— Мать, что там происходит?
— Стреляют. В районе площади.
Донесся отзвук взрыва. Далеким эхом прозвучала автоматная очередь.
— Ой, а это чего? — удивилась Ульянка и сама себе ответила. — Да поняла я, не маленькая уже. Витя там...
В зал забежал Костя.
— Девки, быстрее. Уходить надо, пока...
Алиса молча подхватила приготовленный рюкзак. Ульянка всплеснула руками.
— Масечка, иди ко мне. — и сунула котенка за пазуху.
Мику пристроила на груди переноску с младенцем.
— Костя, бля, не копайся.
— Да подожди. Я хоть холодильник отключу и электричество. Готово.
Когда уже спускались по лестнице...
— Костя, а родители как?
— Договорились же. Если нормально все будет, позвоним... А не будет... значит не позвоним...
... Уже сидя в автобусе, Алиса глянула в окно и недоуменно пожала плечами.
— Странно ведь. Костя, ты говорил, что с утра патрули были, а сейчас... Неужели все туда рванули? Спасибо Витенька, спасибо вам всем... помнить будем.
Мику показала пальцем в окно.
— А это кто?
Четверо, странная военная форма, тельняшки, черные береты...
— Где-то я такую форму уже видел. Не хрена себе... С пулеметом.
Автобус притормозил у светофора. Вот патруль остановил какого-то мужика, что-то спросили. Тот достал из кармана сигареты, угостил. Один из четверки хлопнул мужика по плечу, мол спасибо, что-то сказал. Засмеялись. Другой поднял голову, равнодушно посмотрел на автобус. Алиса отпрянула от окна.
— Сука, он же нас срисовал.
— Ты о чем?
Она покусала губы.
— Я ведь давно уже чуяла. Ведут нас. Только куда? Стремно ведь.
Автобус тронулся с места...
... ' Следущая остановка ' Вокзал'.
Когда уже были около здания вокзала. Сзади голос.
— Стоять...
Четверо с автоматами.
— Подойти, спокойно стоять.
Один провел рукой по голове Алисы.
— Торопилась, красилась...
— Мы арестованы?
— Нет. Документы есть?
— Есть, конечно, Показать...
— Не надо. Местные? Куда собрались?
Вперед вылезла Ульянка.
— Мы к бабушке, в Москву. Все... И Масик. — она показала котенка.
Патрульные заулыбались. Их командир поднял руку.
— Ну да... Спокойно, Волчица... Вы даже не задержены...
Около них остановились три машины из которых выскочили в кевларе.
— Стоять. Маленькая, рыжая... Советова... Она, точно. Взять их.
Патрульные встали в треугольник. Их командир с капитанскими погонами на бушлате вышел вперед.
— Старший ко мне, бегом...
— Я майор...
— Мне плевать кто ты. Они с нами, понял? Подойди.
Один из бойцов, прикрывающих Мику, передернул затвор.
— Командир...
— Спокойно, Скиф... Не на зачистке, пока...
— Майор... Ты знаешь кто мы?
Тот побледнел.
— Знаю. Чистильщики.
— Слышал что о нас рассказывают? — спокойный голос. — Это правда...
— Но они...
— Поживи еще, майор... Забирай своих клоунов и уезжайте. Запомни, только одно. Если с ними что-то случится... Мы будем знать что ты, сука, их сдал. Найдем даже мертвого, не в первый раз. Понял? Пошли отсюда, пока мы не рассердились...
Тот кто с майорскими погонами, обернувшись, махнул рукой.
— Обознались... Давайте по машинам...
Когда милицейские отъехали капитан выдохнул.
— Радист...
Один из патрульных с рацией присел.
— Пятый, пятый... Спишь... Три ментовки, номера... Приберите. Майору привет передавай. До связи...
Алиса только потерла лоб.
— Ну нахуй... А можно спросить. Вы... ментов строите... Нас защищете. Кто вы? Или нельзя знать?
— Вам можно. Разведка...
Ульянка подергала командира за рукав.
— Дядя, а у вас береты... У меня тоже есть. — она сняла рюзачок, достала. — Вот, это папин. На нем кровь...
Капитан взял у нее берет, повернулся к своим.
— СМИРНО. НА КАРАУЛ. ПАМЯТЬ И СЛАВА.
