На арене смерти

— Для нас, русских, Света, нет ничего невозможного!

— Это точно, Владик, это точно! Мы все можем! Этого американца не могли победить вооруженные несколько человек! Помнишь, Влад, в одном из боев еще командной стадии на Элдрода напали сразу четверо и он их расшвырял, как котят?!

— Конечно помню, Света, потому я и закрыл глаза, когда он с мечом двинулся на безоружного Антона! Но не тут-то было! Нас так просто не возьмешь! Знай наших! Зрители не спешат покидать свои места, хотя бой уже закончился и даже арена готова для следующего боя. Но зрители обсуждают между собой этот великолепный поединок русского гладиатора с американским и правильно делают! Об этом бое можно говорить часами, да что там часами, сутками! На четырех больших экранах над амфитеатром идет повтор боя! Смотри, Света, сейчас ты увидишь все! Как Антон смог вырваться от американца и победить его! Вот он, сейчас будет тот самый момент! Вот американец вырывает щит, вот берет меч! Ужас просто!

— Влад, я сейчас, наверное, опять уйду!

— Нет, смотри, смотри, Света! Ты же знаешь, что Антон победил! Смотри, видишь, как он его! А вот он вырвал свою руку! Здорово! Смотри, он его шлемом!

— Да, фантастика! Припечатал противника его же собственным шлемом!

— Вот с этого момента и пошло преимущество Антона! Смотри, американец отбросил шлем, но это ничего не значит! Сейчас Антон его возьмет и будет им драться! Здорово! Ну что же, дорогие друзья, наше эфирное время подходит к концу, можете смотреть бой в записях сколько вашим душам угодно, а нам нужно завершать свой репортаж! Завтра снова рабочий день и завтра нас ждет еще один великолепнейший полуфинал, в котором встречаются два гладиатора из Франции. Один из них, Пьер Шаттрель, по-прозвищу "Демон" и другой гладиатор — Эрнст Гермштат, по-прозвищу "Рыцарь". Шаттрель — парижанин, Гермштат — марселец, или марселианец. Из Марселя, в общем. Тоже интересный бой будет, встречаются два фаворита, но сегодняшний бой был лучшим из лучших из всех боев всего этого турнира! Мы все уходим с вами, чтобы отпраздновать сегодняшнюю победу Антона Маслова, нашего с вами соотечественника, россиянина, русского богатыря! Празднуйте, дорогие друзья, радуйтесь этой победе и мы все будем надеяться, что она у Антона не последняя! Будет еще финал, в котором мы все с вами будем всеми силами своих душ болеть за Антона! Спасибо Антону за то, что он подарил нам сегодня столько радости, столько положительных эмоций! Элдрод, по всей видимости, отправится в свою тюрьму на досиживание! А мы с вами уже в финале! Россия в финале и все это благодаря Антону Маслову! Итак, друзья, до встречи в завтрашнем эфире! С вами был Влад Журов!

— Я присоединяюсь к пожеланиям Влада насчет победы Антона в финале и хочу поблагодарить всех тех людей со всего мира, кто сегодня болел за Антона Маслова и поздравить их с его и всей нашей общей победой! До встречи в завтрашнем эфире, с вами была Света Рудицкая!

Глава 2

Седьмого января, в полдень барон Леопольд Фабиус и Лена Маслова были уже в Гуан-Куае. Барон снял в одной из дорогих гостиниц таиландской "мекки" развлечений два одноместных номера и весь этот день Лена проспала в своем номере, отдыхая от переездов и перелетов. Барон сходил в Новый Колизей, чтобы узнать, не состоялась ли полуфинальная жеребьевка бойцов, а потом заказал столик в шикарном ресторане, где кроме прекрасных блюд гостям города предлагалась прекрасная развлекательная программа. Поздним вечером барон и Лена пошли в ресторан, где сидели до самого утра, наблюдая за различными представлениями, показываемыми на игровой площадке ресторана. Под утро они вернулись и проспали в своих номерах до вечера.

