Путин сражается с вермахтом

Девчата наткнулись на не до конца уничтоженный фашистский дот и вынуждены были залечь под прицельным огнем.

Августина, потирая босой подошвой траву, ибо ей пятка сильно зудела, произнесла:

— Порой приходится страдать... Но ведь даже мука становится рутиной, что по сути хуже всего!

Наташка сменила свое положение, точным выстрелом снесла полчерепа отдававшему лающим тоном приказы эсесовцу и прорычала:

— Фашизм использует не эстетические методы: в впятером на одного. Причем если их меньше то отступает назад!

Августина произнесла с грустным видом:

— А что, ты хочешь честности от лисы?

Наташка печально ответила:

— Согласись, ведь хочется верить во что-то прекрасное! Даже в честность лисы, или благородство волка!

Девушки были вынуждены подползать к уцелевшему доты на карачках. Древняя тактика ползти по-платунски, использовалась воительницами в сражении. И надо сказать не без успеха.

Августина сняла одной очередью пятерых пытавшихся выползти из укрытия солдат Вермахта, и обрадовано произнесла:

— Русская рать как всегда побеждает. Пусть даже у противника и перевес!

Наташка, выпустив разящую очередь, рассмеялась в ответ:

— Перевеса у нацистов никогда не будет.

Августина едва успела пригнуть голову от попадания заряда. Даже прядь огнезарных волос оказалась срезанной, угловатым осколком. Рыжеволосая воительница воскликнула:

— Стрижка тут бесплатная, хотя туалет и накладно справлять!

Наташка, хихикая сквозь слезы, ответила подруге:

— Ты знаешь это вовсе не смешно... Вообще в случае смерти будет ли продолжение вот в чем вопрос?

Августина сделала вид, что удивилась:

— А в чем тут, собственно говоря, сыр-бор? Ведь небытие, как минимум не содержит ни боли, ни усталости, ни переживаний. А значит оно куда более сладкое, чем наша жизнь сплошных испытаний!

Прежде чем ответить, Наташка поймала прицелом эсесовца с мордой дворняги и плавно нажав на курок поставила точку в его черпыханиях. Воительница, тряхнув рыжими кудрями, усмехнулась:

— Знаешь все без исключения, предпочитают жизнь небытию. Значит даже в нашем собственном сознании, заключена, непередаваемая прелесть!

Наташка хихикнула, с явной натугой:

— В том числе жить и страдать! — Рыжеволосая воительница сделала паузу и уже более спокойным голосом без надрыва добавила. — Но разве можно понять свет не зная тени. А блаженство не ведая боли. Все светлое познается посредство дуализма!

Августина согласилась лишь частично:

-Если таким образом рассуждать, то мы и должны были потерпеть поражение от фашистов, чтобы по-настоящему понять вкус победы. Тоже ведь дуализм: проиграл и выиграл!

Наташка, протирая оптический прицел, не могла не согласиться:

— Да, несомненно, определенный дуализм присутствует во всем. Как своего рода, Божество, было бы безнадежно рутинным без Дьявола.

Августина поспешила, не прекращая огня поправить свою подругу:

— Сам по себе термин Дьявол на Древнегреческом обозначает клеветник. То есть в Библии была предпринята попытка представить оппозицию Богу в максимально порочном виде.

Наташка, вышибив из снайперки глаз очередному фрицу, подсказала своей подруге:

— Это черный пиар. Попытка поднять свой рейтинг, опустив оппонента?

Августина вполне логично отметила:

— Конечно же, каждый власть предержащий использует собственный административный ресурс, чтобы опорочить своего оппонента. В этом есть определенная закономерность, не желание и власть отдавать, и привилегии с кормушкой терять. Поэтому ожидать в Библии объективного определения противостояния между Богом и Сатаной, по меньшей мере, наивно.

