Римляне тоже не спали и к тому моменту как мы подошли успели нам на пути повтыкать в землю заточенные колья и поставить в тылу стоя тяжелые возы, чтобы с возов держать оборону.
Однако колонное построение тем и хорошо, что увидев непонятные шевеления в стане врага, я еще за двесте шагов до столкновения приказал свернуть ближе к центру и колонна повинуясь команде начала поворачивать голову в лево.
Первая кагорта римской пехоты за тридцать шагов начала метать в нас здоровенные копья пилумы, но в голове нашей колонны шли воины с большущими щитами, поэтому не останавливая движение мы прямо из за щитов закинули три десятка кувшинов с горючей смесью прямо на стоящий черепахой римский строй, а потом еще и саданули с переносных сифонов и подойдя в упор просто раскрошили горящие щиты огромными секирами. Первая встреченная нам коробка римского легиона была сметена как осенний листик порывом ветра, а потом была вторая и третья. Когда мы пробивали вторую коробку соседи с лева и справа под шум труб атаковали нашу колонну. Но это не страшно, мы продавили вторую коробку и уперлись в третью как я с коня увидил сигнал Ардариха.
Ну вот и все, по общему сигналу мы начали усиленно давить в лево, ведя вялую оборону от наседающего врага с права.
Две огромные колонны шли навстречу друг дружке сжимая как в тисках семь римских кагорт, а их товарищи постоянно атакуя не прекращали попыток прорвать наши фланги.
Вся эта бойня проходила под постоянным ливнем стрел со стен крепости. Когда мы фактически уже сомкнулись, римские кагорты вдруг ослабили напор, а потом враз отхлынули и попытались сбежать к воротам города.
Уже в темноте, когда враги увлеклись пробиванием брешы в наших колоннах, из леса выскочили полторы тысячи конных и атаковали противника с тыла.
Резня у городских стен Бергамо продолжалась всю ночь, а уже под утро нескольком нашим отрядам удалось под видом отступающего врагна пробится в город и устроить драку возле ворот.
Деморализованный враг даже не пытался отбить захваченные ворота, а сразу отступил к цетру города. С первыми лучами солнца наши варварские войска ворвались в город.
До обеда несколько уцелевших тысяч римских воинов стояли плотным строем в центре города обороняя то ли бургомистра, то ли мера. Хрен его знает, что там за шишка такая, но они и сместа не сдвинулись, что бы помочь горожанам. А к обеду вдоволь нарезвившись наши воины стали задирать и последних защитников Бергамо.
Постепенно мелкие нападки на стоявших плотным строем римлян превратились в крупномасштабную атаку. Мы понасобирали телег, накидали на них всякого горящего матреиала и толкая впереди себя горящие телеги начали давить римлян. Когда жар стал уже нетерпимым, телеги толкали длинными бревнами. постепенно римский строй развалился и началась резня. В плотном строю римский воин непобедим, а вот как втой распался, то эти чудовоины превращаются в обчычных баранов, которых режут все кому не лень, даже вчерашние фермеры, что поперлись в большой поход по приказу Атли.
Из целого легиона в 5000 человек мы взяли в пелен всего то 800 человек, а остальные пали в бою. При чем наши войска потеряли убитыми всего то 1000 человек. Да римляне уже не те, теперь не те. А может варвавры уже не те, варвары стали лучше вооружены и лучше подготовлены, а если участь и зашкаливающий уровень мотивации, то римляне не имели шанса вообще.
Поход в Северную Италию стал не менее кровавым чем поход в Галлию. Жители прибрежных провинции на лодках и плотах бежали на острова и в лагуны, Рим был обречен, а император Валентиниан был поражен страхом, он во всем винил подлого Аэция, что сговорился с Атли. Император западной Римской империи бросил свою армию на границе и уехал в Рим, а оттуда молил о помощи своего брата восточного императора Марциана, однако Марциан войска не дал.
