* * *
* * *
* "...полное подчинение Гаити власти иезуитов завершено. Поддерживая большую часть церемоний вуду, манипулируя людьми на буквальном толковании терминов "есть плоть" и "пить кровь" и на зеркальном обращении [и сплетении] в их сознании понятий добра и зла..."
— Сплетение понятий добра и зла в католицизме — это основа всей католической "веры". Это помогает иерархам Ватикана построить эффективную систему промывания мозгов своим последователям.
Как многие духовные системы, культ Католицизма состоит из двух кругов — внешнего, "экзотерического" и внутреннего, "эзотерического". Простым монахам и пастве дается внешнее учение в виде евангельских заповедей человеколюбия. Высшие иерархи Церкви посвящены в тайны древней ветхозаветной магии и предаются ее ритуалом с полным осознанием. В этих ритуалах евангельские символические высказывания "есть плоть" и "пить кровь" обретают конкретный материальный смысл.
Документ из закрытых архивов Ватиканской библиотеки, называемый Magisterial Privilege, стал достоянием международного Трибунала ITCCS в качестве улики. Согласно этому документу от 25 декабря 1967 года
"...каждый новый папа римский при вступлении в должность обязан участвовать в обряде Культа Девятого круга сатанинских детских жертвоприношений, во время которого происходит убийство новорожденного ребенка и употребление его крови..."
(http://samlib.ru/m/malxcew_s_a/0007_ritualnoe_nasilie_001.shtml)
Странно звучит? А не странно выглядит "Самая опасная игра" в исполнении иезуитов — сенаторов и президентов? Не странно выглядят показательные жертвоприношения исчерпавших свой "ресурс" программно-контролируемых рабов в Богемской роще?
* * *
* * *
** "...Хотя Берд и Рейган, как и другие, предоставляли меня в качестве проститутки чиновникам в странах, охваченных СПИДом, сами они никогда не использовали никакой защиты от "чумы", занимаясь сексом со мной..."
— Действительно возникает этот вопрос — что защищает высокопоставленных хозяев секс-рабов от заражения инфекциями? Вспомним эпизод с Хиллари Клинтон:
"... Жена Холла приказала мне раздеться, в то время как Хиллари наблюдала.
— Она чистая? — спросила она, имея в виду мое здоровье.
— Конечно, она Берда, — ответила та, продолжая разговор обо мне как о вещи. — Плюс, Хьюстон сказал, что она Президентская модель. Хрен знает, что это означает.
— Это означает, что она чистая, — сказала Хиллари, как само собой разумеющееся..."
В перерывах между обслуживанием первых лиц государства "Президентских моделей" их обработчики предоставляют в целях проституции всем, кто готов заплатить. В таких условиях им просто невозможно уберечься от заражения. Тем не менее, Кэти говорит о сенаторах, министрах и президентах: "...они никогда не использовали никакой защиты от "чумы", занимаясь сексом со мной..."
Хозяева Нового мирового порядка нашли универсальную панацею и защиту от любой "чумы" — от сифилиса до СПИДа?
Скорее, тут другое объяснение. То, о котором говорит Хиллари Клинтон, — программно-контролируемые рабы всегда стерильны. Остается только догадываться, каким способом это достигается.
Отсюда следует еще один интересный вывод: все разговоры о "борьбе" со СПИДом и прочими "эпидемиями" и "пандемиями" — не больше чем средство манипулирования умами и карманами обывателей. Уровень "эзотерической" науки, обслуживающей власть имущих, совсем не тот, что мы себе представляем.
ГЛАВА 24
МЫ ИДЕМ НА ОХОТУ
4 декабря 1986 года мне исполнилось 29 лет. Обычно программно-контролируемые рабы "выбрасываются из Поезда свободы" в 30 лет*. Я спорила с Хьюстоном, когда он сказал мне, что представители правительства "использовали меня" только в течение одного года. Никакого осознанного понимания течения времени я не имела и полагала, что мне все еще 24 года. Вне зависимости от того, во что я верила, не проходило и месяца, чтобы они снова не "использовали меня", физически и психологически.
