Псион клана Росс

Я взял недолгую паузу и злорадно улыбнулся. Орден "Сутулого" зловещим золотым глазом сверкал у меня на груди. Юнона сейчас лихорадочно переключалась с управления одним спутником на другой, транслируя моё выступление в "Галанет" и непосредственно на "Зелёный побег". "Шершень" лежал слишком близко к столице. Опасно близко. Обнаружить нас сложно, но всё же возможно. И источник видеосигнала — это место, где спрятался я. Поэтому Юнона и изображала кофемолку пополам со стиральной машиной, по кольцу хаотично меняя спутники-трансляторы, чтобы наш сигнал невозможно было отследить.

— За последнее время было два доказанных нападения рейд-групп Внешней разведки аграфов на корабли клана Росс. Это бесспорно. Вы это видели, слышали, читали. Соответствующие материалы до сих пор лежат в "Галанете". Аграфы упорно отрицают свою вину. Вплоть до прямого, неспровоцированного убийства своих разведчиков на ваших глазах, граждане Содружества. Я тоже свидетель этих преступлений. В первом бою я был ранен при защите крейсера клана Росс. Во втором бою потерял свой корабль и опять же был ранен. Но два рейдера аграфов выбил и привёл к бездействию. Как вы видите, долг вырос, но никто не хочет его отдавать. Что ж, я сам пришёл за расчётом. Федерация Галанте крупно задолжала клану Росс. Пришло время платить за свои преступления. В оплату я возьму ваши жизни, длинноухие зайцы. Смотрите!

Согласен, закричал я дурным голосом, хуже саспенс делают только в студии "United Artists". Слишком много показного трагизма! Хорошо, что я удержался от вытянутой руки с растопыренными пальцами с длинными когтями, с которых капает кровь. А хотелось, ведь…

Но это не так существенно, что и как я закричал, и как пылали мои глаза и кривились губы. Изображение перешло с меня на мониторы, составленные вместе. На них ничего не взрывалось, ничего не горело, даже люди, я имею в виду кроликов, конечно, не бегали. Наоборот! Они все неловко и не очень кинематографично падали и замирали. У некоторых были судороги. Но не долго. Когда Юнона смогла подключиться к видеокартинкам внутренних камер СБ зданий разведуправления, ничего особо ужасного мы не увидели. Всюду, в служебных кабинетах, в коридорах и рекреациях, в кафетериях и даже в туалетах скромно лежали аграфы. И было их много.

"Кровь за кровь" и "Жизнь за жизнь" я не стал говорить. Не поймут. Здесь бы лучше подошёл постулат "То, чего жаждет твоя душа, о человек, возьми, но заплати положенную цену". Эта мысль в Содружестве была бы почти родной, тут всё меряют на деньги, но для аграфов она была чужой. Людьми они не были. Поэтому я просто сказал: "Вечная память. Но не им, а вам. Помните об этом дне, длинноухие"!

Юнона быстро переключила видеоизображение. На площадке для посадки в воздушный транспорт в профиль к зрителю стоял сам Император. В условно белых одеждах. На ухо ему что-то шептал толстый мужичонка в пышном мундире. Мужичонка потел и боялся. Брови императора потихоньку лезли вверх. Наверное, ему сообщали первые новости о внезапной кончине "двух и более лиц" в его разведслужбе. Но я не стал ждать климакса… Нет, кризиса… Да нет же! Кульминации, вот! Точно, её самую я и не стал ждать. Стоящий перед Императором бело-золотой симпатичный флайер мест на пять-шесть вдруг постигла неприятность… Или нет, постигла неожиданность? Тьфу! Короче — неожиданная неприятность! Имя этой неприятной неожиданности было "Meurtrier". Ну, вы этого и ожидали, так ведь? Вот он и настиг. Да хорошо так! От флайера осталась кабина с совершенно ошалевшим пилотом и часть хвоста с золотой короной на нём. Над посадочной площадкой плыл густой, победный аккорд. Император очень удивился. Как так? Без спросу? Без его разрешения? Но морду он держал каменную. Мне сразу вспомнилась очередная "черномырдинка" от Виктора Степаныча — "Есть ещё время сохранить лицо. Потом придётся сохранять другие части тела".

