Дорога в дюны 2

Я задумчиво осмотрел дом, подобрал оброненный мною мешочек с золотом. Пошарился по столу и мебели: нашел россыпь серебряных и медных монет, оставленных Керном. Некоторые его личные вещи, включая недешевый нож, перевязь для оружия и небольшой медный браслет. Последний, судя по размеру и внешнему виду, оставила здесь его дама сердца.

Вздохнул и начал поджигать дом изнутри, создавая несколько точек каления в разных местах. Когда убедился, что разгорающийся пожар не в силах будет остановить никакая современная средневековая пожарная команда, прыгнул по якорю Брины.

Потом мы недолго месили грязь в переулках Санима, чтобы выйти в аккурат на одну из улиц, параллельных той, где располагалась едальня 'Три полных кружки'.

В питейное заведение мы зашли по старой привычке под видом влюбленной парочки. Честно говоря, я был весь на нервах: не было никаких гарантий, что эту самую Леару уже взяли в оборот и, как минимум, за ней следят.

— Она здесь — тихо произнесла Брина, посмотрев на одну из подавальщиц.

На самом деле, заведение в которое мы зашли было довольно вместительным: здесь по моим прикидкам могли одновременно столоваться не меньше сотни посетителей.

Сейчас, правда, чуть менее половины столиков были свободны, но, думаю, к вечеру такое положение дел должно было исправиться. Контингент здесь питался, кстати, не самый бедный: увешанных украшениями дам и мужчин в дорогой одежде, характерной для верхнего города, конечно, не наблюдалось, но и откровенных работяг здесь тоже не было видно.

Столы были из темного мореного дерева, покрытые тонким слоем лака и рассчитанные на две или четыре персоны. Мы заняли столик на четверых, исходя из расчета вести беседу с пассией Керна. В лицо мне лился дневной свет через огромные застекленные окна, выходившие на оживленную улицу. Позади меня, где дневного света уже не хватало, над потолком горели люстры со свечами, зажженными пока через одну. У окон такие люстры тоже были, но их и вовсе не было никакой надобности пока зажигать.

Наконец к нам подошла невысокая девушка с русыми волосами и чуть раскосыми глазами в чистом переднике. Она присела в еле уловимом книксене и вежливо спросила:

— Чего желает заказать такая симпатичная пара в нашем заведении? — и приторно улыбнулась.

— Раньше нас обслуживала Леара — вернула ей куда более холодную улыбку Брина — Мы были бы признательны, если бы вы к нам ее позвали.

— Поверьте, я вас ничуть не хуже обслужу — с искусственным задором в голосе ответила юная подавальщица.

Я, было, потянулся к кошельку, чтобы дать девушке несколько медяков за исполнение нашей несложной просьбы, но от сего действа меня уберег осуждающий взгляд телохранительницы.

— И все-таки мы настаиваем — мягко, но с нажимом произнесла моя сегодняшняя 'подруга'.

Девушка чуть раздраженно пожала плечами и, ничего не сказав, покинула наш столик.

Леара смогла подойти к нам лишь через четверть часа: то ли она тут действительно была нарасхват, то ли русая принципиально потянула время перед тем как озвучить ей нашу просьбу.

При виде Брины лицо у Леары непроизвольно озарилось улыбкой, но вот она взглянула на меня — и улыбка ее сразу же померкла.

— Что-то случилось с Керном? — первым делом спросила она без приглашения сев за наш столик.

— Да. Он ранен и сейчас находится у лекаря. Хорошего лекаря — добавил я.

— Я хочу его видеть! — глядя мне прямо в глаза, произнесла Леара.

— Это невозможно — мягко, но непреклонно ответил я.

— Тогда я сама пойду к нему — поджав губы, произнесла она, намереваясь встать из-за стола.

— Это тоже невозможно: дом, который он снимал — сгорел.

Лицо Леары побледнело, губы задергались:

— Он не выживет, да? Дайте мне с ним увидеться!