Барон хотел отвлечь Лену от ее грустных навязчивых мыслей, помочь ей расслабиться, отдохнуть, снова почувствовать вкус к жизни. Барон решил наполнить время их пребывания в Гуан-Куае максимально возможным количеством развлекательных мероприятий. Это было нужно не ему, это, так он считал, было необходимо Лене, чтобы снова стать жизнерадостной и энергичной девушкой. Для барона самым главным развлечением всей его жизни были и останутся только бои на мечах. Он любил в них участвовать и любил наблюдать за поединками хороших бойцов, поэтому его невозможно было прельстить представлениями акробатов, спортивными соревнованиями или скачками. Но Лена, барон знал это, ни за что не пойдет смотреть гладиаторские бои, тем более, с участием Антона. А ведь всего оставалось три боя, два полуфинала и один финал, в одном из которых Антон точно должен был участвовать. В субботу вечером, восьмого января, барон узнал результаты жеребьевки. Антону предстояло сразиться с Ричардом Элдродом, огромным маньяком-убийцей из США. Эта новость несколько обрадовала барона, потому что он считал самым опасным из вероятных противников Антона Пьера де Шаттруа и каждый новый бой Антона не с ним, но с другим тяжелым противником добавляет Антону опыта и уверенности в своих силах.

Всю ночь с восьмого на девятое число барон и Лена гуляли по Гуан-Куаю, посещая различные развлекательные заведения. Повсюду на уличных экранах демонстировались различные эпизоды прошлых боев гладиаторов, обсуждались вероятные результаты следующих боев. Лена видела, с кем придется сражаться Антону и это не могло не сказаться на ее настроении. Барон сказал Лене, что ей не нужно печалиться, нужно стараться сохранять ровное настроение.

— Понимаешь, Лена, — говорил Леопольд Фабиус, когда он с Леной прогуливался по улицам ночного Гуан-Куая, — когда люди по-настоящему любят друг друга и находятся довольно близко друг к другу, настроение одного человека может передаться к другому человеку. А в твоем с Антоном случае это крайне неприемлемо, потому что у Антона будет тяжелый бой и он должен иметь душу, незамутненную волнениями. Он должен сохранять ровное расположение духа. Понимаешь меня? — когда Лена кивнула, барон продолжил: — Вот поэтому давай перестанем хмуриться и постараемся развлечься. Это и тебе и Антону пойдет на пользу.

— Да я все понимаю, дядя Леопольд, — сказала Лена, печально улыбаясь, — и я стараюсь, как могу. Но на всех экранах показывают этого ужасного человека, с которым Антону предстоит, я даже боюсь называть это слово... Даже страшно подумать, что предстоит.

— За Антона не беспокойся, он свое дело знает и сделает так, как нужно!

— Дядя Леопольд, вы так говорите, как будто это вам, а не Антону предстоит сражаться там, на этой... Арене! — возмущенно сказала Лена.

Леопольд Фабиус остановил Лену, развернул ее к себе, посмотрел ей в глаза и сказал:

— Я так говорю, потому что это я его учил и учил хорошо. Поэтому он свое дело и знает.

— Извините, дядя Леопольд!

Барон прижал голову Лены к своей груди и погладил ее по волосам.

Как не пытался барон развлечь Лену, у него так ничего и не получилось. Он понял, что поступил неправильно. Ему нужно было не выпускать Лену из номера до самого боя. Поставить ей для просмотра какие-нибудь легкие фильмы, вроде мелодрамм или комедий и быть все время рядом с ней, чтобы, не дай бог, она не включила новости и не узнала, с кем предстоит сражаться Антону. На всех улицах и на всех экранах только и говорилось об этом бое, о достоинствах и недостатках противников, об их прошлых боях, о теме противостояния России и Америки. Тут и там мелькали изображения и фотографии огромного Элдрода и маленького, на его фоне, Антона. Конечно, такое смакование предстоящего кровавого поединка не могло благотворно сказаться на заживлении ран измученной души девушки. Девятого числа барон и Лена отдыхали днем, а ночью барон был с Леной в ее номере и смотрел с ней на телевизионной панели развлекательные программы и фильмы, пока девушка не заснула.

