в известность об проводящихся в отсутствие императора учениях. Обслуга и персонал будут отправлены в отпуск по случаю генеральной санитарной проверки и чистки дворца. Подразделение которое будет заниматься обеспечением встречи Асмунда и объекта надежное и сразу после всего им будут представлены весьма убедительные версии произошедшего и имплантированы 'стражи'. Все под контролем.
— И что бы я без тебя делал, Ромул. — сказал император: — ума не приложу. Если все получиться, награжу тебя как-нибудь. Тебе понравиться. Ей-богу.
— Вы преувеличиваете мои заслуги, ваше величие. — Ромул склонился в поклоне, чтобы скрыть свое лицо.
— Новый штурмовик. Абсолютно секретный проект. 'Рука Возмездия'. Тьфу. — сказал киберинженер Атью, обойдя распакованные , отливающие вороненой синью штурмовики. СБ в виде лейтенанта Мура лишь горестно развело руками — дескать, что есть, то есть.
— Маршевой движок не гравитационный, Маклиновский, а реактивный! Это же старье! Они, что там, в КБ совсем с ума сошли? Подвеска маленькая, это для штурмовика-то! А это что еще за уродство? — Атью кивнул на громадный 'горб' выпирающий в передней нижней части штурмовика.
— Это туннельное орудие Гатлинга. Новый образец. Эээ, модель называется 'Смерч'. Слушайте, инженер, я понимаю, что это не фонтан, но это все, что у нас есть. Потом, свою главную миссию — удрать от врага на всей скорости они как-нибудь выполнят. — сказал Мур, защищая творение неизвестных конструкторов Имперского Космического Флота.
— Самое главное, то, что они в состоянии выйти в гиперпространство. Противник этого не ожидает.
— Все равно дерьмо. Вот скажите мне, почему тут поставили это уродство? — инженер пнул штурмовик по блестящим, отполированным дюзам реактивных плазмопоточных двигателей: — Ведь есть же гравитационный привод. Он и места меньше занимает, и эффективность на два порядка выше. Они же будут попросту ползти по пространству, как потерявшиеся улитки.
— Откуда я знаю? — пожал плечами лейтенант: — может здесь нельзя было ставить двигатель Маклина, может антиграв как-то влияет на действие гипердвижка? Может еще что. Какая разница?
— Да почти никакой. Поставить сюда гравитационный двигатель мы все равно не сможем. Погодите-ка, это означает, что ко всему прочему у этих кораблей нет гравитационной защиты? — Атью говорил об искусственной гравитации, основное предназначение которой было отнюдь не позволять пилотам нормально наливать кофе в стаканчики, а снимать перегрузки, возникающие во время маневров.
— Тогда сюда даже этих двигателей более чем достаточно. Они же не смогут разогнаться сразу, равно как и затормозить. Пилот от перегрузки сразу без сознания окажется. Вот ведь черт. Новое, блин, оружие. Так мы скоро до каменных топоров скатимся. — проворчал Атью, чувствуя, как его злость улетучивается. Нестыковок и ошибок было слишком много для случайности. Может быть эти штурмовики и впрямь являлись новым оружием.
— Я не специалист по части флотского вооружения и тактики. — сказал Мур: — но думаю, что эти корабли задуманы как скрытое оружие первого удара. Они на реактивной тяге, так что гравитонными установками их не засечешь, слишком малы, для масс-детекторов и способны к гиперпрыжку. Оружия маловато, но думаю, это вследствие необходимости нести запас горючего для реактивных двигателей.
— Появится и врезать. Для наших целей самое то. — сказал Атью: — но они мне все равно не нравятся. Уродливые какие-то.
— Главное — чтобы они бы эффективными. — ответил Мур. Тем временем техники окончательно закончили расконсервацию малых судов и доложили об этом.
— У нас есть еще два часа до выхода в район. — сказал Мур, взглянув на часы. Потом штурмовики отправятся своим путем, а 'Гермес' — своим. Учитывая скорость передвижения штурмовиков нам понадобиться около двух недель, чтобы выйти к границе сферы Мейнхарда. 'Гермес' тем временем будет пробираться вдоль пояса астероидов. Он, если повезет, может выбраться и пораньше. Нам придется провести в этих коробках две недели. — добавил он, словно извиняясь.