Это была одна из моих рутинных поездок в Вашингтон в качестве проститутки для президента Рейгана. Щеки "Дяди Ронни" горели от волнения и коньяка, когда он сказал мне:
— Я всегда беру две недели отдыха на Рождество, чтобы вернуться в Калифорнию.
Он прервался, чтобы напеть старую голливудскую песенку:
— Калифорния здесь, я пришел...
Как он утверждал, в Белом доме он всегда чувствовал себя несвободным и, похоже, был искренне рад предстоящей поездке.
— Я каждый год с нетерпением жду эту поездку, потому что могу увидеть старых друзей. О, я все равно продолжаю работать Президентом, но, по крайней мере, я нахожусь там. Самое время, чтобы тебе увидеть, где мой дом.
Намекая на "Волшебника страны Оз", он продолжил:
— Нет места лучше, чем дом. И ты поймешь, почему. Скажи вместе со мной: "Нет места лучше, чем дом. Нет места лучше, чем дом"
И при этом он указал мне выполнить действие со скрытым смыслом на тему "Оз":
— Щелкни каблуками друг о друга. Нет места лучше, чем дом.
Казалось, произошел взрыв сине-белого света в моем мозгу, как удар электрического тока. Рейган "готовил сцену" для зашифровывания моего ума — "проскальзывания через время", чтобы возобновить течение прерванного состояния на моей предстоящей встрече с ним в Бель-Эйр [Bel Air], Калифорния.
Наш дом на колесах был забит вещами, а стены были набиты кокаином, когда Хьюстон, Келли и я отправились в нашу долгую поездку в Калифорнию. У Хьюстона было запланировано несколько "туристических остановок" по пути, которые стали для меня кошмаром, впрочем, как и само тяжелое испытание Калифорнией.
В Лас-Вегасе Хьюстон предоставлял Келли и меня для проституции всем, кто был "в курсе", и при участии в ежегодном фестивале Ассоциации музыки кантри. Уставшая перебираться из комнаты в комнату, я вернулась в вестибюль, буквально пытаясь отдышаться, когда увидела Майкла Данте. Он был одет в дорогой светло-серый шелковый костюм и темные очки и ожидал "Нашей любви", облокотившись на колонну. О встрече он договорился со мной по телефону, используя программно обусловленные установки моего ума.
— Ты опоздала, — прорычал он, посмотрев на часы, и приказал мне идти в дамскую комнату, чтобы зеркала вдоль стен активировали мое программирование на теме бесконечности. С этими установками он затем использовал меня в съемках коммерческой порнографии. Позже он сделал то же самое с Келли.
В Гранд Каньоне Хьюстон провел травмирование Келли и меня, подготавливая к предстоящим событиям в Калифорнии. Во время прогулки по каньону Хьюстон заякорил/закрепил гипнотически все события этой поездки за программированием на смерти и безумии, которому он подверг нас. Келли упала в состоянии шока, она уже не могла даже есть. Хьюстону это понравилось, потому что он "должен съесть все это сам". Я как обычно была лишена еды и воды. Я так хотела пить, что о еде думать уже не могла. Состояние Келли усиливало мое собственное состояние ужаса, боясь, что Хьюстон выполнит свои угрозы и столкнет ее в пропасть, я делала все возможное, чтобы ее уберечь от этого. Несла ее в течение нескольких часов на всем пути из каньона, не останавливаясь на отдых. Мне хотелось верить, что я была в состоянии защитить ее. Фактически Хьюстон привел меня к истощению физических сил, чтобы обеспечить мою неспособность защитить Келли на нашем следующем пункте назначения в Калифорнии. Это окрестности озера/горы Шаста.
