— То есть исцарапанными и в красном соке? — Уточнил Аркан, с ужасом слушая самого себя. Вот, что ни говори, а "с кем поведешься, на того и дети будут похожи"! А мышление Олега — еще та зараза заразная, ничем не перебиваемая и не остановимая. Еще чуть-чуть и их будут считать если и не любовниками, то братьями — точно!
— Ты, дом-то хоть помнишь, пенсионер застуженный? — Толстяк, устав разглядывать город, сел ровно. — Или как?
— Я все помню... — Огрызнулся Аркан. — Крыша была выше всех... А таких, вон, на весь город, всего четыре. У моей еще и балюстрады нет — когда дрались, снесли... Случайно... Ну и кресло, белое, пластиковое, должно лежать...
— Бен... Я искренне тобой восхищаюсь! — Олег лукаво сверкнул глазами. — Такая память! Такая внимательность! Такая предусмотрительность — и все тебе одному, досталось! Ау! Какой стул? Какая балюстрада? Снегу — метра два, на каждой крыше!
— Надо было тебя, все-таки, пнуть! — Аркан задумчиво почесал отросшую бороду, искренне ненавидимую, но... "согревает, согревает в холода, борода!" Вон, у Олега борода растет — три волосинки под левой ноздрей и целых пять — на подбородке! Как говорит сам толстяк — "пучок растительности". Оттого и ходит вечно в лыжной маске, пугая животных.
— Выбираем вон то здание. — Аркан ткнул рукой в дом, блестевший целенькими стеклопакетами. — У моего, точно, окна были целые. Особенно на восьмом-девятом этажах. А уж про тринадцатый-четырнадцатый и вовсе молчу...
Олег пожал плечами — можно подумать артефакт его слушается и вся эта перепалка, и взаправду, чего-то стоит. Хотя, если как фактор снятия стресса, то — да, стоит!
Пока "ковер-самолет" заходил на посадку, управляемый твердой рукой морпеха, парень проверил оружие и приготовился к неприятностям, которых, как правило, долго ждать не приходится, сколько ты к ним не готовься.
Снегу на крыше оказалось ниже колена, что никого не расстроило. Нашелся и белый, пластиковый стул, и даже тот самый флакон из-под лака, что находчивый морпех применил не по назначению.
Олег специально обошел все здание по краю, заглянул за край и присвистнул, представляя траекторию падения собачек, пытаясь найти скелеты, пока не вспомнил, что тагриссов, Бен сжег.
Вот и новое слово — "тагрисс"! Что имел в виду тот вампир, называя свою команду оборотней — "тагриссами"?
По словам Бена, пришедший по его душу был нагл, неосторожен и очень юн. Длинноухий — то есть точно — вампир из перворожденных, не новообращенная мразь, старательно гоняющаяся за свежей кровью и мясом. Но слишком молод. По словам Бена — вряд ли старше двадцати пяти.
— Олег! — "Стекло", возившийся с дверью, наконец-то с ней справился и теперь принюхивался к запахам, идущим с лестничной площадки. — Пошли.
Лестничная площадка 15-го этажа уже пострадала от времени и просочившейся с крыши, воды. Мороз устроил на площадке настоящий каток. А вот 14-й, а уж тем более — 13-й этажи, поражали своим пыльным запустением, тишиной, грязными окнами и сухими стенами, потолками и полами, словно и не было сверху толстой ледовой корки.
14-й этаж, с четырьмя дверьми, ведущими в четыре разных квартиры-студии, ничем особым не поделился — ну не отдирать же позолоченные троны, установленные в туалетах и некогда изысканное женское белье, аккуратно разложенное по полкам огромного шкафа. Или сотни пар обуви, от веселеньких босоножек, без каблуков, до монстров на 10-ти сантиметровой подошве или с 13 сантиметровым каблуком-шпилькой!
В другой квартире явно жил помешанный на мечах японист, увесивший две стены мечами, короткими и длинными, кривыми и прямыми.
Клинки, кстати, оказались полным фуфлом!
Быть может, во всей этой коллекции и были "жемчужины", вот только искать среди сотни, нечто стоящее...
