Стражи Чёрной Скалы

И снайпер поднял на меня спокойный и абсолютно пустой взгляд.

Не глаза, а просто куски стекла. Неживые. Нечеловеческие. Пустые и холодные.

— Я всё ждал, пока вы, сэр, из прострации выйдете, — сообщил мне Си Джей. — Понимаете... Это же ведь несправедливо, верно? Они Дойла убили, а сами ещё живы... Расстрелять их надо, сэр. Это будет справедливо. Это будет в порядке вещей.

— Что ты несёшь, капрал?

— Вы прекрасно знаете о чём я, сэр, — снайпер слегка склонил голову на бок, смотря на меня всё тем же пустым немигающим взглядом.

— Я не настроен играть в загадки. Хочешь что-то сказать — говори прямо.

— Вся наша операция была полным дерьмом с самого начала, — спокойно объяснил Си Джей. — Мы вляпались по самые уши. Мы ввязались в не пойми что. И мы перебили солдат армии США больше, чем "танго" за этот месяц во всём Ираке.

— Они не оставили нам выбора, — повторил я уже в который раз.

— ВЫ не остановили нам выбора, сэр. Что с нами случилось, сэр? В кого мы превратились, сэр?

— Ничего. Мы просто делаем свою работу.

— Это уже не наша работа, сэр. Это уже не война — это просто безумие. Сэр, кажется, мы все спятили.

Я шагнул вперёд и рывком поднял Си Джея на ноги, схватив его за ворот куртки.

— Спятил здесь только ты! — рявкнул я и влепил ему хлёсткую пощёчину. — Смирно, мать твою! Как стоишь перед старшим по званию?! Придите в себя, капрал!

— Виноват, сэр! — снайпер вытянулся по стойке "смирно", но взгляд его остался всё таким же пустым и немигающим. — Разрешите обратиться, сэр!

— Разрешаю, — процедил я, отпуская парня.

— "Стражи", — слегка мотнув головой в сторону пленных, спокойно произнёс Си Джей. — Они убили Дойла, поэтому мы должны их покарать по законам военного времени. Отдайте приказ, сэр.

— Нет.

— ОТДАЙТЕ ПРИКАЗ, СЭР.

— Вы не поняли с первого раза, капрал? — оскалился я, сжимая кулак уже не для пощёчины, а для полноценного удара.

— Мы и так уже превратились в убийц и палачей, сэр, — глядя мне в глаза спокойно произнёс снайпер. — Мы тоже ответим за всё... В своё время. И за смерть Дойла, и за смерть многих других... Но сначала ответить должны "штормовые стражи".

Я видел, как раскачивает труп Грегори над землёй. Видел, как Юрай обрезал трос. Раз за разом слышал "Дойл умер", но только сейчас я понял, что наш товарищ действительно погиб. Всё, нет его. Он мёртв, окончательно и бесповоротно. Разум уже понял это, но всё равно отказывался принимать свершившееся.

Си Джей сказал, что смерть Дойла и на нашей совести в том числе. Почему? Потому что мы просто не успели придти вовремя? Или ещё почему-то? И действительно ли мы виноваты в его смерти? Нет, это же просто невозможно!..

— Кровь Дойла не на наших руках, — с трудом выдавил я.

— Потому что для неё там уже просто не осталось места, сэр.

Я ничего не ответил на это. Я просто стоял и смотрел в пустые глаза Си Джея.

— Так что вы скажете, сэр? — спросил снайпер после того, как молчание начало затягиваться.

— Делай, что хочешь, — резко ответил я, развернулся и зашагал прочь.

Эмоций не было. В какой-то момент мне стало всё равно, и теперь это ощущение не проходило.

Я сел рядом с Юраем, который расположился в тени БМП-2 и молча наблюдал за нашим с Си Джеем разговором.

— Ничего не хочешь сказать? — спросил я, после долгого молчания.

— А нужно?

И правда...

— Но тебе это всё не по нутру?

— Знаешь, садж... Мне уже всё равно... — с тоской произнёс Блазкович. — Я уже ничего не знаю и не понимаю. Мне даже плевать на то выберемся мы отсюда или нет. Я просто хочу, чтобы это всё уже закончилось. Все эти "штормовые стражи"... полковник Коннорс...