Как только подошел Аттила со своими всадниками и наша армия объединилоась, мы стали лагерем при слиянии рек Минчо и По, близ Мантуи.
Император Валентиниан, узнав о подходе Атиллы, хотел бежать даже из Рима к чвоему "брату" Марциану, но перед этим Валентиниан попросил папу Льва выйти на переговоры и пообещать все, все что угодно, только бы подлый пес Атли убрался с римской земли.
Папа Лев собрал все золото до которого мог дтянутся в сопровождении двух сенаторов явился в лагерь к Атилле. Он принес большие дары и десятки сундуков золота.
Атли возгордился и потребовал увеличить количество золота, однако Ардарих сказал — "это золото римских легионеров, что стоят против нас. Они отдали тебе великий царь свое жалование, что бы спасти жизни римских граждан, так возьми же свое золото и иди восвояси, иначе римские солдаты от жадности своей могут попытаться отобрать у нас свое золото и биться будут как львы".
Атли дары взял, но уходить не торопился. Простояв еще месяц царь наказал сниматься с лагеря и идти домой на Дунай. Я подозреваю, что Атли ждал прибытия вандала Гейзариха, но Гейзерих не пришел, а Атли сам испугался вести своих людей на штурм Рима.
Почему не пришел Гейзерих, да тут все просто. Император восточной римской империи Марциан, испугавшись такого большого похода Атли, увеличил налоги и начал собирать большущую армию. Гейзерих же не знал против кого пойдет эта силища, и сидел в своей Африке ожидая подхода на него византийцев. Вот так и просидел король вандалов два года, не осмеливаясь выйти на помощь Аттиле.
Обложив Рим ежегодною данью Аттила возвратился домой.
Все вот теперь уже точно все. ВЕЛИКИЙ ПОХОД ОКОНЧЕН.
И кто там из недоисториков сказал, что Атли был разбит и бежал с Катаулонских полей?
Чушь! То все происки подлых Римлян возомнивших себя победителями. Ведь мы знаем тоже немало стран и народов всегда переписывающих историю и представляющих именно себя победителями. Это же они великие светочи демократии там в 20-м веке назовут себя единственными победителями Гитлеровской германии, а "подлые комуняки Сталина" это вообще рабы, которые шли вперед только под стволами пулеметов заград отрядов, поэтому СССР и не достоин сидеть рядом с "ПОБЕДИТЕЛЯМИ".
Тут вот я вместе с царем царей сейчас тащу тяжеленные сундуки золота на Дунай, и я полностью уверен, что мы сейчас именно мы победили, а Валентиниан подлый трус, сбежал, бросив свое войско!
Однако потом, позже, нанятые римскими императорами "историки" напишут нам поэму о великой победе римских легионов над псом Атли.
Три раза ХА!
Радко потерял слишком много людей, в этой бесполезной атаке, и самое главное, что он успел увидеть реальную силу Теодориха.
Влекомые за собой разведчиками Обияра совместный отряд Радко и Обияра численностью почти в полторы тысячи копей влетел на холм и узрел огромнейший лагерь готтов. Там было такое множество телег и шатров, что могло показаться будто бы врага на том боле было тьма тьмуща. Потом дозорные германцев увидели отряд Радко.
Лагерь врага пришёл в движение и несколько тысяч воинов кинулись к своим коням. Та первая схватка была самая продуктивная, люди Обияра и Радко засыпали еще не готового к бою противника тучами стрел, а потом начали отход продолжая метать стрелы. Сколько вражеских воинов погибло в том бою, сколько было ранено от стрел знают только боги. Однако невзирая на потери тысячи готтских всадников продолжали преследование своих врагов, а потом у Обияра кончились стрелы. Их настигли у малой речушки, где Радко с Обияром затеяли переправу. Готтские всадники налетели коршунами и завязалась тяжелая битва. Однако Обияр не выдержал, его люди кидались в воду и выскочив на противоположный берег бежали проч, не стремясь оказать хотя бы самого малого сопротивления.