Джордж Буш принимал активное участие в мероприятиях, проходивших и в Лампе, Миссури, и в Шаста, Калифорния. Так же как и в Лампе, в Шаста в качестве прикрытия использовалась кантри-музыка. Певец и автор песен Мерл Хаггард [Merle Haggard], заправлявший музыкальным шоу на озере Шаста, отвлекал внимание от того, что происходило по соседству, у горы Шаста. Здесь находился самый крупный секретный лагерь по работе с программно-контролируемыми рабами. Скрытая в холмах, покрытых лесом, территория, обнесенная военным ограждением. Много черных вертолетов без опознавательных знаков и много программно-контролируемых рабов, настроенных на военные задачи, — намного больше, чем я видела на Гаити**. Эта тайная военная организация служит своим целям, а не американским. Из подслушанных разговоров я узнала, что эта база предназначена для подготовки будущих Над-Юрисдикционных полицейских сил для обеспечения правопорядка при Новом мировом порядке
* * *
. В центре лагеря была еще одна хорошо охраняемая территория с военным ограждением, которую представляли как разновидность "Кэмп-Дэвида" ["Camp David"] для тех, кто работает в нашей стране. Джордж Буш и Дик Чейни имели здесь общий офис, а внешний периметр, заросший лесом, они рассматривали как охотничьи угодья, где они играли в "Самую опасную игру". Из подслушанной мной беседы между Чейни и Бушем было ясно, что работа по созданию этих мировых полицейских сил поспособствует назначению Чейни министром обороны в будущей президентской администрации Буша (1).
Хьюстон остался в кемпинге Хаггарда у озера Шаста, а Келли и меня на вертолете повезли на нашу запланированную встречу с Бушем и Чейни. Пилот вертолета обратил наше внимание на военное ограждение, окружающее внешний периметр лагеря. Обычно пилоты не разговаривают ни с кем из нас, но этот злобно ухмыльнулся, сказав нам, что мы должны знать внешние границы "Самой опасной игры".
Когда мы прибыли в святая святых Буша и Чейни, я увидела вместе с ними Джорджа Буша-младшего. Бушу-младшему предназначено было стоять позади отца и занять его место, когда тот станет недееспособным от наркотиков или если придется выводить его из-под ответственности за совершенные преступления [required criminal backup]. Выходило так, что он готовился и к тому, и к другому, пока его отец и Чейни наслаждались своей работой и отдыхом.
В состоянии кайфа от принятых наркотиков, Чейни и Буш были готовы охотиться на человеческую дичь в "Самой опасной игре". Они ознакомили меня с правилами игры, приказали мне раздеться, несмотря на холодный декабрьский ветер, и сказали мне со скрытым смыслом в духе программирования "Оз": "Остерегайтесь львов, тигров и медведей". На жизнь Келли, как обычно, делали ставки, которые в этот момент пробуждали мои естественные и усиленные программированием материнские инстинкты. Слезы тихо текли по моим щекам, когда Буш сказал мне:
— Если мы поймаем вас, Келли моя. Бегите, бегите так быстро, как вы можете. Я возьму тебя и твою маленькую девчонку тоже, потому что я могу, я могу, я могу. И я буду.
— Есть вопросы? — с вызовом спросил Чейни.
— Там нет места, куда можно убежать, — ответила я. — Там забор, который мы не сможем преодолеть. Я видела его.
Чейни рассмеялся над моим ощущением "некуда бежать и негде скрыться" и пояснил, что где-то в заборе медведь проделал дыру а нам остается всего лишь найти ее. Он приставил ружье к моей голове и скомандовал:
— Да начнется игра. Иди.
На мне не было ничего, кроме теннисных тапочек. Я бежала через лес так быстро, насколько могла, но не убежала очень далеко. Буш использовал свою охотничью собаку, чтобы выслеживать меня, ту же самую, которую недавно использовал в съемках фильма "Охотничья собака" ["Byrd-dog"] со сценами скотоложства со мной мой хозяин Роберт Берд. Когда меня поймали, Чейни, одетый в теплый тулуп, приставил пистолет к моей голове. Буш приказал мне совокупляться с его собакой. Насладившись зрелищем, они увели меня в помещение.
