Она тряхнула головой и наконец-то взглянула Карине в глаза.
— А вообще я дура. Не следовало тебя допрашивать. Твое личное дело, кем ты являешься. Просто... ну, просто должна же я знать, чего от вас ожидать, верно?
— Онка, мы намерены играть по правилам, — Карина постаралась придать своему голосу твердость и уверенность. — По тем правилам, которые устанавливают люди. Мы не намерены использовать свои сверхспособности, чтобы влиять на политическую ситуацию. Нам всего лишь нужно создать базу для дальнейшего развития государства в Сураграше. Создать необходимые структуры, подобрать кандидатов на ключевые посты, организовать полноценную власть, наладить функционирование государственной машины, образование и финансы в первую очередь, все такое. Мы для всех останемся простыми людьми. Пожалуйста, не говори никому о нашем разговоре, хорошо? Незачем другим знать. Совсем незачем.
— Не станете использовать сверхспособности? — недоверчиво качнула головой княженка. — Даже если к вам вторгнется армия?
— Ну... не вторгнется. Онка, мы знаем, что ваша армия скрытно концентрируется на границах северных областей Сураграша. Мы не сможем и не станем удерживать их, если вдруг ваши солдаты решат их занять, у нас просто нет людей для их контроля. Поэтому мы и отдаем вам сразу Муналлах и Чукамбу. Вы получаете выход к защищенным бухтам Западного побережья и к богатым рудным залежам, там вроде бы даже алмазные трубки есть. А мы взамен получаем благосклонно настроенного северного соседа.
— А если наша армия пойдет дальше, к югу?
— Тогда... тогда у нас есть способы ее остановить. Онка, мы могли бы организовать классические партизанское сопротивление, и тогда ваша армия увязла бы в лесах и джунглях, как уже увязала раньше в боях с Драконом. Но мы не хотим никого убивать. Поэтому мы применим... технологии, которые просто рассеют ваших солдат страхом. Ваши командиры утратят контроль за своими людьми, и армия разбежится. С базами Дракона мы сейчас именно так и разбираемся. Но конфликт — самый крайний вариант. Мы приложим все усилия, чтобы до него дело не дошло: война с ЧК, объявленная или необъявленная — последнее, что нам надо. У нас есть чем торговаться и что предложить, просто еще не пришло время. Вот почему я рада, что главой Сураграшского направления стала ты. Яни не ошибается в людях, а она считает тебя честным и порядочным человеком. А нам ничего от людей не надо, кроме честности и порядочности. Мы с тобой всегда найдем общий язык, обещаю.
— Мне бы твой оптимизм... — хмыкнула Ольга. — И потом, знаешь ли, я и сейчас далеко не самая крупная фигура в игре. Начальник департамента — просто чиновник, ответственный за организационные вопросы. Не со мной договариваться придется.
— Все равно. Мы договоримся и с тобой, и с Верховным Князем, и с остальными, с кем потребуется. В конце концов, не все же у вас такие, как Белый Пик и его сыночек.
Княженка только покачала головой.
— Ладно, замяли тему, — решительно проговорила она. — Не волнуйся, я никому не расскажу.... кроме Верховного Князя, уж извини. Он должен знать.
— Нет! — вскинулась Карина. — Именно он знать и не должен! Зачем? Это лишь повлияет на его суждения в совершенно недопустимую сторону! Онка, мы не хотим, чтобы Сураграш считался находящимся под божественной защитой. Мы прекрасно понимаем, что когда уйдем, наше место займут простые люди — в том числе непорядочные и нечестные, как водится среди политиков. Они лишь воспользуются вседозволенностью в своих корыстных интересах. Нет, не надо, пожалуйста! Мы — просто люди, и все, что Верховному Князю следует знать, есть в "Камигами".... в вашем "Черном квадрате", я имею в виду. И мы приложим все усилия, чтобы в этих рамках удержаться. Честно!