Тут извернулась Юнона и ухитрилась показать лицо Императора аграфов через здоровенную дырку, выгрызенную моим многофункциональным роялем в борту роскошного флайера. Он непонимающе поковырял пальцем висящую, обрезанную ударом рояля блестящую металлическую трубку, из которой что-то капало, и тоскливо вздохнул. На императорской морде лица просто птицей из вздыбленных бровей билась и кричала мысль, что самая пора сохранять в безопасности свою задницу!

Вот так-то!

А вы как думали.

Глава 10.

Дело было сделано. Теперь нам с Юноной оставалось только одно. Уйти целыми. Красиво уйти — та ещё задача! Уйти, громко хлопнув дверью, чтобы запомнили, гады, надолго запомнили! Мы с этим справились.

Оставив ошалевшего императора задирать брови, мы с телохранительницей взглянули друг другу в глаза

— Всё? Домой? — спросила Юнона, аккуратно выключая заполонившую штурманский стол аппаратуру.

— Да, пора уходить. Сделали всё, что только планировали, — потягиваясь, ответил я.

— А громко хлопнуть дверью? — с хитринкой спросила Юнона. — Уходя, уходи… нет, не так! Уходя — ухайдакай! Так, кажется, говорят на Земле?

— В деталях не совсем верно, но по сути точно. Что предлагаешь?

— Уходим при полной видимости, гордо, под громкую музыку. "Прощание славянки" идеально подойдёт! — аж зажмурилась от великолепия набросанной маслом картины моя тощая подруга.

— Я как бэ не супротив… Даже решительно "За"! Развевающихся красных знамён только в твоей картине не хватает… Но, стоит нам только показаться, размажет нас одним залпом крепости орбитальной обороны, Юнона, — мучаясь тяжёлым выбором, ответствовал я.

— Не размажут. Я им все искины отключу.

— У-у, какая ты злобная! Погибнут люди, кролики то есть. Могут погибнуть и штатские. Космос, ведь. Если ты грохнешь искины станции, рухнет и её система жизнеобеспечения. А люк наружу не откроешь, там воздуха нет! Мы и так достаточно положили ушастых, Юнона. Хватит жестокости, аграфы и Император получили достаточный урок. Хотя, твоя идея выйти из пространства планеты с высоко поднятыми флагами, под марш "Прощание славянки" греет моё жестокое сердце…

— Не боись, герцог. Не задохнутся ушастые. Я заложу не отключение искинов, а десятиминутную перезагрузку. А атмосферы на станции хватит часа на два-три и без её регенерации. Объёмы воздуха там огромные.

Короче, уболтала меня телохранительница! Так мы и сделали. Юнона пустила червя в искины оборонительной станции и ближайших боевых кораблей аграфов, я запустил торжественный марш всех времён и народов по "Галанету", и мы торжественно, сняв полную невидимость и включив все бортовые огни, вышли из кучи металлолома.

"Ух, ты, мы вышли из бухты!", так, что ли, любили пошутить наши юмористы на передачах "Аншлага"? Так мы и вышли, в полном блеске, гремя торжественной музыкой, сверкая огнями. А могли бы сверкнуть блеском стали…

И ушли. Оставив по себе долгую память и вздох восхищённых зрителей. Кроме аграфов, разумеется. У них мы оставили только долгую память.

* * *

— Вот так всё и было. Детали, видеозаписи и картинки для стенда "Так поступают только герои!" можно набрать в "Галанете". До сих пор, небось, шумиха идёт. Я закончил.

— А я продолжу, — сказал Стас, завершая мой доклад о результатах операции. — Излишне картинно, напоказ, но действенно и убедительно. Теперь посмотрим, насколько убедительно. В следующий раз бить будем не раскрытой ладонью, а кулаком!

— Дубиной народного гнева! — поддержала мужа образованная Мария. Она уже родила и сейчас сидела как на иголках. Пора было кормить подрастающее поколение д'Эльта. Оно, это поколение, уже требовательно орало за полузакрытой дверью комнаты отдыха завлаба клана Росс.

— Так! Закругляемся, други! — хлопнул Стас ладонью по столу. — А то у меня сейчас голова кругом пойдёт. Мария! Да дай ты этому крикуну грудь! Мне работать надо!