— Коннорс — не жилец.

— А мы?

— Думаю, что мы оба знаем ответ, Юрай, — я устало прикрыл глаза. — С вооружением БМП-2 управишься?

— Управлюсь. Есть план? — равнодушно спросил Блазкович, глядя куда-то вдаль.

— Возьмём БМП, рванём к Башне. Убьём всех "стражей", что встретим. Убьём полковника Коннорса. Убьём всё, что движется. А что не движемся — подвинем и убьём.

— Хороший план. До сих пор он никогда не подводил.

— Смеёшься?

— Наверное. Просто уже не помню, как это — смеяться...

— Скоро всё кончится, — сказал я, глядя в гаснущее закатное небо Кувейта. — Мы почти прошли этот путь.

Невдалеке прогрохотала пулемётная очередь, а затем послышался шум падающих на землю тел.

55.

С вершины песчаного бархана открывался отличный вид на "Башню тысячи и одной ночи", освещённой светом немногочисленных фонарей.

Сооружённое на искусственном насыпном острове это циклопическое здание возвышалось вверх почти на километр, тонкой иглой вонзаясь в тёмные небеса. Три башни, похожие на тонкие лезвия, изгибались вокруг треугольного центрального шпиля.

Когда-то вокруг Башни плескались теплые воды Персидского залива, но сейчас кругом, сколько хватало глаз, лежала лишь всё та же серо-жёлтая пустыня. Но тонкий мост, соединяющий колоссальный небоскрёб с берегом всё ещё был актуален, потому как вряд ли так просто получилось бы преодолеть местность вокруг Башни как-то иначе.

Барханы были буквально нашпигованы самым разным хламом и мусором, циклопической стеной мусора охватывая здание по периметру. Всё это явно носило искусственный характер с целью защиты башни.

А прямо перед входом на мост было сооружено мощное оборонительное укрепление. Такой себе тет-де-пон.

Семь небольших зданий, сооружённых уже явно после Бури из подручных материалов — бетонных плит, контейнеров и мешков с песком. Четыре — те, что пониже — на внешнем периметре. Два — те, что повыше — во внутреннем, с подобиями башен из мешков с песком, в которых явно стояло какое-то серьёзное вооружение. Вряд ли гаубицы, но наверняка миномёты или автоматические гранатомёты. И ещё одно — перегораживающее путь напрямую к мосту.

Пространство между зданиями было перекрыто заграждениями из бетонных плит и отбойников, разбитых машин и рядов колючей проволоки. Россыпь пулемётных гнёзд по периметру. Один-единственный извилистый проход к мосту, полностью простреливаемый со всех сторон. В капонирах — тяжёлая техника. Два "абрамса" и "брэдли", а где-то на закрытых позициях наверняка ещё и артиллерия стоит.

Здесь нужен полнокровный армейский батальон при танках и самоходках. Или массированный воздушный налёт. И уж точно это укрепление не взять тремя смертельно уставшими солдатами на одной БМП-2.

Но ничего больше не остаётся. Мы и так уже на пределе — как падающие звёзды, которые вот-вот погаснут. В умирающем городе, полном врагов и отчаяния, нам не протянуть долго...

А значит остаётся поставить всё на одну-единственную самоубийственную атаку.

Плевать на всё. Если мы не умрём сегодня, то сдохнем завтра. Но если сегодня у нас ещё есть умереть, забрав с собой побольше "стражей", завтра нас могут затравить как крыс. И повесить на одной из городских площадей.

К чёрту. Я слишком устал. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

Я глубоко вдохнул сухой и смрадных воздух Эль-Кувейта, опустился на сиденье механика-водителя, надел на голову шлемофон и воткнул штекер в разъём.

— Ну, что, готовы?

— Конечно, — спокойно ответил Си Джей. — Всё равно умирать.

Но смерти нет — это я уже знаю. Есть лишь память и забвение. Пока ты помнишь, то живёшь вечно.

И мы шагнули в небытие и бессмертие.

