Тени угрожающе наготовили оружие и вложили снаряды в пазы, лучники натянули тетивы — убежать они не позволят.
В спину что-то потыкалось, фыркнуло. Саня удивился — он не почувствовал приближения. Из-под руки высунул голову Гаррет, и чихнул огнем, ясно давая понять, что теперь силы равны. Понятно, волк стал настолько близок, что на него шестое чувство не реагирует.
Наперед вышел плечистый гигант, взмахом руки удержав своих родичей от стрельбы. Громоздкая броня зачернена, без блеска, с зубьями и иглами рыбы-ежа.
Саня как автомат повернул к нему голову. Шея заскрипела, онемев. Вампир заранее закрылся от боли, готовясь к безобразному бою с целой сеткой ранений.
Воин снял шлем, показывая, что не боится его, желает честных переговоров. Лицо Тени тяжелое, расписанное наколками из точек и невыразительных крестов. Характерный для Шгера косой угол глаз и острые, короткие уши, обрубок носа, короткая щетка смолянистых волос.
Сам шлем тоже достоин внимания — эльфийский, с вырезом буквой Y. Позволяет при правильном наклоне головы пустить клинок врага по касательной вверх, следуя выступу эбена. Этот трюк не так легко повторить, но при удаче противник остается беззащитным на короткий момент пока вернется в стойку.
Саня вспомнил пришлого эльфа.
Эльнир болен? Не эти ли ублюдки тому виной? Надо узнать как он там. Если выживу или когда проснусь.
Внимательней разглядел воина.
Генерал? Видимо да — эмблема всевидящего ока на уродливых крупнопластинчатых латах исключает другие выводы. Обязательный офицерский атрибут. При полном параде — широкий бувигер кирасы, защищающий горло кольцевой горжет, тяжелые сабатоны, увеличенные элементы наплечников, много отдельных движущихся частей... И как он только носит эту тяжесть, ее же на слона без опаски цеплять. Знакомый архетип — природа пустила всю фантазию на физиологию, заметно сэкономив на остальном. Таких, обиженных эволюцией в Тени девяносто девять процентов.
— Я Серый Филин, главнокомандующий правой руки Императора, крыла Тени и Мертвого сияния. Я пришел чтобы...
Саня беспричинно полностью вернул себе расположение духа, отбросив высокую вероятность умереть под стрелой и сладко, до притворности улыбнулся, меняясь как пластилин под руками ваятеля... Прыснул и расхохотался.
Филин наклонил голову на бок, недоумевая.
Саня зажал рот рукой, кивнул Гаррету, тоже немного ошеломленному этим приступом.
— Гар, смотри, сколько мяса. Класс. Я-то думал, что не смогу как следует развлечься, а тут целая банда таких смертников во главе с этой сосновой шишкой в лампасах. Не знал, что в Тени открыли службу по доставке свежины.
— Круто, сейчас их завернем в пельмени и скормим Рикке, — поддержал его волк, не понимая, зачем это делает.
— Ты уверен, что она станет жевать такую гадость?
— Если не захочет, я сам их съем.
Генералу надоел этот фарс.
— Юноша, сложи оружие и следуй за нами. Ты арестован! Взять его под стражу! — попытался реабилитироваться Филин. Чуть не попятился, натолкнувшись как на копье на взгляд юноши.
Ага, разбежались все так сразу и сдались. В свете недавнего разговора с ученицей, угроза лишения свободы смехотворно. Ну, умники, сейчас вы прочувствуете старую пословицу — кто берет махом — кончает прахом.
— Неужели? Впервые в жизни я сделал что-то настолько аморальное, чтобы подлежать аресту. Кстати, а что конкретно это было?
— Причина — убийство нескольких тысяч моих соотечественников. Точная цифра неизвестна, но устанавливается.
Вампир радостно оскалился.
Грустно мне, однако. Скольких убил, сколько еще к ним присоединится. Кто ж вас всех хоронить-то будет?