Наташка даже закатила свои голубые глаза на лоб:

— Конечно, от властей нельзя требовать объективности. Но вот вопрос, кто такой Сатана. Самый совершенный ангел пытающийся дать больше свободы творению, или... Тот, кто и стал отцом зла и страдания?

Августина печально вздохнула:

— Боль и страдания стали, для человечества настолько естественными, что есть у меня серьезные сомнения, что их породил именно Люцифер...Вот всяком случае без желания Всемогущего Бога вряд ли у сотворенного существа хоть что-нибудь получилось...

Наташка, послав смертоносную пулю в кривую переносицу фашиста, тот брякнулся вниз, моментально залившись кровью. Воительница тут сразу же согласилась:

— Да все зло и проблемы списывать на Дьявола все равно, что обижаться на плетку которая ударила, чем на того кто ею ударил.

Августина сама, поразив противника короткой очередь, а так же всадив прикладом, по ближайшей перекосившейся роже добавила:

— Более уместная тут следующая аналогия: хозяин выточил из дерева палку, избил ею раба, а затем говорит — палка абсолютное зло, а хозяин абсолютное добро!

Наташка неосторожно повернулась, и сломанная кость девичьей ключицы причинила жуткую боль воспаленным суставам. Воительница чуть-чуть поморщила лобик, но не унизилась до стонов. Мало того, она словно играя в кегли, сразила троих фашистов. Один из гитлеровцев выронил взведенный фаустпатрон, в результате сработала пусковая установка.

Огненных сноп казалось, пропалит сквозь бетон, а вверх полетели осколки от тел, костей, разорванного мяса.

Наташка, хихикнув, издеваясь сама над собой( без юмора на войне не выжить, или по крайней мере не сохранить во здравии психику) пропела:

— Какая боль, благая боль : матч против фрицев-нацистов; сто — ноль!

Обе красивые девчонки громко, громко рассмеялись.... И видимо из пронзительный смех так повлиял на перепуганных немцев, что пальба с их стороны разом же смокла. Тишина оказалась настолько внезапной и тяжелой, что ударила воительницам по ушам.

Августина воскликнула:

— Ничто так пронзительно не кричит об утратах, как военное затишье!

Наташка добавила:

— Звуки сражения оглушают, но по настоящему глухим становишься, когда не замечаешь окончания канонады!

Фашисты выбросили белые тряпки и принялись во всю глотку вопить:

— Гитлер капут! Гитлер капут!

Воительница-сибирячка опят не удержалась от афоризма:

-К плохому правителю народ относится как пиву, хочет видеть холодным и на столе, только готов за это заплатить не только бумажкой!

Наташка на это тонко подметила:

— Когда правитель плох, он отлично котируется в анекдотах! А когда много анекдотов, то и жизнь становится веселее! А смех продлевает жизнь! То есть, при никудышных вождях: жизнь как сплошной анекдот: долгая, веселая, страшная, но всегда охота знать продолжение!

Августина нервно хихикнула:

— А я-то не знала, почему бездарные цари обычно так долго правят!

Немцев сдалось почти полтораста человек. Среди них было, не менее тридцати пацанов от десяти до шестнадцати лет, большинство в шортиках и босоногие, успевшие посбивать в окопах голенькие загорелы коленки. При виде красивых едва прикрытых рваными лохмотьями девушек, мальчишки краснеют и опускают головы, но при этом продолжают смотреть прекрасных до жути воительниц.

Гитлеровцы растеряно складывают оружие, им даже не приходит в голову, что стыдно считай половине батальона, сдаваться двум израненным, совсем еще на вид юным девчатам. Насколько они перепуганы и ошарашены.

Один из мальчишек нервно почесывая грязную подошву об траву, похоже, таки вогнал в голую пятку занозу, на ломаном русском произнес:

— Тетеньки не отправляйте меня и братьев в Сибирь, там мы себе носы и ноги отморозим:

Августина сердито произнесла:

— Все равно отправим, а чтобы ноги босиком по снегу не коченели, тебя будут бить каждый час палками по ступням.