— Слишком сложно для меня, — Ольга устало потерла глаза. — Не понимаю. Может, потом пойму, но... Ладно, уговорила. Не скажу никому. В конце концов, если ты лжешь, то всегда сумеешь мне мозги промыть. А если правду говоришь, то почему бы тебе не поверить? Все, проехали. Во сколько у тебя рейс, говоришь?
— В шесть двадцать, — с облегчением откликнулась Карина. — Без двадцати шесть как максимум нужно в аэропорт попасть.
— Попадем. А пока поехали по городу покатаемся. Сегодня выходной, улицы полупустые, пробок нет, так что за три часа много успеем объехать. К проституткам я тебя, уж извини, не повезу, но кое-какие злачные местечки покажу.
Она завела двигатель и плавно выкатила со стоянки.
— Слушай, а зачем тебе вообще самолет? — спросила она, выруливая на дорогу и сходу подрезав возмущенно загудевший серый автомобильчик. — Ты же теперь, как я понимаю, можешь куда угодно без проблем перемещаться сама по себе?
— Могу, — согласилась Карина. — Только если обнаружится, что я внезапно где попало появляюсь, не только ты неладное заподозришь. А уж если в двух местах одновременно заметят... Приходится массу времени тратить на имитацию обычной жизни. Онка, а ты не можешь... поаккуратнее водить? А то у меня аж сердце замирает каждый раз.
— Тяжела и неказиста жизнь простого Демиурга, — пробормотала Ольга. — И сердце замирает, и в двух местах сразу не покажись... Ну ладно. По крайней мере, можно не переживать, когда ты в очередной раз со шпаной схлестнешься. Тебя как, сразу к Кремлю везти, дворец осматривать? Туристов уже пускают, а со мной там можно попасть в кое-какие закрытые для публики места. Или сначала по историческим районам покатаемся?..
Припаркованная на другом конце стоянки, саженях в пяти, неприметная черная машина с зеркально тонированными стеклами за "жучком" Ольги не последовала. Водитель оглянулся на заднее сиденье, где расположился его начальник, поймал его кивок, и неторопливо двинулся с места. Несколько секунд спустя он влился в редкий по случаю выходного дня дорожный поток, направляясь в противоположную сторону. Мужчина на заднем сиденье тем временем аккуратно снял с прицепленного к потолку кронштейна лазерный микрофон, совмещенный с мощным телескопическим объективом, извлек из него карту памяти, сложил устройство и убрал в кофр. Карта скользнула в слот на массивных платиновых наручных часах, и их циферблат трижды мигнул, подтверждая начало процесса копирования. Откинув кронштейн так, что тот прижался к потолку салона и стал совершенно незаметным, мужчина вытащил пелефон и вручную ввел код.
— Я купил то вино, о котором ты говорил, — коротко сказал он. — Привкус немного необычный, но в целом очень недурственно. Что? Да, я как раз намеревался послать тебе бутылочку для пробы. Жди через полчаса.
Он очистил список последних контактов, отключил пелефон, откинулся на сиденье и закрыл глаза. Да, все-таки информацию следует передать клиенту немедленно. Опытный сыщик, он не задавался вопросом, за кем и почему следит, равно как и не спрашивал, откуда клиенту известны место и время визита объекта наблюдения. Но не узнать всемирно известную Карину Мураций, сопровождающую объект, он просто не мог. Снять звук с защищенных окон квартиры он так и не сумел, но разговор в машине вышел четким и ясным. И то, что он не понял смысла и половины сказанного, его пугало. Радикально обрубать концы, зачищая свидетелей, обычно пытаются только в скверных криминальных романах, но... В свои почти шестьдесят лет он все еще жив только потому, что всегда принимал параноидальные меры предосторожности. И по крайней мере трижды за его успешную карьеру они окупались. А потому передавать карту с записью отправится отнюдь не он сам...