— Позже это будет возможно, когда он немного поправиться! Но мы здесь не только за тем, чтобы сообщить вам эту не очень приятную новость, Леара.

Она молча уставилась на меня, словно ожидая очередной пакости.

— Вам нужно покинуть Саним, сегодня, сейчас.

Она тряхнула головой:

— Может вы не заметили, но я здесь на жизнь себе зарабатываю. Да и зачем бы мне это делать?

— Видите ли, люди которые напали на Керна могут знать о вас и использовать это против него.

— Не против него! — яростно возразила она мне — Против вас! Это из-за вас же он пострадал?!

Я задумчиво посмотрел в тусклое отражение одной из свечей на проморенном дереве, что горели за моей спиной.

Мое молчание было принято Леарой как признание вины:

— Вы подставили его, а теперь хотите, чтобы никто не мог причинить вам вред через ваших людей, и скрываете это под заботой о других!!! — презрительно бросила она мне в лицо.

Посетители с соседних столиков стали удивленно оглядываться на разошедшуюся подавальщицу.

— Керн не простым вышибалой в трактир нанялся — я старался, чтобы мой голос звучал как можно более нейтрально, но давалось это с трудом. И дело было не в обидных словах с ее стороны — и на самом деле частично правдивых, а в том, что эта дура привлекала к нам слишком много ненужного внимания и ненужного в первую очередь именно Леаре в ближайшей перспективе — И он прекрасно знал, за что именно получал свои деньги.

— Да он...

— Дослушай меня, дура — тихо прошипел я — Хотя бы для того, чтобы не потерять шанс вновь его увидеть!

Она открыла рот, намереваясь еще что-то сказать, потом сглотнула и решила все-таки пока не перебивать меня.

Я внимательно осмотрел ее чуть вытянутое лицо, водянистые глаза и маленький волевой подбородок, над которым у нее стала непроизвольно дергаться нижняя губа.

— Если тебя найдут люди причинившие вред Керну, они тебя изувечат так, что ты все равно потеряешь эту работу, а еще здоровье и свою мечту открыть свою собственную едальню. Если же Керн узнает, что тебя схватили и при этом будет способен стоять на ногах — он попытается тебя отбить или сделать все чтобы тебя освободили. Ты ведь взрослая девочка: веришь в сказки, что люди, покалечившие его, отпустят потом вас и у этой истории будет счастливый конец? Не слышу ответа? Веришь? — жестко закончил я.

Губы ее затряслись и она тихо произнесла:

— Нет.

— Дерьмо случилось и надо решать, как его разгрести, а не кричать на всю едальню. Так! Чтобы всего этого не произошло тебе надо покинуть Саним. У тебя есть куда податься?

— К брату в 'Седые ели'.

— Если твоих товарищей или начальство спросят о том, куда бы ты могла податься — кто-нибудь из них может назвать 'Седые ели'?

Она раздумывала несколько секунд, потом просто ответила:

— Да.

— Значит, дом брата для убежища не годиться. Думай: куда еще ты можешь направиться, чтобы никто в Саниме о таком месте не знал?

Она обхватила голову руками и задумалась. Тут ко мне со спины подошел усатый мужчина средних лет и спросил:

— Уважаемые, я слышал эта подавальщица вам нагрубила?

— Нет-нет — развел я руками — Мы беседуем, и задержим ее не более чем на несколько минут и мы очень довольны обслуживанием здесь.

Мужчина с сомнением посмотрел на Леару, которая сейчас ничего не видела и не слышала, ища выход из сложившейся ситуации, но по существу ему пока было не к чему придраться: и начальство вынуждено было ретироваться, чтобы не обострять один из возможных конфликтов, которых так стараются избегать все публичные заведения.

— У меня есть подруга, ну как подруга — знакомая. Она сдает домик в Пыльном овраге — про нее даже мои родственники ничего не знают — нашла, наконец, решение Леара, потом подумала и добавила — Третий дом у северной дороги, был, по крайней мере...

