— Ребята. Нам... нам надо проверить, как там...
Представив себе, что увидела рыженькая — я залилась краской, а потом поспешила с ней согласиться.
— Да... точно. Зелье. Конечно...
— Девочки. Идите пока вдвоем. А мне надо навестить Хагрида. — а потом, легким ментальным касанием: — Если увидишь Рона где-то в коридоре, и рядом никого не будет — командуй Ферро, чтобы немедленно вытаскивал вас оттуда. Понятно?
Глава 89. Размышления демона.
Устроившись перед воротами с узором из змей, я подбрасывал в воздух и ловил светящийся кристалл. Бронза ворот приятно холодила спину. Поскольку созданное мной заклятье работало независимо от меня — была возможность спокойно поразмышлять об абстрактных и не имеющих непосредственного применения в текущий момент вещах, таких, как различные подходы к магии вообще...
"... по образу и подобию..." Начавший Начало был очень точен, употребляя эту фразу. Наличие души дает власть над Творением, близкую к абсолютной... Вот только "обладать" властью и "применять" ее — вещи очень и очень разные. Большинство разумных, быть то Рожденные, Нерожденные или Сотворенные не могли осознать даже малой доли возможностей, которые давал "образ и подобие", да и тем приходится обращаться к подпоркам, помогающим преодолеть неосознанную волю мириад своих собратьев, удерживающую стабильность миропорядка, и формирующую все новые и новые миры.
Первой идеей было противопоставить Порядку Мира — другой порядок, Порядок ритуала. Так сформировалась ритуальная магия.
В сущности, в большинстве миров, где я побывал, именно ритуальная магия так и осталась основной. Но если для того, чтобы приподнять перо — хватает вербальной формулы из двух слов и не слишком сложного движения палочки, а для убийства — не требуется даже и этого, то для по-настоящему масштабного воздействия требуются по-настоящему сложные ритуалы...
Впрочем, для магии, полагающейся на мысленный контроль — все еще хуже. Уровень контроля собственного разума для этого должен быть... Мне, например, даже для относительно простого "Серо" требуется ритуальное движение рукой. Так что, когда я впервые услышал, что существуют "матемаги", способные в своем сознании построить модель вселенной, достаточно адекватную для того, чтобы использовать ее в манипуляциях, основанных на законе подобия — я сначала не поверил. Но Некротек однозначно сообщает, что рациональное зерно в этих слухах есть. Я подбросил кристалл в воздух, а другой рукой подобрал с пола валяющийся неподалеку камешек и внимательно рассмотрел его. Попытка хотя бы в общих чертах набросать модель этого камушка, достаточно адекватную, чтобы использовать ее в качестве основы для закона подобия... или, хотя бы представить себе требования к такой модели — едва не привела падению бесценного кристалла. Сложность задачи даже для столь ограниченного воздействия представлялась мне запредельной.
Так что подавляющее большинство магов в той или иной степени использовали ритуалы. Просто чтобы немного стандартизировать собственное мышление и получить контроль над Силой. Так проще. Но и сложность ритуалов, с нарастанием сложности и масштаба воздействия — росла нелинейно. А мысль, воздействуя на предвечные волны варпа — непрерывно порождала богов, которых можно было попросить о помощи, и это часто оказывалось проще, чем проводить умопомрачающей сложности ритуалы. Так зародился жреческий подход к магии, и на какое-то время он стал повсеместным. В частности, само слово "маг" означает зороастрийского жреца. "Шаман" — это тот, кто служит "духам предков". Ну а "колдун" — жрец Владыки Зла. Недаром самое известное заклятье, о котором помнят даже магглы — "черная месса".