— Скажите, а кто он был? Тот кого мы звали Седой?
— Он был нашим наставником. Вы видели как он погиб?
— Мы его хоронили.
— Ладно... — капитан посмотрел на часы, отдал берет Ульянке. — Береги его. А теперь время. Шаман...
— Я.
— Проводишь их. Проследи что бы они спокойно сели в поезд.
— ЕСТЬ.
— Только особо там не светись. И постарайся сильно не шуметь. Через пятнадцать минут на контрольной точке.
— Понял, командир. За мной...
... Когда подростки с сопровождающим ушли, командир повернулся к радисту.
— Передай. Дети сели в поезд, ребенок с ними. Всем отбой, уходим на базу, в 'Лесной'. Радист?
— Командир... Я милицейскую волну перехватил. На площади тихо.
Капитан опустил голову, вздохнул.
— Понял. Простите нас мужики и только зла не держите. Приказа не было. Все, уходим.
... — Уля держись за руку. Только потеряться тебе не хватало.
— Не надо теряться, не хочу. Микуся, а ты чего головой мотаешь?
— Странно. А где этот, ну который Шаман?
Алиса захохотала.
— Мать, да не вертись, все равно не увидишь. Капитан же сказал ему чтобы по тихому. Да рядом он, рядом. Костя, чего по радио сказали?
'... Пассажирский поезд 'Зареченск-Москва' отправляется с первой платформы...'
Проводница с удивлением посмотрела на подбежавших к ней подростков.
— Это наш вагон?
Женщина остановила их.
— Куда собрались, без взрослых?
— В Москву, к бабушке.
— Одни? Ну я вот жопой чувствовала. Без проишествий никак. Паспорта у вас хоть есть? Показывайте. Кто тут, ты?
— Ружа Русова.
— Мария Русова.
— Слышь девка, тебе сколько лет?
— Шестнадцать.
— А не рано тебе дитя?
— Нет, в самый раз.
— Поговори мне. Рожу то хахаль поди разрисовал?
— Автомобильная авария.
— Ладно, не мое дело. Ты?
— Константин Русов.
— А тебя как зовут?
— Уля. Русова.
— А за пазухой кто? Котенок? Мне только зоопарка в вагоне не хватало. Ладно проходите, пять минут осталось... И как вас только родители отпустили?
— ЛЕГКО...
... Поезд тронулся. В сумерках, за окном назад поплыли люди на перроне, какие-то домики... В дверь купе постучали. Вошла проводница.
— Постельное брать будете?
— Обязательно.
— Тетенька, а чаю можно?
Проводница улыбнулась.
— Можно. Сейчас титан вскипячу и принесу.
— Спасибо.
... — Вот и все. Ничего уже не изменишь... Стоп, а Улька где? Только что рядом сидела ведь. И котенка нет. Черт, пойду искать.
Алиса вышла из купе, огляделась. Где? Вздохнув, пошла в тамбур. Там... тихий детский плач. Ульянка сидела прямо на полу, прижав к себе котенка, и всхлипывала.
— Улька, ты что делаешь? Ты хоть понимаешь...
— Лиска...
— Дура ты непутевая... Всех нас под... подвести хочешь? А если бы тебя кто-нибудь из взрослых увидел? Сидит маленькая девчонка и ревет. Еще с котенком. В поезде, причем... Что случилось? А где родители ее? Забыла, что нас ищут?
— Лиска, мне плохо.
Алиса, обняв, прижала ее к себе.
— Я знаю. Думаешь мне хорошо? — она взглянула на обручальное кольцо. — Не жена, не вдова... Пойми ты, нам сейчас даже плакать нельзя. Пойдем, чаю попьем, посидим...
У купе встретили Костю, задумчиво смотревшего в окно.
— Ты чего?
— Мику ребенка кормит.
— Понятно, стесняется она. Вот интересно, откуда у нее молоко? Неважно. Пойдем.
Зайдя в купе Алиса глянула на Мику, потом на младенца.
— Мать, все спросить тебя хочу. Ты вот откуда имя ему такое взяла? Иса. Что за...?
Та лишь пожала плечами.
— Ну ты же сама знаешь кто он.
— Действительно. Что-то я уже гоню. Извини.
Проводница принесла чай. Сели, достали бутерброды.
