Сделав перерыв в магических изысканиях, я вернулся в донжон. Надо было передохнуть и восстановить немного растраченную ману: глотать эликсир, находясь, по сути, в собственном замке у места Силы представлялось мне вопиюще нерациональным решением. А заодно заглянул в "нижние гостевые покои особой надежности", то есть — подземную темницу, где до сих пор обитает захваченная моими ребятами демонолог. Никаких особенных мер воздействия к ней не применялось, но само по себе пребывание в тюрьме вряд ли можно назвать приятным. Так что, проведя некоторое время в размышлениях, полагаю, она стала более удобным объектом для проведения переговоров. Тем более, что у меня есть что ей предложить.
Нижняя темница, вопреки моим предположениям, оказалась достаточно светлой, просторной, и можно сказать, уютной... ну, если забыть, что это все-таки — темница. Впрочем, Смотритель нижних покоев, появившийся "по мере повсеместного роста Здания Науки", сообщил, что на втором подземном ярусе, образовавшемся после возведения Башни Оракулов, есть куда менее гостеприимные камеры, куда можно засовывать тех, кто подлежал более грубому обращению. В частности, там сейчас обитали несколько личностей, "приглашенных" в замок лично Ставром. Кстати, надо будет и их там проверить. А то службы обеспечения безопасности, не исключая и ту, которой я время от времени отправляю отчеты, имеют тенденцию зарываться и переходить от обеспечения безопасности государства к обеспечению безопасности безопасности ради самой безопасности. Так что приходится бдеть. Во избежание.
Но сейчас пока что я подошел к свернувшейся калачиком на достаточно удобной, хотя и без роскоши, кровати, девушке, и коснулся ее плеча.
— Что? Кто? — колдунья дернулась, и браслеты, останавливающие ее магию, звякнули.
Каждый из браслетов представлял собой полосу кроваво-красного металла, обернутого вокруг запястья девушки так, что не было видно никаких следов соединения: полоса казалась цельной, как будто отлитой прямо на руке. И к этим полоскам короткими (в несколько звеньев, не больше) цепочками, будто бы вырастающими из основного тела браслета были прикреплены небольшие, с мелкую монетку, металлические диски с гравированными на них символами. Браслеты довольно эффективно препятствовали магии смертных, и какое-то время могли удерживать даже действительно сильные магические сущности, но вот рассчитывать на то, что они смогу долгое время удерживать ту же суккубу — я бы не стал. А ведь суккуба — далеко не самый сильный маг из тех, кого я могу встретить на просторах этого мира. Но зато данные поделки низкоуровневого артефактора были достаточно дешевы, чтобы Ставр их закупал, не обращаясь ко мне за увеличением бюджета своей службы.
— Да вот, пришел проведать гостью, — улыбнулся я.
Из записей Ставра я уже знал, что ее зовут Агнешка, и что она попала в культ Бездны в возрасте восемнадцати лет, после того, как дочка одного из "богатых" торговцев Ветровска плеснула ей в лицо кипятком просто из прихоти. Видимо, после Пылающей ночи некоторые богачи местного масштаба посчитали себя всемогущими и неуязвыимыми... Зря это они.
Честно говоря, состояние колдуньи, по крайней мере — на глаз, было лучше, чем когда ее только что захватили. Да и одета она была отнюдь не в то подобие рубища, в котором она была тогда. Конечно, оставлять пленнику его или ее одежду — глупость неимоверная, но чтобы тюремная одежда смотрелась лучше исходной... Ну, бывает, конечно...
— И как, нравлюсь? — заключенная повела плечиком. Признаться, в сочетании с изуродованным шрамом лицом, впечатление получилось довольно-таки жутенькое.
— Пока что не знаю, — отозвался я, прислушиваясь к шепоту малого духа разума, которого я призвал, когда еще собрался проведать пленников. — Жертвы приносила?
— А как же, — хмуро отвернулась девушка.