Честно говоря, помимо "обычных" языческих божеств, эгрегор Волшебного мира должен был сформировать и бога магии, эдакое воплощение домена Меняющего пути. Но в данной реальности волшебников всегда было... не слишком много, так что Воля магии так и остановилась на грани осознания себя, на уровне принятия и подтверждения клятв и Обетов... ну и еще — приняла на себя отслеживание Кодексов крови. Однако, даже такое ограничение, похоже, не понравилось местным магам, и, с распространением христианства — началась борьба против родовых кодексов, на которые и опирался домен Воли магии. По крайней мере, из тех обрывков информации, что мне достались, мой Внутренний круг сделал именно такие выводы. Так что имело смысл провести экспериментальную проверку данной гипотезы.
Я прикинул формулировки возникших у меня вопросов... и от идеи обратиться за знанием к Некротеку — пришлось отказаться. Меняющий пути приветствует риск и амбиции... но вот глупость им сильно не поощряется. А касаться Книги со столь... расплывчатой формулировкой... В общем тут может умереть даже бессмертный: распад сознания, не сумевшего вмесить в себя новое мироздание — это больно. Я вспомнил, как это было...
...
— Держись.
Спокойный, даже какой-то равнодушный голос разрывает поток боли. Знание, что струиться сквозь гаснущую звезду, что есть "я" разрушает ее, и только ощущение отстраненного холода удерживает мою личность от распада. Холод и долг. Вопрос, заданный в начале пути, ведет мерцающую серебряную звезду сквозь водовороты идей. Миры манят к себе, обещая невиданное блаженство, но оборачиваются болью и распадом, стоит только их коснуться. Своя воля давно растрачена, стальной стержень обратился в ржавый прах и развеялся на ветру. И только голос странной девочки с пепельно-голубыми волосами ведет меня сквозь потоки Великого океана, что обрушила на меня небольшая книга в черной обложке.
Внезапный резкий поток варпа кружит меня в своих объятиях. Где-то там, за его пределами, я чувствую вечный, неутолимый голод... и поток неумолимо влечет меня именно туда. Но пространство впыхивает страхом и болью. Отголосок ветров варпа доносит до меня понимание, что на меня решил поохотиться один из хищников эфира. Но охотник сам стал добычей, и в моем распадающемся сознании возникает образ огромной махины сине-белого металла, направляющей на врага ужасное оружие, и невысокой девочки в странной одежде, что убирает в мешок истекающее черной кровью сердце.
Те осколки моего разума, в которые превратилась некогда ярко сияющая звезда, не могут испытывать чувств, но... в холоде смерти мелькают искры благодарности. Я хватаюсь за них, и начинаю собирать себя по новой. Медленно, по крупицам, отталкивая потоки чуждого знания, что грозят разрушить мое хрупкое внутреннее единство, я восстанавливаю свою... нет, "личность" — это личина, то, что видят другие. Я же восстанавливаю "сущность" — то, что вижу в себе я сам. Медленно, постепенно, борясь с вернувшейся болью и отрицая бесконечные соблазны Хаоса.
— Молодец.
Меня касается чья-то мысль извне. Мысль... или голос? Не знаю. И я начинаю разбираться в едином потоке информации, что заменил мне все прежние чувства. Постепенно я классифицирую свои ощущения, безжалостно отсекая лишнее, то, что мешает мне вернуться к человеческому образу. Ведь цель, что ведет меня — не может быть достигнута бездумным хищником варпа. Я должен вернуться.
Цель?! Что есть "цель"? Зачем я пустился в плаванье по смертельно опасным волнам ветров Хаоса?
Я... я должен... должен найти...
...
Тихий звон реальности вырывает меня из воспоминаний, информируя о том, что работа заклятья закончена. Я в очередной раз подбрасываю кристалл, сотканный из Силы, что вырвана у Джастина, и сияющий камень исчезает в созданном специально для него хранилище. Да, мальчишка теперь не скоро выйдет из комы, в которую его погрузило мое заклятье. Я никогда не считал зазорным учиться у врага. Так что воспользовался я именно тем заклятьем, которым одержимый Рон Уизли погрузил в кому Колина. Разве что отобранную Силу я использовал для создания кристалла. И теперь у меня есть, чем оплатить услуги странных существ, обитающих на Тропах Теней.