И Бен, и Олег совершенно спокойно махнули рукой — не настолько все в мире плохо, чтобы вновь начать бегать с холодными резалками для мяса. Пуля в голову — намного вернее, быстрее и проще. Да и подпускать к себе, кого-нибудь с открывашкой, ни один уважающий себя вампир не будет.
В третьей квартире, на широкой кровати-траходроме, уютно устроилось пять мумий, хорошо просушенных за 20 лет лежания в пустой квартире.
Четвертая поделилась двумя упаковками минералки без газа, макаронами и большим запасом специй. Особым восторгом были восприняты Олегом сушеные древесные грибы, закатанные в полиэтиленовую, водонепроницаемую, упаковку и упаковки фунчозы, соевой спаржи и соуса, от одного запаха которого Бену хотелось спрятаться на другом конце земного шара.
На тринадцатом этаже, в квартире, в которой Бен уже похозяйничал, все оставалось на своих местах: приоткрытая дверца шкафа, распахнутая дверь в ванну и тишина, что давила на голову и тогда, и сейчас.
Тайник с оружием, найденный и разоренный морпехом в свой первый визит, вызвал у Олега странный смешок, пробравший Аркана нехорошим таким стадом мурашек, пробежавшимся по его телу в поисках места укрытия.
— Ты чего?
— Бен... — Олег почесал бровь. — То, что ты нашел тайник с оружием — это здорово. То, что ты в живых остался — просто чудо-чудное!
Стенная панель, кажущаяся монолитно-прочной, отлетела в сторону, едва толстяк приложил свои усилия к нужной точке и отошел в сторону, демонстрируя пяток гранат с оборванным огрызком лески.
Гранаты, морпех, тут же прибрал в сумку с "находками", предварительно проверив каждую, едва ли не облизав.
— Так... А эта дура как здесь оказалась?! — Искреннее изумление в голосе напарника, заставило Аркана посмотреть в другую сторону, где на затянутой трехцветными обоями, стене, висела простенькая репродукция какого-то морского судна, волны под которым шли слева направо, а паруса, отчего, надувались в обратную сторону.
Теперь стенка повернулась на скрытых петлях, открывая еще один узкий, но глубокий, оружейный шкаф, из которого выходил Олег, с трудом удерживая в руках двухметровое ружье, неведомого калибра.
— Это что за монстр?! — Морпех представил себе, какая должна быть у этого "кошмара" отдача при выстреле и поежился — при особой глупости стрелка, синяком не отделаешься!
— Знакомься, Бен! Это — Противотанковое Ружье Симонова, в просторечии — "Дура"! Говорю сразу — сам видел такое только в кино, в музее и в страшном сне! — Олег нежно провел рукой по вороненой стали ствола. — И не думал, что буду вот, запросто, держать ее в руках, аж где-то в Канаде!
* * *
Пришлось рассказать Бену, о правилах "закладок" оружия, на территориях "принципиально не дружественных", государств — иначе ведь не отвязался бы, старый проныра.
При этом, еще и сделал такое лицо, будто я сам, собственными руками не вытаскивал подобные закладки, сделанные нашими "лучшими друзьями", как с Востока — через пролив, так и дальними, Западными. У них, скажу честно, закладки были побогаче. И взрывчатки, соседи не жалели, и на средства связи, не жопились. Вот только оружие предпочитали не столь дорогое, как наши — в схроне нашлось четыре "СВД", старые "калашниковы", из которых десяток был еще 7,62, с деревянными прикладами! Два "Утеса", пяток "ТТ" в масле и из свежего — "USP" и "Коготь", в мои годы проходивший как оружие спецназа и только-только начавший свое шествие в спецчасти. У нас — был! Проверив механизм, тут же сменил свой "Глок" на "Коготь". Неведомый мне составитель "ухоронки", не поскупился на пластиковые магазины-удлиненки, чем заслужил мой полный "одобрямс"!
Бен приценивался к снайперке, произведенной, как бы еще не в шестидесятые годы, прошлого столетия, судя по некоторым деталям.