— Вот туда и направляйся прямо сейчас и на: вот — возьми — тут я передал ей под столом прихваченный мешочек с золотом — Там 50 золотых — хватит и на компенсацию от потерянной работы и на небольшой взнос на твое будущее предприятие.

— На нем его кровь? — спросила она.

— Нет — соврал я — Это кровь того, кто его связал. И еще: если ты думаешь, что я полное дерьмо, то поразмысли над тем, что я мог вообще сюда не приходить. Ты бы пришла сегодня к сгоревшему дому, схватилась бы за голову и тебя бы взяли те люди, что приходили за мной. На Керна через тебя они бы все равно не вышли, они бы это довольно быстро поняли. Выпытали бы из тебя все что ты знаешь, и ничего полезного бы не получили. Потом перерезали бы тебе глотку и выкинули бы тебя как не нужный хлам в свинарник в одном из пригородов Санима. А Керн бы ненавидел их за это только сильнее. Я бы от такого расклада ничего не потерял. Подумай: мне дороги мои люди и люди, что дороги моим людям, даже если я их почти не знаю.

После этих слов я встал из-за стола и мы с Бриной покинули 'Три полных кружки'.

— И все-таки я не поняла, зачем была эта длинная речь в конце? — спросила Брина, вышагивая со мной по мощеной улице в толпе столичных горожан.

— Рано или поздно она может влиться в наш коллектив: у них с Керном вроде все серьезно. А мне не нужен негативно настроенный человек в близком окружении. Пусть обдумает все на досуге. Хватит мне и вечно недовольной Лалины.

Брина хмыкнула.

— Браслет ей забыл отдать — вдруг не к месту вспомнил я.

Время до вечера мы провели в более дешевом заведении в квартале от дома Роуда. Заказывали блюда одно за другим, делая большие перерывы между заказами. Соваться днем в лавку торговца информацией на северный рынок я счел слишком неоправданным риском.

В конце-концов стало темнеть:

— Думаю, он уже дома — сказал я телохранительнице и попросил расчет.

Мы вышли из едальни и влились в поток горожан идущих вверх по улице. Минут через десять монотонного движения сзади раздался цокот множества копыт, идущие рядом люди стали оглядываться на дорогу и я увидел, что нас нагоняет процессия из десяти всадников, неспешно гарцующих на дорогих конях.

В центре процессии ехал холеный молодой человек в дорогих синих одеждах, искусно выделанных сапогах из кожи голубого аллигатора, стоимость которых, наверное, измерялась в центре континента количеством небольших постоялых дворов, довершали его образ три радужных пера искусно вшитых в небольшую шляпку. Нет-нет да его взгляд останавливался на горожанках. Я хотел было шепнуть Брине чтобы отвернулась, но пока раздумывал, всадники поравнялись с нами и взгляд юноши благородных кровей замер на несколько мгновений на моей телохранительнице. Я нервно выдохнул, и процессия проехала дальше.

Только я решил, что все обошлось, как увидел, что один из всадников возвращается назад. Как и следовало ожидать — направлялся он к нам. Не слезая с лошади, посланец обратился к Брине, совершенно игнорируя меня как личность:

— Его светлость внук графа Солизурского — Ирис приглашает вас сегодня посетить его фамильный дом в верхнем городе.

— Боюсь, что на сегодняшний вечер у нас уже есть планы — ответила Брина, стараясь не допустить холода в голосе.

Несколько девушек бывших поблизости непроизвольно ахнули от отказа моей телохранительницы, а мужчины поопытней из числа горожан сочувствующе на меня посматривали.

Видимо посланному хлыщу не светило вести отказ своему господину без последствий для его драгоценной шкуры, поэтому он продолжил уговоры:

— Граф компенсирует вам финансово все неудобства в связи со сменой планов на сегодняшний вечер, хотя уже само время, проведенное со столь сиятельным членом данного семейства, вхожим в королевский двор, бесценно и весьма положительно может сказаться на всей дальнейшей жизни столь симпатичной девушки.