Дух подсказал мне, что в своем недовольстве пленница искренна. Конечно, столь слабый дух не мог подсказать: недовольна она самим фактом участия в жертвоприношениях, или, может быть, количеством жертв... а может — и своей недостаточной квалификацией, не позволившей удерживать жертву в живых и причинить ей достаточно мучений. Но вот чем радовало общение с духом разума, так это тем, что его нельзя было обмануть игрой слов или же умолчанием. Если оппоненту приходится убеждать себя в правдивости уловки или же умолчания — дух однозначно подскажет: "ложь". Естественно, обратная ситуация — "прокладка, задействованная втемную" пройдет. И если разумный верит своим словам — то и дух подскажет: "правда", независимо от того, как обстоят дела на самом деле. Но даже и так присутствие духа — немалая подмога в разговорах... и допросах.
— И кого же ты жертвоприносила? — решил спросить я, ожидая душещипательную историю, о том, как невинная и безгрешная дева отправляла в ад тех, кто этого заслужил.
— Не скажу, — буркнула Агнешка. — Это — мое дело...
Это было хорошим признаком. В душещипательную истории оклеветанной невинности я бы не поверил, даже убеждай меня не младший дух, но элементал разума. Быть колдуньей в банде и остаться чистенькой — такого "не может быть потому что не может быть никогда". Но вот то, что девушка вздрагивает и искренне ненавидит при упоминании о кровавых ритуалах — это хорошо. Это значит, что есть шанс на то, что ей можно доверять.
Некоторое время я расспрашивал ее о совершенно незначительных вещах: вкусовых пристрастиях, распорядке времени и иерархии в банде. (Последнее не интересовало меня от слова "совсем": назначенный мной комендант Ветровска предпочел несколько расширительно толковать мое разрешение казнить тех, кого посчитает нужным, и порадовал жителей города развеселым зрелищем публичной казни... разумеется, не сразу, а после длительного общения с городскими палачами, выбившими из бандитов все их тайники и заначки, пошедшие с моего разрешения в городской бюджет. Так что, если что из рассказанного Агнешкой и могло быть секретом — то давно уже таковым не являлось. Но вот то, что она отказывалась выдавать товарищей и рассказывать об их секретах — мне понравилось). Мало кто догадывается, что в такой вот неторопливой беседе ни о чем человек может рассказать о себе частенько больше, чем знает. И та картина, которая у меня складывалась — мне была по нраву. Да, она оступилась и сильно загрубела душой. Но пока что колдунья не совершала ничего того, за что мне захотелось бы подвергнуть ее ритуалу "Вечной погибели". А главное — в ней остался некий внутренний стержень... что позволяет надеяться, что, встав под мое знамя — она останется верна, по меньшей мере — ничуть не хуже, чем любой из нанятых мной культистов.
— Что ж, — произнес я, закончив собеседование, о сути которого, вот беда, совершенно забыл сообщить кандидату на должность, — теперь я должен сказать, что у тебя есть небольшой выбор...
— Выбор? — удивилась Агнешка.
— Да, — кивнул я. — Небольшой, но есть.
— Какой же? — формально был выражен интерес, но реально — простая вежливость, не более.
— Ты можешь остаться здесь на правах вынужденной, но почетной гостьи, — начал я. — Прокормить одну девушку я как-нибудь смогу.
— Или? — столь же формально поинтересовалась Агнешка. — Присяга, не так ли?
— Разумеется, — подтвердил я догадку колдуньи.
— Извращенец, — припечатала Агнешка. — Но я согласна.
— Почему это — "извращенец"? — заинтересовался я.
— Ну, если тебе нужна такая, как я... — вздохнула пленница. Правда, в этом вздохе слышна была некоторая надежда.
— Ты ошибаешься во всем высказанном, — усмехнулся я.
— ...? — взгляд колдуньи был наполнен изумлением и непониманием.