Радко поняв бесполезность дальнейшей драки оставил сотню своих воинов прикрывать переправу, а сам со своими родовичами переправился на противоположный берег и поскакал догонять Обияра.
Уже к обеду настырные готты опять догнали намного уменьшившийся отряд и произошла последняя сшибка, в ходе которой оба воеводы потеряли огромное количество людей и теперь отступление превратилось в паническое бегство.
Когда Радко видел людей Чеслава, что стояли в засеке возле брода, остановить бегство своих людей он уже не мог, да и людей то осталось из пяти меньше двух сотен. Кони Обияра летели не останавливаясь два дня, а за ними привязавшись как хвост летели уставшие лошади Радко.
На привале они посчитали людей и Обияр предложил уходить домой, так как сил воевать против огромного количества готтов уже не было, так как Обияр насчитал всего две с половиной сотни своих воинов, а остальные пали в стычке с конницей короля Теодориха. Этот небольшой поход как болотный демон сожрал почти тысячу воинов.
Что стало с Чеславом? Да у него были хорошо вооруженные и экипированные воины, однако против конницы короля Теодориха Чеслав не выстоит имея всего то две сотни воинов. Чеслава больше нет, вот так и нужно относится к произошедшему. Так и будет донесено до совета старейшин лесного царства-государства.
Когда Радко добрался до Данаприуса и начал собирать людей, то к нему тут же приехал дед Боян и потребовал ответить где есть Чеслав и почему Радко бросил своего царя.
Радко ответил — "Тот, кто назывался царем Чеславом нынче кормит ворон на гальских полях, а я вот он тут живой".
— Пошто не привез ты нам тело нашего царя? — возмущенно спросил Боян.
— Нет мне надобности таскать с собой падаль, я сам еле спасся, а от нашей дружины в пять сотен человек, едва пять десятков осталось. И то все по вине Чеслава, что возомнил себя достойным сидеть с царем царей за одним столом.
— О чем ты говоришь Радко? Откуда в тебе такая ненависть к брату своему названному, ведь он муж твоей сестры и твой царь — возмутился Боян.
— Нет надо мной царей, есть лишь болги и народ мой, коим я служу.
— Ты должен явится на совет и рассказать о походе, потом мы назначим Ждана царем.
— Ждан племянник мой малолетний, и я требую что бы меня назначили при нем дядькой-воспитателем до его совершеннолетия.
— Разве в праве ты что то требовать? Ведь есть еще родственники у Чеслава, есть люд Полоцкий, есть совет как порешат так и будет.
— Ты старый лис на своего сына намекаешь, ты Боян хочешь Радомира призвать и его над малым царевичем дядькой сделать? Так знай же, что не будет мой род под Радомиром ходить, не бывать Радомиру наместником!
— Совет Радко, совет порешит все. Не обостряй, не доводи до розлада в нашей земле.
— Розлад в нашу землю принес Чеслав, когда повел дружины наши на поле Гальское, помирать за Атли. Разве хотели мы служить подлому псу, разве не за свободу мы бились с готтами и аланами? А твой Чеслав нас аки бычков в ярмо запряг и на убой повел. Теперь же нет над нами длани подлого пса, и мы теперь народ вольный!
Боян покачал головой и развернувшись пошел с терема, а уже возле двери остановился.
— Тебя воевода Радко известят о времени совета, не забывай, что земля твоя царству Полоцкому принадлежит, так как выкуплена она за серебро и Кугума.
— Иди с моей земли Боян, иди и больше не приходи сюда, нет мне надобности быть на совете, а людям Полоцким скажи, что мы все то серебро своей кровью искупили. Кровью, что пролили мои люди за интересы царства вашего. Теперь же мы будем жить лишь своей головой и своими интересами, а если призовет нас царевна Цветана на защиту своего сына Ждана, то мы как один все встанем.
Когда ушел Боян Радко повернулся к воим доверенным людям и советникам.