Мальчишка затрясся от страха, и разревелся как девочка. Наташка поспешила утешить ребенка:

— Ты еще слишком мал. Наверное, тебя подведут под категорию гражданского населения. На всякий случай скажешь, что тебе нет еще двенадцати, тогда в лагерь тебя точно не заберут.

Пацан неожиданно перестал реветь и более низким тоном голоса, стараясь подражать взрослому, произнес:

— Я своих товарищей не брошу! Или все на свободу или вместе в концлагерь!

Девушки поразились неожиданному мужеству паренька, Августина подошла и погладила по головке:

— Молодец, это тебе зачтется... Но ты не бойся большинство пленных немцев будет работать в европейской части России восстанавливая разрушенное, а для вас детей будет хорошее питания, лучше, чем у вас по карточкам и кино будут показывать.

Пленные мальчишки и в самом деле были худющие, у некоторых даже проступили скулы, а у троих голых по пояс ребят под тонкой кожей просвечивало каждое ребрышко, а руки стали настолько тонкими, что удивительно как они держали в них фаустпатроны. Нормы еды в Третьем Рейхе выдаваемые по карточкам уменьшились в последние месяцы настолько, что население почти умирало с голода. Тем более, что именно весна традиционно самая дефицитное для продуктов время года.

Наташке было жалко этих ребят, детей "сверхчеловеков", сейчас смахивающих на нищую, голодную босоту. Он, порывшись к карманах, нашла в них маленькую американскую шоколадку и растерялась.

Подарок полученный под ленд-лиз был слишком мал, а пацанов было тридцать два( остальные намного старше, в военной или пожарной форме, небритые, очень неприятные, сгорбленные отчего производящие впечатление старцев!), на всех не хватит шоколада.

Дать одним и обидеть других? Или бросать жребий? Последнее обычно и бывает выходом, но в данном случае может показаться смешным. Или поделить шесть плиток, между самыми маленькими бойцами.

Последнее показалось Наташке самым справедливым и она, достав шоколадку, осторожно сняв обертку, разделила дольки, вручив их наиболее мелким и худеньким немецким ребятам.

Бывшие гитлеровцы и в самом деле, похоже, были сломленные. Ни один не рыпнулся, не сделал попытки, набросится или отобрать оружие. Правда некоторые сквозь зубы бормотали какие-то ругательство, но стоило девчатам сделать в их сторону шаг, как фрицы тут же замолкали и вжимали головы в плечи, словно ожидая удара.

Наташка даже с несвойственным ей презрением фыркнула:

— Надо же сверхчеловеки съежились. А где их несокрушимый арийский дух?

Августина, эта рыжуха, вырвав у одного из пацанов сигарету-самокрутку, и бросив в траву загасив её пальчиками точеных, хотя и покрытых ссадинами ножек, прикрикнула:

— У того кто курит папиросы, стройка жизненных успехов, слишком часто становиться на перекур!

Наташка охотно подтвердила:

— Вот с чем я согласна с Гитлером, настоящий воин-ариец не должен: пить, курить и хранить супружескую верность!

После этих слов хмуры, готовые в любой момент разреветься мальчишки, разразились дружным хохотом и, все сразу как-то стало легче на душе.

Когда воительницы сдали военнопленных ближайшей советской части, Августина сделала Наташке перевязку, закрепив подобие шины на сломанной ключице. Походный врач, тут же предложил воительнице лечь на носилки и несколько дней провести в покое. Воительница с презрение отвергла это предложения, хотя понимала, что, к сожалению и в Красной Армии есть немало солдат, которые бы за него тут же ухватились. Ее голос был строг, как у школьной училки, отчитывающей нерадивого ученика:

— Пропустить часы нашего триумфа, последние самые радостные дни войны? Да это самое жестокое наказание, какое только можно придумать. Да и не хочешь, ли ты лишить Красную Армию её лучшего снайпера?