Краем глаза он заметил в окне промелькнувший навстречу второй автомобиль своей фирмы. Меняясь с еще двумя, он должен вести клиента в течение ближайших трех часов. Все по плану. Пока можно немного расслабиться. Вообще после завершения сегодняшнего задания можно всерьез задуматься о том, чтобы продать дело и уйти на покой. Теперь у него скоплено достаточно, чтобы тихо, но безбедно прожить оставшихся ему пятнадцать или двадцать лет, а работа в последнее время начала серьезно его утомлять.
И тут за окнами завизжали тормоза, и машина резко вильнула в сторону, на тротуар, спасаясь от столкновения с синим фургоном с рекламой молока на борту, резко вырулившим из соседнего ряда. Водитель громко выругался, но сумел удержать руль и даже увернуться от фонарного столба. Когда машина замерла, клюнув носом, детектив в бешенстве ткнул в кнопку стеклоподъемника, чтобы крикнуть вслед нахалу что-нибудь соответствующее — и замер, уставившись в черный зрачок автоматного дула в руках здоровенного детины в маске и камуфляже.
— Всем выйти из машины, живо! — рявкнул детина. — Быстро! Руки держать на виду!
Он резко распахнул дверцу и выдернул детектива из автомобиля, грубо швырнув на асфальт и придавив коленом к земле. Рядом уронили водителя. Краем глаза детектив видел, как из синего фургона горохом сыпались еще и еще люди в камуфляже. Грубые руки бесцеремонно охлопали его тело, вытащив из карманов пиджака и брюк все содержимое, выдернув пистолет из подмышечной кобуры и сорвав с руки часы. Потом рядом остановились дорогие мужские лакированные туфли.
— Поднять их, — негромко скомандовал уверенный мужской голос, и детектива тут же вздернули на ноги, выкрутив за спину руки и защелкнув на них наручники. Перед ним стоял невысокий мужчина в гражданском костюме стоимостью в полугодовой доход среднего инженера, размеренно похлопывающий по ладони головкой изящной лакированной трости. Глаза мужчины были холодны как лед.
— Я граф оой-полковник Уцуй, Дворцовая охрана, — равнодушно проговорил он. — Вы оба арестованы за незаконное ведение слежки за иностранной персоной, находящейся под особой охраной государства. Сейчас вас отвезут в место, где тщательно и подробно допросят о том, на кого и с какими целями...
Вокруг снова завизжали тормоза, и на сей раз горох вооруженных людей в камуфляже посыпался из пяти или шести больших "молотов". Охранцы немедленно ощетинились стволами автоматов, но человек в полевой форме просочился мимо них с такой легкостью, словно они тут и не присутствовали вовсе.
— Я оой-полковник вайс-граф Серый, внутренняя безопасность СВР! — хорошо поставленным голосом рявкнул он. — Какого хрена охранцы мешаются у нас под ногами? Мы своих сотрудников как-нибудь и без вас прикрыть сумеем! Мы его с утра ведем, и я его забираю!
— Негласная охрана госпожи Мураций осуществляется по личному приказу Повелителя! — прошипел граф Уцуй, наливаясь дурной кровью. — И чтобы всякие там совры мне указывали...
— А охрана графини Лесной Дождь осуществляется по личному приказу директора СВР! — слегка сбавил тон вайс-граф Серый. — И отменить его может только Повелитель лично, а не какой-то там паркетный охранник!
Оба мужчины свирепо уставились друг на друга, сжимая кулаки, а вокруг них нервно запереглядывались камуфляжные. В воздухе отчетливо запахло потасовкой, а то и перестрелкой. Против своей воли детектив нервно хихикнул. Вот тебе и заработал на заслуженный отдых... Оба командира тут же перевели свои взгляды на него, потом снова посмотрели друг на друга.
— Незачем ссориться, — внезапно спокойным тоном проговорил граф Уцуй, опираясь на трость. — Думаю, Повелителю мало интересно, кто его заметил первым. Допросим его у нас...
— Но в моем присутствии, — проворчал вайс-граф.
— Согласен, — грациозно-аристократически кивнул Уцуй. Он снова посмотрел на детектива. — Так вот, — продолжил он как ни в чем не бывало, — тебя допросят, на кого и с какой целью ты работаешь. И лучше бы тебе начинать вспоминать подробности прямо сейчас, не дожидаясь, пока воспоминания не начнут вытаскивать из тебя силой. Где записи, которые ты вел?
