— Видите ли, инспектор, — начал я, собравшись с мыслями, — это не мое дело, но мне кажется, что мистер Брикман здесь ни при чем.
Пинкерсон крякнул и потер ладони.
— Это с чего вы такое решили? — поинтересовался он, без особого, впрочем, недовольства.
Надо думать, прошлое наше совместное дело внушило ему достаточное уважение к моим сыщицким способностям.
Я пожал плечами.
— Как ни крути, а у него отличное алиби, — напомнил я. — К тому же у него не было необходимости всерьез ломать авто. Он этим только добавил себе работы! Мог просто свечи выкрутить или там... не знаю, гайку какую-нибудь отвинтить, и готово.
— Так, может, он и не ломал? — не сдавался Пинкерсон, в азарте забыв о холоде. — Притворился, и все тут!
Я снова пожал плечами.
— И не забыл посыпать вокруг бензобака сахаром? Вам не кажется, что это чересчур безупречный план? Так не бывает.
Пинкерсон задумался, потом сморщил длинный нос и фыркнул.
— Вот так всегда, — он махнул рукой и взглянул на меня темными глазами, — все так красиво выходило... Жаль, что не клеится, тут вы правы.
Я только развел руками, а инспектор вздохнул.
— Дело ясное, что дело темное, — уныло проговорил он. — А я так надеялся, что удастся эту историю сходу распутать! Как-никак, мое первое расследование! Ну, как инспектора... Но знаете, что я вам скажу, мистер Кин?
Он требовательно посмотрел на меня, и я послушно спросил:
— И что же?
— Я вообще ума не приложу, кому понадобилось убивать эту миссис Флип! — в сердцах воскликнул Пинкерсон, не беспокоясь, что нас могут услышать. — Да еще таким странным способом!
— Каким способом? — уточнил я, уже окончательно запутавшись. — Насколько я понимаю, вы все же сумели добиться вскрытия?
— Конечно! — отмахнулся Пинкерсон, принимаясь расхаживать по дорожке. — Только-только отчет прочитал. При таких обстоятельствах... в общем, добился. И ничего этот мистер Флип сделать не смог, вот так!
Он приосанился.
— Понятно, — я спрятал улыбку. — И что показало вскрытие, если не секрет?
— Миссис Флип умерла от того, что подавилась булавкой! — выпалил Пинкерсон и остановился напротив меня.
— Простите, от чего?! — переспросил я, не веря своим ушам.
— Подавилась булавкой! — с видимым удовольствием повторил инспектор, явно радуясь, что сумел так меня огорошить. Потом помрачнел и признался уже совсем другим тоном: — Только ума не приложу, зачем такой странный способ? Там же темно было, да еще сутолока. Можно было выстрелить, ударить чем-то тяжелым, зарезать, наконец... Хотя вообще неясно, зачем грабителю убивать?! И вообще, непонятно, как он смог впихнуть ей в рот эту булавку и заставить проглотить? На теле же не нашли никаких следов насилия!
— Постойте, — попросил я, подняв руку, и встряхнул головой, пытаясь уложить в ней новые сведения. — Давайте по пунктам. Миссис Флип умерла, подавившись булавкой. Так?
— Ага. — Пинкерсон принялся снова расхаживать туда и обратно. — Снаружи ничего и не видно, крови нет, синяков нет. Но доктор не сомневался.
— Понятно, — я снова склонил голову к плечу и поймал себя на желании пройтись следом за инспектором. Так бы мы с ним и ходили туда-сюда. Или гуськом, или друг навстречу другу. — Это первое. Второе: следов насилия нет. — Дождавшись, когда он кивком подтвердит мои слова, я поразмыслил и признался: — Понятия не имею, зачем и как это все было проделано.
Пинкерсон уныло вздохнул и шмыгнул покрасневшим от холода носом.
— Вот и я ничего не пойму! Ни зачем, ни, главное, как?!
— Хм, — в голове крутилась какая-то мысль, что-то связанное с недавно выпавшей руной альгиз, но поймать ее никак не удавалось. — Версию о несчастном случае вы не рассматриваете?
Он только отмахнулся.