Четыре тяжелых ящика, на которые я подумал, что с патронами, оказались совсем не с патронами: в каждом ящике лежало по четыре, двадцатилитровых пластиковых, армированных, баллона с маркировкой "Весна пришла — 44".
Видимо, кто-то в Канаде действительно настолько достал, что для него припасли "весну", да еще и в количестве, способном сперва отравить, а потом и поднять в воздух, весь город. Посмотрев на баллоны, поправил себя — трижды. Ну, хорошо, вру. Дважды!
Судя по "зеленым окошкам", газ прекрасно себя чувствовал внутри пластика, оставаясь очень даже боевитой, штуковиной.
Н-да, зря думал, что "наши", взрывчаткой не озаботились, очень даже зря.
Но вот на связи — пожадничали!
Ящики с газом Бен обходил по длинной дуге, опасаясь даже дышать в их сторону.
Вот интересно, а если бы "растяжка" сработала, "Весна" бы пришла?
Мой идиотский смех перепугал морпеха, заставив подпрыгнуть на месте.
Ну, вот такой я и есть — как вся наша братия — скрытый садист и любитель оружия. Желательно такого, которое делает очень громкий "Бум-м-м-м-м", в назначенное время и оставляет после себя лишь жалкие остатки подорванного. Так что, если вам сообщают, что взрывное устройство было заложено профессионалом и его части отправлены на экспертизу, знайте совершенно точно — вам врут! Устройство, заложенное профессионалом, "частей" не оставляет. Если только, не надо отправить следствие, в длительное пешее путешествие, за тридевять земель, и желательно — раком!
Нашлась и еще пара "пустячков", заставивших меня "пропустить" их при первом осмотре, а затем непринужденно спрятать за пазуху, когда Бен отвернулся, оттаскивая СВД на стол.
Два красно-зеленых несессера, со спец препаратами, на все случаи жизни.
Не надо ему знать о них. И лучше будет — если и не придет то время, когда придется рассказывать.
— За раз, все не перевезем. — Бен уже вовсю готовил что-то, на маленькой, походной газовой плите. — А оставлять тут — пропадет все, рано или поздно.
— На "Дуру" — рот не разевай! — Сразу предупредил я, усаживаясь за стол и сдвигая в сторону полуразобранную "СВД". — Я там к ней чемоданчик нашел... Так что, теперь у нас есть чем танки подбивать!
— И патроны? — Бен оторвался от готовки, разворачиваясь ко мне.
— Патронов — две сотни. Станция, для изготовления новых и комплект оптики. 20-ти кратной. Все — немецкое, на спецзаказ.
— То есть, твоя "Дура" — новая?
— Хм. Сомневаюсь, что именно эта "Дура" помнит немецкие танки, но вот назвать ее "новой", язык, все-же, не поворачивается. Думаю, затевалось что-то, да вампиры все планы перемешали, как это у них водится. — Я расстегнулся и вздохнул. — Оттого и "Весну" притащили. Следы заметать.
— Дашь пальнуть?
— Тьфу на тебя, Бен!
Обменявшись любезностями, мы рассмеялись.
Что ни говори, а жить постоянно серьезно, это не для меня.
Скучно.
Вот и Бен попал под очарование раззвиздяйства и импровизации, а уж Вродек, уж на что привыкший к порядку, радовался каждому дню так, словно и не чаял его прожить!
— Давай, помянем... — Я разлил по стопкам, принесенным из зала, прозрачную и тягучую жидкость. — Эрик фон Гелленау, барон Лютов! Царствие тебе небесное и пусть земля будет пухом.
— Аминь... — "Стекло" привычно "махнул" стопарь и замер, пытаясь продышаться.
Я последовал за своим спасителем и с трудом выдохнул, чувствуя, как чистый спирт прокладывает себе дорогу по пищеводу, заодно проверяя — нет ли где язвы, чтобы ее хорошенько прижечь.
Язвы не обнаружилось и напиток, разочарованно, булькнул в желудок, пробивая на "пожрать".
— Бен! Ты чего? — Я смотрел на морпеха, на текущие из его глаз слезы и перекошенное страданием, лицо.
