В пути ей было забавно смотреть на то, как хищные звери, внушительных размеров, при ее виде впадали в бегство, а мелкие грызуны, затаившиеся в лесном покрове, при ее приближении мимолетом вырастали из покрова и шарахались в стороны. Ранее невиданная природа Гелона пришлась ей по душе. По пути, приближаясь к низко растущей кустарной растительности, она просматривала ее органический состав прицелом оружия, работающим в биовизорном режиме анализа цели. Если органика растительности приходилась ей по нраву, Сатрин останавливалась рядом с кустарником и вводила аптечный зонд-анализатор проб в плод, и после подтверждения на его съедобность, срывала с ветки и, распробовав его на вкус, срывала еще несколько плодов, заполняя ими, карманы униформы и продолжала путь. Идя не спешным шагом, она на ходу ела ту часть плода, о которой ранее получила от аптечки одобрение на съедобность. Вся информация, проведенных анализов проб плодов, передавалась на сохранность в телеор, также в нем хранилась генетическая память работы аптечки с микро-макро природой Гелона. Сатрин продолжала идти, ощущая себя сытой, но когда по ее телу пробежал жар, тогда ей стало не по себе.
— Внимание, хозяин, — сказал диктор аптеки МО, — срочно сядьте и расслабьтесь. В крови организма выявлено токсичное вещество.
Сатрин села на гелон и, прислонившись спиной к стволу поваленного, гнилого дерева, почувствовала зуд на верхнем левом участке кожи шеи. Гладя пальцами, левой руки, раздраженную кожу, она нащупала плотное тело маленького насекомого. Сняв его с шеи, она щелчком, указательного пальца, придала ему ускорение для его очумелого перемещения по необъятному ареалу. Еще находясь в сознании, Сатрин надела на голову капюшон, стянула его на лицо и в дымке сознания ушла в себя.
Очнувшись, Сатрин посмотрела на дисплей телеора, который выдавал информацию о работе аптечки МО, за то время пока она находилась в бессознательном состоянии. Удивившись химической формуле вещества, от которого, без вовремя оказанной мед. помощи аптечки МО, она могла уже и не проснуться, она встала в полный рост, взглянула по авто-спутнику на направление движения и пошла, не решаясь в этот раз, полностью снять с головы капюшон. В это время она вспомнила про каску, которую не пожелала с собой захватить, думая тогда, что она ей не к чему.
Начало темнеть, к почве прибивался стелющийся, густой, влажный туман. Сатрин клонило в сон. Встретив на пути дерево с множественными развитыми стволами, которые исходили из начального толщенного подножного ствола, она решила забраться на дерево и переночевать эту ночь на его ветвях. Взобравшись на пятиметровую высоту дерева, она расположилась полулежа на двух близко расположенных толстых ветвях и закрепила страхующий пояс униформы за верхнюю толстую ветвь. Не решившись отключать режимную функцию камуфляжа, которая отпугивала животный мир, Сатрин сомкнула глаза и первое время слушала далекое эхо, ночных обитателей леса. Непонятные, голосистые крики животных, птиц говорили ей об их сравнительной манере поведения. По ее мнению, некоторые крики животных поддерживали стайный строй по добычи пропитания, а крики птиц работали как ориентир в темноте леса...
На рассвете Сатрин проснулась от падающих ей в лицо теплых капель воды, которые обладали специфическим запахом листвы дерева. Желая еще немного поспать, она повернула голову на бок, и полностью прикрыв лицо капюшоном, снова заснула. Проснувшись, она почувствовала, как по защитным композитам ее униформы ударяют капли воды. Через лицевые прозрачные композиты капюшона, она увидела рядом с кроной дерева падающую стену воды. Из-за проливного дождя нельзя было разглядеть крону неподалеку растущих деревьев. Приняв нынешние погодные условия, Сатрин перегруппировалась в иную позу своего расположения на двух ветвях и заставила себя вновь заснуть. Ей снилось, что ее укачивают на качелях... Проснувшись, она увидела иную погоду и принялась слезать с дерева. Спустившись на гелон, она подошла к кустарнику и, сорвав с него уже знакомые плоды, направилась в путь.
Приблизившись на расстояние шести километров к местным поселениям, она сняла со спинного крепежа оружие и в прицел осмотрела прилагающую к ней лесную территорию. Биовизор выдал людей, находящихся от нее на двухсотметровом расстоянии. Продолжая смотреть в прицел, Сатрин предположила, что люди ведут охоту на преследуемого ими животного. Не придав к этому особого внимания, она продолжила путь.
Один из охотников, местного поселения, увидел в лесу, чего ранее не видел. Внешность чуждого человекоподобного существа сильно напугало охотника. Он затаился в густой зелени растительности и с чувством колотящегося сердца принялся следить за чужаком. Удивившись прямому направлению пути существа на свой поселок, охотник еще более насторожился и, держась стороной от существа, приняв решение, побежал в поселок, предупредить все мужское население о надвигающейся, как ему казалось, опасности со стороны нечистой силы.