— Да как я коронеру объясню, зачем она взяла в рот булавку? Даже если что-то надо было подшить или там подколоть, этим бы стала заниматься компаньонка, а не хозяйка! Кстати, надо бы эту мисс Пайплс порасспросить на этот счет. Она сейчас вроде на почту ушла, а потом я ею займусь!
— Надо, — согласился я. — Но у меня есть идея получше!
— И какая же? — глаза Пинкерсона зажглись азартом.
— Я позвоню тетушке Мейбл, — сообщил я. — Она лично знала покойную миссис Флип. Кроме того, понять женщину может только другая женщина.
— О! — Пинкерсон поднял палец. — Тут вы правы, это точно. А я пока порасспрошу водителя, может, кого подозрительного видел неподалеку.
— Удачи! — от души пожелал я и, кивнув ему, направился к дому...
Вызвав дом тетушки Мейбл, я долго выслушивал ее воркование, семейные новости, потом советы по воспитанию Сирила, советы по сохранению здоровья в такую скверную погоду... В общем, вклиниться в ее монолог я сумел где-то минуте на двадцатой.
-Тетушка, — завел я так ласково, как только мог, — не могли бы вы просветить меня по крайне деликатному вопросу?
-Что случилось? — всполошилась она. — Вик, ты... ты нашел... гм... даму сердца?
-Упаси боже, — искренне ответил я. — Это из другой области.
-О, ну, слушаю, — вздохнула она с искренним облегчением.
Не думаю, чтобы тетушка Мейбл полагала, будто я не разбираюсь в женщинах, но, во-первых, наверняка желала, чтобы я женился по ее выбору, а во-вторых, нужно же было поддерживать реноме перед греющими на чужих разговорах ушки телефонистками?
-Тетушка, может быть, вы подскажете, для чего дама могла взять в рот булавку? — спросил я.
-Хм... во время шитья?
-В том-то и дело, что нет, — ответил я. — В поезде. И никакого шитья там и близко не было!
-А что за дама? — заинтересовалась она.
-Я бы не хотел говорить об этом по телефону, — произнес я с нажимом. — Это крайне деликатное дело.
Воцарилось молчание, так что я даже погрешил на обрыв связи и постучал по трубке.
-Я, кажется, поняла, о чем ты, — задумчиво произнесла тетушка Мейбл. — И о ком.
-И что же вы скажете?
-Ну, Вик, это такой деликатный, как ты выразился, дамский секрет...
-Тетушка, очень вас прошу! — взмолился я. — Мне необходимо это узнать!
-Хорошо, — сдалась она. — Видишь ли... гм... некоторые дамы... как бы это получше выразиться... Словом, они опасаются покушения на свою честь.
-Но булавка-то тут причем?! — вскричал я, доведенный до исступления этими иносказаниями. — И покушение на честь тоже! В общем вагоне!
-Вот именно! — ответила тетушка. — Именно! Мало ли там... сброда. Я слыхала об одном случае... Ах, это ужасно!
-Тетушка... — прорычал я. Разговаривать с ней вживую неизмеримо приятнее, хоть и утомительно из-за ее нынешней энергичности. По телефону же тетушка всегда разыгрывает "настоящую леди".
-Поезд остановился в тоннеле, — трагическим голосом произнесла она. — И юную невинную девушку в этой кромешной тьме...
-Что?!
-Поцеловал какой-то негодяй! — закончила она. — И убежал! Ужасный позор, она, кажется, так и не оправилась от него.
-Но булавка-то причем?!
-А как ты прикажешь целовать даму, если у нее во рту что-то острое? — ворчливо спросила тетушка Мейбл. — Я ответила на твой вопрос?
-Да! Вполне! — воскликнул я. Кажется, стал виден свет в конце тоннеля. Вот к чему выпадала "альгиз"! — Спасибо! Все, мне пора, меня ждут...
-Передавай привет Сирилу, — сказала она. — У меня для него... сюрприз.
-Непременно! — ответил я и сделал себе мысленную пометку сперва целовать дам в щечку, а то мало ли... — До свиданья!
Я выскочил из дома и застал необыкновенную сцену: инспектор разложил на капоте своей ржавой развалюхи какой-то альбом и настойчиво тыкал пальцем в некие рисунки.