Глава 88. Хранитель ключей.
Скрыв улику, я вернулся в реальность, и, подхватив под локоток Миа, двинулся к Хранителю ключей Хогвартса. Фактор времени тут был очень важен, поэтому шли мы крайне неторопливо, дожидаясь, пока Кай подаст сигнал о том, что можно ускоряться. А пока мы прикрылись иллюзией, подсказанной мне профессором Снейпом, и неторопливо обсуждали различные посторонние вещи. В частности, Миа очень заинтересовал один вопрос:
— Мори... ты говорил, что можешь достать Философский камень из зеркала даже сейчас...
— Могу. — Усмехнулся я. Следующая фраза девочки была предсказуема.
— А почему бы тебе не сделать кучу золота при его помощи? Ведь, охотясь на демонов в нереальности — ты можешь пораниться...
— Все очень просто, Миа. — Улыбнулся я. — Во-первых, золото свартальвам поставляет много кто, так что я был бы всего лишь один из многих, а как монополист — я получил на них некоторое влияние. Во-вторых, кто бы помешал свартальвам сдать меня Дамблдору или Министерству? В стандартный контракт на покупку драгметаллов пункт о тайне сделки не входит, я узнавал. А чтобы заключить ОСОБЫЙ договор — нужны очень особые аргументы, а с ними...
— Смотри пункт первый. — Весело перебила меня Миа.
— Именно. Но и это еще не все.
— А что? — Заинтересованно посмотрела на меня девочка.
— С алхимическим искусственным золотом та же проблема, что и техногенным. Затраты на его изготовление будут заведомо выше, чем удастся получить, продав конечный продукт.
— Как это?! — Девочка замерла на полушаге. Впрочем, такова была бы реакция подавляющего большинства тех, кто вообще слушал о такой вещи, как Философский камень. — Ведь в книгах сказано...
— Вспомни точно, что именно сказано в книгах. — Усмехнулся я.
— "При помощи Философского камня можно превращать неблагородные металлы в золото и получить Эликсир жизни, дарующий бессмертие"
— Вот именно. Можно. Что-нибудь о стоимости данной операции сказано?
— Нннет... — Озадачено произнесла Миа, порывшись в памяти.
— Правильно. В Великом Делании золото — просто один из побочных продуктов, позволяющий хоть немного скомпенсировать непомерные затраты на это самое Делание, а заодно — указание на правильность избранного пути. А главный итог...
— Эликсир жизни? — Быстро сообразила Миа.
— Да. И вот его-то нельзя купить ни за какие деньги... просто потому, что он подействует только на того, кто провел Делание, и ни на кого больше. Так что, получая золото при помощи чужого камня — затрат заведомо не окупишь.
— Но зачем тогда камень Вол... Риддлу? — Любопытство Миа было вполне достойно последовательницы Владыки изменчивых ветров.
— Как образец. Изучая уже готовый чужой Камень, он надеялся узнать, как получить собственный, как провести Великое Делание. И, кстати, имел на это неплохие шансы.
Миа глубоко задумалась. А тем временем хижина Хагрида потихоньку приближалась, и Кай уже дала отмашку "Можно!". Так что я ускорил движение, снимая защитную иллюзию. Миа это сразу заметила и хитро улыбнулась.
Вокруг замка лежал глубокий снег. Лишь в направлении избушки Хранителя ключей бульдозером марки "Хагрид" была пробита тропа, которую можно было легко принять за небольшую дорогу. По ней мы с Миа и двигались, вспоминая наши регулярные посещения этой хижины, и вслух рассуждая о том, насколько вкусный чай Хагрид заварил на этот раз. Хранитель ключей Хогвартса умел отыскать в Запретном лесу такие травы, что его чай был настоящим произведением искусства. Причем, за время нашего общения вкус чая еще ни разу не повторился. К сожалению, на этот раз вкусить замечательного хагридовского чая нам не светило. Но мы с Миа об этом очень старательно "не знали".