Пальцы ударили по приборной панели БМП, заводя мотор бронемашины, и я схватился за штурвал управления. И в это же время снаружи раздался громкий хлопок. Я изогнулся вперёд, приникая к прибору ночного видения, установленного вместо одного из перископов, и успел заметить, как в воздухе пронеслась стремительная тень.

Темноту кувейтской ночи разорвала яркая вспышка попавшей в танк ракеты — Юрай не подкачал и с первого же выстрела влепил старый-добрый "фагот" в здоровенную башню "абрамса".

— Уходим! — сдавленно произнёс Юрай, судя по всему, перезаряжая противотанковую установку.

Нос БМП качнулся, и я провёл машину на десяток метров вперёд, укрываясь за следующим низким барханом.

Новый хлопок, и ещё одна ракета уносится вперёд.

На броне второго американского танка распускается огненный цветок, и вверх рвутся языки пламени и густой столб дыма от сдетонировавшего боекомплекта.

И тотчас же позади нас раздаются взрывы — всё, нашу позицию обнаружили и открыли огонь артиллерии. А значит, больше на месте стоять нельзя...

А значит — вперёд!

Вбитые много назад в учебке навыки по вождению любой советско-российской техники не подводили, так что БМП шустро неслась среди невысоких барханов и полузасыпанных песком зданий.

Угол зрения был ограничен небольшим участком по фронту, так что о творящемся по бокам я имел довольно смутное представление, ориентируясь лишь по командам Юрая, но вёл машину уверенно.

"Стражи" открыли по нам плотный огонь из тяжёлых пулемётов, мелькнуло несколько гранатомётных выстрелов. Огонь был плотнее, чем хотелось, но слабее, чем ожидалось — и то хлеб.

До тет-де-пона было от силы километр — для разогнавшейся БМП преодолеть это расстояние дело пары минут. Но если с километра в нас попасть сложно, вблизи мы станет страшно уязвимы... Это не танк, нам хватит и всего одной гранаты в лоб или борт.

Вспышка в капонире, где стояла "брэдли", и от американской БМП в нашу сторону что-то полетело.

— Ракета! — выкрикнул Юрай, ведя заградительный огонь из спаренного пулемёта.

ПТРК "Тоу". Оператор после пуска должен удерживать прицельную марку на цели. скорость полёта ракеты — около 300 метров в секунду.

Всё это пронеслось у меня в голове даже не в виде слов, а в виде образов за считанные доли секунды, а затем я резко ударил по тормозам.

Взрыв громыхнул позади нас.

БМП-2 снова рванула вперёд, а Юрай открыл огонь короткими очередями из пушки по противнику. Разрывы 30-миллиметровых снарядов накрыли машину "стражей", а затем на её башне громыхнул взрыв.

По бортовой броне слева застучали крупнокалиберные пули от скрестившихся на нашей машине пулемётных трасс. Башня БМП разворачивается в сторону, выплёвывая пули и снаряды вокруг себя и заставляя замолкнуть огневые точки.

Ещё чуть-чуть... Ещё пару сотен метров...

От наклонённого под большим углом лобового листа брони БМП рикошетит гранатомётный выстрел. На всякий случай резко останавливаюсь, и ещё одна граната взрывается справа по борту.

Грохочет автоматическая пушка, разнося всё вокруг на части. Спаренный пулемёт хлещет по разбегающимся в стороны "штормовым стражам".

Острый нос БМП сминает ряды проволочных заграждений. Делаю змейку, обходя установленные бетонные отбойники, которые в силах затормозить даже тяжёлый танк...

И машина с разгона проваливается в проложенный поперёк пути неглубокий ров. Пытаюсь сдать назад, но БМП с лязгом застревает, кажется, наматывая на гусеницы какую-то дрянь, лежащую на дне рва.

— Из машины! — рявкаю я, понимая, что вытащить БМП под массированным огнём просто нереально, и теперь она может стать для нас воистину БМП — братской могилой пехоты.

— Я прикрою! — Юрай, дёргает башню как сумасшедший, поливая всё вокруг гнём из пушки и пулемёта.

Распахиваю тяжёлый люк и рывком выскакиваю наружу. Шлемофон слетает с головы, так и прицепленный к гарнитуре внутренней связи. Хватаю за ремень торчащую рядом с сиденьем винтовку — тяжёлый SCAR, и скатываюсь с брони машины, перебегая к корме.