— Ага, ты и отработал на все сто… Девять месяцев тому назад, — усмехнулась просто Мария, идя в комнату отдыха и на ходу расстёгивая застёжки комбеза. — Вот переселю тебя сюда, на раскладушку, тогда узнаешь, почём фунт отцовства!

Стас испуганно притих. Потом, когда мать ушла кормить дитя в комнату матери и ребёнка, а остальные участники совещания, гомоня, вышли из начальственного кабинета, он меня спросил: "Ты теперь куда"?

— Стас, дай мне недельку отпуска, а? Я же тогда не отгулял, ну, когда меня на "Герцогине" кролики перехватили. Дел на Ольге выше крыши! Отец туда носа не показывает, а мне нужно срочно туда лететь и всё разгребать.

— Во-во! Лети, полное "добро" тебе на поездку. Туда недавно мы шестьдесят семь человек из пиратского плена перебросили. Проследишь, кстати, как они там устроились. На чём летишь?

— Пока не знаю. Корабля у меня ещё нет. Поищу, может, кто и подкинет.

— Вот что, Серьга… — Стас пробарабанил пальцами по столу какой-то бравурный пассаж. — Пока ты у аграфов болтался, наши Самоделкины раздухарились, помели по сусекам и ещё один кораблик собрали. Модернизированный "Шершень". Только не такой боевой. Согласись, первый корабль-разведчик был просто перенасыщен оружием и аппаратурой. Такой он и нужен, таким он и останется, но — исключительно для флота! А новенький кораблик я передаю тебе. Не радуйся! Как служебно-разъездной. Всё же ты герцог… Да! Герб и гимн придумали?

— А что тут думать? Взяли то, что ты порекомендовал. Одноногий чудак на ракете и девиз: "Честь и гордость"! А гимн — "Одинокая бродит гармонь"!

— Гармонь отставить, думайте ещё. Остальное неплохо, но немного не так! Добавьте алые капли крови, летящие из оторванной взрывом ноги, и дополните девиз: "Честь, кровь и гордость"! Так будет лучше! Да! Снимай орден. Снимай, снимай! Посадим его на колодку из Георгиевской ленты. Так ведь ты хотел? И название изменим. Теперь это будет орден "Славы". Заслужил. Ну, вот. А теперь иди. Привет деду!

— А какому? Деду Толе или деду Егору?

— А обоим и передавай!

* * *

На двери кабинета висела табличка "Зональный руководитель транспорта и логистики". За дверью, в позе индийского раджи в нирване, сидел деда Толя.

— Привет, дед! Тебя что, турнули с должности планетарного начальника всех перевозок?

— Ага! Появился один тут недавно… Крупный специалист! Нет, на самом деле, у мужика не голова, а просто Дом Советов. Тянет службу лучше, чем трактор "Кировец" связку плугов. Я ему с радостью уступил своё бывшее кресло, заодно больше времени у меня образовалось, есть возможность с Еленой куда-нибудь сходить, в ресторан, потанцевать там, на пляже позагорать.

— Понял, за место ты не держишься, а свою выгоду получил. Ну, чем могу помочь? Выпросил тут неделю у Стаса.

— А ты крупный специалист, Серёга? — с сомнением посмотрел на меня дед. — Разбираешься в транспорте, дорогах, в логистике? Вот тебе загадка на пробу: "Пришла пора, и дед мост мостит без топора". Что это такое? И кто это такой?

— Э-э, не знаю… Стройбат? Нет? Тогда вот — "Два солдата из дисбата заменяют экскаватор"?

— Тоже нет. Это зима пришла, а Дед Мороз покрыл реку льдом. Сколько у тебя отпуск? Неделя? Вот и иди себе! На пляж иди, к бабке слетай, а у серьёзных мужиков под ногами не путайся. Ты герцог или где? Зачем тебе в детали ремонта канализации лезть. На это специалисты есть. Ты поставь задачи, обеспечь фронт работ, создай нужные условия для жизни, а наши мужики всё остальное сами сделают. Ферштейн?

— Йа, йа, натюрлих!

— Вот и сыпь отсюда к себе в Детинец! Кыш!