— Сэр. — обратился к нему подошедший Перси: — У меня все готово.
— А как твоя ученица?
— Мефала? Времени в обрез, сэр, но мы проиграли сценарий три раза, плюс дополнительные данные и советы на планшете. Все равно большую часть времени на автомате идти, только переход в гипер вручную включать, да в системе СОС подать. Сэр. — Перси чувствовал какую-то неловкость каждый раз, когда разговаривал с этим лейтенантом из СБ. Вроде и одет опрятно и чисто, строен, ладно сшит, и говорит гладко, а какое-то чувство вызывает... нехорошее, подумал Перси, глядя на то, как тот кивает головой подошедшему механику Клаусу Штайнке. Имперская СБ это, конечно контора серьезная, но не приговор, в конце концов, и там, наверное люди нормальные работают, вот только слишком он правильный какой-то. Все у него всегда по уставу и согласно правилам и нормам. Такие люди раздражают всех остальных своим скрупулезным следованием всем инструкциям и правилам, заставляя всех остальных задумываться о собственном несовершенстве. Еще лейтенант был слишком официален и вежлив. 'Скользкий тип' — так охарактеризовала его Амбромахия, а уже ее мнению Перси доверял как самому себе, а то и больше.
— Ну, ладно, лейтенант, приготовьтесь к выходу в пространство. — сказал Мур, подчеркнув слово 'лейтенант'.
— Я надеюсь, вы влезете в кабину... — добавил он вслед Перси с легкой улыбкой. Перси стиснул зубы и сделав вид, что не расслышал, проследовал к своему штурмовику.
— Послушай, хватит тебе тиранить паренька, Генри. — сказал Атью: — Ему и так нелегко.
— Кому из нас легко? — пожал плечами Мур: — Пусть жизни учиться, сопляк. Он думает здесь ему развлекательный круиз с шампанским. Отъел себе окорока на гражданке.
— Ну, смотри сам. — Атью не мог противостоять Муру, даже словесно.
— Ты можешь идти отдохнуть, Атью, у меня тут все схвачено. — добавил Мур.
— Капитан приказала мне проследить за вашим выходом. — ответил тот. Приказ капитана обсуждению не подлежит, это старое флотское правило.
— Конечно. Оставайся. — Мур отошел в сторону и сделал вид, что страшно занят осмотром двигательной части штурмовиков. Атью кивнул головой, больше самому себе, чем кому-либо и подозвал к себе Штейнке. Еще много надо было сделать. До выхода в район выброса оставалось полтора часа. Полтора часа, за которые много что надо сделать. Проверить еще раз, наверное уже в сотый, все системы и механизмы. Перезагрузить тактические компьютеры и ввести новые флэш-карты. Провести тестирование нейроники. И пилоты... где этот Боргкхарт? Атью нажал кнопку вызова на своем коммуникаторе.
— Медицинский? Где Борг?
— Сейчас, сэр... он должен быть здесь... минуточку, сэр. — Атью сжал губы и непроизвольно принялся отбивать такт левой ногой, как всегда, когда он нервничал.
— Сэр, его здесь нет.
— Что значит нет? Куда он мог подеваться? Найти Боргкхарта и ...
— Я здесь, сэр. — Атью обернулся. Перед ним действительно стоял Боргкхарт. Стекло шлема было затемнено и лица не было видно, но индивидуальный номер на груди и звание...
— Минуточку. Измените прозрачность. — Боргкхарт послушно убрал затемнение и Атью увидел его бледное осунувшееся лицо с тенями под глазами.
— Просто свет глаза режет... — пожаловался он.
— Я понял, можете вернуть затенение. Вы в состоянии управлять малым судном?
— В Ударном Истребительном нет больных и здоровых, сэр. Есть живые и мертвые. — ответит Боргкхарт.
— Понятно. Приступайте. — Атью проводил пилота взглядом. Старая закалка, подумал он, старая школа.