Алиса задумчиво посмотрела в окно, в котором промелькнула какая-то станция, на капли дождя на стекле.
— Даже помянуть вас нечем. Ничего... — ее глаза зажглись волчьим. Она неожиданно то ли запела, то ли задекламировала...
'Нас водила молодость
В сабельный поход,
Нас бросала молодость
На кронштадтский лед.
Боевые лошади
Уносили нас,
На широкой площади
Убивали нас.'
Мику подхватила.
'Но в крови горячечной
Подымались мы,
Но глаза незрячие
Открывали мы.
Возникай содружество
Ворона с бойцом -
Укрепляйся, мужество,
Сталью и свинцом.
Чтоб земля суровая
Кровью истекла,
Чтобы юность новая
Из костей взошла...'
— Ничего... прорвемся. Мы еще споем.
'...Но песня
Не согласна ждать.
Возникает песня
В болтовне ребят.
Подымает песню
На голос отряд.
И выходит песня
С топотом шагов
В мир, открытый настежь
Бешенству ветров...'
— А мы спать вообще-то будем? — зевая спросила Ульянка.
— Будем. Костя, на выход. Мы переоденемся...
ГЛАВА ПЯТАЯ.
НАЧАЛО.
'Если ты видишь вокруг себя Несправедливость и Зло,
Бери оружие и сражайся.
Если не можешь или не умеешь сражаться,
Тогда говори, не молчи,
Изобличай Неправедных.
Если тебе не дают говорить,
Затыкают рот, то отрицай Зло
Хотя бы внутри себя.
Но не соглашайся с Ним, будь против
Ибо это угодно Аллаху...'
( Нашид 'О Борьбе').
Снова те же сны, опять. Не хочу, нет...
— Не стреляйте, не надо... Там ребенок... Там ангел? Ангел. Вы что, не видите?
— Старлей, что случилось, контузило? Слышь, ты лучше оружие опусти, от греха подальше...
Старший лейтент... Направление на медкомиссию. И скажи спасибо, что... Ты уволен. Личное оружие, документы сдать. Ты свободен, а за пенсией в собес... Иди отсюда.
Кто эта девочка, почему... почему ты молчишь? Скажи что-нибудь. Что ты хочешь от меня, сумасшедшего? Я летаю во сне, я помню все то, что мне приказали забыть. Я устал...
Мужчина сел на кровать, потер виски. Встал, вышел на кухню, открыл холодильник. Хорошо хоть водка есть, толку-то только с нее. Налил, выпил как воду, не чувствуя вкуса. Пододвинул не глядя табурет, сел, потянулся за сигаретами.
— БУХАЕШЬ? ЗАКАНЧИВАЙ.
Женский голос в голове. Это нормально. Вот ты вообще кто?
— Считай, что твоя совесть.
А ты вообще есть или только галлюцинация?
— Тебе что, рассказать за что я орден Боевого Красного Знамени получила, почему из конторы ушла?
Просто голос у тебя вроде знакомый. Вспомнил ведь. Тебя Виолетта зовут, ты врач...
— Ага... Лучше подумай, почему твое начальство бывшее тебя ко мне направило? Подскажу. После вашей профильной клиники, ты бы в психушке отдыхал бы сейчас.
И что мне делать теперь?
— Хороший вопрос, боец. Давай-ка... закрой глаза. Открой. Что видишь?
Магнитофонная кассета. Группа 'Azadi'. Как ты это сделала?
— Неважно. Послушаешь. Только через наушники и учти. За такие кассеты десять лет автоматом. А теперь отбой, боец. Все остальное завтра.
... — Послушал?
Сука, ты что мне подсунула? Там же правда. Все правда. И за нее десять лет?
— Ну ты целочку-то из себя не строй. Ты же в системе был, должен понимать.
А дальше что?
— Что... Видишь девчонку? Ее Юджи зовут. Найдешь ее, да около школы. Покажешь кассету, скажешь что от меня. Дальше уже как повезет...
Пугаешь?
— Предупреждаю. И вещи собери. Домой ты уже вряд ли вернешься.
... Мужчина вгляделся внимательней. Вроде она. Очки с затемненными стеклами, хохолок... Он хотел уже подойти, но тут буквально из ниоткуда возникли трое. По виду старшеклассники. Один пихнул мужчину в грудь.