* * *

Но в Детинец я не полетел. Сначала смотался к деду Егору, рассказал ему о том, как пугал аграфов. Дед много смеялся и сказал, что закваска у меня добрая, жизнь в Верхних Косарях даром не прошла. Передал ему привет от Стаса. Дед хмыкнул, что привета много. Лучше бы прислал поллитровку. Я молча протянул ему самую большую бутылку из пиратского трофея, которую я настоял на перегородках грецкого ореха. Для отцовского бара готовил, но деду Егору не жалко.

Потом я всё же пошёл на пляж. Быть в городе-курорте и не искупаться? Я ещё в здравом рассудке. Да, знаете, как местные назвали свой город? Не поверите — Солнечный! Книгу "Незнайка в Солнечном городе" мне ещё мама читала, я помню. Эх, мама, мама… Мне тебя так не хватает… Пока вспоминал, дошёл до пляжа. Большой, удобный. Настоящее Лукоморье, усеянное крупным, жёлтым песком. Красота! Я быстро разделся и побежал в море. Здесь было мелко, хищники к пляжу не подходили.

Накупался я до посинения. Вылез не аватаром каким-нибудь, но было немного похоже. Около моего барахла бегала и радостно визжала целая куча малышни. За ними носилась какая-то деваха юных лет в полосатом раздельном купальнике. Очень загорелая. Наверное, здесь, на пляже проводит много времени. Впрочем, если она с малышами, то это и понятно. Они, наверное, каждый день сюда ходят.

Оппа! Один малёк так разбежался, что запутался в ногах и стал на скорости клониться вперёд! Девчонка вратарским броском кинулась ему на помощь. Я тоже подскочил и выбросил свой виртуальный щуп из пси-силы. А тут ещё и деваха выпустила свою ложноножку! И надо такому случиться — мелкий всё же зарылся носом в песок, а наши с девчонкой щупы пси-силы наткнулись друг на друга. И меня просто трахнуло сильным, каким-то сухим разрядом тока! Вольт 380, не меньше, клянусь, чесслово! Больше того, и девчонка после касания моего щупа пискнула и рухнула в песок как "Мессершмитт", подбитый англичанами где-то под Эль-Аламейном. Аж звон пошёл!

Она тут же подняла злое лицо, выплюнула горсть песка и не полезла в свои бикини за словом.

— Вот дурак!

— Вот дура! — Я тоже не стал сдерживаться, потом посмотрел на её рассерженное лицо, всё в песке, глаза на мокром месте, и меня разобрал смех. — Вот и представились, и познакомились заодно! Нет, серьёзно, как тебя зовут? Я Сергей.

Девчонка совсем запунцовела.

— Не твоё дело! — потом искоса посмотрела на меня, — Евдокия меня зовут. В честь бабушки так назвали.

Я не удержался и прыснул.

— Ду-у-ся! Всю жизнь мечтал познакомиться с девушкой, которую зовут Дуся!

— Дурак! — рассержено выкрикнула она. — Сам такой!

— Да, такой. Сергей, друг Дуси, с которой я только что познакомился.

Тут нам помешали. Набежали какие-то воспитательницы, мамки и прочие ляльки. Стало шумно и как-то суетливо. Плачущее чадо подняли, вытрясли у него песок из ушей и утащили куда-то обмывать и успокаивать. Дусю тоже обступили кудахчущие женщины, но я встал, раздвинул их и твёрдо взял её за тонкую кисть. Другой рукой я потёр у себя солнечное сплетение. Было такое впечатление, что меня в живот только что лягнул ишак.

— Пойдём, я помогу тебе привести себя в порядок. Тут народа теперь на всё хватит, а нам нужно серьёзно поговорить.

Полчаса я простоял на самом солнцепёке у женской раздевалки, а потом вышла она, Дуся. Нарочно столько держала меня на солнце, змеюка подколодная! Эфа песчаная, в полосатом бикини. Но, всё равно. Она мне нужна.

— Мороженого хочешь? А я очень. Пойдём туда, в кафе. У них наверняка мороженое есть.

Дуся независимо вздёрнула подбородок, но пошла за мной. Мороженое в кафешке было, выбор был богатый. Я взял своё любимое, шоколадное. Дусе попросил набросать всяких шариков. И ванильное там было, и фисташковое, ещё какое-то, всё не упомню. Ещё полили всю эту кучу шариков мороженого малиновым сиропом. Жуть просто!