— Во-первых, вот... — я взмахнул рукой, и на новую соратницу легло заклинание "Красота от природы". К счастью, изуродовавший ее ожог был совершенно не магическим, и не затронул ничего жизненно важного. Так что заклятье второго круга с ним вполне справилось. Девушка оказалась вполне приятного облика... так что не думаю, что для нее станет проблемой найти себе парня. — А во-вторых, у меня уже есть и любовница и возлюбленная. И ты нужна мне в качестве колдуньи, а не постельной игрушки.
Ошеломленная демонолог рухнула на колени, и быстро, как будто опасаясь, что я могу передумать, и вернуть ее в прежнее состояние, произнесла слова присяги.
Агнешка
Класс: Культист (4 ранг).
Уровень 11
Сила 10
Ловкость 10
Выносливость 10
Сила магии 28
Устойчивость к откату 28
Ментальная выносливость 27
Интеллект 18
Навыки: Магия Тьмы 3, Демонология 3, Магия Разума 1, Мастер ритуалов Тьмы 1, Магия Хаоса 1.
Заклинания:
Магия Тьмы: Стрела Тьмы (1), Тьма (2).
Демонология: Призыв импов (1), Призыв гвардейца Инферно (2), Призыв цербера (3).
Магия разума: Стрела разума (1), Чувство лжи (1).
Магия Хаоса: Стрела Хаоса (1), Оружие Хаоса (1), Голос Древнего врага (1), Малое проявление Всетворящего (1).
Также в числе достижений девушки значилось "Отступник веры 1", который "Понижает репутацию при общении с представителями культов Бездны", и неплохо так понижает. У некоторых фанатиков может даже вызвать реакцию вида "сам сдохну, но отступник жить не будет". Хотя, надо сказать, что от более адекватных представителей инфернальных культов — может и отболтаться.
В целом же параметры Агнешки меня не удивили. Магия Хаоса у нее явно появилась при принятии присяги, вместе с клеймом вероотступничества. Характеристики — вполне себе адекватные классу, рангу и уровню. Набор заклинаний... Откуда культу откровенно криминального характера, не имеющему доступа к Месту Силы и заклинательному покою располагать обширными запасами заклинаний? То, что нашли где-то "Призыв Цербера" для своей, видимо, сильнейшей, колдуньи — уже немалое достижение.
— Агнешка, — позвал я девушку, уже призвавшую себе из Хаоса зеркальце и старательно любующуюся на свое обновленное лицо.
— Да, Господин? — повернутое ко мне лицо оставалось почти неподвижным, а голос — спокойным, но сейчас малый дух разума подсказывал мне, что "покой — ложь, есть только страсть".
— Если тебя еще не покормили — отправляйся наверх и обратись в Палаты Вечности, там покормят, а заодно — объяснят, как вписать на ее стены заклятья Призыва гвардейца Инферно и Призыва Цербера. Это тебя займет надолго... а когда закончишь — присоединишься к культу Изменяющего пути в его повседневной деятельности.
— То есть — войне? — ровным голосом спросила Агнешка.
— Не обязательно. Можешь заняться проповедями. Сейчас пока у меня нет никого, кто мог бы научить тебя алхимии и сотворению артефактов, на как появятся — сможешь научиться и этому, и заниматься ремеслом...
— Я буду сражаться, — произнесла Агнешка таким тоном, что перед моим воображением она предстала облаченной в белые сапожки, короткое сине-белое платье... и с клинком, спрятанном в широком и длинном рукаве. А поседевшие от непростой жизни волосы у нее и так есть.
— Хорошо — я потрепал колдунью по голове. Хотя возрастом она и была старше героини "Сердец Пандоры", но не так уж намного. — Кстати, — вспомнил я важный момент, — а почему, когда мы впервые встретились, призывала церберов не заклинанием, а ритуалом?
— Я... — демонолог вздрогнула. — Я... я просто боюсь их.