— Что делать будем? Есть у меня мысль, что не оставят нас Полочане, а как Радомир придут и сядет на стол Полоцкий, то и вовсе охолопить нас захотят.
— Не бывать этому княже, собирем новую дружину и встретим людей полоцких каленным железом — проговорил здоровенный мужик со шрамом.
— Нельзя нам ждать Радомира, не позволяй князь им вооружится и прийти к нам, нужно поднимать людей смоленских и идти на Полоцк, пора брать власть в свои руки. Потребно тебе письмо Цветане написать и заручится её поддержкой, нельзя допустить, что бы Радомира над Жданом дядькой-воспитателем поставили, тогда нам точно смерть.
— Поднимайте людей, отправьте посланцев во все рода и к воеводе смоленскому Тазгуту, пусть придет ко мне с дружиной, а я иду на Оршу.
Совет Полоцка заседал второй день, тяжелые вести пришли с Данаприуса, шпионы доносили, что идет княжич Радко на землю Полоцкую стола себе требовать.
— То все брехня — сказал здоровеный воин — сказываю я вам. что живой царь наш Чеслав. Живой и здоровы, побили мы на том поле войско короля Тодориха, а потом пришли к шатру црая царей Атли. Правду мою могут воины подтвердить, а число тех воинов три деястка да еще четыре человека. нешто наше слово против одного слова труса Радко ничего не значит.
— Успокойся Плоскиня, веру в твои слова никто не оспаривает — сказал седой старик — многие люди сказывали, что Чеслав живой, а Радко с Обияром сыном Кугума сбежал. Вот и думайте люди полоцкие, что тем изменникам будет когда большой поход закончится. И без нас побьет Атли и Обияра и Радко.
— Без нас то побьет, однако землю свою оберегти нужно от подлого труса, что наместником себя возомнил при царевиче Ждане.
— Скажи царевна — обратился дед Боян к Цветане — были ли тебе вести от брата твоего Радко?
Цветана опустила голову — не хочу я что бы родовичи мои за стол Полоцкий кровь друг дружки проливали, не хочу я смерти брата своего.
— Так была все таки весть от Радко?
— Была весть, писал он мне что идет на Полоцк дабы сына моего от Радомира сберечь, сказывает он что сын твой Радомир в борьбе за власть не пожалеет маленького царевича Ждана.
— Навет то все — ответил Боян — разве не слыхивала ты, что Радомир тоже в походе том, только дружина у него не конная как у Чеслава а морская на лодиях больших по морю он ходит им мужу твоему припасы возит. А еще вот добычу и рабов привез. разве враг он Чеславу и сыну твоему?
— Не знаю я кто враг, а кто друг. Как сцепятся братья за стол полоцкий, то резать будут друг друга не взирая ни на родство ни на клятвы принесенные пред богами.
— Правда твоя царевна, ведь золото и власть сильнее слабых людей. Помоги остановить брата твоего Радко, не хотим мы его крови. Но если он прольет кровь наших воинов, то мы пойдем в его землю и уже пусть не взыщут.
— Мыслю так я уважаемый совет — Боян встал и степенно поклонился членам совета — нужно рать собирать и к границам земли полоцкой двигать, а ну как не стерпит радко и придет к нам с мечем и мыслями злыми.
— Так тому и быть — молвил глава города — воеводам собирать людей и в три дня отбыть к Витебску, а там уже действуйте по правде. Если не захочет Радко сложить оружие и подчинится воле совета, то воинов его бить, а самого вести его сюда в ярме на суд праведный.
Члены совета еще пошумели, но все как один проголосовали за это решение. А что вы хотели, Полоцкие людишки богаты и уже почувствовали вкус слова "свобода". Князь Чеслав и так в дела города не лез, а как царем стал, то и вовсе занялся своими игрищами. Брал в казну серебра не много, сам лишь дружиной занимался, вот и привыкли полочане жить своим умом. А тут какой то княжич Радко хочет наместником заделаться над молодым царевичем Жданом, нешто совет не может назначить своего наместника и воспитателя?