Неужто его так тронуло?!
— Г-г-г-г-г-г... — Простонал Бен. — Кха-а-а-а-а...
"Э-э-э, нет. Это не тронуло. Это — "прихватило!"" — Понял я, глядя в эти поразительно честные, наполненные слезами, глаза. — Выдыхай, Бобер!
— Что это было? — Аркана пробило на "пожрать", еще хлеще, чем меня и с тарелки он метал в рот с такой скоростью, что и Пэйн бы позавидовал.
— Медицинский спирт, господин лейтенант! — Я подмигнул морпеху и отобрал у него кастрюльку с супом — иначе лопнет, страдалец.
— Не питьевой? — Уточнил "господин лейтенант", для пробы вдохнув и выдохнув.
— У нас — питьевой... — Сдерживая смех, констатировал я непреложный факт.
— Страшные вы звери, флотские! — Все правильно понял Аркан и протянул стопку. — Наливай, сам говорил — положено трижды, помянуть!
Вот за это я его уважаю — очень быстро учится. Жаль только, что быстро учится — плохому, а так — классный мужик! Будем на корабле — лично договорюсь с Нептуном, о долгой жизни в любых широтах и штормах!
Если этот старый пердун меня не забыл, разумеется.
Морпехи в США это особая элита, которой затыкают массированные дырки и морские они отнюдь не от слова "море". Кое-кто из них, типа Бена, например, море видел только при перевозке. Да и то, чаще всего их катали на самолетах — без парашютной подготовки, на автомобилях и грузовиках, ну и пешком — куда деваться от реальности. Бен рассказывал, что в последние годы перед появлением вампиров, армейские части США прошли глобальную модернизацию и списали от четверти, до половины личного состава, заменив пехотинца на роботизированные системы.
Которые благополучно сдулись, едва выдвинулись в дело Младшие.
Или — тагриссы?
В чем у них разница, кто знает ответ?
— Как вы живете, если о противнике так мало данных! — Я в сердцах отложил в сторону нож и вилку. — Нихрена вы о нем не знаете...
— Думаешь, твои — знают? — Бен мгновенно разозлился, переходя разом в наступление. — Твоих вообще, за пару недель продали. Нам рассказывали, как все было! Дольше всех джапы держались — у них культура не на эльфах помешалась, так что они... На целых три дня, дольше всех продержались...
— Думаю, с другой стороны тоже много что "рассказывали". — Примирительно поднял руку, я. — И, да, думаю, "мои" знают. Флот, он хоть к суше отношение имеет отдаленно-снабженческое, тем не менее — за свои семьи держится. У вас, кстати, то же самое творится. Если капитаны не полные дебилы — всегда добром расходились. "Нос", конечно, показать норовили, но...
— С тобой совсем не интересно, Олег. Нет в тебе азарта и патриотизма. Только практицизм, цинизм и психология. — Бен покрутил в руках стопку, с налитым спиртом. — Давай за тех, кто что-то сделал. Пусть земля будет...
Ошибался Бен — патриотизма во мне хоть отбавляй, только вранья я нажрался на две жизни вперед, оттого и жизнь наша, с Настеной, пусть и не была медово-шоколадной — всяко было, но вот вранья — не было. И "контора" наша, военно-морская, далеко не святая, своим старалась не врать.
Это журналистам плели, что хотели.
А теперь, уж нам с Беном, делить точно нечего.
Оба — бездомные, не вписавшиеся в эту реальность, вояки-мародеры.
Не брал меня сегодня спирт, гарантируя завтра с утра дикий сушняк.
Растревожил душу склад и разговор за столом ее не успокоил.
Пришла пора посмотреть правде в глаза — поодиночке, малыми группами — мы обычный корм.
Корм вампира, который бегает, блеет и кормится сам, не требуя ни теплых овинов, ни заготовки сена.
Корм, который прибежит сам, стоит только поманить пальчиком, напомнив о вечной молодости, силе, скорости и власти. Особенно — власти.
Выбравшись из-за стола, подошел к огромному окну и минуту, если не больше, пытался понять, как оно открывается.