Агнешка повесила голову, а я просто замер в шоке.
— Кого "их"? — на всякий случай уточнил я.
— Демонов, — еще раз вздрогнув, ответила Агнешка. — Только Арр и Гирр, только их я могу терпеть... И... и я не хочу вспоминать, как Марроган, мой наставник в культе этого добился. Он ломал меня... и, боюсь, сломал. Я никогда не смогу выступить против него... и я не уверена, что смогу не исполнить его приказ...
Я молча кивнул. В принципе, в ходе моей работы в той, прошлой части моего существования, мне приходилось иметь дело с информацией о деятельности тех, кого называли "тоталитарными сектами", а сейчас я даже возглавляю одну такую, так что о методах вербовки и обеспечения лояльности я имею некоторые представления. И, в частности, сейчас собираюсь воспользоваться некоторыми из них.
Постепенно мне удалось выяснить, какими методами Агнешку приучили не бояться церберов, призываемых ритуалом. И способы эти показались мне отвратительными. Шантаж жизнями, наказание болью, голодом, тьмой, угрозы изуродовать еще сильнее, чем было... весь арсенал маньяка-садиста. Даже немного удивительно, что девушка сохранила в себе хоть что-то доброе. В последнем я уверен — стат "Репутация" не врет. Или, по крайней мере, информация о таких выходках системы не стала общеизвестной. Но даже такими изуверскими методами от начинающего демонолога удалось добиться только того, что она с грехом пополам могла не знакомить окружающих с недавно съеденным. И это только потому, что ей с трудом, но удалось наладить общение с двумя конкретными церберами, которых она и призывала в случае крайней необходимости. А вот на тварей, что приходили на заклинания — реакция оставалась та же, что и раньше.
— А ты пробовала вплести в заклинание их имена? — заинтересовался я.
— Нет, — покачала она головой. — А разве так можно?
— Давай попробуем, — улыбнулся я. — Только выйдем туда, где места побольше.
Моя теория о взаимосвязи призыва и внешнего имени — опровергнута не была. На заклинание, в которое Агнешка включила имя Арра — пришел именно тот цербер, которого Агнешка если не "хотела", то не слишком боялась увидеть.
Посмотрев на меня круглыми глазами, Агнешка по моему приказу отозвала цербера, и двинулась в Палаты вихрей, общаться с остальными культистами. Ну а то, что за ней двинулся заранее призванный смотрящий — это уже технические детали.
Я же спустился обратно в подземелья донжона, а именно — в камеру, где хранился конфискат. Признаться, большая часть конфискованного представляла собой просто хлам, из которого с некоторым трудом удалось набрать 1000 золотых монет (на всех арестованных) и 2 меры самоцветов (пришлось выдергивать камни из отвратительного вида "украшений", которые в Торговой гильдии оценили даже дешевле указанной суммы, и получившийся золотой лом швырять в сокровищницу вместе с поступившим в прииска золотым песком, который механика игры сразу превращала в звонкую монету). Артефактов, даже самых дешевых — не нашлось совсем.
Зато меня сильно заинтересовала серия миниатюр, конфискованных у одного из перекупщиков, что, впрямую не состоя в Гильдии торговцев, скупали для нее плоды крестьянских трудов. Самого перекупщика загребли "за компанию" с одним из его знакомых, который попался на пропаганде человеческих жертвоприношений, и высказываниях вида "Вот нас, тупых, завоюют умные и развитые демоны — и всем будет хорошо. Сильмэран4 будем пить". В отличие от толерантной Земли, с ее "свободой совести и слова", в моих владениях подобные высказывания вполне себе являются составом преступления. Как и в случае с рабовладением, я установил жесткую государственную монополию на жертвоприношения. А уж пораженческие настроения и призывы к смене существующего строя — и вовсе повод для применения Высшей меры социальной защиты, то есть — смертной казни... через мумбо-юмбо. То есть — отдание на поругание сфено.