На наш стук дверь "неожиданно" открыл Дамблдор.
— Гарри? Гермиона? — Очень натурально удивился он. — Почему вы здесь?
— Нас Хагрид приглашал заходить. Вот мы и решили зайти сегодня. А что, нельзя? — Шагнула вперед Миа. — Тогда мы, наверное, пойдем.
— Нет-нет, заходите. — Заторопился директор.
Кажется, наши с Дамблдором планы на сегодня совпадали довольно сильно. Я хотел увидеть арест Хагрида, а директор ничуть не меньше хотел мне это показать. Хотел ли он продемонстрировать мне собственное изгнание, пусть и временное, с поста директора — неизвестно... но даже если и не хотел, то счел это допустимыми издержками.
Так что мы вчетвером сидели, ждали, пока заварится чай, и болтали о пустяках. Хагрид, простая душа, рассказывал нам о замечательном семействе Уизли и о благородстве его отдельных представителей... Нет, про Рона он даже не заикался, пропагандируя в основном близнецов и Джинни. Так что нас с Миа даже возражать не тянуло, и мы время от времени даже вставляли в этот бесконечный панегирик свои пять кнатов. Директор добродушно интересовался нашими школьными успехами, старательно пропуская мимо ушей мои жалобы на предвзятость Снейпа, которые Миа периодически прерывала. Северус, при всем своем таланте зельевара, преподавателем был... не слишком хорошим: слишком уж он любил свой предмет, чтобы спокойно относиться к тому, что норовили сотворить из его зелий ученики. С одной стороны, это позволяло обеспечить непрерывные выплески Силы, подпитывающие зелья, истончающие границу нереальности... Но с другой стороны — спокойно относиться к этому было дано не всем. Так что директор ждал от меня жалоб на учителя, а я... Что мне — трудно поныть для хорошего человека? Безо всякой менталистики, почти невооруженным взглядом было видно, что каждая моя жалоба укрепляет доверие директора к своему шпиону.
Хагрид уже поднялся, чтобы разлить чай, когда в дверь уверенно и властно постучали. На пороге стоял невысокий полный человек в зеленом котелке, в котором любой, хоть сколько-нибудь знакомый с магическим миром мог опознать министра магии Корнелиуса Фаджа. Министра сопровождали двое незнакомых мне магов. Кажется, в этом потоке событий лорд Малфой решил, что личное присутствие при сугубо тактическом и временном отступлении Дамблдора не пойдет ему на пользу, и предпочел выставить вместо себя "прокладку, задействованную втемную". По крайней мере, судя по гордости, с которой "мистер Джексон" вручал Дамблдору решение Попечительского совета об отрешении того от поста директора Хогвартса, оный мистер был уверен, что это — серьезное достижение, и как бы не его личная заслуга.
Внимательно изучив постановление Совета, Дамблдор повздыхал, и двинулся куда-то "по своим делам". Причем отнюдь не пижонски апппарировав из недоступного для аппарации Хогвартса, не воспользовавшись порталом, и даже не призвав феникса. Нет, временно бывший директор ушел пешком, причем с таким видом, что на губы сами собой рвались слова "слава павшему величию". Вот только в нашем случае величие отнюдь не пало, а временно отступило на заранее подготовленные позиции.
Следующий действием министра был ожидаемый арест Хагрида.
— Рубеус Хагрид. Вы арестованы по обвинению в черной магии и покушении на убийство школьников.
— Вы... того... я... не того... не делал я этого. Вот. — Прогудел Хагрид из-под потолка своего жилища.
— А почему вы вообще решили, что виноват Хагрид? — Влезла в процедуру ареста Миа.