— Ох. Так значит, это я на них первый напал? Я весь раскаяние и смирение. Не видишь? — Театрально запрокинул голову, тыльной стороной ладони прикрыв лоб. Принял нормально положение, посерьезнев. — Кончаем балаган. Ну, кто из вас, орлы заборные, те которые кукарекают, на меня, удалого молодца...
Саня смолкнул — он увидел то, что пытались скрыть своими спинами эти тупые солдафоны. За их строем билась Мария! Не видно с кем, и как, но ему показалось, что висок его любимой укрыт подсохшей коркой крови...
Вот это и есть толчок, после которого делаешь роковой шаг, определяющий твое будущее из сотен и тысяч ветвей. Только Саня сделал этот шаг сам, никто не запрещал и не поддерживал его поступка. А когда бежишь с горы, думаешь только о сохранении равновесия.
Филин потихоньку терял уверенность — глаза пацана окаменели в контролируемом бешенстве. Только-только дошло — он, генерал, уже угробил почти всю вверенную ему армию, и тех счастливчиков, что еще живы, критически мало, чтобы уйти из Айсенвельда, прихватив трупик вампира...
— Сдаться, говоришь? Вы не знаете кредо воина? — в полной тишине бесцветно спросил Саня, обводя солдат рукой. — Не ищи снисхождения у слабых. Не заключай сделки без желания, принуждение не властно над тобою. Тот, кто ищет милосердия — заведомо в проигрыше. Честь и гордость не теряй никогда, ибо без них ты — ничто. Насилие неприменимо без веских оснований. Мсти, когда нашел причину, достойную недостойной мести. Врагу нет пощады — ибо он враг!
Гаррет шепнул, адресуя голос только вампиру:
— Я уважаю твою любовь, но не стоит терять здравый смысл. — Скривился, наморщив нос. — Спрошу чисто из академического интереса — мы выживем, или это кирдык?
Саня пессимистически фыркнул.
— Нашел о чем париться. Не буду каркать, отвечаю как академик: вероятность от ноля до двадцати процентов, в зависимости от того, скольких прикончим, до того как прикончат нас, — Вздохнул, зная, что сейчас сделает. Да, это его выбор — готовность еще раз отдать жизнь, за ту, что дороже всего. Хотелось бы вручить прямиком ей, без посредников, но...
Выставил перед собой средний палец правой руки. Этот жест всем расам понятен — Тени заголосили в бешенстве. Не дожидаясь, пока на него бросятся, повернул кисть к себе и ногтем разодрал щеку от края глаза, через скулу и до самого рта...
И люто ненавидя зло всем сердцем, добро творить всегда мы начинаем с крови.
Филин содрогнулся, ощутив непривычное для себя чувство — первобытный страх. Кровная клятва мести! Вендетта легко обусловлена и не менее легко свершится — вампир дал обет убить их всех, и эта рана на щеке не заживет до тех пор, пока ходит по чужой земле хоть один из присутствующих здесь Теней. Это самая верная присяга во вселенной, ибо нет силы, которая может нарушить ее выполнение. Юноша будет резать и бить, пока не поломает руки, будет грызть зубами, и сталкивать плечами в пропасти, пока ему не отрубят ноги и выбьют челюсть, будет сжигать всё последней каплей рассудка, когда от него совсем ничего не останется...
Саня молчал, встав на подходящую позицию. Все, больше ни слова. Кричащий в гневе — смешон, молчащий — страшен в гневе.
Филин поспешно нахлобучил шлем и взмахнул тяжелым мечом-пилой. Псы получили команду "фас".
Из снега, прямо под ногами вампира выскочил затаившийся убийца, в прыжке рассекая воздух кастетом. Гаррет оттолкнул друга — лезвия кастета ожгли, неглубоко разрезали кожу на груди (вот и положено начало конца), и ударил как конь задними ногами, попав Тени в живот. На Тени был только маскхалат. Острые когти вспороли незащищенную плоть, наружу показались потроха... Лазутчик опрокинулся на спину и умер от болевого шока.
Саня распластался в прыжке, сорвал с трупа плащ, взмахнув им перед собой по кругу. Отбросил изрешеченное полотнище — в нем увяз десяток стрел...