— Внимание! До выхода на рубеж сбрасывания осталось тридцать минут! — раздался голос тактического компьютера. Перси уже сидел внутри кабины штурмовика. Внутри действительно было тесновато, хотя снаружи штурмовик был раза в два больше 'Центуриона'. Панель управления и оборудование кокпита было стандартным, добавилось несколько новых экранов и тумблеров, но в целом Перси чувствовал себя достаточно уверено. Он погасил внешнее освещение в кабине и остался один на один с зеленоватым свечением приборов и тактических мониторов. Руки привычно выполняли свою работу, проверяя системы, прогоняя тесты по электронному оборудованию. Экран нейропроцессора оставался потухшим за ненадобностью. Перси чувствовал себя спокойно и уверенно в этой 'скорлупе' из мощнейшего оборудования и вооружения, здесь никто не видел его и никто не мог ничего сказать про его размеры или габариты, здесь он был просто 'Марафонец-два', безымянная боевая машина. Он знал, что делать и делал это, испытывая внутреннее удовлетворение, когда это у него получалось хорошо.
— Внимание до выхода на рубеж осталось двадцать минут. Последняя проверка всех систем! Зеленая готовность! — прозвучало в наушниках. Перси начал последнюю проверку. Тем временем снаружи техники уже убирали ненужное оборудование, увозили переносные станции заправки и обслуживания, закрепляли на местах подъемники. Вспыхнула лампа зеленой готовности. Перси вставил в прорезь флэш-карту инструкции. Тактический компьютер прогнал задачи, координаты и варианты флэш-карты через свой процессор и довольно мигнул красным огоньком. Инструкции загружены. Системы проверены. Теперь осталось только ждать. Перси огляделся вокруг. Через слегка затемненное стекло кокпита он видел немного внизу суету техников, соседние штурмовики, поднимаемые на ложементы и огромную шлюзовую дверь ангара с большими красными цифрами.
— До выхода на рубеж осталось десять минут! Желтая готовность! — суета техников прекратилась. Все было расставлено по местам, закреплено и спрятано. В ангаре остались только четыре штурмовика, возвышающиеся на стандартных ложементах для выброса в пространство. На экране тактического компьютера установилась связь между кораблями группы.
— Здесь 'Марафонец-Один'. — прозвучал в наушниках усталый голос Боргкхарта: — доложить о состоянии.
— 'Марафонец-Два'. — откликнулся Перси: — Готовность.
— 'Марафонец — Три' — лейтенант Мур: — Готовность.
— 'Марафонец— Четыре' — капрал Мефала Тонг: — Вроде бы все в норме, сэр. Лампочек красных нет...
— 'Марафонец— Четыре' — не засорять эфир. Отвечать по форме.
— Есть, сэр. У меня как у всех готовность. — в эфире фыркнули, но потом Боргкхарт видимо решил оставить Мефалу в покое.
— 'Гермес', это 'Марафонец-Один'. Готовность.
— До выхода на рубеж осталось пять минут. Красная готовность! — шлюзовые ворота дрогнули и поползли в стороны. Красные лампы по обе стороны ворот начали мигать, предупреждая об опасности. Если бы в этот момент где-нибудь в корабле еще была бы атмосфера, то завыла бы сирена, однако в боевом режиме надобности в этом не было. Перси напрягся. Конечно, в начальной фазе полета, когда ложемент попросту выбросит наружу его штурмовик через шлюз, его внимание не требовалось, но он все равно слегка вспотел. Левая рука легла на регулятор скорости, правая — на ручку управления. Он был готов.
— Внимание, говорит капитан корабля! — прозвучал голос Кэллахан: — Мы вышли на рубеж сброса. Удачи в пространстве. — ее перебил металлический голос тактического компьютера:
— 'Марафонец — Один' — сброс! — ложемент вытолкнул машину Борга в открытый космос. Перси напрягся.
— 'Марафонец — Два' — сброс! — с легким щелчком включилась антиперегрузочная система, предотвращая встряску. Штурмовик Перси вылетел в пространство. Перси тотчас переключился на ручное управление и отвел машину от баллистической траектории — мало ли, еще врежешься кто.