Прибежав в поселок, охотник поднял такой шум, что местные жители не на шутку перепугались рассказанной истории охотника. Охотник на своем мировоззрении изложил, что к ним в поселок движется дух леса, облаченный в человекоподобное существо:
— Когда дух леса приближается к хищному зверю, то зверь от него бежит, словно травоядное животное спасается от хищника. Птицы в близи лесного духа перестают петь, и также как и животные, спешат удалиться от приближающегося к ним лесного духа. Он движется только напрямую к нам, не отходя в сторону. Острая трава его не ранет...
Все мужское население поселка вооружилось охотничьим механическим оружием, изготовленным из древесины, металла, тканевого натяжного волокна. Кому же не хватило охотничьего оружия, те вооружились подручными средствами.
— Идет!!! — прокричал мужчина со смотровой площадки, которая располагалась на высоком, старом, могучем дереве, росшем на территории поселка.
Из зеленого массива выходил дух леса одетый в божественное одеяние. Приблизившись к поселку, он остановился в пятидесяти метрах от вооруженного местного населения, снял со спины посох, и указал им на людей.
Из недружественно-обороняющейся толпы вышел стариц и, покланявшись лесному духу, направился к нему. За его спиной, стояли в боевых позициях молодые, сгоравшие от нетерпения боевой атаки, горячие головы. Когда старец приблизился к лесному духу на расстоянии двух метров, то снова поклонился ему, произнося приветственную духовную речь.
Сатрин поняла старца по его выражению лица и телодвижением, что он обращается к ней с миром: "Такая численность людей если не убьет сразу своим оружием, то затопчет на смерть точно" — подумала она, ища наиболее безопасный для себя способ войти в контакт с местным населением. Она подошла к стащу и встала боком к людям.
Старец, в знак ритуала, тоже встал лицом к духу и боком к близким людям.
Сатрин взяла левой рукой за запястье его левой руки и, нагнувшись ближе к старцу, поднесла его ладонь к грудному участку униформы в области сердца. Подержав несколько секунд его ладонь на униформе, она поменяла месторасположение своей и его кисти и приложила свою руку вместе с его рукой ему на грудь в область сердца.
Старец показал рукой знак людям, и они опустили оружие.
Дух сделал шаг от старца в сторону людей и сев на калении лицом к людям, обездвижено замер.
Когда люди опустили оружие, Сатрин решила, снять с головы капюшон и показать свой облик людям. Она сняла с рук перчатки и, ослабив лицевые, композитные части, сняла капюшон. Люди удивились и от неожиданности увиденного немного отступили назад. Наверное по тому, что в образе лесного духа предстал перед ними человек со светлой кожей в отличие от их смуглой. Сатрин сняла с туловища униформу, оставив ее часть для защиты левой руки, на которой находилась аптечка МО и телеор. Встав в полный рост, она направилась в сопровождении старца к людям. Подойдя к ним, ее обступили женщины, которые, осматривая Сатрин, щупали ее и принюхивались к ней. Мужчин к ней не подпускали.
На территории поселка Сатрин окружили дети, и с любопытством глазея на нее, щупали ее. Старец по-прежнему был рядом с ней и не допускал чрезмерного столпотворения.
Сатрин находилась во внутреннем дворе, который окружало двухэтажное здание, построенное из древесины с высоким содержанием дубильного вещества. Сатрин стояла возле горизонтально расположенной пишущей доски, на которой был насыпан мелкий, сухой песок, и общалась с присутствующими людьми с помощью зарисовок образных рисунков на песке.
— Откуда вы? — спросил старец богоподобного, рисуя образный рисунок на песке, в котором описывалось место проживания людей.
— Ясно, — Сатрин не стала утаивать своего прибытия. Она нарисовала звезды и корабль, перемещающийся от звезды к звезде.
Старец удивился и, глядя ей в глаза, спросил:
— Как вас зовут? — он стал наглядно показывать на себя и произносить свое имя.
Сатрин подумала, что пора ей избавиться от армейского имени и дать себе полноценное:
— Риния, — ответила она, выбрав это произношение, исходя из местного говора людей.
Услышав это произношение, старец сделал одобрительное выражение лица. На местном языке слово — риния означало богоподобный, его часто произносили люди, когда осматривали в близи внешность Сатрин.
— Что вы хотите от нас? — спросил старец, рисуя указательной палочкой образную картину рисунка двух людей, которые обмениваются вещами.
— Плавательное средство и проводника, — ответила она, рисуя рисунок плывущей лодки по течению реки, в которой находится человек знающий местность и она. Нарисовав картину, она подождала, пока старец осознает ее, после чего поднесла к его лицу на прямую видимость левую руку и показала по телеору карту рек. Она аккуратно взяла старца за указательный палец и провела им по руслу реки.
Старец, смотря в дисплей телеора, осмыслил, что ей необходимо добраться из одного пункта, который является его поселком, в другой:
— Это требует принятия нашей стороной от вас ценных, пригодных вещей? У вас они есть? — он нарисовал рисунок, в котором один человек выполняет работу, а другой человек дает работающему вещи, пригодные изделия.