Убойный удар сбоку, по горизонтали! От такого не предохраниться без щита. Запоздало оттолкнулся от молота двумя руками, улетая по направлению удара. Ребра всмятку. Обычно это яйца, но оказывается, что грудная клетка им ничем не уступает. Еще один пропущенный удар такой силы и лепешка. Идти можно, боли нет, но следует поосторожничать. Например, перевести центр тяжести, чтобы не сломать их окончательно, острые куски могут проткнуть органы.
Гаррет отплатил за друга сторицей — отхватил руку этой каланчи, сплюнул, и добавил головой, оттолкнув его с дороги, поджег. Плюнул жаром на занесшего меч-пилу легионера...
Орион изменился. Птицы кружились подле вампира, не подпуская Тени и поедая арбалетные болты...
Друзья одновременно направили свой огонь на Серого Филина. Тот не только не убежал, но и, насмешничая, раскрылся навстречу полыхающему вихрю. Броня побелела... и отправила все пламя обратно!
Вампира отшвырнуло в сторону как футбольный мячик, протаранив стенку уличного навеса. Саня приподнялся на колени, проверяя, что еще сломано. Вроде как обошлось, но сверху навалилась усталость, и ощущения — на улице было жутко холодно. Предавали дрожащие руки.
Филин дьявольски захохотал, ударив себя кулаком по глухо звякнувшей кирасе.
— Мой "Сигилль" работа алхимика Дреззеля, он отделан разновидностью бария, поглощает огонь, усиливает и посылает его в угодном мне направлении! Сдавайся уже, бесполезный мальчишка. — Смех оборвался. Вампир перестал сверлить генерала взглядом, пытаясь осмыслить — что Дреззель, создавший его меч делал в Тени, и перешел к мерам активной обороны.
Какое несчастье, я такой слабый и беззащитный? Не обращайте внимания на мое средство усмирения.
— Неужели наша маленькая перебранка приняла такой неожиданный поворот?
Именно этот вопрос себе и задали Тени, наблюдая за двухметровым тесаком, с легкостью поднятым на плечо. Они сразу оценили все достоинства "миротворца" и воздали по заслугам, переглянувшись между собой — кто доброволец опробовать "средство от головы"? Зло посмотрели на командира — видимо он не имел подобающего своему рангу авторитета.
Саня прищурился.
Все — новички? Только с учебки? С каких это пор Тень жертвует своих сыновей, генеральную линию, свое будущее, растраты... Да, совсем забыл — у них ведь нет будущего.
Поманил пальцем к себе Орион. И сделал невообразимое, то, для чего и был предназначен огненный хоровод — проглотил помельчавшие шарики.
Гаррет, быстро оправившийся от попадания, отпрянул — каннибализм!
Второй раз за день внутри нарастало тепло. Исчезает трепет и тяжесть, подчиняясь древнему колдовству. Арракос предупреждал — это интересное ощущение, когда высушенный колодец наполняют с вершком.
Саня втянул воздух полной грудью. Ребра ощутимо треснули. Выступили струны сухожилий. Кожа румянилась, как крапивой настегали. Порезы разошлись, но сила, столько силы... кровеносные сосуды горели изнутри, разнося по телу манну...
Гвардейцы не поняли, когда он успел переместиться. Вампир одним ходом перетек на их позицию. В лицах застыл не страх, нет, удивление — как они могут умереть, столько не выполнив? Обезглавленные тела пали наземь, и в падении были еще раз жестоко порублены Ультиматуумом. Грянул взрыв — в небо вознеслась неистовая рельса огня. Гаррет поддержал, разнося пламя направо и налево. От его внимания не ушли припадающие движения вампира — он берег ребра.
В решающий боя на границе Айсенвельда втянулись все, кто еще мог стоять самостоятельно. Артур и Дагон, десяток ледяных стражей, столько же ети и снежных дев из ополчения под предводительством Эфри и леди Виши. Грохот и скрип — к потехе подключились маги с инеистыми великанами. Откуда-то взялся норвежский шестилапый тролль с вытянутой мордой и рыжей шевелюрой, раскидав тяжелыми оплеухами тыл лучников. Приезжие тоже пошли на замес?