Весь день десятого числа барон, как мог, развлекал девушку в ее номере. Рассказывал ей различные истории из своей жизни и жизни своих знакомых, читал ей стихи и рассказы, смотрел вместе с ней различные фильмы и развлекательные программы. Вечером барон пошел в Новый Колизей смотреть бой Антона с Ричардом Элдродом, а Лена сказала, что никуда из номера не выйдет и будет до самого прихода барона молиться за жизнь и здравие Антона.

Барон сидел на своем месте в одной из премьер-лож, расположенных на третьем ярусе восточного сектора трибун амфитеатра и с замиранием сердца наблюдал за боем Антона с его противником. Барон не покинул своего места и не закрыл глаза даже тогда, когда "Реактор" стал колоть безоружного Антона своим мечом, хотя барону в тот момент стало так страшно, как не было страшно даже когда он один сражался с тремя лучшими рыцарями своего ордена. Но когда Антон отбил атаку и вырвался из рук Элдрода, барон так прыгал и орал в своей ложе, что чуть не распугал всех остальных сидящих в ней степенных и респектабельных зрителей. Откуда им было знать, что на арене сражается насмерть и побеждает могучего соперника названный сын этого пожилого седовласого и красивого мужчины. "Давай Антон, бей его!" — кричал во весь голос обрадованный барон, когда Антон стал крушить огромного американца его же щитом. Барон кричал так, что один из охранников ложи, молодой таиландец, был вынужден сделать ему замечание, чтобы барон вел себя потише. Барон указал рукой на Антона, добивающего на арене Элдрода и сказал с гордостью парню: "Это мой сын!" "О-о-о", — только и нашелся, что ответить тайский охранник и восхищенно посмотрел сначала на барона, а потом на сражающегося внизу Антона и неизвестно было, поверил ли таиландец барону, или нет.

Барон вернулся в номер Елены в прекрасном расположении духа. Лена стояла на коленях и ее голова покоилась на кровати, а в руках она держала икону Богородицы. Барон поднял ее с колен и уложил на кровать. Он сказал ей, что Антон победил, а она рассказала ему, что как только барон ушел, она стала на колени и начала молиться за Антона. И уже от изнеможения она то ли заснула, то ли впала в забытье, когда барон вернулся. Барон рассказал ей о бое и Елена слушала барона с интересом и с улыбкой на устах. Барон открыл бутылку шампанского и они выпили за победу Антона и за его будущую победу в финале. Лена была очень уставшая, да и сам барон чувствовал себя утомленным и он ушел к себе в номер. В эту ночь, после победы Антона и у Лены и у барона на душе было спокойно и легко и они заснули и проспали почти до обеда следующего дня. Барон снова пришел к Лене в номер и снова ее развлекал до самого вечера.

Вечером барон отправился в амфитеатр смотреть бой Пьера де Шаттруа и Эрнеста Герштейна, двух непримиримых соперников еще по рыцарским турнирам. Этот бой тоже вызывал огромный интерес у публики. Большинство зрителей отдавали предпочтение Пьеру Шаттрелю, по прозвищу "Демон". Под этим именем сражался на арене Пьер де Шаттруа, но барон знал, что сражаются два великих мастера меча и не высказывал никаких предположений. Он прекрасно понимал, что в схватках примерно равных по силам соперников все может решиться в одну секунду одним точным ударом. Просто барону нравился жесткий холодный стиль ведения боя Пьера, он чем-то напоминал ему его собственный стиль ведения боев в то время, когда барон еще участвовал в турнирах и поэтому барон полагал, что Пьер победит. Барон был теперь уверен, что Антону по силам справиться с любым из остальных полуфиналистов, будь то Герштейн или Шаттруа, поэтому он спокойно наблюдал за боем.