— В часах, — прошептал детектив непослушными губами. — И карта, и копия...
Уцуй не глядя протянул в сторону руку ладонью вверх, и в нее тут же вложили часы. Граф поддернул брюки, аккуратно положил часы на асфальт, извлек из кармана пистолет — "тима", как автоматически определил детектив, небольшой, но на малых дистанциях навылет пробивающий стандартный армейский бронежилет — приставил дуло к циферблату и нажал на спуск. Грохнул выстрел, в стороны полетело металлическое, стеклянное, каменное и асфальтовое крошево, а скапливающиеся вокруг праздные зеваки с вздохами, вскриками и взвизгами отпрянули от кольца оцепления.
— Личное указание Повелителя, — пояснил Уцуй Серому, выпрямляясь и убирая пистолет. — Любые записи госпожи Мураций, сделанные без ее ведома, уничтожать, не просматривая и не прослушивая. Осколки собрать и утилизировать, — приказал он в пространство. — Задержанных допрашивать буду я лично, больше с ними никому не разговаривать. Кто откроет рот — затыкать сразу же и...
Остаток фразы детектив так и не услышал, потому что с ним случился нелепейший конфуз. Впервые в жизни он упал в глубокий обморок.
Пелефон зазвонил еще до того, как набирающий высоту самолет пропал из виду. Ольга все еще провожала его взглядом с балкона, опоясывающего диспетчерскую вышку, куда ее с большой неохотой допустили по личному указанию директора аэропорта, когда из кобуры на поясе донеслись первые такты "Меча и щита". Она торопливо выхватила аппарат и включила его. Здесь, на высоте, где завывал леденящий ветер, пришлось приложить его к уху, лишив собеседника возможности ее видеть.
— Ольга Лесной Дождь на связи, господин Медведь, — отрапортовала она, машинально вытягиваясь по стойке "смирно".
— Вольно, Ольга, — из трубки донесся приглушенный смешок. — Ты больше не моя подчиненная, не забывай. Расслабься.
— Так то... да, господин Медведь. Я расслабилась.
— Сомневаюсь. Ольга, у меня к тебе личная просьба. Поскольку охрана доложила, что самолет с госпожой Мураций на борту благополучно взлетел, не могла бы ты по дороге домой ненадолго заехать в министерство? Тебе по пути, как я понимаю. Я у себя.
— Разумеется, господин директор. Прибуду через полчаса или около того.
— Не торопись. Я все равно здесь застрял на всю ночь.
— Да, господин Медведь. Э... охрана?
— Мои люди вас с госпожой Мураций прикрывали с самого утра, от полицейского участка. И, как выяснилось, охранцы — тоже, хотя когда вам на хвост упали они, точно неизвестно. Я бы предположил, что, не застав Мураций в гостинице, они вели тебя от дома.
— Но я никого... Я поняла, господин Медведь.
— Разумеется. Я пригрозил, что головы оторву, если ты их обнаружишь. Ты или госпожа Мураций, не суть. Неплохая для них получилась тренировка, а заодно и рыбалка на живца. В общем, жду. Кстати, я всех отозвал, но один человек остался на всякий случай. Ты его знаешь — Маккон. Не пытайся от него избавиться, или уши надеру.
— Поняла, господин директор. Выдвигаюсь.
Рыбалка на живца? Ольга сунула в кобуру телефон и поспешно вошла в диспетчерскую. Сухо кивнув старшему смены, проводившему ее раздраженным взглядом, она вызвала лифт и спустилась в подвал, к стоянкам. Но как же она могла оказаться настолько беспечной, что не заметила сразу два хвоста? Она мало что знала про Дворцовую охрану, если не считать нескольких в лицо знакомых телохранителей княжеской семьи, но уж своих-то обязана была вычислить. Болезненный, однако, щелчок по самолюбию...