— Молодец, второй. Отойди еще немного. — Боргкхарт.
— Слушаюсь, сэр. То есть первый.
— 'Это Марафонец— Три' я в пространстве.
— 'Марафонец— Четыре'. У меня все в порядке.
Здесь первый. Всем заткнуться. Выполняем маневр выхода на точку Кью. — четыре штурмовика развернулись и пошли в сторону от 'Гермеса'
— Я думаю, что я поступила правильно. — сказала Сандра Кэллахан, наблюдая за ними через монитор внешней связи. Она повернулась к инженеру Атью и повторила: — именно так как надо.
— Вы могли бы пойти с ними, мэм. Вместо Мефалы. — без особой надежды заметил Атью. Кэллахан отрицательно покачала головой.
— Нет. Я капитан. И я покину это судно последним.
— Я знаю, мэм.
— И хватит об этом. У нас еще много дел. Прикажите рассчитать и выйти на траекторию удаления от 'марафонцев'. Нам нужно уйти от них как можно дальше, прежде чем нас обнаружат.
— Да, мэм. — Атью принялся раздавать команды и приказания, корректируя текущий курс.
— Надеюсь это не будет напрасным... — прошептал он себе под нос, глядя как штурмовики уходят из зоны прямой видимости. Потому, что по всей вероятности у них самих шансов почти не осталось.
— Вот ведь какая ерунда... — капрал Берговиц облизал пересохшие губы. Еще одно помещение, не указанное ни на какой карте этого комплекса. Капрал уже начинал сомневаться, а соответствует ли реальности хоть один план этого огромного отвратительного строения. Солдат современной армии, оснащенный гравитационными захватами, тактическим шлемом и мощным оружием в состоянии контролировать противника на территории до пяти квадратных километров. Поднявшись над местностью до километра и активировав систему пеленга и обнаружения он может подавлять огневые точки и очаги сопротивления. Гражданские лица им вообще в расчет не принимаются. Строения и вероятные укрытия, при нужде он может попросту разнести в клочья издалека, применив мощное ракетно-бомбовое вооружение, ни для кого не секрет, что один миллиграмм антиматерии способен разнести в клочья небольшой город. Однако сейчас все было по другому. Комплекс должен остаться нетронутым. Это понятно, да? Так точно, сэр — ответил капрал, как и все капралы любой армии отвечают, когда им отдают прямые приказания. Даже если они глупые или самоубийственные. Далее — желательно подавить все вероятные очаги сопротивления, но причиняя минимум ущерба оборудованию. При этом — внутри комплекса из-за обилия металла, электроники и движущихся частей толком не работал ни один сканнер и тактический шлем становился бесполезным. Бронескаф и гравизахваты также становились ненужными. Первый — из-за своей громоздкости, а второй потому что взлетать было некуда. В тесноте переходов, трубопроводов и вентиляционных шахт, в этом хаотическом переплетении механизмов их знания и умения оказались абсолютно не нужны. Они конечно же контролировали большие пространства цехов по конвейерной сборке и складских помещений готовой продукции, но все остальное... А именно там, в этих маленьких запутанных и тесных коридорчиках, ведущих неизвестно куда и начинало выходить из строя оборудование, прорывать трубопроводы, замыкать электропроводку. Капрал считал это саботажем и был прав. Он каждый раз высылал отряды по зачистке местности, каждый раз устранял неисправности, но это происходило в другом месте. Снова и снова. Учитывая то, что придется воевать в тесных помещениях и из страха за оборудование комплекса командование забрало у бойцов их обычное вооружение и выдало облегченные версии, полицейской разновидности. Станнеры, соник-пушки, маломощные лазерные импульсники. Один умник посоветовал взять огнеметы, но те вызывали однозначную реакцию автоматической противопожарной системы комплекса — как только кто-нибудь из бойцов пускал в ход огнемет, та сразу же погребала его под слоем противопожарной пены и, что было еще хуже, временно отключала все процессы на линии. Если еще можно было как-то мириться с тем, что после выстрела приходилось выкапывать стрелявшего из-под пожарной пены, то с остановкой линии никто мирится не собирался.