Из башни вылез Си Джей, достал М-16 с оптическим прицелом и спрыгнул ко мне. Я же в это время распахнул дверь в десантный отсек, куда мы сложили трофейное оружие.

Швырнул Си Джею РПГ-7 и сумку с тремя снаряжёнными выстрелами, а себе дополнительно взял "миними" и в темпе перебросил через шею подсумок с запасным патронным коробом.

Со всех сторон по нам вели плотный автоматный огонь. Хорошо ещё, что Блазкович огнём из БМП снёс все пулемётные точки вокруг...

Мы с Си Джеем, отбежали в сторону, укрываясь за баррикадой из мешков с песком. Совсем рядом громыхнула серия разрывов от гранат подствольников, а рядом с БМП разорвался выстрел из РПГ.

— Юрай! — крикнул я, вскидывая на бруствер пулемёт и открывая огонь по засевшим на крыше ближайшего здания "стражам". — Уходи, Юрай!

Вряд ли Блазкович услышал мой крик сквозь канонаду боя, но башня бронемашины прекратила крутиться, и из люка начал вылезать Юрай.

Резкий хлопок. С крыши одно из зданий внутреннего периметра что-то устремилось вверх, а затем начало падать вниз.

"...Гаснущая звезда видит, как воздевают руки..."

Грохот. И ослепительная вспышка обрушилась вниз россыпью белых искр, которые зажгли всё вокруг БМП в радиусе нескольких метров.

На сетчатке словно на фотопленке отпечаталась фигура объятого пламенем человека падающего вниз с крыши бронемашины.

— Юрай!..

Вспышка затопила сознание. Я моргнул, и оказался посреди мира, который был чёрно-багровым негативом привычной реальности. Чёрная земля, чёрные здания, чёрные люди, чёрное небо, освещённое разлитым повсюду багровым огнём. Кружащиеся в воздухе огоньки, будто багровые светлячки. Тени, похожие на человеческие, одиноко бредущие ко мне, и одна за другой падающие на землю, охваченные огнём.

Звуки стрельбы исказились и превратились в чудовищный хохот, сквозь который доносились звуки психоделической песни Бьорк — "Storm".

— Добро пожаловать, Александр, — голос, в котором были десятки, если не сотни тонов, родился отовсюду сразу и ниоткуда конкретно. — Мы тебя заждались!..

Меня с ног до головы охватило багровое пламя, прожигая плоть до самых костей. Я заорал от боли...

И снова вывалился в реальный мир.

Правое предплечье было страшно обожжено; сквозь прожжённый рукав проглядывала окровавленная плоть с которой будто бы содрало кожу.

— Сэр, рану надо обработать и срочно! Вас зацепило фосфором!

Невдалеке снова раздался хлопок, и в дюжине метров от нас по земле хлестнуло "вилли питом", поджигающем даже песок и камень.

— Нет времени, — прорычал я, хотя и в глазах было темно от боли. — Ещё один залп и мы... Давай сюда РПГ! Отвлеки их!

Си Джей кивнул, снял с плеча гранатомёт и сумку с зарядами и перебежал к дальнему краю баррикады. Высунулся из-за бруствера и открыл частый одиночный огонь по "стражам".

Я отложил пулемёт, достал снаряжённый выстрел и вогнал его в трубу гранатомёта. Выдернул предохранительную чеку и вскинул РПГ-7 на плечо. Поймал в прицел укрепление на крыше здания и нажал на спуск.

Грохнул оглушительный выстрел, и граната по спирали унеслась вперёд. Взрыв разнёс угол здания, но позиция миномёта оказалась неповреждённой — разве что градом каменной крошки обдало.

Перезарядил РПГ, вновь прицелился, сделал глубокий вдох...

Я — волшебный стрелок, я бью без промаха. Шесть магических пуль мне дарил Люцифер...

Выстрел! И взрыв разносит укрепление из мешков с песком вдребезги.

Готов, сучара!

Остался ещё один снаряжённый выстрел... Таскаться с этой бандурой нечего — надо тратить прямо сейчас.