Да, демоны защищают свою землю, волю и друг друга без сомнений. Этому люди у них еще должны поучиться. У нас. Церковь бросила все сил на борьбу с "исчадиями адовыми", когда надо было бороться за нравы людей. Да, демоны убивают чаще, чем сморкаются, и не всегда по необходимости, некоторые из них могут вытащить душу из человека и сделать с ней что-то гнусное. Но никогда они не опускаются до уровня людей. Даже гоблины, не отличающиеся моралью и чистоплотностью, поступают так, как велит закон, не пытаясь его обойти и найти лазейки.
Другое дело люди — убивают под окном, так они гасят свет и ставят звукоизоляцию. Дурное часто благородно, а благородное — смешно, идеализм — ругательство. Цинизм и нигилизм правят бал. Разные саммиты ООН и Евросоюза ничего не решают, так как их соглашения не в силах повлиять на самосознание. Это и не ставится целью. Киношные слова и обещания можно засунуть себе в ... Только дело строит будущее. Будущее, в котором нет сегодня. Сегодня, в котором нет той выгребной ямы, в которую люди еще не влезли по уши. Сотни красивых и глупых законов, конституции, рассуждения о добре и зле и даже некоторые заповеди служат для прикрытия уродливой, несравнимой с внешностью изверга натуры человеческой. Люди больше не верят, когда им говорят правду! Церковь лечит души? Возможно. В единичных примерах, может быть только взяточников, деньгами. Если одна овца отрывается от тысячного стада, отбилась, убежав в дебри, нужно вести всех домой, а не семидневку искать эту барашку, когда остальных режут волки. Отстающих всегда можно подтянуть, но только если основная масса преуспевает.
Никакие масоны без желания подопытных кроликов... Вот откуда взялось это желание овцы — постригите меня? Как можно было настолько изменить психологическое состояние, чтобы вложить в людей безразличие, страх и довольство, когда вокруг повальная нищета и разбой разных масштабов?
Хотелось озвучить о глобальной ситуации пару выразительных слов, но когда нет кому их выговорить в глаза, слова теряют смысл. Люди способны сострадать и творить прекрасные вещи, зачем же они их так быстро разбивают?
Саня продолжал разыгрывать сценку "Огнем и мечом", только на автопилоте, поэтому поздно понял, что теряет контроль над ситуацией, переключившись на свои мысли. Не стоило в такое время витать в облаках.
Жердью обломанного копья дало под дых, скользнуло по оголенной коже вверх. Удар был с оттяжкой, а порезы от лучин такие тонкие, что давление не сразу раздвинуло края. Саня оттолкнул пинком гвардейца, неловко дернувшись. Выплеснулась струйка почти черной жидкости и потекла по животу. Раздался странный свист — кровь самовоспламенилась, горя ярким оранжевым светом. Вампир провел пальцами по пылающей дорожке и протянул руку в сторону врага. Грудка углей. Содрогаясь от давления на мозг предыдущей отдачи, повел рукой полумесяцем. Еще две грудки. Плохо. Он отдавал слишком много на каждую вспышку.
Тяжело задышал, придерживая ребра, медленно подбирался поближе к месту, где заметил Марию. Манны осталось — кот наплакал, на пределе исчезновения. Даже в процессе чтения заклятья чувствуется откат. Комкая в ладонях, нарастил свой огонь до синего цвета. Нет, недостаточно... Открываем все карты!
— Душа огня, ты то, что не во мне и эфемерно, приди и повинуйся, по дорожке, коей имя Я, бушуй в белесой мгле бурана, пребудь Граалем святости среди потока нечестивцев, очисти мир и отдели же свет от тени!
Врата в план огня распахнулись в сердце. Это крайний выход — их трудно закрыть, дверью в стихию пользуются только камикадзе. Оставалось надеяться, что так мешавшая Стужа вокруг их задавит.