Герштейн, отличавшийся вежливым поведением на арене по отношению к своим противникам и за это прозванный зрителями "Рыцарь", на этот раз был наказан за свое излишнее благородство. Во время атаки Герштейна де Шаттруа потерял равновесие и упал на песок, выронив из руки меч. Меч отлетел немного в сторону, а Герштейн уже стоял рядом с де Шаттруа и мог закончить бой одним ударом, но он позволил своему противнику поднять с песка свой меч. Снова гладиаторы вступили в ожесточенную схватку и долгое время бились на равных, пока де Шаттруа не провел изящный своим мечом вокруг правой руки противника и не ранил его в плечо. Герштейн выронил меч на песок, но де Шаттруа этого показалось мало и он безжалостно рубанул Герштейну по горлу. Так закончилось многолетнее противостояние этих двух рыцарей. Много раз они встречались на закрытых турнирах, а в этот раз они сошлись в турнире, где не было никаких правил и на глазах у всего мира де Шаттруа убил Эрнеста Герштейна.

Барон вернулся в гостиницу, когда Лена уже спала и он тоже отправился спать к себе в номер. Следующим вечером барон и Лена отправились гулять по городу. Барон узнал через Ольшанского, в какой гостинице остановилась группа телекомпании "НСТ" и решил встретиться с Владом и Светой. Однако их не оказалось в их номерах, а парень из соседнего номера, который оказался оператором группы "НСТ" сказал барону, что они пошли ужинать в ресторан этой же гостиницы. Барон с Леной спустились в ресторан и нашли там Влада и Свету, сидящих за одним из столиков. Барон направился к ним и спросил у молодых людей:

— Вы не будете против, если мы к вам присоединимся?

Влад и Света удивились появлению барона с девушкой, которая показалась им знакомой и предложили барону и Елене присоединиться к ним.

Барон и Влад принесли от соседнего стола два стула. Когда Лена и барон сели за стол, барон сказал, показывая рукой поочередно на Лену, на Влада и на Свету:

— Знакомьтесь, это Елена Маслова, жена Антона, это Влад, это Света.

Влад и Света протянули свои ладони Елене и она их пожала.

— Да, вот теперь мы вспомнили, — сказал Влад за себя и за Свету, — мы же видели вас на экранах. Вы никогда не давали никаких интервью.

— И не собираюсь этого делать, — Лена поморщилась.

— Понимаете, — сказал барон, обращаясь к Владу и Свете, — эти журналисты Лену просто замучили! Они ей проходу не давали. Она ведь и так была в тяжелом состоянии от всего произошедшего с Антоном, потом бои и она снова за него волнуется, а они лезут со своими вопросами.

— Да, есть среди нашего брата беспардонные и наглые типы, — понимающе закивал головой Влад.

— Лена, это замечательные молодые люди, — начал объяснять барон, после того, как он заказал несколько блюд себе и Лене, — и хоть они и журналисты, но они не такие, как те, которые гонялись повсюду за тобой. Они настоящие друзья Антона. Я часто слышал их репортажи о боях и эти репортажи самые лучшие. Но даже и не это самое главное. Главное то, что они не побоялись назвать вещи своими именами, не побоялись сказать в эфир, что Антон никакой не преступник, что он честный человек и что его просто подставили.

— Спасибо вам большое, — произнесла Лена, — дядя Леопольд мне часто о вас рассказывал и мне хотелось вас увидеть, чтобы хоть как-то отблагодарить. И вот я вас и увидела. Извините, что я не смотрела ваши репортажи, но я вообще не смотрю телевизор, с тех пор, как начались эти игры.

— Ничего, ничего, Лена, — сказал Влад, — и правильно делаете, что не смотрите. Вот мы со Светой, — Влад обнял девушку за плечи и приблизил к себе, — все это смотрим только лишь потому, что это наша работа. После окончания этих игр мы не будем больше смотреть на такие зрелища и даже слушать о них, ведь правда же, Света? — Влад поцеловал Света в лоб.