— Ты что около школы трешься? На девчонок заглядываешься, чего тебе надо? Юджи, нам разобраться?
Девушка внимательно посмотрела на мужчину, покачала головой.
— Не надо, я сама.
— Как скажешь. Мы рядом будем, если что.
— Кассету показывать не обязательно. Лучше пошли, прогуляемся.
— Куда?
— Тут недалеко. Место тихое.
Они вышли в заброшенный скверик. Столик, усыпанный осенней листвой, две скамейки. Девушка показала на столик.
— Рюкзак туда, а сам раздевайся до пояса.
— Совсем уже охренела?
— Ты думаешь я шучу? Да не бойся, насиловать не буду, мне убедится надо.
Ну хорошо...
— Повернись ко мне спиной, наклонись.
Девушка быстро и аккуратно ощупала мужскую спину, хлопнула по плечу.
— Одевайся, а то простудишься еще. И садись.
— И что выяснила?
— Виола не ошибается. Скажи ты летаешь во сне? Уля снится?
— Кто, какая Уля?
— Маленькая девочка которую ты тогда видел. Помнишь?
— Откуда ты это знаешь? Что со мной...
— Ты Спящий. Но скоро ты проснешься и станешь... Крылатым. Не ты один такой кстати.
— Ты хочешь сказать, что у меня крылья вырастут? Ебанулась совсем, какие нахер крылья?
— Такие. — она встала со скамейки, раскинула руки. — И завязывай с матами, не люблю.
— Подожди... Значит это правда. Крылатые... Почему?
Женя села обратно, пожала плечами.
— Сложно. Тебе бы с Седым надо поговорить, он бы все обьяснил. Но уже невозможно. Он погиб, еще в 'Совенке'. Просто запомни самое главное. Ты либо на стороне Бога, либо на стороне Зверя. Третьего не было, нет и не будет.
Мужчина покрутил пальцем у виска, хмыкнул.
— Я все понял. Ты сама-то в это веришь?
Женя снова пожала плечами.
— Я вообще-то атеистка, я в науку верю. Неважно.
— Черт... Я закурю? Подожди. То есть когда у меня вырастут крылья, я смогу летать?
— Скажи, у тебя есть семья?
Мужчина махнул рукой.
— Теоретически наверное. С женой развелся, с родителями не общаюсь... А что?
— Просто когда ты проснешься, ты станешь изгоем. Вне общества, вне закона, вне государства. На тебя будут охотиться. Менты, контора, эскадроны смерти... Если тебя поймают и тебе повезет, то убьют быстро... Я покажу тебе. — она достала из внутреннего кармана фотографии. — Смотри и запоминай. Хорошо запоминай, на всю жизнь.
На фотографиях обнаженное растерзанное тело мальчика.
— Ему было тринадцать лет, его звали Данька. Мы не успели.
... Алиса спустилась на первый этаж. Повернула в правое крыло, лавируя между детьми и...
— АЙ!
Ей в живот врезался мальчишка с растрепанными волосами и сбитым набок пионерским галстуком.
— ДАНЬКА! СОВСЕМ УЖЕ!
Она аккуратно придержала мальчика. Он проморгал.
— Лиска? Привет.
— Сначала чуть не убил, а потом привет. Уля где?
Мальчик показал пальцем в другой конец коридора.
— Там была.
— Понятно. УЛЯ!
За алисиной спиной раздался недовольный детский голос.
— Чего? Алиска... А ты зачем тут?
— В гости пришла. Татьяна Ильинична у себя?
Алиса пригладила вихры мальчишке, поправила ему галстук.
— И что вы тут делали?
Тот замялся.
— Бежали.
— Куда и зачем?
— Не знаю. Она сказала, что надо.
Алиса только вздохнула.
— Ну ладно. Только не убейтесь, пожалуйста.
Ульянка подергала Даньку за рукав.
— БЕЖИМ!
— ЛИСКА!... — послышалось уже в другом конце коридора. — ПОКА!...
... — Уля, а ты смеяться не будешь?
— Ой, Даня, наверно не буду. Честно.
Мальчик покраснел.
— Ну я давно тебе сказать хотел. — он помолчал и... — Уля, ты очень красивая и хорошая, и я тебя люблю. Правда, по настоящему. Только не смейся.