Врач побледнел, пожилое лицо стало матовым, перед глазами замаячил признак трибунала... Наташка, видя его страх лишь звонко, словно маленькая девочка рассмеялась и хлопнула ладошкой плечу:

— Ну не надо так! Я сама больше фрицев ненавижу тех, что пишет доносы. Так что...

И девушка, засвистев, удалилась...

Кольцо вокруг Берлина еще было недостаточно плотным, отдельные германские часть прорывались из котлов к своим узлам обороны столицы. Южное направление перерезали, но на севере, где наступление началось лишь двадцатого апреля, да еще было задержано форсирование полноводного нижнего течения Одере, немцы еще имели лазейки.

Фюрера уговаривали покинуть Берлин, бежать на север, далее укрыться на подводной лодке. Германский подводный флот, при всех своих потерях, по-прежнему был самым крупным в мире, и насчитывал боевых субмарин, больше, чем все остальные флотилии мира вместе взятые!

Но Гитлер до такой степени морально сломлен собственным политическим и военным фиаско, что решил принять смерть. Истеричный диктатор, отнюдь не был лишь своеобразного благородства и не был трусом, готовым на все ради отсрочки свиданья со старухой чье дыханье холоднее жидкого азота, а хватка неумолима.

Девчатам пришлось снова оказаться в пекле и встреться с контрударной танковой колонной с севера.

В атаку пошли машины, до этого еще не встречались бывалым воительницам.

Увидев их, смахивающих на приплюснутые утюги, или даже точнее перевернутые вверх дном катера на гусеницах с длинно выставленным дулом Наташка присвистнула:

— Еще одно порождение вражеской техники. Правда, после дисколетов, режущих своими нам неведомыми ламинарными струями тяжелые танки, подобным уродством нас не удивить.

Тем не менее, эти на вид несуразные танки, шустро двигались по рокаде, у них был очень низкий силуэт.

Тяжелый Ис-2 смачно выплюнул увесистый снаряд. За ним огонь открыли прочие советские машины как Исы, так и самый массовый сей момент советский танк Т-34-85.

Тут случилось, что совсем экстраординарное. Большая часть снарядов, конечно же, пролетело мимо, небольших, очень шустрых машин, разорвавшись сзади и по бокам. Но вот немногие попадания так же не оказали эффекта, столкнувшись с большим углом рационального наклона брони, "гостинцы" сделали рикошет.

Наташка присвистнула от удивления:

— Наши все-таки фрицы возможность произвести цементированную броню. Ишь, как твердые кончики снарядов отскакивают.

Августина показала подружке язычок и подмигнула:

— Это Е-10 танк который мог бы стать достойным ответом Т-34, если бы гитлеровцы подсуетились бы чуть пораньше, как кстати и с дисколетами и Н-162, этими образцами запоздалого чудо оружия.

Немецкие машины шли на сближение, их пушка 75 — миллиметровая пушка с подкабиреным снарядом была по пробивной способности вполне сопоставима с 85— миллиметровой Т-34, и гитлеровцы не замедляясь дали свой первых залп по остановившимся советским машинам. Из десяти снарядов было четыре попадания, два в башню ИС-2, а еще один в корпус Т-34 и башню.

Советский тяжелый "молотобоец" имел мощное орудие калибра 122— миллиметра, однако именно лобовое бронирование башни — 100миллитров было слабым местом, данного танка-разрушителя. Броня одно из них разом осыпалась, а другого ушла в рикошет. Т-34-85 тоже имел слабое, лобовое бронирование корпуса всего 45 — миллиметров, его прошило как промокашку, да еще и детонировали снаряды в нижней боеукладке. Тому, что поразило в башню, повезло больше, он, конечно же, тоже просел, нуждаясь в капремонте, но зато экипаж жив.

Советские танкисты ответили, Т-34-85 шустрее, куда менее скорострельные Исы с опозданием.