— Не знаю, пригодятся ли вам мои вещи. Если нет, тогда я могу отработать, — рисуя рисунок, она старалась, подробней изобразить детали его описания.
Старец осмотрел ее вещи и пришел к выводу, что они не имеют ценности в плане пригодности для использования их в повседневном труде его людей. А в качестве украшения, вещи Ринии смотрелись в мировоззрении старца слишком дико вызывающе и вызывали недопонимание. Но самое главное, в осуществлении просьбы Ринии требовался профессионал, а такие люди за безделушки богоподобного не станут выполнять работу, которая к тому же таит в себе опасность. Ко всему этому, старец не мог допустить, чтобы его обманул богоподобный.
— Ваши вещи нам не нужны. Что вы умеете делать? — продолжал рисовать старец.
— А что вы делаете? Чем я могу помочь вам в том труде, где вы затрудняетесь? — рисовала она рисунки.
— Вы лечите людей? — рисовал старец.
— Навык есть — на себе испытывала, — сказала она, рисуя простенький рисунок.
— Охотиться умеете? — рисовал старец.
— Это от части моя жизненная профессия, — сказала она, вновь рисуя простенький рисунок, который естественно не объяснял всего ее сказанного.
— Если вы действительно умеете это, то вашу просьбу вы отработаете у нас в течение пятнадцати дней, — рисовал старец.
— Я согласна, — сказала она, рисуя очередной простенький рисунок. Ей надоело рисовать, да и по виду старца можно было предположить тоже самое. Она приступила составлять самый необходимый язык для общения с людьми, опять при помощи рисования рисунков на песке и телеорной записи речи старца с речевым переводом Ринии. Когда на дворе стояла глубокая ночь, ее, в сопровождении охотников, проводили спать.
Утром Ринию разбудили голоса. Один непонятный голос являлся мужским, а другой был ей знаком. Голос диктора, языкового переводчика, слышался у нее в левом ухе:
— Проснуться, идет охота.
В это утро Риния ощутила себя каким-то обновленным человеком. Ей еще очень хотелось спать. Поднявшись, она вышла во двор.
— Брать оружие, охота, — сказал ей мужчина охотник, протягивая ей охотничье оружие, которым еще вчера целился в нее.
Риния посмотрела на охотничье оружие и, сдержав смех, подумала про себя: "С таким изделием, скорее всего, не я буду охотиться на животных, а они бут охотиться на меня. К тому же, им пользоваться я совершенно не умею...": — Сегодня не пойду, — сказала она в слух, ожидая перевода. — Сегодня не идет, — на местном ломаном языке сказала она мужчине услышанные слова диктора переводчика.
В глазах охотника она предстала язычницей, которая только умеет говорить и заговаривать народ.
— Идти, спит, — сказал диктор Ринии перевод сказанных слов мужчины. Она развернулась и отправилась обратно на лежанку, добирать сон.
Ближе к полудню Ринию разбудил старец, тот самый, который вчера вел с ней переговоры. Сейчас он тоже, как и охотник, думал, что она может быть язычницей, и по этому с нетерпением хотел проверить богоподобного на деле.
Поднявшись, Риния почувствовала легкий голод:
— Еда, — сказала она, переводчик сказал ей это слово на местном языке, и она повторила его с небольшим ошибочным произношением. Но даже так старец ее понял.
— Нет работа — нет еда, — сказал диктор ей переведенные слова старца.
— Нет, значит, нет, — сказала она переводчику. Переводчик был настроен в первую очередь на перевод ее языка на местный. Поэтому, когда она говорила на своем языке, переводчик телеора не обращал внимания на иные речи. — Нет, нет, раздалось у нее в левом ухе на местном языке, и она повторила их старцу, при этом разводя руки по сторонам.
Старец понял из этих слов, что она отрицает еду.
— Работа — еда, — сказал диктор ей переведенную речь старца.
— Лечить, — сказала она старцу.
— Позже, — сказал Старец.
Риния вышла на улицу и осмотрелась по сторонам: большинство людей занимались повседневной работой и по-прежнему смотрели на нее вчерашним взглядом. К ней была приставлена охрана, перед которой ставилась задача, оберегать людей от богоподобного, смотреть, чтобы он некому не давал съестного снадобья, если такое у него имеется и не допускать его прямого контакта с детьми.
Богоподобный достал из одежды какую-то штуку и, положив ее себе в рот, взял еще какую-то штуку и прислонил ее ко рту. Мужчина охранник заметил, как у Ринии изо рта покапала вода. Не поняв, откуда она взялась, он спросил богоподобного:
— Вода?
Риния, завершив малый, поздний завтрак, оторвала флягу ото рта:
— Вода, — ответила она и принялась умываться, выливая из фляги воду на правую кисть руки. Опустошив флягу, она положила ее на время в лужу с грязной водой.
Через некоторое время к строению, у которого находилась Риния, пришел старец. Осмотревшись, он обратился к Ринии:
— Пойдем лечить.