— Боюсь, что все-таки не могу принять это предложение — сухо ответила Брина, игнорируя, таким образом, общепризнанные правила приличия, когда предложение пообщаться идет от лица из более богатой и влиятельной социальной прослойки менее влиятельному лицу.

— Позвольте тогда поинтересоваться вашим именем и местом проживания? — не отставал молодой человек, будучи уверен, что получит ответ на этот вопрос.

— Мы не местные — довольно грубо ответил я, схватил за руку Брину, потянув ее в ближайший узкий переулок, где конь и человек вряд ли бы просто так могли разминуться.

Оглянулся назад, чтобы увидеть ошарашенное моей наглостью лицо юноши.

— Сейчас он очухается и науськает кого-нибудь на нас. Давай быстрее.

Через четверть часа блуждания по улицам среднего города мы наконец-то получили уверенность, что нас никто не преследует.

— Как только я с тобой связываюсь, то сразу влипаю в какую-нибудь историю — пожаловалась на меня спутница.

— Угу. Первый раз что ли к тебе пристают? А помнишь трактир в Тиске и того горбоносого хлыща с натертыми до блеска сапогами? Просто у моей телохранительницы слишком симпатичное личико и слишком длинные ноги, отчего ее клиент временами страдает, а потом еще и выслушивает незаслуженные обвинения в якобы его особой ауре, что притягивает неприятности.

— Ладно — улыбнулась Брина — Далеко мы отошли от дома этого загадочного человека, к которому идем?

— Нам туда — ответил я.

У дома Роуда мы были когда уже стемнело. Неподалеку от его двери крутился тот самый тип, пытавшийся меня убить в доме Обласа. Парень усиленно делал вид, что мы его не интересуем, но в случае опасности для своего хозяина, несомненно бы всадил нам нож в спину.

— Мне не нравится этот соглядатай — еле заметно кивнула на подручного Роуда Брина.

— Не обращай внимания — отмахнулся я — Я как то залил в него бутылку 'Блевотинки' и оставил в нижнем городе, а он меня даже не помнит.

На стук в дверь открыл тот самый охранник, которого я уже усыплял два раза.

— Чего вам? — мрачно спросил он, посматривая на Брину с большим подозрением, чем на меня.

— Передай хозяину, что пришел человек, который помогал доставить посылку до Лавсета.

Охранник хмуро на меня посмотрел и закрыл дверь. Через пару минут дверь снова открылась и нас провели на первый этаж в гостиную. Роуд спустился вниз минут через пять. Одет он был по-домашнему: халат и тапочки на босу ногу.

— Оставь нас — бросил он своему охраннику — С вами мы знакомы. Можете представить свою спутницу? — обратился он уже ко мне.

— Думаю, вреда не будет. Брина — мой соратник. Роуд — торговец информацией — представил я их друг другу.

— Охранник мне передал, что вы якобы доставили посылку?

— Не совсем так. Я помог избавиться от членов той ячейки Ордена.

— Значит, мои люди все живы здоровы?

— Увы — покачал я головой — Из твоих выжил только Алистер, из людей Салазара — только Тедди: кажется так его звали.

— Значит маг Салазара все-таки погиб?

— Да такой невысокий и плотно сбитый — ему отрезали голову — подтвердил я.

Роуд помрачнел.

— Но к ним присоединился другой маг — Феманил. Как по мне более опытный, чем тот салазаровский колдун.

— Почему он это сделал? — насторожился торговец информацией.

— Он невольно увяз в этом деле слишком глубоко. Теперь он тоже едет к Салазару. Как мне кажется, он будет не прочь на него работать.

— А ваше инкогнито было раскрыто?

— Не в караване, но перед Тедди и Алистером — да.

— Вы прямо так и назвались: Маг Искажений?