-А этого не видели? — дотошно выспрашивал Пинкерсон у замученного Брикмана. Миссис Клэр заглядывала ему через плечо. Оба старательно мотали головами. — Плохо... А этого?
-Что это у вас такое? — поинтересовался я, подойдя поближе.
-Это моя книга почета, — сказал инспектор и ласково погладил обложку. — Вот полюбуйтесь-ка...
Он открыл альбом на первой попавшейся странице. По-моему, любоваться там было особенно нечем: на фотографии красовалась страхолюдная физиономия явно уголовного типа. Внизу что-то было приписано нечитаемым почерком Пинкерсона, а в левом верхнем уголке стоял странный значок: перечеркнутый косым крестиком кружок.
-Это вот Уильям Кук по прозвищу Большой Билл, шесть ограблений, два убийства, — с некоторой даже нежностью в голосе произнес инспектор. — Это я его отловил, еще в Лондоне. Сколько за ним гонялись, никак взять не могли, а я сумел! А это, — указал он на довольно миловидную женщину в шляпке, — Гертруда Филлипс, отравила трех мужей и свекровь. Вот еще Лили Крисс, ну это просто... гм... падшая женщина, подворовывала у клиентов... А этих я пока не нашел, — полистал альбом Пинкерсон. — Ничего. Никуда не денутся. Вот, решил поспрашивать, может, тут кто объявлялся...
-Слушайте, а что это у вас за пометки? — спросил я из любопытства.
А! Ну, кто не пойман — у того, ясное дело, зеро, а кого изловлю, на том уж крестик ставлю, — довольно улыбнулся он и взял альбом подмышку. — Жаль, никого не опознали...
-Угу, — кивнула миссис Клэр. — Ни одной знакомой рожи... лица, прощения прошу. Я же вам говорю, ошивался кто-то, но в этом вашем альбоме его точно нет.
-Как выглядел? Приметы? — принял охотничью стойку Пинкерсон.
-Да я толком и не знаю, как он выглядел, вечером заметила, когда Нила провожала, он на задворках шастал, — пожала она плечами. — Высокий парень, плечистый... Я еще подумала, не к мисс Пайплс ли он таскается? Вроде я и раньше его видала, да не присматривалась, мало ли прислуги? Хотя тут до соседей не так уж близко, чего б ему тут делать?
-Интересно, интересно... — инспектор вытащил из-за уха карандаш и принялся строчить на очередном бумажном огрызке. — А когда вы его последний раз видели? Какого примерно роста?..
Сирил закатил глаза. Расследование явно его утомило, оказавшись совсем не таким романтичным, как в обожаемых им романчиках. Никаких тебе погонь со стрельбой, сплошная проза и однообразные вопросы свидетелям!
-Ну, пока можете идти, — отпустил наконец слуг Пинкерсон и повернулся ко мне: — Что, мистер Кин, дозвонились тетушке? И что она сказала?
-Миссис Флип никто не убивал, — сказал я с видом фокусника, достающего из шляпы кролика.
-Как так? А булавка?!
-Она нарочно взяла ее в рот.
-Господи, но зачем? — подпрыгнул Пинкерсон. — Что за странная причуда?!
-Это не причуда. Это... гм... целомудрие, — пояснил я. Сирил хихикнул в кулак. — Видите ли, инспектор, поезд проходит в тоннеле, там темно, и некоторые дамы опасаются, что какой-нибудь мерзавец может воспользоваться этим и...
-Да ладно, там всего минуты три езды, а пока распутаешь... гхм... — инспектор немного покраснел.
-Я имел в виду, может поцеловать беззащитную женщину, — произнес я, тоже чуть не начав хихикать. Представить сумасшедшего, возжелавшего миссис Флип, мне не удавалось. — Чтобы обезопасить себя от посягательств, они и берут в рот булавки.
-Учту на будущее... — пробормотал Пинкерсон и снова оживился: — Ага! Вот оно, значит, как было! Помнится, вы, мистер Кертис, говорили, что миссис Флип вдруг замолчала, верно? Ага-а... значит, это она булавку в рот сунула. Потом был тоннель, тот верзила ее толкнул... Она подавилась — и готово! Вот так дела!