Я оделась и ждала следующих инструкций. Я понятия не имела, где была Келли. Буш и Чейни еще были в охотничьей одежде, когда начался сеанс программирования. Буш сказал:
— Ты и я сейчас должны пуститься в "Самую опасную игру" дипломатических отношений. Это моя игра. Ты будешь следовать моим правилам. Я буду иметь явное преимущество в охоте на тебя, имея мой Глаз в Небе (спутник). Я буду наблюдать за каждым твоим движением. Пока ты играешь в игру по моими правилам и не делаешь ошибок, ты живешь. Одна ошибка, и я доберусь до тебя, моя красавица, и до твоей маленькой девочки тоже. Ты умрешь, а Келли будет играть со мной. Этот вариант мне даже больше нравится. Тогда начнется ее "Самая опасная игра". Карты ложатся в мою пользу, потому что это моя игра! Ты в игре?
— Да, сэр! Я в игре, — ответила я, как было условлено, выбора не было. "Параллельная" только что прошедшая в лесу "Самая опасная игра" была предназначена для того, чтобы сделать восстановление памяти невозможным из-за амнезического сокрытия через ее смешивание
* * *
.
— Прекрасно. Да начнется игра. Следуй внимательно инструкциям. Ты не имеешь права на ошибку, — Чейни перевернул свой "гейм-таймер" — песочные часы. Буш продолжил:
— Эта игра называется "Король и Глаз", и вот ее смысл. Ты будешь устанавливать прочные дипломатические отношения, в соответствии с указаниями, между Мексикой, США и Ближнем Востоком. Твоя роль потребует изменения лица в каждом новом месте. Я буду намечать твой курс, определять твою роль и тянуть за твои ниточки. Ты будешь говорить слова, когда я потяну за твои ниточки. Здесь не будет места для ошибок.
Чейни, одетый в охотничью куртку и шляпу, навалившись на армейский стол, был в ступоре от наркотика. Тем не менее, когда Буш договорил, он направил свое ружье на меня и сказал с угрозой:
— Мы идем на охоту.
— Мы поймаем лису, положим ее в ящик и закопаем в яму, — пропел Буш в продолжение угрозы Чейни. Посмотрел на Чейни и расхохотался. В охотничьей одежде, с огромным двуствольным дробовиком на плече — вид Чейни так растрогал его, что он в шутку сравнил его с героем мультфильма охотником Элмером Фаддом [Elmer Fudd]. Чейни, гримасничая, изобразил персонажа мультфильма:
— Где этот Кволик Васкалли [Wascally wabbit]?
Операция "Король и Глаз" будет включать посланника N1 Рейгана Филиппа Хабиба (который в программировании таких рабов, как я, на теме "Алиса в Стране чудес" играл роль Белого Кролика) и короля Саудовской Аравии Фахда. Поэтому когда Буш вспомнил про обоих — "Элмера Фахда" и "Кролика Васкалли", они с Чейни смеялись до слез. Под сильным воздействием наркотиков, они с трудом удерживали самообладание, поэтому закончить мое программирование уже были не в состоянии.
______________________________________________
ПРИМЕЧАНИЯ КЭТИ О'БРАЙЕН:
1. "...Из подслушанной мной беседы между Чейни и Бушем было ясно, что работа по созданию этих мировых полицейских сил поспособствует назначению Чейни министром обороны в будущей президентской администрации Буша..."
— Дик Чейни не имел официальной военной карьеры, которая оправдывала бы его назначение на пост министра обороны при администрации Джорджа Буша.
______________________________________________
ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА:
* "...4 декабря 1986 года мне исполнилось 29 лет. Обычно программно-контролируемые рабы "выбрасываются из Поезда свободы" в 30 лет..."
— Оккультисты могут обратить внимание на эту деталь.
У Йогов считается, что до 30 лет психическая ("энергетическая") система человека проходит процесс формирования, созревания, и до этого возраста нельзя прикасаться ни к каким техникам психического развития — "раскрытию чакр", "медитациям" и т.п., из-за опасности повредить еще не сформированную психическую систему и стать медиумом.