Тут он немного сник и произнес:
-М-да, не вышло загадочного убийства... Ох уж эти женщины, что угодно могут испортить, даже такое расследование!
Правда, он тут же приободрился:
-Ну что, тогда остается искать грабителя! — инспектор лихо сдвинул шляпу набок и направился к водительскому месту. Потом обернулся. — Да, кстати. Вы сами-то кого подозреваете, мистер Кин?
Я не стал долго раздумывать.
— Мисс Пайплс, компаньонку. — И пояснил на вопросительный взгляд Пинкерсона: — Ее имя слишком часто всплывает в этом деле. И знак нападающему она могла подать, и о драгоценностях знала, и сахар имела возможность подсыпать...
— Да об этих драгоценностях весь дом знал! — фыркнул инспектор. — Эта миссис Флип такая гордячка была, все чванилась своим богатством. Так что наверняка не особо скрывала, что берет с собой кучу камушков и золота!
— Но вряд ли все вокруг знали, что миссис Флип поедет в общем вагоне! — возразил я. — И уж тем более кто-то посторонний не мог этого подстроить. А в купе миссис Флип забаррикадировалась бы так, что ни одному грабителю не достать. Я был с ней немного знаком.
Я передернулся, вспомнив некоторые обстоятельства. Что и говорить, в тот раз меня едва не женили.
— То есть вы хотите сказать... — протянул Пинкерсон, — что компаньонка заказывала билеты, а значит, могла устроить, чтобы ехать в общем вагоне? Ну да, сказала, что свободных купе нет, кто ее проверит? Что ж, умно, умно... Спасибо, мистер Кин, я это выясню. А теперь я в участок, джентльмены! Всего доброго!
-Надо же, какой энергичный, — произнес Сирил. — Не то что Таусенд.
-Может, в молодости Таусенд тоже таким был, почем ты знаешь? — пожал я плечами. — Едем домой, что ли. Кстати, тебе привет от тетушки. Она обещала тебе какой-то сюрприз.
-Не люблю я таких обещаний, — признался кузен, забираясь в машину...
Шестое чувство (а может, просто опыт?) Сирила не подвело: дома меня ждала записка от тетушки Мейбл.
"Дорогие мои мальчики! — гласила она, притом "мальчики" было дважды подчеркнуто. — Как мне стало известно из самых надежных источников, у вас обнаружился излишек свободного времени, которое вы тратите на всякие глупости. Так вот, завтра утром жду вас обоих у себя. Оденьтесь прилично! Любящая вас Мейбл Стивенсон"
— Как думаешь, что мама придумала? — с опаской поинтересовался Сирил, который читал письмо, заглядывая мне через плечо. Бр-р, не люблю, когда так делают!
— Кто знает? — пожал плечами я, складывая листочек, пахнущий сиренью и фиалками. — Но уверен, что нам с тобой это не понравится.
Кузен только вздохнул, кажется, рисуя в воображении всякие ужасы вроде уборки хлева за Нусруллой или чаепития с подругами тетушки.
Как показала жизнь, мы недооценивали ее коварство. Впрочем, обо всем по порядку...
Итак, на следующее утро мы с Сирилом отправились в имение тетушки Мейбл. Кузен долго ныл, чтобы я пустил его за руль, а после категорического отказа (гололед!) надулся и отвернулся к окну, делая вид, что разглядывает унылые зимние поля.
Тетушка Мейбл лично встречала нас на крыльце, видимо, заслышав шум мотора. Рядом с ней стояла одетая в твидовое пальтишко Наоми, на руках которой свернулся котенок.
— Вик, Сирил, я так рада вас видеть! — воскликнула моя дражайшая родственница, целуя сына. — Ах, Сирил, дорогой, как жаль, что мистер Флип тебя уволил! Да еще в связи с такой неприятной историей!
Сирил вжал голову в плечи и вообще выглядел нашкодившим мальчишкой. Хм, неужели он всерьез рассчитывал, что его мать ни о чем не узнает?
— Тетушка, Сирил в этом не виноват! — возразил я, уж больно жалкий вид имел кузен.
— Конечно, дорогой, — согласилась она таким тоном, словно ни на гран мне не поверила. — Только, увы, не все наши знакомые считают так же!
